Последнее «долго и счастливо»

– Пойду другое печенье возьму, – громко проворчала из столовой Золушка. – Это сломалось.

Агата не обратила на ее ворчание никакого внимания.

– На самом деле мне очень нужно поговорить с Мерлином, – сказала она Гвиневре. – Шесть дней прошло. Может быть, вам известно, где он…

– Разве ты не знаешь, Мерлин никого не посвящает в свои планы и никому не докладывает о своем местонахождении? – ответила Гвиневра.

Агата выглянула в окно и нашла глазами движущиеся в недалекой дубовой рощице силуэты своих друзей – старых и молодых.

– Ну да. Мерлин даже не рассказал нам, как он предполагает выиграть эту войну. Ведь на стороне Директора огромная армия зомби плюс ученики. У него бойцов в двадцать раз больше, чем у нас.

– Мерлин не стал бы посылать детей на войну, если бы не был уверен в победе, – улыбнулась Гвиневра.

– Или у него был бы выбор, – проронила Агата.

Гвиневра перестала улыбаться и подлила в кружку Агате горячего чаю.

– Ну, во всяком случае, он оставил нам свою шляпу, и уже за это спасибо, – с наигранной бодростью сказала Гвиневра. – Иначе я, наверное, просто не прокормила бы такую толпу. Бедная шляпа, она с нами буквально из сил выбивается, – она нежно посмотрела на шляпу, которая отдыхала сейчас на горшке с каким-то комнатным цветком, и, судорожно вздохнув, добавила: – Все помогают вам готовиться к войне. Кроме меня.

– Ну зачем вы так! А кто моет, стирает, убирает за двадцатью гостями, включая дюжину слегка помешанных старых героев-маразматиков? Уж это ли не помощь? – сказала Агата. – Другое дело я. От меня никому никакого проку, это уж точно. Мерлин поручил мне самое важное задание, а я с ним не справляюсь. Именно поэтому мне так необходимо поговорить с ним, дать ему знать, что это задание нужно поручить кому-то другому, потому что я его провалю, не сумею заставить Софи уничтожить кольцо, и мы неизбежно проиграем войну.

– Да, не вовремя он исчез, – вздохнула Гвиневра.

Точно так же думала и Агата.

Казалось, всю неделю никто, кроме них, не волновался из-за отсутствия Мерлина – считалось, что он обдумывает где-то в укромном уголке безупречный план, – однако когда старый маг не появился и на шестой день, ближе к ночи постепенно началась паника.

– Время на исходе, и мы не готовы победить армию Тьмы только своими силами! – раздраженно заговорил Хорт, перекусывая около полуночи шоколадным печеньем вместе с Агатой, Тедросом и тремя юными ведьмами. (Вообще-то начинали они с имбирного печенья, а на шоколадное перешли после того, как Дот проснулась и присоединилась к ним.) – Начнем с того, что у нас даже оружия нормального нет! А есть только пара старых, завалявшихся у Ланселота ржавых тупых мечей да несколько плотницких ножей, которыми не то что зомби – крысу не напугаешь. Это при том, что убить ходячего мертвеца можно только огнем. А чем его палить? Чем с ним сражаться? Разве можно выиграть войну при таких условиях?

– Выиграть? Ишь ты, куда тебя занесло! Давай сначала прикинем, как нам на эту войну вообще попасть, если Мерлин не объявится и не проведет нас через портал. Мы без него даже этого сделать не сможем, – сказала Эстер.

Хорт согласно покивал головой, затем повернулся в сторону Агаты:

– Это все твоя вина! Задвинула целую речь о том, что молодые и старики должны выступать заодно, застыдила нас, а у Мерлина, как я понимаю, и плана-то никакого никогда не было!

– Моя вина?! – резко возразила Агата. – Что сказал Мерлин насчет плана войны? Он сказал «Предоставьте это мне», и сказал таким тоном, будто собирался вернуться за нами во главе огромной армии! В чем здесь моя вина? Разве я могла знать тогда, что пройдет неделя, а здесь не будет ни Мерлина, ни армии…

– Откуда ей взяться, этой армии? – пожала плечами Ана-диль. – Добрые королевства нам помогать не собираются, забыла, что ли?

