О темных лордах и магии крови

Мой спутник загадочно улыбнулся и произнес:

— Доверьтесь мне.

Без капли доверия взглянув на него, я вдохнула поглубже и кивнула, решив, что всего один танец могу себе позволить.

— Выдохните, иначе голова закружится, — мягко посоветовал мой партнер.

И закружил в танце.

Именно закружил, поддерживая, придерживая, ведя и направляя, удерживая практически на весу, в моменты, когда я сбивалась с ритма, и не замечая, как ужасно, словно деревянная, я двигаюсь, и не обращая внимания на то, сколько раз я наступила ему на ноги.

Но едва мы миновали весь бальный зал, эльф остановился и, продолжая обнимать меня за талию, решительно подвел к столу с напитками. А затем, виртуозно открыв бутылку с игристым вином, наполнил для меня бокал доверху и протянул со словами:

— Вам стоит расслабиться. Правда. Вы превосходно двигаетесь, нужно лишь отвлечься от собственных переживаний, так как сейчас после каждой незначительной ошибки вы каменеете, сжимаетесь и… А вам известно, что женщины созданы для того, чтобы совершать ошибки?

— Нет, — улыбнулась я и, взяв протягиваемый бокал, сделала маленький глоток.

— Теперь знаете. — Мой спутник налил и себе. — Женщины должны совершать ошибки, чтобы мужчины, расхлебывая последствия, становились сильнее.

— Занятная теория. — Еще глоток.

— Скорее истина. — Он сдвинул наши бокалы, и, несмотря на музыку, легкий звон я расслышала. — За вас, «прекрасная незнакомка». До дна.

До дна пить, вероятно, не следовало, но глядя на то, как все танцующие, поделившись на четыре колонны, синхронно совершают каждое движение, я с завистью вздохнула и да — выпила все до дна. Танец, который сейчас танцевали, назывался синор, он состоял из плавных, грациозных движений, и партнеры соприкасались лишь кончиками пальцев, но как же красиво и романтично все это выглядело. Вот девушки отступают и приседают в реверансе, мужчины, заложив левую руку за спину и не отпуская пальчиков партнерш, чуть склоняют головы и после опускаются на одно колено, позволяя леди обойти их по кругу… Название танца я знала, как танцевать — нет. Точнее, в теории что-то про отсчет тактов помнила, но что именно, и последовательность всех па…

— Пять, семь, двенадцать, — словно прочитав мои мысли, произнес эльф. — Ничего сложного. Идемте?

Отрицательно покачав головой, вернула ему бокал и произнесла:

— Не этот танец.

Забрав у меня бокал, мой партнер чуть склонил голову набок и спросил:

— Чего вы опасаетесь? Совершить неверное движение? Опозориться? Выглядеть не лучшим образом? Это смешно. Вы под личиной, вас здесь не знает и не узнает никто. И в подобных условиях, поверьте, стеснение совершенно излишне. Ну же?!

И мне протянули руку.

Сказанное мужчиной, по идее, имело смысл, вот только…

— Я не умею танцевать синор, — устало призналась я. — А портить общую картину танцующих своей неуклюжестью не хочу, правда.

Укоризненный взгляд, и, схватив меня за руку, мой спутник увлек меня к ближайшей двери, за которой оказался… бальный зал. Совершенно пустой, увешанный зеркалами, темный и не освещенный зал. Но движение руки этого странного эльфа в черном, и повсюду: по рамам зеркал, стенам, потолку, гардинам и полу — словно рассыпалось звездное небо из мириадов ярких пылающих звезд.

И, пройдя в центр зала, мужчина остановился, протянул мне ладонь и приказал:

— Иди ко мне.

Я опешила. И вздрогнула, когда за моей спиной с грохотом захлопнулись огромные двери, отрезая от другого бального зала и вообще ото всех. И сейчас в этом зале были только я, совершенно незнакомый мне мужчина с нескрываемой привычкой повелевать и звезды. Искрящиеся, сверкающие, переливающиеся звезды, чье сияние вдруг стало менее интенсивное, и я увидела, что во всех зеркалах, что украшали стены, отражалась вовсе не я, а хрупкая, затянутая в зеленое платье зеленоглазая эльфийка со светлой, почти прозрачной кожей. Удивительно красивая, тоненькая, какая-то неземная… Просто обычно эльфийки все же повыше и плечи пошире, эта же выглядела удивительно миниатюрной. Особенно в сравнении с высоким широкоплечим эльфом, который нежно, но крепко сжал пальцами ее ладонь, едва я, как-то даже незаметно для себя, подошла к нему. От чего-то закружилась голова. Наверное, и от вина, и от нереальности происходящего…

И от этого контраста между нами, и вообще от ситуации…

— На пять — реверанс, на семь — поднимаешься, на двенадцать — круговое движение. Ничего сложного, просто слушай мелодию и плыви по ее волнам, — напомнил основные движения мой партнер.

И, к моему искреннему изумлению, в этом зале заиграли первые аккорды синора — тихая, медленная мелодия клавесина. Прикусив губу, я нерешительно взглянула на эльфа, серьезно и без тени насмешки наблюдающего за мной, затаила дыхание и начала отсчитывать.

Раз, два, три, четыре, пять — медленный, плавный реверанс, а мужчина крепко держит меня за руку.

Шесть, семь — столь же медленно поднимаюсь.

