Охота на разведенку

— Нет.

Марина внезапно взъярилась на бесцеремонность. Ну уж нет, никто ей не будет указывать, что делать с сыном. И она не станет специально оставлять сына с бабушкой, чтоб встретиться с любовником. Это низко и грязно. Даже для нее, такой, какая она теперь.

— Хорошо. — Олег, словно поняв, что передавил, немного сбавил обороты, — решим завтра. А цацку вернешь папику.

И, пока Марина молча хватала ртом воздух, соображая, как так сложить слова в предложение, чтоб доходчиво, чтоб шкуру толстую пробить, вынул из кармана маленький чехол с карточками, достал одну, вложил в ладошку ошалевшей от такого женщине.

— Двадцать один двенадцать, пинкод. Купишь все, что захочешь.

16

— Вадим, я думаю, мы все выяснили… Нет, ты, конечно, можешь видеть сына тогда, когда захочешь, но что-то раньше я не замечала за тобой такого бешеного желания… — Марина, осторожно поглядывая в сторону входа в салон, где в любой момент могла появиться директриса, тихо ругалась по телефону с бывшим, внезапно вспомнившим, что у него есть сын. — Да, я понимаю, ты работал. Да, весь год, без выходных… Вадим, давай не будем.

Она поймала взгляд охранника Паши, тот успокаивающе кивнул. Значит, на горизонте все чисто, можно спокойно доругиваться.

Марина, еле сдерживая рвущиеся с языка грубости, слушала бывшего и гадала, как так раньше его голос казался ей сексуальным? Даже странно… Сейчас, слушая его нытье, ей приходилось всерьез бороться с собой, чтоб не бросить трубку.

Настроение, и так с утра не особо хорошее, испортилось окончательно, и Марина все же не совладала с нервами, бросив трубку и оборвав Вадика на середине слова.

И очень вовремя, как оказалось.

Буквально через минуту в салон вошла покупательница, к которой Марина пошла, облегченно вздохнув.

А через две минуты ураганом внесло директора Евгению. И все, кто в этот момент не сообразил изобразить бурную деятельность, словили штраф.

Директор, которую с самого утра, судя по поведению, кто-то завел до невозможности, проводила воспитательную работу, не стесняясь и не понижая голос.

Хорошо, что покупателей не было, кроме женщины, с которой работала Марина. Но та была так увлечена общением с консультантом, что мало на что обращала внимание.

Марина, судя по всему, опять поймавшая очередного энергетического вампира, привычно улыбалась, таскала покупательницу от одной витрины к другой, мысленно накручивая вокруг себя толстое одеяло, как ее приучил еще школьный психолог. Очень помогало, когда ощущала, что из нее энергию начинают сосать.

Телефон в кармане не переставал вибрировать, добавляя сюрреализма в ситуацию.

Марина, краем уха прислушивающаяся к воплям директора, периодически ловила взгляд Паши, вопросительно поднимала бровь, но тот едва заметно поводил шеей, что означало, что буря не миновала пока. А значит, надо предложить что-то еще покупательнице. Утащить подальше от эпицентра взрыва.

Помимо воли Марина увлеклась, увлекла клиентку, и та опомнилась только на кассе, расплачиваясь. Удивилась итоговой сумме, покачала головой:

— Ну вот… Зашла, называется, за помадой…

Но потом очень долго благодарила смущенную Марину и даже в книгу отзывов черкнула пару приятных слов.

Евгения, уже отведя душу на подчиненных, этот момент поймала, и Марине упала еще и премия.

Мелочь, а приятно.

Похоже, день начинал приносить удовольствие.

Надо только настроить себя на позитивный лад, улыбаться, и, главное, двигаться. Не останавливаясь на поболтать с коллегами, так и норовившими ее зажать в уголке, чтоб выспросить о шикарном подарке от покупателя. Смена была другая, поэтому о букете и броши только слышали, а не видели, и, само собой, нафантазировали полно всего.

Марине удавалось лавировать между витринами, обходить острые углы, благо, покупателей прибавилось в послеобеденное время, а недобрая аура Евгении, уже улетевшей куда-то из салона, но оставившей вещи в подсобке, что говорило о том, что она где-то рядом, тоже не особо способствовала сплетням.

К тому же, показывать было нечего.

Накануне Марина вылетела из машины Олега, даже не вспомнив о потерянной где-то в недрах салона броши. И теперь, помимо мыслей о нездоровой активности бывшего, еще и приходилось решать, делать ли что-то для возвращения украшения, или бог с ним уже?

Ужасно хотелось позвонить.

Услышать голос.

Лишний раз напомнить о себе.

Иррационально. Глупо. По-детски.

Спросить холодным тоном про брошь.

