Побег из Дома странных детей

Мне показалось, что он обращается ко мне, и я пожал плечами и покачал головой.

— За нами гонятся твари! — закричал Енох. — Мы безнадежно заблудились! Что, птицы ради, ты вытворяешь?

— Я веду себя странно! — закричала в ответ Эмма.

Прошлепав через отмель к подножию скалы, она взобралась на нижнюю челюсть великана и заглянула в его открытый рот.

— Ну и что там? — спросил я. — Что ты там видишь?

— Я не знаю, — последовал ответ. — Но, похоже, тут какой-то тоннель, и он уходит вглубь. Взгляну-ка я на него поближе!

— Ты бы лучше слазила вниз, пока что-нибудь себе не сломала! — закричал Гораций. — Ты заставляешь всех нас тревожиться!

— Тебя все тревожит, — заметил Хью.

Эмма подняла камень и бросила его в глотку великану, внимательно прислушиваясь к звуку падения.

— Я думаю, это может быть… — начала говорить она, но поскользнулась на мелкой гальке, и ее последнее слово мы не расслышали.

К счастью, она успела схватиться за камни, и это спасло ее от падения вниз.

— Осторожно! — закричал я и с бешено бьющимся сердцем бросился ей на помощь. — Держись, я сейчас!

Расплескивая во все стороны воду, я забежал в озеро.

— Это может быть — что?! — крикнул Енох.

— Существует только один способ это узнать! — взволнованно отозвалась Эмма и начала спускаться в рот великана.

— О боже, — прошептал Гораций. — Она собирается…

— Подожди! — снова закричал я, но Эмма уже исчезла в горле Кутберта.





* * *


Вблизи великан оказался еще больше, чем выглядел с берега. Заглянув в его глубокую темную глотку, я готов был поклясться, что слышу его дыхание. Сложив ладони вокруг рта, я громко позвал Эмму, но в ответ услышал лишь эхо собственного голоса. Все остальные уже тоже вошли в воду, но дожидаться их я не мог, опасаясь, что Эмма попала в беду и нуждается в помощи. Поэтому я стиснул зубы, опустил ноги в темноту и разжал пальцы.

Падал я очень долго. Не меньше секунды. Затем раздался плеск, и я угодил в воду, такую холодную, что я непроизвольно ахнул, ощущая, как все мои мышцы свело судорогой. Мне пришлось напомнить себе, что если я не буду барахтаться, то попросту пойду на дно. Я находился в темной узкой пещере, заполненной водой. Дороги назад, то есть вверх по длинному и гладкому горлу великана, не было. Оглядевшись, я не увидел ни веревки, ни лестницы, ни даже выступов в каменных стенах пещеры. Я снова позвал Эмму, но ее нигде не было.

О боже, — подумал я, — она утонула!

Но тут что-то защекотало мои руки, и поверхность воды вокруг меня покрылась пузырьками. Мгновение спустя рядом со мной, тяжело дыша, вынырнула Эмма.

Освещение было очень тусклым, но мне показалось, что с ней все в порядке.

— Чего ты ждешь? — спросила она, хлопая по воде ладонью, как будто приглашая меня нырнуть вместе с ней. — Пошли!

— Ты сошла с ума? — поинтересовался я. — Мы угодили в ловушку!

— Никакая это не ловушка! — заявила она.

Сверху донесся голос Бронвин:

— Э-ге-гей! Я вас слышу! Что там у вас?

— Я думаю, это вход в петлю! — крикнула в ответ Эмма. — Скажи всем, пусть прыгают. Не бойтесь, мы с Джейкобом встретим вас на другой стороне!

Затем она схватила меня за руку, и, все еще не понимая, что происходит, я сделал глубокий вдох и позволил ей увлечь себя под воду. Энергично работая ногами, мы подплыли к отверстию размером со взрослого человека, сквозь которое виднелся дневной свет. Она втолкнула меня внутрь и двинулась за мной. Мы проплыли по тоннелю футов десять длиной и оказались в озере. Над нашими головами виднелась волнистая поверхность воды, а еще выше — голубое небо. По мере того как мы поднимались, вода становилась заметно теплее. Хватая ртами воздух, мы вынырнули, и я тут же ощутил, что погода изменилась. Теперь было жарко и душно, а раннее утро сменилось знойным полднем. Изменилась и глубина озера. Теперь вода доходила великану до самого подбородка.