– Дело не только в количестве народа, – сказала Эстер, покачивая в воздухе указательным пальцем. – Перед тем как нам удалось провести в школу Агату и Тедроса, мы несколько недель проговаривали, прорабатывали с Мерлином каждую деталь, помните? Сейчас ставки намного выше, чем тогда, а старика нигде нет.

– А что, если он ранен? – спросила Дот, побледнев и прекратив жевать. – Или вообще умер?

– Глупости не говори! – сердито одернул ее Тедрос. – Он вскоре появится. Все в порядке.

Но Агата видела, что принц жует уже третье шоколадное печенье подряд, а если он ест печенье одно за другим, значит, нервничает, значит, не все в порядке. Далеко не все. Она накрыла своей рукой ладонь Тедроса – хотела успокоить своего принца. Его ладонь была мокрой от пота, и Тедрос поспешно отдернул ее.

– Жарко здесь, – оправдывающимся тоном произнес он, хотя в комнате вовсе не было жарко. Так, чуть-чуть тепло, не более.

Агата сделала вид, что ему поверила.

– Я ничего не боюсь, – громко сказал Тедрос. – Даже если Мерлин совсем не вернется, я прикажу Леди Озера открыть портал. И сам возглавлю нашу армию в этой войне!

– После того как Ланселот в очередной раз тебя с коровьими лепешками смешает, – ехидно ввернул Хорт.

Вступать в спор насчет коровьих лепешек Тедрос не стал, просто потянулся за следующим печеньем.

В дверной проем Агата видела собравшихся в столовой старых героев. Они сидели вокруг стола, на котором все еще были расставлены парами маленькие мраморные фигурки. Члены Лиги наверняка тоже вели похожий разговор – обсуждали исчезновение Мерлина и все, что из этого вытекает.

– Давайте-ка лучше спать, – зевнула Дот. – Утро вечера мудренее.

Ничего лучшего никто предложить не смог.

Прошла пара часов, а Агата все еще лежала с открытыми глазами на расстеленном на полу в гостиной одеяле, прислушиваясь к звукам ночного дома – поскрипыванию, потрескиванию, похрапыванию. Свою кровать она отдала Дот, Анадиль и Эстер. Юные ведьмочки улеглись вповалку словно куклы, посапывали и время от времени роняли на лежащую рядом с кроватью Агату то подушку, то одеяло.

Впрочем, Агата не могла уснуть не из-за падающих подушек. Она не переставая думала о том, что Мерлин совершил фатальную ошибку, так надолго оставив ее и Тедроса в этом волшебном месте. Ведь с того дня, когда Леди Озера укрыла их здесь, прошло почти три недели. И они погрузились в тихую, даже сонную жизнь, забыв, что в лесах гибнут легендарные сказочные герои, а простые – такие же, как она сама, – читатели постепенно теряют веру в Добро. Здесь над покрытыми сочной травой лугами ярко светит солнце, здесь много вкусной еды, здесь можно чувствовать себя в безопасности, недосягаемым для Зла… А в реальной жизни леса все сильнее окутывает тьма, укрепляет свои позиции армия Зла, а ее лучшая подруга сражается теперь на стороне Директора школы. Каким окажется покинутый ими мир, когда они вернутся в него через портал Леди Озера? Будут ли они с Тедросом готовы к тому, что их встретит на той стороне?

Если, конечно, они пройдут сквозь портал.

Если Мерлин когда-нибудь к ним вернется.

Агата понимала, что если сейчас не заставит себя уснуть, то уже не уснет до самого утра. Она плотнее, с головой закуталась в одеяло и начала укладываться на бок…


Что-то странное происходило с этим одеялом, очень странное. Агате показалось, что оно стало плотнее, чем было, от его ворсистой ткани вдруг пахнуло пылью. Когда глаза Агаты немного привыкли к темноте, она увидела простроченный пурпурными нитками шов… и расшитую серебряными звездами подкладку…

Агата ахнула.

