Первый Ангел

В последнее время к нам поступила информация о том, что ты планируешь разрушить Круг и его традиции, готов физически угрожать Кураторам и его членам. Ты понимаешь, почему мы должны относиться к ней предельно серьезно?



Понимаю. – «Если это всё, что им сказала Настя, то я должен горячо её благодарить».



Я должен предупредить тебя, что для проверки информации мы будем вынуждены использовать телепатию вторжения и другие малоприятные меры. В том числе, на возможных свидетелях и участниках твоих планов. – Долгая пауза. – Желаешь ли ты сделать заявление или сказать что-то в своё оправдание, прежде, чем мы начнем?

Было интересно, когда они дойдут до пыток. Вот теперь, пожалуй, пора. Если в свою защиту он верил совершенно, то подвергать опасности Ангелов и Настю не собирался. Момент истины.



Желаю сделать признание. – Куратор в ответ чуть не присел. – Признаю, что угрожал старшим членам Культа. Что с помощью Нави карал преступников и злодеев. Что замышлял покончить с Культом и готов был на всё ради этого.



Признание звучало двусмысленно, но всё же было признанием. Первым сообразил выступавший Куратор.



Ты хотел сказать, с «Кругом»?



Нет, я не ошибся. Именно с Культом Хаоса в его худшем проявлении. В виде преступного бездействия, растраты могущества человека и жизни «как бы чего не вышло».



Зал безмолвствовал, Кураторы были в холодной ярости. Мефистон видел их ауры

Нави. Они были сильны, опасны. Далеко до Ивана Сергеевича, но со всеми сразу он не справится. Тем более, не зная их специализации. Надо еще чуть-чуть поговорить.

Я признаю и раскаиваюсь. Прошу выслушать меня до конца – Заявление внесло растерянность в стан противника. Порой и вежливая просьба - оружие. – Раскаиваюсь, что дал себя обмануть. Что доверился там, где не должен был. Что проявил слабость. Что пил из отравленного источника слишком долго. Что вставал на легкие пути.

Мефистон сделал паузу. Его слова всё еще звучали двусмысленно и могли повернуть в любую сторону.



Признаю, что несу за это ответственность и должен расплатиться полной мерой.

Какую же ты предлагаешь расплату? – Решился знакомый Куратор.

Внимание зала, психическая энергия десятков могов была сфокусирована на нем.



Контакт необычайной мощи. Другого такого шанса не будет.

Кровавую, конечно.

Мефистон уже улыбался. Он вытянул вперед правую ладонь. В левой из ниоткуда возник кинжал, Клинок Зари. Он давно понял, что форма клинка зависит от него, это не обязательно Меч. Появление клинка было настолько нежданным, что все смотрели на его руки, словно под гипнозом.



Своей кровью я расплачиваюсь за всё. Принимаю одиночество, труд и ответственность. Отрекаюсь от вашего комфорта и обмана, ваших знаний и легкости, вашего Круга, ваших Богов и вашей Печати! Навсегда.



С этими словами, Мефистон вонзил Клинок в правую ладонь по самую рукоять. Зал взорвался вокруг него. Во всем мыслимых смыслах. Одновременно с ударом,



он отправил уже открытое послание Ангелам – «Нульзона»! Несколько устройств покатились в разные углы зала и сработали. Световой, инфразвуковой, психический хаос захлестнул помещение. Мефистон включил в него энергию своей боли, своей ярости и решимости. Сангвинарный удар такой силы, что неподготовленный мог просто тонул в буре эмоций. Всем ученикам, кого он не принял к себе, поступило слово Силы на вывод из строя. Все Ангелы получили мобилизующие команды. Эта длинная цепь событий развернулась в долю секунды, пока клинок летел навстречу его руке с Печатью.