— Вот видишь? — улыбнулась Эмма. — Это уже совсем другое время.

Вот так мы и оказались в петле, покинув тихое утро 1940-го года ради жаркого полудня в каком-то другом, более раннем году, хотя понять, какой именно это был год, здесь, посреди леса, вдали от цивилизации, не представлялось возможным.

Остальные дети по очереди выныривали из озера вокруг нас. Увидев, как изменился мир, они приходили к своим собственным заключениям.

— Вы понимаете, что это означает? — визжал Миллард. Разбрызгивая воду, он плавал кругами, задыхаясь от волнения. — Это означает, что в «Историях» скрыто тайное знание.

— Выходит, не такие уж они и бесполезные? — съязвила Оливия.


— О, как же мне не терпится их изучить и сделать свои пометки! — отозвался Миллард, потирая ладони.

— Не вздумай писать что-нибудь в моей книге, Миллард Наллингс! — угрожающе произнесла Бронвин.

— Но что это за петля? — хотел знать Хью. — Кто, по-вашему, здесь живет?

— Разумеется, животные, друзья Кутберта, — откликнулась Оливия.

Енох закатил глаза, но удержался и не объявил вслух: Это всего лишь легенда!Возможно, этот скептик уже сомневался.

— У каждой петли есть имбрина, — заявила Эмма. — Это правило касается даже загадочных петель из волшебных сказок. Поэтому нам нужно ее найти.

— Отличная идея, — согласился Миллард. — Где будем искать?

— Единственное место, которое упоминается в истории, не считая озера, это вон та гора, — произнесла Эмма, показывая на вздымающиеся за деревьями утесы. — Кто готов карабкаться на скалы?

Мы все устали и проголодались, но обнаружение петли придало нам сил. Оставив каменного великана позади, мы снова вошли в лес, направляясь к подножию горы. Вскоре мы набрели на хорошо утоптанную извилистую тропинку и начали подниматься наверх, пробираясь между зарослями косматых елей. Местами тропа становилась такой крутой, что нам приходилось взбираться на четвереньках, хватаясь за что попало, чтобы продолжать движение вперед.

— Я надеюсь, что в конце этого пути нас ждет что-нибудь чудесное, — бормотал Гораций, утирая пот со лба. — Джентльменам не пристало потеть!

Тропа сузилась, теперь это был узкий карниз, по одну сторону которого вздымалась отвесная каменная стена, а по другую разверзалась пропасть. Далеко внизу раскинулся зеленый ковер из верхушек деревьев.

— Прижимайтесь к стене, — предостерегла всех Эмма. — Падать очень высоко.

Одного взгляда вниз оказалось достаточно, чтобы у меня закружилась голова. Внезапно мне показалось, что у меня жуткая боязнь высоты, от которой все внутренности завязались в тугой узел. Все мои силы и внимание теперь уходили только на то, чтобы просто переставлять ноги.

Эмма коснулась моей руки.

— С тобой все в порядке? — шепотом поинтересовалась она. — Ты очень бледен.

Я солгал, заверив ее, что со мной все отлично. Моего притворства хватило на три изгиба тропы. К этому моменту мое сердце безудержно колотилось, а колени дрожали так сильно, что мне пришлось опуститься на землю, прямо посреди узкой тропы, заставив остановиться всех, кто шел за мной.

— О боже, — прошептал Хью. — Джейкоб ломается.

— Я не понимаю, что со мной, — пробормотал я.

Я никогда не боялся высоты, но сейчас не решался взглянуть вниз даже краем глаза, потому что у меня в животе тут же все переворачивалось.

Мне в голову закралось жуткое подозрение: что, если меня мучает не страх высоты, но ощущение приближающихся пустот?

Однако это было невозможно, потому что мы находились внутри петли, куда пустоты доступа не имели. И тем не менее, чем пристальнее я прислушивался к ощущению у меня в животе, тем больше убеждался в том, что меня тревожит не сам обрыв, а нечто, скрывающееся внизу.

