Последний рубеж

– Хорошо, – кивнул однорукий. – Бойцы! Продолжаем движение! Ты, – дуло АКСУ указало на Седого, – пойдешь первым. Будешь проводником. Ясно?

– А куда идем? – отозвался тот.

– Не твоего ума дело, – буркнул вылезший из кустов Иванцов.

– Я же теперь один из вас, – напомнил сталкер. – И если вы хотите, чтобы я был проводником… Я должен знать, куда мы идем.

– Мы ищем одного человека. – Однорукий нервно осмотрелся, будто опасаясь, что кто-то мог подслушивать. – Этот хмырь – дезертир. «Рубежу» не нужны такие, это подрывает боевой дух. Наша задача – найти и всадить пулю в его наглую башку.

– Видел я тут одного… – замявшись, сообщил Седой. Бродить по лесу в поисках гипотетического беглеца, которого кто-то когда-то видел неподалеку, ему совсем не хотелось. – Может, это ваш хмырь и был.

– Как он выглядел? – потребовал объяснений командир отряда.

– Ну… Знаешь, заросший такой весь, шо прям звездец. Он тут костер еще, кстати, распалил, идиот… Камуфла у него рваная, вся в каком-то дерьме, «калаш»… Знаешь, тут вообще труба, это просто надо было видеть. Короче. Когда я его встретил, он пытался что-то мне рассказать. Что-то… Ну, важное, видимо. Но, знаешь, я пристрелил этого заморыша быстрее. Так что извиняй, не знаю, чего он там в себе нес.

– Слышь, Феликс, – почесав под мышкой, сказал рубежник с АК-105, выросший рядом со старшим. Только он использовал это прозвище, обращаясь к давнему другу, которого на самом деле звали Анатолием. – По ходу, наш. По описанию подходит. Источник так и говорил: оборванец. По ходу, он дезу сливал всем, кого видел.

– Где ты его пристрелил? – пропустив слова подчиненного мимо ушей, спросил однорукий.

– Знаешь… Его уже, наверное, сожрали.

– Пошли, покажешь. Я должен убедиться. Пока не увижу своими глазами – задача не выполнена.

Седой мысленно выругался. Что ж, отвертеться не получилось – пришлось становиться во главе цепочки черных и вести их к костру. Рубежники двигались за ним след в след, взяв на себя наблюдение за местностью и позволив скитальцу всецело сконцентрироваться на выявлении аномалий. Все-таки вместе ходить не только веселее, но и на порядок безопаснее. Каждый занят своим, не нужно следить за всем и вся одновременно. Но с другой стороны, никогда нельзя забывать: напарники – это вовсе не друзья. Они – конкуренты и всегда ими будут…

– Бог завидовал нашей боли, – сообщил до сих пор сидевший у костра в гордом одиночестве Джонни. В этот раз он даже не повернулся, не позволив никому и ничему оторвать его от созерцания тлеющих угольков в потухшем костре. – Вот почему он снизошел на Землю, чтобы умереть на кресте.

– Это что еще за интеллигент недорезанный? – спросил идущий прямо за Седым однорукий.

– Зомби. Просто зомби.

Отряд остановился, уставившись на открывшуюся перед ними картину: одичавший от критической дозы пси-излучения человек наблюдал за погасшим костром, пока рядом с ним кормил червей содержимым своей черепной коробки тот самый дезертир, из-за которого рубежники и покинули уютные стены базы.

– Он? – спросил Седой, указав на мертвеца пальцем.

– Он, – ответил однорукий. – Вот, сталкер, судьба предателя. Ты все сделал правильно. Больше эта паскуда не будет отравлять Землю своим существованием.

Сделав длинный шаг вправо, рядовой Иванцов вскинул СВД к плечу.

– Ад – это жизнь с этим телом, которая все же лучше, чем небытие, – пробормотал зомби, тупо глядя на обугленные остатки дров.

– Вот и отправляйся в свой ад! – прорычал дюжий рубежник и нажал на спусковой крючок. Резкий хлопок снайперской винтовки заставил всех присутствовавших втянуть головы в плечи. Джонни бросило лицом в костер. Подойдя к дергающемуся в агонии живому мертвецу, Иванцов со всей силы опустил приклад винтовки ему на голову. Затем другой раз. Третий. И так, пока от черепной коробки Джонни не осталось только тошнотворное красное месиво.

