Покорители крыш

— Но ты сказал, что у нас в запасе несколько дней.

— Я сказал, что надеюсь на это. И все же я бы предпочел, чтобы ты осталась дома.

— Почему я, а не ты?

— Я ничем не примечателен, дорогая моя. А тебя забыть очень сложно. Боюсь, что ты — уж прости меня за эти слова — просто поразительно поддаешься описанию. Это всё твои волосы.

Софи задумалась. При одной мысли о том, что придется ждать Чарльза в своем номере на чердаке, ей стало нехорошо.

— Нет. Я тоже должна пойти.

— Уверена?

— Я буду молчать. Но пойду с тобой.

Чарльз колебался.

— У тебя есть юбка?

— Да. У меня есть платье.

— А шляпка? Чтобы спрятать волосы?

— Да. Мне ее мисс Элиот дала. Но я в ней похожа на пуделя.

— Замечательно. В полицейском описании о пуделе точно не скажут. Надень ее.





* * *


На следующее утро Софи проснулась рано. Она быстро оделась — точнее, попыталась. Дышать тем утром было сложно. Казалось, в груди скопилось слишком много надежд, чтобы вместить туда еще и воздух.

Полицейское управление находилось в большом здании. Чересчур большом, подумала Софи, и чересчур холодном. Но в приемной их приветствовала миловидная девушка, и Чарльз протянул ей коробочку мятных леденцов, пока они с Софи ждали своей очереди. Девушка удивилась, но потом улыбнулась и взяла три леденца. Софи от леденцов отказалась — глотать и так было трудно. Чарльз поболтал с девушкой по-французски, и они рассмеялись. Эхо слишком громко отдалось в отделанной мрамором приемной. Софи это не понравилось. Со всех сторон на них смотрели люди. Отступив на несколько шагов, Софи притворилась, что читает французские объявления на стенах.

Девушка-секретарь взглянула на нее, затем потянула Чарльза за лацкан, а когда он вежливо склонил голову, шепнула ему что-то на ухо. Посмотрев на Софи, она снова рассмеялась. Софи нахмурилась, не находя себе места. Когда эхо смеха почти стихло, в приемную вышел клерк, при виде которого девушка тут же потупилась и принялась перебирать какие-то бумаги.

— Пойдемте скорее, — сказал он по-английски без намека на какой-либо акцент. — У меня всего десять минут. А тебе, Бриджит, не пристало хохотать на работе.

Всякий раз, прежде чем сказать хоть слово, клерк облизывал себе зубы. Прямо как жаба, подумала Софи, они всегда так делают, перед тем как схватить очередную муху. Софи старалась не выдавать своего волнения. Над верхней губой у нее проступили капельки пота. Спрятавшись за Чарльзом, она быстро слизнула их.

Пол был выложен мрамором, поэтому каблучки Софи громко цокали при каждом ее шаге, пока они шли по коридору вслед за клерком. Софи попыталась идти на цыпочках, но в результате отстала от своих спутников на целую половину коридора. Обернувшись, клерк разочарованно вздохнул.

— Простите! — вспыхнула Софи. — Я не специально! Просто… эти туфли совсем новые.

Чарльз тоже обернулся, подошел к Софи и взял ее за руку.

— Не извиняйся, — сказал он. — Туфли у тебя замечательные. В таких хоть чечетку отбивай.

Клерк отвернулся. Софи потянула Чарльза вниз, чтобы шепнуть:

— Что сказала девушка в приемной?

— Много всего! Сказала, что ты очень красивая. Я немного рассказал ей о тебе. Она сказала, что у тебя лицо воина.

— О! Почему же она засмеялась?

— Она смеялась не над тобой. К тому же здесь немного смеха не помешает, не находишь?

— Да! Здесь как в тюрьме. — Софи покрепче взяла Чарльза за руку. — Такое впечатление, что они забыли все самое важное. Забыли, что в мире есть такие вещи, как кошки и танцы.

— Именно так. Давай же встряхнем эти коридоры. Потопаем дальше?

— Да! — воскликнула Софи.

«Ты храбрая, — сказала она себе. — У тебя лицо воина».

Выпрямив спину, она потопала по коридору. Чарльз попытался изобразить неуклюжий тустеп, что придало ему сходство с лошадью, взбирающейся по лестнице. От этого Софи сразу почувствовала себя лучше, высоко подпрыгнула и стукнула каблучками. Чарльз зааплодировал ей, похлопав свободной рукой по бедру. Клерк многозначительно вздохнул, и его челка взметнулась вверх, как водоросли. Когда он отвернулся, Софи показала ему язык.