Слушая, как грохочет в груди ее сердце, она проплыла по лиловому, усыпанному серебряными звездами небу и мягко опустилась на облако…

Мерлин сидел на том же облаке и ждал ее.

Агата по пояс погрузилась в белый туман, села, касаясь плечом плеча Мерлина. Какое-то время они оба молчали, глядя в бездонное небо Селестиума. Оказавшись рядом Мерлином, Агата сразу же почувствовала себя спокойнее и увереннее, даже несмотря на то, что сам старый маг выглядел осунувшимся и предельно уставшим.

– Где ты был так долго? – спросила наконец Агата.

– Навещал своего дорогого старого друга.

– Шесть дней?!

– Мы и дольше бы оставались друг с другом, будь у нас время, – печально ответил Мерлин. – И еще при этом мне хотелось бы иметь при себе свою шляпу. Совершенно забыл, как трудно добывать еду обычным путем, без помощи магии. И понял, кажется, почему люди постоянно ищут себе товарищей – вдвоем добыть еду легче. Правда, одиночество тоже имеет свои преимущества. Придает уверенности в себе, позволяет идти куда хочешь и делать что хочешь, например мыть волосы не чаще одного раза в год.

Агата терпеливо ждала, когда же старый маг доберется до главного.

– Замечательно здесь, правда? – вздохнул Мерлин, глядя в наполненную серебряной мелочью звезд пустоту. – Можно почти забыть о том, что тебе довелось увидеть. А видел я старых добрых сказочных героев – убитых и брошенных гнить в лесах. Среди них были и такие знаменитости, как Дюймовочка и Аладдин, были и те, кого мы знали не по именам, а лишь по прозвищам, например, Храбрый Портняжка или Хитрый Попрошайка. Я похоронил всех, кого нашел. Похоронил как смог, позднее, когда придет время, перезахороним их в нормальных могилах на кладбище в саду Добра и Зла.

Лицо Мерлина исказилось от боли, мыслями он был сейчас где-то далеко отсюда, в пропитанных страхом лесах. Агату тоже очень сильно огорчила смерть сказочных героев, но сейчас она прежде всего думала о том, как бы найти способ уцелеть и к ним не присоединиться.

– Мерлин, – осторожно начала Агата, – ты, надеюсь, помнишь, что оставил нас одних и даже не объяснил, каким образом мы сможем противостоять армии, которая в двадцать раз превосходит нас по численности, и…

– Отлично помню, дорогая. Но больше всего меня интересует, как велики твои успехи. Именно твои. Ты уже знаешь, каким образом убедишь Софи уничтожить кольцо?

– Мне это не под силу, Мерлин. Ты сказал, Софи должна уничтожить кольцо по собственному желанию. Но если я пригрожу убить ее, у Софи вообще не будет выбора, верно? О каком же тогда добровольном решении может идти речь? И к тому же угрожать смертью – разве это по-доброму?

– Так вот чему тебя учила Золушка! – пришел в ужас Мерлин.

– Ага. Последние пять дней она пыталась заставить меня мучить Белого Кролика. С помощью волшебной палочки. У меня ничего не получилось.

– Теперь понятно, зачем ей понадобилась волшебная палочка Доуви! – простонал Мерлин. – Как была Золушка экстремисткой, так и осталась. Ничего не поделаешь – воспитание. Но, боюсь, если ты начнешь запугивать свою лучшую подругу, это действительно окажется весьма сомнительным с точки зрения морали и совершенно бесполезным для дела. Как я уже сказал, Директор школы будет побежден только в том случае, если Софи уничтожит кольцо сама и добровольно. Если же Софи умрет, не уничтожив кольца, Директор потеряет свою любовь в телесном виде, но сохранит ее в душе. Быть бессмертным он при этом, может, и перестанет, но все же еще надолго останется живым, молодым, сильным, с находящейся под его командованием мощной армией злодеев. При таком раскладе победить его нам вряд ли удастся.