– По возвращении на базу можешь рассчитывать на жратву, – сообщил Седому однорукий. – А сейчас выкинь нахрен свои «батоны». Они тут никому не уперлись.

– Вам не уперлись, а я собираюсь их продать, – ответил проводник, развернувшись лицом к командиру.

– И кому ты их продашь, умник?! – выпалил Иванцов.

– Знаешь, есть такие люди, торгаши еще называются…

– Нет больше твоих торгашей, – сказал однорукий. – Они слиняли из этой гребаной Зоны еще два дня назад. Никого не предупреждали. Просто взяли – и исчезли.

– А я всегда говорил: у них есть тайные ходы! – воскликнул рубежник с АК-105. – И кто мне верил? А? Кто?

– Да всем насрать было. – Пулеметчик положил руку ему на плечо. – Забей, мужик.

– Теперь мы сами по себе, – вздохнув, заявил командир. – Нам нужны только ценные арты. «Батоны» – бесполезный кусок кабаньего дерьма. Так что выкинь это говно и не позорься.

– И что… – опешив, спросил Седой. Командир отряда не шутил. Нет, такой человек неспособен кого-то разыгрывать. Если он сказал, что дельцы покинули Зону, – значит, так оно и было. – Что мы теперь будем делать?

Перспектива остаться на аномальной территории без торговцев пугала не на шутку. Ведь эти люди всегда были единственным источником всего самого необходимого. Залогом того, что сталкер сможет протянуть чуть дольше. А теперь, когда дельцов больше нет… Где брать припасы? Что делать, когда кончится вода? Когда не останется патронов?

– Как что? – Проходивший мимо Иванцов намерено задел проводника плечом. – Нас тут бросили, ага? Так что нам пора заняться тем, что мы делаем лучше всего!

– Да, – согласился однорукий. – Я же говорил, нам пора тут прибраться. Понимаешь, Зона – это раковая опухоль на теле нашей гребаной планеты. И мы… Мы вырежем это дерьмо. Вырежем – и сожжем дотла, уж поверь мне. «Рубеж»… «Рубеж» избавит мир от Зоны, чего бы это нам ни стоило.





Глава 3

Центр Аномальных Явлений





– Все, – устало выдохнув, объявил однорукий командир отряда. – Привал. Задолбало.

– Этот лес ваще когда-нибудь закончится? – недовольно буркнул Иванцов, скинув тяжелый рюкзак наземь и усевшись в траву. – А, нахрен.

Уперев СВД прикладом в землю, черный прислонился лицом к холодному стволу оружия и закрыл глаза. Его лицо расплылось в блаженной улыбке, а губы зашевелились, тихо насвистывая любимую мелодию.

– Сука… – протянул рубежник с АК-105. – Чет я не помню этого места…





* * *


В погоне за дезертиром бойцы группировки забрели глубоко в дебри густого чернобыльского леса. Карта больше не была им помощником – Седой на пару со старшим до боли в глазах всматривались в схему, но так и не смогли понять, где именно они находятся. Положение вызвался спасать боец с АК-105.

– Ты серьезно? – спросил Седой. – Серьезно помнишь, куда идти? Во всех подробностях?

– Отсюда до Заводища, – уверенно кивнул рубежник.

– Знаешь, больше похоже на развод и кидалово.

– Не ссы, сталкер, – заверил бродягу однорукий. – Это ж Карач. Память у него шо у слона. Помнит все тропинки, ориентиры и прочую фигню.

– Так че ж мы раньше к нему не обратились? – удивился скиталец.

– Тебе ли не знать? – с нескрываемой издевкой ответил калека. – Возвращаться тем же путем – последнее дело. Хотел найти путь покороче. И безопаснее.

– Суеверная хренотень, – проворчал Седой.

– Э, тащ сержант! – обратился Иванцов. – А че, у слонов в натуре память хорошая?

– А кто его знает, – отмахнулся командир и коротким, емким «Идем!» поставил в разговоре точку.