Клерк остановился возле комнаты, в которой стоял большой коричневый стол.


— Это наша комната допросов, — пояснил он. — Здесь недавно сделали ремонт, так что прошу вас, сэр, не позволяйте своей дочери ничего трогать.

На стенах висели портреты мужчин, которым словно было тесно в мундирах. Один из них, судя по выражению его лица, и вовсе готов был пукнуть.

— Здесь очень… чисто, — заметила Софи.

Она поправила шляпу, чтобы лучше прикрыть волосы. Казалось, будто здесь всё специально покрасили в мрачные цвета. Подавленной казалась даже люстра.

— Проходите, мистер Смит, — сказал клерк. — А девочка, — он показал на несколько стульев, стоящих в коридоре, — девочка пусть подождет снаружи.

— Что? — оторопела Софи. — Нет! Чарльз, прошу тебя! Пожалуйста!

— Спасибо, сэр, — ответил Чарльз, не выдавая своих чувств, — но «девочка» пойдет с нами, если ей так хочется.

— Я хочу пойти с вами, — сказала Софи. А потом, вспомнив, что говорить ей не полагалось, во все глаза воззрилась на клерка, не произнося больше ни звука.

— В таком случае присаживайтесь. — Клерк был невысок, и его нос едва доставал Чарльзу до ключицы. Очередной его тяжелый вздох всколыхнул галстук Чарльза. — Много времени это не займет.

Софи взглянула на Чарльза.

— Почему? — шепнула она. — Это плохо, да?

Чарльз едва заметно покачал головой и одними губами сказал: «Потерпи, дорогая моя». Софи снова умолкла.

— Боюсь, прежде чем приступить к делу, — сказал клерк, — я должен проинформировать вас, что таким запросам мы не рады.

— Правда? — удивился Чарльз. Софи не сводила с него глаз, но его лицо было непроницаемо, как кирпичная стена. — Разве вам по службе не положено отвечать на подобные запросы?

— Положено, но у меня есть и другие дела, — ответил клерк. — К тому же запрос о поиске пропавшего человека кажется абсурдным, раз вы с этим человеком никогда не встречались и даже не виделись.

— Разве? — сказал Чарльз. — Любопытно.

— Уж извините, но в девяти случаях из десяти такие запросы лишь заставляют нас терять время, а в конце концов оборачиваются полным разочарованием.

— Понимаю, — кивнул Чарльз. — Что же насчет десятого случая?

— Вообще-то, мне следовало сказать, в девятьсот девяноста девяти случаях из тысячи.

— Но что же насчет тысячного?

— Сэр, ваш запрос не исключение. Полагаю, такой женщины не существует.

— Мы полагали, что не существует очень и очень многого, но в итоге все оказалось правдой, — заметил Чарльз. — Никогда не стоит обходить вниманием даже малейший проблеск возможного.

— Сэр, это невозможно. Вы наводите справки о женщине, не зная ни места, ни даты ее рождения. Вы даже не знаете ее профессии.

— Она была музыкантом, — сказала Софи. — Чарльз, ты ведь об этом сказал?

— Простите, мисс Смит, но женщин-музыкантов не бывает. У нас есть записи о женщине по имени Вивьен Верт, но…

— Есть? — Софи села прямо, как стрела. — Где она? — Клерк не обращал на нее внимания. — Что там говорится?

Чарльз повторил вопрос Софи:

— Что говорится в этих записях?

— Если вы говорите правду, это точно другая женщина. Она не была музыкантом. Судя по всему, у нее были кое-какие проблемы с законом.

— Какие проблемы? — спросила Софи.

— Незаконные проникновения, праздношатание, связи с бездомными и бродягами. Как бы то ни было, тринадцать лет назад она пропала. С тех пор ни справок от врачей, ни банковских документов. Женщины ее сорта часто пропадают. О ребенке никаких записей нет. И нет совершенно никаких свидетельств, что эта женщина поднималась на борт «Королевы Марии».

— Полагаю, мы можем взглянуть на списки пассажиров «Королевы Марии»? — спросил Чарльз.

Вопрос был простой, но клерк тотчас изменился в лице. Уголок его рта изогнулся вниз.

— У вас есть на это основания, сэр?

— Конечно есть! — воскликнула Софи. — Я была… — Она осеклась.

— Да-да?

— Нет, ничего, — пробормотала Софи. Сейчас она была мисс Смит, а вовсе не Софи Максим. — Простите.

Клерк снова перестал обращать на нее внимание.