Платье невесты

— Нет. Подождите! Лучше вам сразу приехать в больницу. Я скажу, куда. — Еникееву отвлек звонок домофона. — Вот. Кажется, приехали. Бегу открывать.

Она побежала в коридор, нажала на рычаг домофона.

— Мария? — Позвал Веспер.

Телефон все еще был зажат между ее плечом и ухом.

— Да? — Воздух застрял в пересохшем горле.

— Ее документы в серебристом комоде на верхней полке.

— Хорошо…

Девушка открыла двери и посмотрела на лестницу, по которой уже поднимались врачи. Ей показалось странным, что начальник настолько осведомлен о жизни своей подчиненной.

— Думаю, необходимые вещи вы найдете там же.

— Хорошо.

По ступеням все громче раздавался топот медиков.

— Позвоните мне сразу же. Пожалуйста.

— Хорошо.

Она скинула звонок и пропустила медбригаду в квартиру. После быстрого осмотра скоропомощники притащили носилки и погрузили на них Ирэн. Маруся в это время выгребла из комода в спальне все необходимое: белье, одежду, документы. И уже на выходе из комнаты, вдруг заметив висящие на стене фотографии, остановилась на пару секунд, чтобы разглядеть их получше.

На первой карточке был… Веспер. Собственной персоной. Он стоял на фоне какого-то старинного каменного здания в квадратной шапочке выпускника, в широкой темной мантии и улыбался. Выглядел он значительно моложе — совсем юный, без присущего ему (и ставшего уже таким привычным) лоска. А на второй он был запечатлен там же, но уже в обнимку с мадам.

Маруся накинула пальто, закрыла дверь в квартиру и бросилась вдогонку за медиками. Запрыгнув в автомобиль скорой помощи в последний момент, она села на сидение и прижала сумку к груди. Водитель включил сирену, машина тронулась с места и понеслась на бешеной скорости вдоль городских дорог.

Девушка не понимала, о чем говорит врач, проводя какие-то манипуляции с пациенткой. Она лишь могла смотреть и недоумевать: неужели, у Веспера в самом деле был роман с этой немолодой непривлекательной женщиной? Неужели, они так умело скрывали его ото всех все эти годы?

Но, несмотря на это, Маруся протянула руку и крепко сжала в ней маленькую и хрупкую ладонь Ирэн. Похоже, что у этой грымзы не было никого, кроме мэтра. А поддержка ей сейчас была очень нужна.





33




Они встретились в приемном покое обычной государственной клиники. Мужчина влетел в коридор, распахнув двери локтями — такой красивый, сильный, чересчур выхоленный в сравнении со всеми, в чьем окружении он сейчас оказался в этом заведении. Влетел, точно ветер, готовый снести всех и вся на своем пути. И замер, будто налетев на невидимое препятствие: принялся судорожно оглядывать холл в поисках хоть кого-то, кто мог бы ему помочь в поисках матери.

Маруся медленно закрыла глаза, а затем снова открыла. Из нее словно душу в одну секунду вышибли, а затем на место вернули. По ее телу расползался пожар: странный такой — в груди жжет, щиплет, а по рукам и ногам точно холод бежит.

Она впервые на него посмотрела — вот в чем было дело. Все это время запрещала себе даже замечать Веспера, и в лицо ему почти не глядела. А теперь никуда не могла смотреть, кроме как на него. Чертовщина!

— Мария! — Воскликнул мужчина, приближаясь к ней торопливо, почти стремительно.

А она, хватая ртом воздух, поняла, что внутри нее вдруг щелкнуло что-то невидимое, сильное, что-то совершенно не подвластное обычной земной природе. Едва ли не божественное.

Маруся смотрела на него и не понимала, как раньше не видела, что этот мужчина идеален? При взгляде на него все проблемы сами собой отходили далеко на второй план. Неужели, с ней должна была произойти подобная встряска, чтобы она вдруг очнулась и подняла на него свой робкий взгляд?

— Мария, г-где она? Что с н-ней?