Мерлин задумчиво помолчал, подумал, удивленно поиграв бровями, и сказал:

– Однако в предложении Золушки что-то есть. Софи теперь Злая королева. Убеждать ее уничтожить кольцо, апеллируя к ее добрым качествам, бесполезно, этих качеств у нее не осталось. Значит, тебе придется побороть глубоко сидящее в Софи Зло и доказать, что у нее действительно есть веская причина уничтожить это проклятое кольцо.

Агата внимательно смотрела на мага.

– Но помни, у тебя будет только один-единственный шанс, – сказал волшебник. – Постарайся мудро использовать его, дитя мое.

Агата стала думать, как ей лучше использовать этот свой один-единственный шанс, но ничего подходящего в голову не приходило.

– Мерлин, перед тем как уйти, ты говорил, что Директору нужно что-то найти в Гавальдоне. Что-то такое, что позволит ему навсегда уничтожить Добро. Тебе так и не удалось узнать, что именно?

– Боюсь, что я со своим заданием справился не намного лучше, чем ты со своим, – сухо усмехнулся Мерлин. – Однако я хочу поточнее вспомнить, что ты рассказывала мне, когда мы шли с тобой в Авалон. А рассказывала ты о том, как Директор намекнул тебе, что в самом конце Добро будет уничтожено Софи. Понимаешь, Софи, а не им!

Агата закрыла глаза, слово в слово вспоминая, что сказал ей Рафал в музее Зла в ту памятную ночь.

– Да, он сказал, что самым опасным персонажем волшебной сказки следует считать того, кто готов на все ради любви.

– Так-так-так, – покивал Мерлин, теребя бороду. Очки соскользнули с его носа и повисли на одной дужке.

– Как ты думаешь, это может каким-то образом быть связано с матерью Софи? – задала Агата наводящий вопрос. – Ведь нам так и не удалось обнаружить могилу, в которой похоронено ее тело.

– Возможно, это связано с матерью Софи, возможно – с чем-то другим, не знаю, – ответил Мерлин. Помнишь, что я тебе сказал, когда мы были здесь в прошлый раз? Что сотни лет любовь была на стороне Добра и это делало Добро неуязвимым для Зла. Но почему так? А потому, что Директор убил в борьбе за власть своего брата и тем самым доказал, что Зло не способно любить. Чтобы компенсировать этот чудовищный поступок, Сториан в каждой новой сказке стал отдавать победу Добру, и это продолжалось до тех пор, пока на стороне Добра оставалась настоящая любовь. Но теперь у Рафала появилась Софи, и он, возможно, рассчитывает, что любовь сможет наконец искупить убийство его брата.

– Но это какая-то бессмыслица, – возразила Агата. – Даже если Софи любит Директора, а он ее, это не может отменить тот факт, что Директор убил своего брата.

– Совершенно верно, – кивнул Мерлин. – Поэтому остается вопрос: чего ожидает Директор от Софи в конце этой истории? Что именно она должна будет сделать? Искупить тот его давнишний грех? Но если так, почему для этого он выбрал именно Софи?

– Мерлин, – сказала Агата, – что бы там ни задумал Директор, особого значения для нас это не имеет. Мы все равно не сможем победить. Без посторонней помощи – никак не сможем. Разве ты сам этого не понимаешь? Ну кто мы такие? Горстка подростков да десяток дряхлых стариков!

Мерлин не слушал ее, целиком погрузившись в свои мысли.

– А что, если мы вообще неправильно понимаем всю эту историю? – негромко размышлял он вслух. – Что, если Директор сможет доказать, что убийство брата вовсе не было преступлением? Что любовь – это величайшее Зло, а не величайшее Добро? Что тогда? – Он напрягся всем телом и закончил: – Тогда Добро станет Злом, а Зло станет Добром, так? Да, именно так, как он предсказывал…

– Мерлин, – покачала головой Агата, – я не понимаю…

Старый маг вздрогнул, словно неожиданно вспомнив, что он не один.

– Ах, неразумно, неразумно было переносить тебя сюда посреди ночи, ты не выспишься, а ведь завтра такой особенный день… Ну пойдем, пойдем скорее спать, каждая минутка на счету…