Последствий удара он не мог предсказать. Вся его воля и вера были направлены на уничтожение Печати. Но даже в случае успеха, цена могла быть высокой. Боль, шок, потеря сознания. Игра шла ва-банк. Мефистон использовал энергию собрания, общего внимания, для придания силы своим словам и клятве отвержения. Даже если ему просто будет плохо, этим моментом слабости не должны воспользоваться враги. Потому вброшены были все средства. В замедленном видении через Навь, будто в кино, он видел, как Клинок плавно входит в плоть. Медленно и неотвратимо. В это время всё вокруг тонуло в шуме и вибрациях, падали стулья, люди корчились и валились на пол, Кураторы судорожно хватались руками за стол до белизны в пальцах. Ангелы в общей сумятице стояли на ногах в готовности броситься к нему. Некоторые держались за стулья или за товарищей, но всё же стояли. В сторону Насти он решил не смотреть.



Клинок вошел по рукоять. В этот момент, что-то схлопнулось в голове у Мефистона и время потекло своим чередом. Боль была дикой, отдавалась во всем теле. Терять Печать было куда мучительнее, чем получать. Видать, и правда, корни пускает. Спазм прошел по ногам, и он упал на колени. Только ожидание этой боли позволило ему не заорать. Он стонал, но стон перерастал в безумный смех. Потому что за волнами боли, он чувствовал прорыв. Сработало! Он вынужден был одной рукой опереться на пол. Тело сгорало в огне, но душа знала – сработало! Вместо крика набирал силу его смех.


Со стороны – жуткая была картина. Обильно текущая кровь, человек на карачках, то и дело сводит судорога, вокруг творится ад, а он хохочет, как полоумный. Мефистон заново ощущал свои психические силы, смотрел на мир новыми глазами. Теперь было ясно, всё правда. Боги дают силы, но только те , что им угодны. Ограничивая кругозор, затрудняя развитие. Он ощутил, что впервые за последние годы дышит полной грудью, чувствует остроту своих, собственных, сил. Могущество, добытое трудом. Позднее, конечно, будет видно, чего он лишился. Но сейчас, в момент испытаний, время Сангвинарной школы. Красная волна вновь заполняла его, смывая чувство боли, подавляя дрожь. Превращая всё его существо в разящий Клинок.



Медленно, но твердо он поднялся на ноги. Медленно, но уверенно Клинок словно выплыл из раны и оказался в его правой руке уже не кинжалом, но привычным Мечом Зари. Медленно продолжала кровоточить ладонь, но он счел это лишь более символичным. Кровавая длань расплаты . Медленно он поднял голову и посмотрел на Кураторов за столом. На самом деле, прошло всего несколько секунд, они еще пытались придти в себя. Кураторами становились не зря. Пока ученики корчились на полу, эти уже ныряли в Навь для замедления времени и восстановления хотя бы психического равновесия. Мефистон всё это видел. И знал, что уже поздно, бесконечно поздно. Знакомый Куратор успел поймать его взгляд и тоже это понял. Медленно, очень медленно он начал вскакивать из-за стола и отбрасывать стул.



Меч закончил формироваться вокруг его руки. Немыслимо быстро и высоко он прыгнул, и оказался на столе перед Кураторами. Два резких взмаха и кончено! Меч рассекал плоть как дым. Он лишь казался стальным, но существовал где-то между мирами. Заостренная воля носителя, отточенный гнев. Четыре обезглавленных тела оседали перед ним. Раны должны бы хлестать кровью, но тлели, как прижженные. Вот так меч! Без Печати, Мефистон чувствовал, что жизненная сила убитых впитывается в него. «Прямо горцем становлюсь. Необычно. Раньше так никогда не было…» - успел он подумать.



Сангвинарная школа была боевой. А в бою всегда рядом лишение жизни. Искусство убийцы. Нет, воина! Но как тонка грань. Мефистон ощущал удовлетворение, упоение победой. Ему не было жаль никого. Всё, что он видел, это новые перспективы, открытые двери в будущее. Кровь пульсировала в нем, меч дымился, хотел вновь разить. Он пожалел, что всё так быстро вышло. Это даже не бой. Просто казнь. «Казнь тоже искусство» - прозвучал какой-то внутренний голос. В этот момент, ему всё же стало стыдно. Стыдно за приятные эмоции от убийства четырех безоружных людей. Это надо было сделать. Это сделано . Но наслаждаться этим низко. Слова Ивана Сергеевича о «красном пути» всплыли в памяти. Как бы из одних цепей не попасть в другие ... Он облизал губы и вздрогнул, в этот раз явственно чувствовались клыки. Такой пыл надо охлаждать.

