От стажера до ведьмы

А что? Кто-то же должен присматривать за младшей?

Мысль о том, что Ирине шесть лет, что у нее тоже должно быть детство, что она может просто не справиться… Это – мысль. Не во все головы она приходит, как к себе домой, куда-то и вовсе достучаться не удается.

Попытка была сделана. И тут нашла коса на камень.

Дед и бабушка, мамины, между прочим, родители, сказали свое грозное «р-ры». А именно, приехали в город, взяв с собой Ирину, посмотрели на хорошую квартиру, на машину, на родителей и внятно объяснили, что – не надо, ребята.

Внучка у нас растет, ей у нас неплохо. Если вы ее заберете, мы сильно обидимся. А обижать сотрудника правоохранительных органов для здоровья вредно.

Деревенский участковый? Анискин против Фантомаса? Смешно?

Так пожалейте Фантомаса.

Участковый, даже бывший, знает многое и многих. Конечно, если работает не спустя рукава. К моменту ссоры дед у Ирины уже ушел на пенсию, но село постепенно разрасталось, уж больно место было хорошее, застраивалось домами «новых русских», да и в участке работали его стажеры, часто захаживающие за советом.

Дед и не отказывал. Работать он умел, работать он хотел, и что с того, что пенсия пришла? Это же не повод законсервировать свой мозг и впасть в спячку?

В этом мире не бывает честного бизнеса. Кто-то с кем-то связан, кто-то обязан, повязан, замазан… Синонимов можно подобрать много. А еще в этом мире не бывает сферических коней в вакууме. Есть однокашники, друзья, знакомые, которые приезжают попариться в баньке и попить кваску, есть бывшие ученики, которые «вышли в люди»…

Если есть желание, всегда есть и возможность разобраться.

Вредить своим родным не стали бы ни дед, ни бабушка, но вот припугнуть?

Спокойно!

На Ирину махнули рукой второй раз. До ее четырнадцати лет. Так, приезжали, смотрели, что и как, но – и только.

Ирина тоже смотрела на своих родителей, ухоженных и холеных, на сестру, которую одевали «от-кутюр» и которая презрительно морщила нос на любые попытки сблизиться, потом на свои сбитые коленки и загорелые руки и вздыхала.

Ей такой не стать.

Может, и не надо?

Беды посыпались, когда Ирине было четырнадцать.

От рака в одно страшное лето сгорела бабушка. Ирина ухаживала за ней до последнего, потом выхаживала деда, который чудом выжил после инсульта…

Родители хоть сюда не лезли, понимая, что если заберут отца в город, там за ним и им ухаживать придется. И Викочке. А тут… выживет ли, нет ли… Пусть Ирина сама возится. Ее проблемы.

Ирина справлялась. И с хозяйством, и со всем остальным. Пенсия была, экономно они жить привыкли. И деда она выходила. Хотя что на него подействовало больше: то ли не слишком умелые заботы внучки, то ли обещание, данное жене, не бросать малышку одну…

Выправился. И серьезно задумался.

Все мы смертны, но после нас остаются дети. А иногда и деньги. И распоряжаться этим надо разумно, и заранее. Вот, за границей это принято. Завещание, юристы, все, как у людей. А в России какое-то дикое дремучее поверье, что этим ты смерть на себя накличешь. Или как-то так.

Если кто и заботится о завещании, то не больше одного процента людей. Остальные бодренько обеспечивают своим близким геморрой. Склоки, ссоры, дележка…

Дед такого не хотел. Но… вот беда…

Наследником первой очереди становилась его дочь, только потом внучки. Обе.

Вику дед не знал, да и знать сильно не хотелось. Но как быть с Ириной?

Оставалось только жить и ждать.

Завещание он все равно на Ирину оформил. Но объяснил ей, что и как.

Да, дом. Но!

Старый. Не в идеальном состоянии. Много за него не дадут.

Чтобы он не развалился, в доме надо жить. За домом надо следить, и не время от времени, а постоянно. Регулярно, вдумчиво, да, село – место хорошее, но кем Ирина хочет стать в этой жизни?

Вопрос был лишним, Ирина хотела в полицию.

Тогда надо учиться. И не в селе, в городе. А дом продавать, неспешно, аккуратно, но продавать. И деньги вкладывать. А не ждать дефолта, деноминации или чего там еще правительство придумает, в свою-то пользу?