Веспер обхватил ее плечи руками и легонько встряхнул. Девушка не дышала и не моргала. Забыла, как люди должны разговаривать, как складывать слова в предложения, чтобы получалось хотя бы что-то членораздельное. Маруся пыталась пошевелить губами, но, похоже, у нее и язык намертво приклеился к небу.

— Она ж… ж… — Его трясло.

Еникеева не знала, что будет дальше. Но она больше ничего не боялась. Язык пощипывала знакомая горечь его одеколона, и ей казалось, что поцелуй Веспера, наверное, должен быть примерно таким же на вкус — горьковатым и пряным. С небольшой холодинкой и с легким привкусом свежести — точно как медленно тающие сейчас на его лице и на воротнике пальто первые в этом году кружевные снежинки.

— Ж-жива? — С надеждой в голосе выдохнул ее шеф.

И девушка заметила, что на его глаза навернулись слезы.

— Жива. — Кивнула она сразу несколько раз в подтверждение своих слов.

Теперь Маруся видела, что его глаза были голубовато-серыми. Или синими? Или голубыми? Голова закружилась от такого близкого и терпкого запаха мужчины, а ноги ослабли: она буквально тонула в его взгляде, как в океане, хотя он был больше похож скорее на небо — безбрежное, прозрачное, высокое.

И совершенно не понимая, что же такое с ней творится, девушка крепко впилась в его локти своими пальцами — чтобы, внезапно потеряв равновесие, не упасть. Сама от себя такой вольности не ожидала. Но это было уже не важно, ведь Веспер резко привлек ее к себе и, почти сминая в охапку, обнял.


Сильно, крепко, больно. Она услышала вздох облегчения, вырвавшийся из его груди, и робко сплела руки на его спине. Мгновение, и Веспер, словно опомнившись, отстранился.

— Где она?

Еникеева сглотнула. Она не верила, что, глядя на этого мужчину, можно еще и разговаривать. Ее жгло изнутри, окатывало льдом и парализовывало животным страхом одновременно. Черт подери, она только что обнимала самого мэтра! И теперь не знала, как не выдать ему своих эмоций.

— Там. — Выдавила девушка. — Сказали ждать.

От холодных снежинок с его пальто у нее щипало кожу на щеке.

— А… А… — Ему не хватало воздуха. — Он…Он-на… Она…

Веспер зажмурился, как от зубной боли.

— Спокойно. — Забыв о приличии, Маруся подошла к нему вплотную, положила ладони на предплечья и погладила. — Как только что-то станет известно, к нам выйдут. Если хотите, могу еще раз спросить у дежурной сестры.

Мэтр закивал. Кажется, он был настолько встревожен, что с трудом сфокусировал на ней свой взгляд. Еникеева усадила его на одну из скамеечек, позвала медсестру и принесла Весперу воды. Пока мужчина, внимательно слушая медика, сжимал рукой стакан, Марусе казалось, что вот-вот стекло пойдет трещинами: его пальцы почти добела в него впивались.

— Кем вы приходитесь больной? — Дежурный вопрос, который можно было и пропустить мимо ушей.

— Я ее сын. — Даже не взглянув на подчиненную, выдохнул Веспер.

Дальше Маруся уже ничего не слышала. Опустила взгляд в пол: ее же это не касается, правда?

Но отчего-то сердце сделало в груди опасный кульбит и билось теперь еще быстрее. «Пожалуйста, не стучи так громко, он же услышит!» — просила она, пытаясь унять дрожь во всем теле, и не заметила, что они снова оказались одни на узкой твердой скамье в суматохе больничного коридора.

— П-простите. — Александр сидел рядом с ней, нервно растирая пальцами лоб. — Н-начинаю н-н-нерв-ничать, и з-заика-ание возвращается.

Маруся снова отважилась взглянуть на него. Как у такого человека, у признанного гения свадебной моды, у холодного айсберга фэшн-индустрии, не подозревающего, что остальные люди на планете обычно пользуются мимикой для выражения своих эмоций — как у него могли быть хоть какие-то дефекты? Тем более, речевые. Да ведь это делало его почти земным мужчиной! А еще, возможно, объясняло немногословность и выверенную неторопливость речи.