Названный Карачом стал во главе выстроившегося цепью отряда и двинулся к базе группировки на Заводище, но горевший в его глазах энтузиазм постепенно стал угасать. Группа шла час, другой, а вокруг не было ничего, кроме вездесущих зарослей. Куда ни глянь – везде посеревшая будто бы от старости трава и здоровые, полные сил деревья с ярко-зелеными кронами. Ни единого намека на то, что лес скоро кончится. Приободрившиеся было черные стали мрачнее тучи. В каждом их движении сквозила нервозность, а в головах, не переставая, крутилась одна-единственная мысль: «А что, если пространственная аномалия?»

История про пространственную аномалию была весьма популярна в кругу сталкеров. История про невезучих бродяг, которые сутки напролет искали выход из казавшегося бесконечным леса. Но куда бы они ни пошли, куда бы ни свернули, картина перед глазами всегда была одна и та же: зеленка, зеленка и еще раз зеленка. Запасы еды и воды постепенно сходили на нет. Голод и жажда давили на разум скитальцев, раз за разом бросая на поиски выхода. Не помня себя, охотники за артефактами метались среди деревьев, из последних сил цепляясь за остатки трезвого рассудка. У этого рассказа было бесчисленное множество вариаций. Где-то сталкеров двое, где-то – трое. То говорилось, что они блуждали по лесу пару недель, то месяц. Но финал…

Финал всегда был одинаковым. Жестким, суровым и кровавым. В конце всегда оставалось двое. Двое измученных бродяг, уже потерявших надежду. Голод терзал их животы. Глотки пересохли настолько, что каждое произнесенное слово причиняло мучительную боль. Мысли в голове путались, не давая сконцентрироваться ни на чем, кроме жажды влаги и пищи. Двое мужчин смотрели друг на друга, прекрасно понимая, что только один из них переживет этот день.

Прозвучал глухой треск «калаша» – и один сталкер упал в траву, а другой из последних сил бросился на еще теплый труп с оголенным ножом в руках. Почти не жуя, он ел плоть напарника и пил его горячую кровь. Все в нем протестовало против поедания себе подобного, но бродяга уже не мог остановиться. Его вырвало прямо на мертвого спутника, но охотник за артефактами все равно продолжил свое кровавое дело. Насытившись и немного отдохнув, выживший подхватил автомат и отправился в свой последний поход. Он дал себе обещание, что либо найдет выход до наступления ночи, либо пустит пулю себе в подбородок. И тут он нашел артефакт. Мерцающий гладкий минерал, идеальный шар серого цвета. Сталкер взял дар Зоны в руки – и уже через полчаса пути лес остался за его спиной. Свет чудодейственного камня в его пальцах тут же угас – судя по всему, он потратил все свои силы на то, чтобы вывести владельца из пространственной аномалии. Забрызганный кровью вперемешку со рвотой сталкер добрался до ближайшего бара и рассказал всем свою историю. Дальнейшая его судьба неизвестна…





* * *


– Эй ты, сталкер, – окликнул Седого командир отряда, едва объявив о незапланированном привале. – Сюда иди.

Казалось, бродяга был единственным, кого обошли стороной мысли о пространственной аномалии. Он не выглядел растерянным или уставшим. Напротив, он как будто был равнодушен ко всему происходящему. Его не заботило, что они заблудились. Не заботила царапина на плече, оставленная веткой. Не заботили внушительный синяк на пол-лица и разбитый нос, давно переставший кровоточить.

– Слушаю, товарищ командир, – как-то вяло отозвался охотник за артефактами, оказавшись рядом с одноруким черным.

– Товарищ сержант, – поправил его рубежник. – Сержант Дзержинский. Будем знакомы.

Коротким движением уцелевшей руки старший бросил Седому моток черного скотча.

– Мотай, – приказал Дзержинский. – Теперь ты в «Рубеже». Носи его с гордостью, радиоактивное мясо. – Боец группировки с презрением сплюнул в траву. – Фамилия как?

– Чего? – переспросил сталкер, нанося на правую руку отличительный знак клана.

– Фамилия, говорю, как? Глухой, что ли?

– А, Кожевников.

– Как?

– Ко-жев-ни-ков.