Последняя из Алых Маков

– Кочевые народы Озёрных Долин до сих пор хранят это в своих легендах. О том, как храбрый воин победил демона. Прежде, чем демон умер, явилась эфирная тварь, добила демона, а потом и воина заодно. Милая сказочка.

– Кочевые народы Долин надо давно выжечь с лица земли. – Красноволосый плотно сжал губы и улыбнулся, вышло жутко. – Ненавижу этих дикарей.

– Тогда помоги мне. Я не прошу вступать в битву с Морской Державой. Припугни дикарей. Напомни им о себе. Тебе это понравится.

Демон молчал, уставившись в пустое кресло перед собой.

– Помоги мне. И я расскажу тебе всё о том, что случилось сто лет назад.

Красноволосый сглотнул и вскинул вверх голову.

– Насколько много ты знаешь?

Князь пожал плечами.

– Сам понимаешь, у меня были причины изучать этот вопрос. Личный интерес, так сказать.

– Анастасия не должна пострадать. Обещай, что кто бы ни выиграл эту войну, ты не навредишь ей.

– Если хочешь, можем заключить соглашение и связать его лучами эфира.

– Какое?

– Зоркий. – Он вновь кивнул в сторону мужчины. – Он нашёл ребёнка, подходящего под твоё пророчество. Мальчика, которому предназначено стать моим концом, один из кочевников.

– Я не убиваю детей.

– Я не об этом. Соглашение. Я обязуюсь не причинять Анастасии физический вред, а в случае если я нарушу слово, то ты обязуешься запустить исполнение озвученного тобой пророчества.

– А если ты убьёшь того мальчика…

– Эфир подкинет нового. Ты же знаешь, как это работает. Если предсказание запущено, ничто не в силах ему помешать.

– Но это убьёт тебя. – Красноволосый удивлённо нахмурился.

– В этом весь смысл, разве нет? Чтобы я не нарушил слово. Чтобы ты мне поверил. – С этими словами Князь подошёл к Демону и протянул ему руку.

Тот несколько секунд рассматривал её, а затем медленно протянул свою. Стоило их ладоням встретиться, как к ним навстречу тут же устремились чёрно-белые лучи. Полосы света пронзили их руки насквозь, полосы тени оплели кисти, словно жгуты.

– Я обязуюсь не причинять Анастасии из Рода Алых Маков физический вред. Если я нарушу слово, то пусть Эфир вложит в тебя силы, что запустят исполнение данного им пророчества. – Сказав это, он принялся пересказывать само пророчество. – Надевший корону и выигравший власть, запомни – однажды придётся упасть. Конец предначертан и определён. Долиной озёрной когда-то рождён. Под правой рукою блеск янтаря. Не думай, что помощь оказана зря. Стекает по камню алая кровь. Корона исчезнет, и власть падёт вновь.

– Если ты сознательно нарушишь данное слово, то я обязуюсь запустить исполнение пророчества, что вложил мне в уста Эфир, – коротко добавил Красноволосый.

Свет над их руками дрогнул, чёрные жгуты начали расползаться вверх к предплечьям. Зоркий видел, как Князь вздрогнул, когда чёрная полоса дошла до области сердца. После этого тени тут же устремились прочь, взлетая в пространство и находя себе пару из света.

Несколько секунд его Господин и Демон всё ещё держались за руки, после чего Князь грустно вздохнул и отступил назад.

– Как мне найти тебя. Снова использовать перевёртыша?

– Можешь сказать мне своё имя, и я сам тебя найду, – невозмутимо предложил Князь.

– Лучше наоборот.

– Боюсь, это невозможно.

– Использую перевёртыша, – хмыкнул Красноволосый, поднимая руку. В неё тут же скользнул один из двойных лучей. Мгновение спустя он уже растворился в пространстве.

Зоркий, до этого молча наблюдавший за разговором, сделал несмелый шаг в сторону своего повелителя.

Тот улыбнулся и задумчиво провёл указательным пальцем по волосам.

– Мой господин, – несмело начал слуга. – После появления Проклятого замка табунщики более сговорчивы. Наверняка они бы согласились присягнуть вам и без вмешательства демона.

– Возможно, – Князь загадочно усмехнулся. – Просто самый лёгкий способ заставить кого-нибудь доверять тебе – попросить помощи. А ещё это отлично помогает отвлечь внимание.

Зоркий задумчиво потёр лоб, пытаясь понять смысл сказанных слов.

– Когда вернёшься в Долины, передай Василю, что он скоро станет счастливым родителем. Дора Роза ждёт ребёнка, – продолжил Князь тем временем, осматривая окружающее их пространство, затем вздохнул и тихо пробормотал. – Отвратительная иллюзия…

Зоркий хотел было что-то добавить, но господин дёрнул его за плечо, другой рукой ухватив один из пронизывающих пространство лучей.




Он очнулся посреди большого пустынного зала, рядом с обитым бархатом креслом. Рама, внутри которой он видел принцессу, оказалась обычным зеркалом, но теперь в нём отражались только пустые стены и паркетный пол. Солнце уже взошло и сквозь высокие окна наполняло пространство светом.

Демона нигде не было видно, и по пути назад никто не встретился. Разве что красивая и явно породистая лошадь, гулявшая во внутреннем дворе.

Зоркий несколько секунд полюбовался статным животным, величественно щипавшим траву, затем закрыл глаза, чувствуя на себе дуновение ветра, и, подавшись навстречу потокам воздуха, взмыл в небо.

Под палящим солнцем лететь было трудно, а потому до стойбища он добрался только к полудню.