Договориться о встрече, чтоб вернуть.

И там…

Дальше мысли заканчивались, потому что тело-предатель вступало в свои права и наливалось жаром там, где не нужно. Ну, вернее, нужно, конечно же, но не сейчас. Не с ним! Больше не с ним! Потому что, после того, что на эмоциях сделала Марина, будет огромной глупостью первой пойти навстречу. А ведь так и случится, если она еще разок его увидит!

Проводив очередного покупателя, Марина как раз шла к подсобке, попить горячего чаю, чтоб хоть немного голос вернуть, когда мимо к каморке охраны пробежала Светочка:


— Паша! Паша! Там опять этот пришел… Который с расческой…

Глазки ее, и так немаленькие, прочно заняли пол лица, голос совсем записклявился от страха.

Марина, пожав плечами, продолжила свой путь. Она мелких извращенцев, иногда забредавших в салон, не опасалась.

А этот так вообще безобидный.

Ходит, смотрит. Волосы расчесывает специальной однорядной расческой. Ну не в ширинке же елозит!

Но девчонки почему-то таких боялись. И всегда звали охрану.

Марина знала, что Паша, выйдя из подсобки и расправив внушительные плечи, будет только стоять над душой любителя расчесываться в общественных местах и сверлить его недобрым взглядом. Больше он ничего не имеет права делать. Силой выводить нельзя, человек не делает противоправных вещей.

Правда, здесь может быть загвоздка. Если появится Евгения и увидит, что по залу шарахается покупатель в компании охраны, без консультанта, то будет скандал. И попробуй докажи ей, что это не покупатель, а стабильно, раз в месяц обостряющийся псих, приходящий попялиться на симпатичных девочек и подрочить расческой лысину!

Значит, надо прогнать его. Но ни одна из консультантов к нему не подойдет, это точно.

Марина, развернувшись от двери подсобки, поймала кивок Паши и пошла к спрятавшемуся за витриной извращенцу.

Неприятно, мерзко, но вполне преодолимо.

— Здравствуйте! Вас что-то заинтересовало?

Мужчина, еле успевший сунуть в карман орудие удовольствия, ошалело хлопнул на нее ресницами, попятился, покраснев до самой лысины, и практически побежал прочь.

— Подождите! — Марине внезапно стало смешно и азартно, — у нас есть сезонное предложение на парфюм для мужчин!

Посетитель споткнулся и побежал, уже не скрываясь.

Марина прошагала за ним, отслеживая, куда направился.

Мужчина, словно почувствовав погоню, несся уже не оглядываясь, к выходу из торгового центра.

Марина постояла в дверях, задумчиво провожая его взглядом. Да уж, суперэффект…

— Вот ты, Маринка, теперь сама будешь Евгении объяснять, чего такого сказала покупателю, что он от тебя на четвереньках упрыгал, — весело пробасил у нее над ухом подошедший Паша.

— Паша, — Марина развернулась, принимая игру, потому что, само собой, никогда Евгения не увидит эту запись с видеокамер, — ну мы же с тобой договоримся?

Она потянулась, сняла невидимые пылинки с воротника строгого костюма охранника, улыбнулась скромно и невинно. Паша, счастливый муж и отец двухлетнего сорванца, с удовольствием подыграл:

— Ну поглядим, было бы о чем договариваться…

Марина рассмеялась, чувствуя, как от невинного дружеского флирта расслабляется напряженная с утра пружина в теле, подняла голову и натолкнулась взглядом на Олега.

Он стоял напротив, метрах в двух от них, и прекрасно все видел и слышал. И, судя по суженным в ярости глазам, понял по-своему.

Марина представила, как эта сцена смотрится со стороны, и сердце опять заколотилось.

Хотя… Какое ему дело?

Она ничего не обещала, а вот его поведение…

Марина упрямо сжала губы и с вызовом посмотрела на Олега.

Паша, тоже обратив внимание на него, хмыкнул, и, пробормотав, что он здесь неподалеку присмотрит, отошел обратно на свой пост.

Олег все стоял, сверлил ее злым взглядом, не делая попытки подойти, и Марина, чуть поколебавшись, все же вышагнула за пределы салона. Вопрос с брошью надо было решать.

Она не стала подходить близко, справедливо опасаясь, что тело опять может подвести, да и пялились на них из салона, не скрываясь совершенно.

— Привет!

— Ну привет. Договариваешься, значит?

Голос его звучал чуть хрипловато и очень зло.

Марину задел его тон.

— Это тебя касается?

Она постаралась, чтоб интонации отдавали холодом. И взгляд не подвел. А то очень уж хотелось рассматривать жадно крепкую, плечистую фигуру, вспоминать вкус губ, ощущение горячего дыхания на шее…

Так, стоп!