Надо, но Мефистон знал, что это еще не конец. Было бы слишком просто. Он развернулся и окинул взглядом зал. Действие «Нульзоны» проходило. Он ослабил свои психические императивы подавления. Шум улегся, свет приходил в норму. Ангелы смотрели на него с широко открытыми глазами. Не каждый день видишь, как рассекают мечом четырех человек. Стоило это учесть. Лишь немногие из его учеников обладали прежним фокусом и готовностью. Он отметил каждого из таких. Мысленно приказал одним убедиться, что ему не помешают извне. Другим, контролировать двери изнутри. Раньше времени никто не уйдет. Поручение быстро выполнили. В шоковой ситуации простые действия – лучшее средство.

вот об остальных надо позаботиться. Мефистон спрыгнул со стола, столкнул на пол сидящие тела, что не упали сами, и прикрыл их скатертью. Предстоят важные моменты. Фон из «всадников без головы», мягко скажем, неуместен. Вокруг люди кашляли, приходили в себя, неуверенно садились. Он вновь избежал взглядом Настю и развернулся лицом к занавесу. Впереди самая интересная часть операции. Где едва ли ему помогут лучшие из Ангелов, и вообще кто-нибудь. До этого момента всё шло четко по плану. Дальше многое решится здесь и сейчас. «Нет судьбы, кроме той, что мы делаем» - улыбнулся он про себя. Из-за кулис на сцену плавно выходил Захария.



Всё тот же аккуратный костюм, даже галстук остался. Правда, движения были не такие уверенные, ушла былая сила сжатой пружины. Выражение лица тоже утратило безмятежность. Демон расстроен? Мефистон хмыкнул. Почему бы и нет. Они же воплощенные чувства, эмоции. Или дело в «Нульзоне», не по вкусу пришлась? Неважно. Расстроенный демон это хорошо. Умный демон сразу бы напал. В отличие от Кураторов, быстрая смерть Захарии была нежелательна. Нужна игра на публику.



Думаешь, ты всё ловко придумал, щенок? – Начал одержимый.



Судя по выражению лица, ты тоже оценил.



Демон скривился еще больше. При этом, он продолжал двигать по сцене вокруг Мефистона, а не прямо к нему. Чудесно, да его можно дразнить!



Создал бурю в стакане. Твой Круг лишь один из многих, из десятков, сотен по всему миру.



Пора хотя бы одному делать что-то полезное. А не служить идолищам, вроде



тебя.

Мефистон специально говорил громко, чтобы всем в зале было слышно.

А кому служить? Тебе? Заменишь одних господ на других? Ради этого и кровь пролил?



Служить человечеству. Звучит пафосно. Зато правда. В отличие от вашей лжи. Или ты хочешь открыть ученикам истинное лицо своих Хозяев? Так пожалуйста, может они сами от меня убегут?



Хороший аргумент заставил Захарию притормозить. Его внешность и движения всё менее напоминали человеческую.



Нет никаких Хозяев. Ты просто буйный сумасшедший. Кровавый маньяк!

Это всё, на что способен избранный сын Архитектора Судеб? Жалкие обзывания

поджатым хвостом? Словесная перепалка? Твоих подопечных обезглавили, а ты в ответ решился на что? Походить вокруг и полаять?



Демона явно жизнь к такому не готовила, и он просто начал истекать слюной, в явной нерешительности.



Может быть, тебя просто отпустить со спущенными штанами, настолько ты ничтожен и бесполезен? Или мне тебя в Навь проводить к папочке? Сам еще и заблудишься.