Наверное, это было невежливо — вот так пялиться на своего начальника, не проронив ни звука. Но девушка ничего не могла с собой поделать. Сам факт того, что они с Веспером могут сидеть так близко друг к другу, да еще и глядя в глаза, был крайне обескураживающим.

— Не волнуйтесь, — зачем-то вырвалось у нее, — я никому не скажу.

— О чем? — Его брови взметнулись вверх.

— О том, что мадам ваша мать. — Заметив, как от этих слов мужчина бледнеет, Маруся прикусила язык.

— А… об этом. — Его кадык дернулся, а пальцы нервно заплясали, отбивая чечетку на коленях. К слову сказать, у Веспера были красивые пальцы, длинные, ровные, но не женственные. И их Маруся тоже впервые видела настолько близко. — Да, с-спасибо. — Александр безотрывно продолжал смотреть ей в лицо. — Д-думаю, не нужно об этом никому знать.

И он лихорадочно облизнул губы.

— Я не хотела вас обидеть. — Поспешила добавить Еникеева. — Простите.

— Нет, что вы. — Веспер тряхнул головой. — Если бы не вы… — Наконец-то, он печально опустил взгляд на свои ботинки. — Она никогда не любила врачей. С ней вообще всегда было тяжело.

— А вы…

— Может, перейдем на ты? — Не дал договорить ей мэтр. Он тяжело вздохнул и наклонился спиной на стену, не боясь запачкать свое пальто. — Не против?

— Нет, что вы… То есть… ты. Я за. — Улыбнулась Маруся.

Она уже, кажется, привыкала в его присутствии краснеть, терять дар речи или наоборот — пороть всякую чушь.

— Я видела ваши фотографии в ее спальне. В смысле, твои. — Она прочистила горло. — Простите. Хм. Прости.

— Ничего. — Александр почти улыбнулся: уголки его губ немного приподнялись вверх и тут же опали. — Хорошее фото. Я его помню. Снято в тот день, когда я получил степень магистра в Центральном Колледже Святого Мартина в Лондоне.

— Ты учился в Лондоне?

Веспер как-то странно глянул на нее, затем коротко кивнул. Вот уж точно — встретились люди с разных планет. Будто то, что он учился в Европе, не было для всех само собой разумеющимся.

— Да. По с-спец-циальности «Женский стиль». Н-не знаю. — Он на секунду зажмурился: вероятно, чтобы немного успокоиться и перестать заикаться. — Наверное, надо было идти на «Дизайн и маркетинг» или «Ком-м-муникации в моде», но я не пожалел. Мне нравится то, чем я сейчас занимаюсь.

— Ты занимаешься тем, что делает этот мир лучше. — Маруся улыбнулась. Не привычно было говорить с ним на «ты». — И это определенно твое призвание.

Веспер поджал губы и опустил голову. «Ему не понравилось то, что я сказала? Может, я его чем-то обидела?» — засомневалась девушка.

— Возможно. — Тихо ответил начальник, переводя взгляд на дорогие наручные часы.

— Ты только не переживай, с твоей мамой все будет хорошо. — Она хотела коснуться его руки, но, так и не решившись, опустила ладонь. — Врач скорой помощи сказал, что мы успели вовремя. В случае с инсультом счет идет на минуты, поэтому… — Маруся запнулась, стоило ему только посмотреть ей в глаза. — Будем надеяться, что все будет хорошо, и что она полностью восстановится.

— Все равно я виноват. — Надломленным голосом произнес он. — Она жутко упрямая. Никого к себе не подпускает. Уверен, что, если бы ей было чуть лучше, то она бы выставила тебя вон и не позволила бы никуда звонить.

— Скорее всего. — Еникеева прикусила губу, чтобы не улыбнуться. — Она такая. — Пожала плечами. — Боевая. — Смущенно кашлянула. — В смысле, строгая. Теперь я понимаю, что вы с ней чем-то похожи. А так, никогда бы не подумала, что вы…