Он сразу понял, что что-то не так.

Смуглые лица кочевников казались побелевшими, дети, обычно бегавшие шумными стайками, жались к своим матерям, даже животные вели себя тише обычного.

Люди молча укладывали свои вещи, готовясь отправиться в путь. Зоркому пришлось облететь стойбище дважды, прежде чем он заметил высоких лошадей из конюшен Белого Замка. Он опустился ниже, разглядывая своих соотечественников. Они тоже выглядели хуже обычного и собирали вещи, почти не разговаривая друг с другом. Василя среди них не было, он появился минут тридцать спустя, когда все уже были готовы тронуться с места. Холера возбуждённо скакала у ног Дора. Будь Зоркий в человеческой форме, он непременно бы отдёрнул наглую шавку за загривок. Когда они вернутся обратно в столицу, Князь будет не доволен тем, что его слуга оказался не в стоянии привить ей хоть какого-нибудь воспитания.

Василь был встревожен, но, увидев Зоркого, его лицо расслабилось и приняло обычное бесстрастное выражение.

– Я думал, тебя забрал демон, – шепнул он, когда острые когти привычно впились в плечо.

Из-за этого замечания лапы сжались сильнее необходимого, вспарывая ткань плаща и почти наверняка оставляя след на коже. Было непонятно, откуда Дор мог узнать о встрече с демоном.

Прошло совсем немного времени прежде, чем людское море пришло в движение и отправилось на север, покидая обжитые равнины раньше, чем планировалось.

Василь ехал впереди, недалеко от Бешеного и приближённых к нему табунщиков. Зоркий старался держаться ниже, чтобы иметь возможность слышать чужие разговоры, но ветер раз за разом поднимал его ввысь. Карлик смотрелся на лошади на редкость нелепо, но при этом правил достаточно ловко, несмотря на странное седло с несоразмерно большими стременами.

Остаток дня прошёл для Зоркого в небе. Он наблюдал за длинной вереницей людей, животных. Он строил предположения насчёт того, что же всё-таки случилось в его отсутствие, что заставило всех разом сорваться с места.

Привал устроили лишь поздней ночью, так как Бешеный старался увести людей подальше от любого из многочисленных озёр или рек долины. Это было не так просто. После того, как основная часть табунщиков разложила свои шатры и приготовилась ко сну, на караул выставили две сотни крепких мужчин. Они бродили между палатками и по периметру, криками давая друг другу знать, что всё в порядке.

Десять человек, следовавших за Василем, и он сам расположились ближе к центру стойбища. Холера свернулась калачиком у костра и ни на что не реагировала. Внезапное появление Зоркого в человеческом облике могло вызвать большие проблемы, поэтому он потихоньку кружил над людьми, стараясь прислушиваться к разговорам.

– Мои наконечники стрел из камня, взятого с Северных гор. – Услышал он обрывок чужого разговора, но, спустившись ниже, даже не смог определить, кто бы мог произнести эту фразу.

Словно сговорившись, все были тихи и немногословны, скупо роняя слова только тогда, когда без них было совсем нельзя обойтись.

Даже Холера прониклась всеобщим настроением и старалась лишний раз не издавать ни звука.

Василь вернулся в свой шатёр уже за полночь и, плотно задёрнув ткань на входе, приказал никого к нему не пускать.

– Нельзя исчезать не предупредив, – прошипел он вместо приветствия, когда Зоркий вновь стал человеком.

– Так повелел Князь.

На это Василь лишь поджал губы и раздражённо покачал головой, словно слова Князя не были поводом к тому, чтобы внезапно уйти.

– Что произошло?

– Демон. Кажется, он и в правду вернулся. – Дор затравленно обернулся себе за плечо, словно подозревая, что демон может быть там. – Я никогда не видел подобного.

Зоркий ждал какое-то время, но Дор не спешил делиться подробностями.

– Так что насчёт Князя? – Поспешил сменить тему Василь.

– Он просил передать чудесную новость о беременности твоей жены.

Василь замер. Зоркий мог бы даже поспорить, что сердце Дора пропустило несколько ударов.

Затем тот сделал шумный вдох и снова задержал дыхание.

– Наверное, удивляться глупо. – Он часто заморгал, глядя куда-то в сторону.

Снаружи послышались чьи-то шаги и приглушённые разговоры. Зоркий моментально среагировал, вновь обратился в птицу и перепорхнул на стоящий в углу сундук.

В итоге он так и не успел расспросить о том, что творилось в его отсутствие и рассказать о грядущей помощи демона. Но, может, это к лучшему, и Дор будет играть свою роль лучше, оставаясь в неведении?

Василь, проявляя солидарность с кочевниками, также поставил часового – тощего юнца, которого все называли Улей. Зоркий сомневался, сможет ли тот не сомкнуть глаз до рассвета, и в итоге оказался прав. Утром именно он первый вбежал в шатёр Дора.

Волосы были примяты, лицо выглядело опухшим и заспанным.

Зоркий, дремавший в птичьем обличье на сундуке, открыл один глаз, но, увидев вбежавшего часового, тут же окончательно проснулся и захлопал крыльями.

Выпорхнув наружу, он увидел, как сонные люди вылезают из своих шатров или тихо поднимаются с плотных лежанок у потухших за ночь костров. Несмотря на всеобщую мобилизацию на улице стояла мёртвая тишина, которую нарушали лишь мерные выкрики караульных.

Те с пустыми глазами и серыми трупными лицами топтались на месте, неловко покачиваясь из стороны в сторону, и через равные промежутки времени кричали друг другу, что всё в полном порядке.