Я должен был в этом убедиться.

Дети взволнованно гудели, наперебой спрашивая меня, что случилось, в порядке ли я. Я отключился от их голосов, стал на четвереньки и подполз к краю тропы. Чем ближе я подбирался к обрыву, тем болезненнее становились ощущения в животе. Казалось, кто-то изнутри раздирает мои кишки в клочья. Когда до края оставалось несколько дюймов, я лег на живот, обхватил пальцами каменный козырек и, подтянувшись вперед, заглянул в пропасть.

Моим глазам потребовалось одно мгновение, чтобы засечь пуст о ту. Вначале я увидел лишь какое-то мерцание над шершавым гранитным склоном. Больше всего это походило на волны воздуха над горячим капотом автомобиля. Какое-то едва заметное искажение действительности.

Именно так воспринимали их обычные люди. Да и странные тоже. Одним словом, все, кто не был наделен такими способностями, как я.

Да, я вдруг ощутил, что мои странные способности включаются и набирают силу. Бурлящее ощущение в животе свернулось в узел и сосредоточилось в одной точке острой боли. А потом эта боль каким-то непостижимым образом обрела направление,вытянувшись из точки в линию. Эта линия подобно стрелке компаса устремилась по диагонали к переменчивому пятну в сотне ярдов ниже козырька и чуть левее того места, где я лежал. Дрожащее мерцание на глазах сливалось в плотную черную массу. В моем поле зрения возникло прильнувшее к склону горы гуманоидное существо из щупалец и теней.

И тут оно осознало, что я его вижу, и все его ужасное тело напряглось. Скорчившись на уступе скалы, оно распахнуло свой жуткий рот и испустило оглушительный вопль.

Моим друзьям незачем было объяснять, что я вижу. Этого звука было достаточно.

— Пуст о та!— закричал кто-то из них, зря растрачивая время на констатацию очевидного.

— Бежим!— подхватили остальные.

Я отполз от края, и меня тут же подхватили и поставили на ноги. Мы бросились бежать всей толпой, но не вниз по склону, а наверх, углубляясь в неведомое, вместо того чтобы вернуться на равнину, к выходу из петли. Впрочем, возвращаться было поздно. Я почувствовал, как пуст о та оттолкнулась от валуна и карабкается по склону. Но она не гналась за нами, а напротив, удалялась, рассчитывая отрезать нам путь в случае, если мы попытаемся пробежать мимо, спускаясь с горы. Таким образом, позади нас теперь поджидала западня.

Для меня это были совершенно незнакомые ощущения. Прежде я воспринимал пустот только глазами, но теперь я чувствовал внутри себя что-то, похожее на стрелку компаса. Сейчас она показывала назад, и я как будто воочию видел жуткое существо, карабкающееся по едва ли не отвесной стене. Казалось, увидев пуст о ту, я взглядом прицепил на нее нечто вроде приводного радиомаяка. Зато мой внезапно возникший страх высоты исчез.

Мы обогнули скалу, и перед нами выросла гладкая гранитная стена не менее пятидесяти футов в высоту. Тропа закончилась, и, куда бы мы ни обернулись, со всех сторон нас окружала пропасть. На стене не было ни лестницы, ни выступов, за которые можно было бы цепляться руками или опираться ногами. Мы отчаянно искали какой-то другой способ подняться наверх — тайный проход в скале, дверь или тоннель, но ничего этого не было. Дороги дальше не существовало. Был путь наверх, но подняться мы смогли бы либо на воздушном шаре, либо на ладони мифического великана-помощника.

Нас охватила паника. Мисс Сапсан пронзительно закричала. Клэр плакала. А Гораций причитал:

— Это конец! Мы все умрем!

Остальные предпринимали последние отчаянные попытки спастись. Фиона водила ладонями по стене в поисках трещин, в которые могла набиться земля, позволившая бы ей вырастить лиану или что-то еще, с помощью чего мы вскарабкались бы наверх. Хью подбежал к краю площадки и посмотрел вниз.

— Мы могли бы спрыгнуть, если бы только у нас был парашют!