К примеру, купить квартиру, пусть даже слегка в ипотеку, сдавать ее жильцам, добирая недостающую сумму по кредитам, самой поступать в другом городе, жить в общежитии – так проще, чем с деревенским домом.

Родители, конечно, будут против, ну да – их проблемы. Поговорим.

Поговорил.


Скандал разразился такой – в Африке слышно было. Родители уже запланировали, что купят на деньги от продажи дедовского дома, разумеется, в пользу Вики. Девочке замуж надо, девочке квартира нужна будет… Ирина? Пусть ищет мужа с квартирой. На улицу не выгоним, но…

Дед грохнул кулаком по столу. И стал жить, как понимала Ирина, назло всем. Из непреодолимого упрямства, которое прекрасно передал в наследство внучке. Дожил-таки до Ирининых восемнадцати. Увидел, как она поступила на юридический, помог устроиться в общежитие, поговорил со старыми друзьями, чтобы помогли с рекомендациями и прочим, даже оформил на Ирину дарственные на все имущество.

И помер.

Ирине девятнадцати тогда не исполнилось.

И как же ей было плохо, кто бы знал. Ревела она сутки, но деда похоронила честь по чести, устроила поминки на девять дней… Там ее родители и настигли.

На похороны они не попали, были на Бали. Долгожданный отдых, счастливая семья… Отец умер?

Ничего страшного, подождет до возвращения, ожить у него все равно не получится.

Гроза разразилась на девять дней. Дед ведь никого в известность о своих планах не ставил, так что когда мать прошлась по комнаткам, в которых Ирина была так счастлива, скривила нос и надменно произнесла: «Ну, рухлядь, конечно, но покупатель найдется…», для нее оказались весьма неприятным сюрпризом слова Ирины.

Не найдется. Потому что мать продавать ничего не будет, все давно оформлено на Ирину, и у той свои планы на жизнь. Одобренные дедом и чуть ли не детально расписанные по шагам.

Родители разорались.

Ирина тоже не выдержала, припомнив все, вплоть до того, что при живых родителях она росла с бабкой и дедом. Она не в претензии, только неясно, чего от нее теперь хотят чужие по сути люди?

Переорать ее переорали в три глотки-то. А вот победить не получилось.

Не надо было скандал на девять дней затевать, соседи явились всей толпой.

Село…

Свой мир и своя жизнь, и уж поверьте, свои отношения. Совершенно не такие, как в городе.

Родителей вытолкали буквально взашей, а Ирина приступила к реализации своего плана.

Продала дом старому знакомому деда, за хорошую цену, купила квартиру в родном городе, сдала, как дед объяснял, кредит там был небольшой, помогли ей и с жильцами, и со многим другим…

Оставалось доучиться три года.

И тут Ирину настигло…

Когда остаешься одна, то неосознанно ищешь близких. Не родителей, нет.

Но – любовь.

Аспирант, конечно.

Молодой, красивый, подающий большие надежды, с такой улыбкой, что даже завкафедрой Серафима Евгеньевна, старая дева и старая же грымза, просто таяла. А Ирина у него проходила практику.

Дальше все ясно даже несведущим?

Первая любовь, первый мужчина… Ирине повезло еще раз. Когда в угаре чувств она вспомнила бабушкины наставления.

Любишь – замечательно. А дети должны появляться только года через три, лучше позже. Когда ты человека во всех бедах увидишь… А то, может, и не захочешь ты от него детей-то?

Ты подумай… Говорят – пуд соли с человеком съесть. А соль раньше дорогой была, пуд как раз за несколько лет и выходил…

И второе.

Про квартиру Ирина сказала чистую правду. Насчет жильцов и кредита. Его еще было около года выплачивать.

Женечка (его звали Евгений) легко согласился подождать. Что они – не найдут, где уединиться?

Встречи, любовь… Дошло и до разговоров о браке. И тут Ирина решила его познакомить с родными.

Зря, конечно.

Но…

Так получилось.

Вика тоже поступила в институт, правда, на экономический, ну и… Проще было познакомить, чем вытаскивать все грязное белье. Да и гадко это… О родных такое рассказывать.

Что дальше?

Сочинители романов это бы мигом угадали. А Ирина вот оказалась в последних узнавших. Когда уже Вика позвонила и пригласила ее полюбоваться…

Ирина полюбовалась Евгением в постели с сестричкой, и… ничего не сделала.