Восемь, девять — он грациозно склоняется передо мной.

Десять, одиннадцать, двенадцать — мой партнер опускается на одно колено, и я иду по кругу, обходя его и завершив круг, вновь начинаю отсчитывать…

Раз, два, три…

В какой-то момент времени счет тактов перестал быть актуальным, и я начала видеть во всех зеркалах танцующую пару эльфов, для которых среди мириадов сверкающих звезд существуют лишь они и мелодия синора, лишь дыхание и соприкосновение рук, которое не разрывается…

И когда танец завершился, я стояла совершенно счастливая напротив эльфа и не могла сдержать благодарной улыбки.

— Вы превосходно танцуете. — Он склонился и прикоснулся к моим задрожавшим пальцам губами.

— Это вы превосходный учитель, — искренне выдохнула я.

Мужчина тяжело вздохнул, как-то невесело усмехнулся и спросил:


— Как на счет эльсиэна?

— Не то чтобы у меня было на это время, — честно призналась я, оглянувшись на двери.

Он протянув ладонь, коснулся моей щеки, провел вниз костяшками пальцев, властно взял за подбородок, вынуждая запрокинуть голову и глядя в мои глаза, как-то иронично спросил:

— А на что у вас есть время, моя… прекрасная незнакомка?

Откровенно смутившись, я честно ответила:

— В последнее время практически ни на что.

Мужчина улыбнулся, и эта сдержанная улыбка нашла отражение в его глазах, и я почему-то тоже улыбнулась в ответ.

— Один танец, — мягко произнес он, — одно маленькое безумие, на которое раз в году имеет право каждый некромант.

— А почему так? — тут же спросила я. — Почему бал такой? Почему в прошлом? И почему все здесь под личинами эльфов?

Не отпуская моего подбородка, мужчина едва ощутимо погладил его большим пальцем, скользнув взглядом по моей шее и ниже, затем вновь посмотрел мне в глаза и спокойно ответил:

— Потому что все совершенное на балу остается в прошлом. Потому что Некрос позволяет это. Потому что прошлое дает возможность контролировать всплески магии. И ответ на последний вопрос — потому что иной раз, только скрывая то, кто ты есть на самом деле, получаешь шанс просто побыть собой.

Как завороженная глядя в его дымчато-синие глаза, тихо заметила:

— По-моему, нет ничего проще, чем просто быть собой.

— Нет, — жестко ответил он.

Затем его взгляд смягчился, и эльф тихо произнес:

— Быть собой роскошь, моя… прекрасная незнакомка, которая для большинства некромантов абсолютно непозволительна.

И он одним движением вдруг резко развернул меня спиной к себе, и, глядя в зеркало на то, как эльф делает шаг, приблизившись ко мне вплотную, и пальцы его левой руки переплетаются с моими, я повторно ощутила нереальность происходящего. Юная миниатюрная эльфийка и тот, кто, несомненно, был… опасен? Почему-то на ум пришло именно это слово.

— О чем ты думаешь? — Мой спутник внимательно смотрел на мое отражение, не торопясь начать танец, на котором сам же и настаивал.

— О них. — Я указала взглядом на зеркало, в котором отражались оба эльфа.

— Вечно ты не о том думаешь, — рассмеялся вдруг мужчина.

Вечно?..

— Вы меня знаете? — напряженно спросила я, с подозрительностью глядя на того, кто возвышался сейчас за моей спиной.

Но, полностью проигнорировав вопрос, некромант, глядя на наше отражение, задумчиво сообщил:

— Ее звали Эсиэра. В замке, на третьем уровне восточного крыла, сохранился портрет наследницы Изумрудного леса. Посмотри на свое платье — оно изумрудного оттенка, это был ее цвет. Исключительно ее, на балу ты не найдешь ни единой эльфийки, одетой в такие же тона. А он, — мужчина посмотрел в свои глаза, — Сеайтен дель Шаэтрес. Черный эльф, правитель Шаэтреса, герцогства, ныне вошедшего в состав Западного королевства дроу. Это был бал в честь их помолвки. Видишь, на тебе черные ажурные перчатки, в тон к моему камзолу.

— Вы единственный эльф в черном здесь, — прошептала я, припомнив наряды остальных мужчин.

Он усмехнулся и продолжил:

— Это был последний бал Изумрудного леса. Свадебного не случилось…

Потрясенная его словами, я с ужасом посмотрела на пару, что отражалась в зеркалах, и спросила то, что показалось очевидным:

— Вы подошли ко мне именно поэтому? Потому что в прошлом эти эльфы были парой?

Взгляд эльфа в зеркале сделался скептически-насмешливым, губы изобразили что-то вроде «М-да», но уже в следующее мгновение мужчина произнес:

— Да, исключительно по этой причине.

От этого «да» и прочего почему-то повеяло фальшью. Я с нескрываемой подозрительностью взглянула на эльфа, но он, сохраняя на лице полнейшую невозмутимость, насмешливо произнес:

— Танец? — И, прежде чем я успела хоть что-то ответить, добавил: — В конце концов, сегодня мы в их телах, и согласись, было бы невежливым не подарить им хотя бы несколько мгновений счастья. Скажем так — отдадим своеобразный долг давно ушедшим.

— Звучит жутко, — честно призналась я.

— Звучит как «цени каждый миг своей жизни», — возразил мой собеседник. — У тебя она есть в отличие от тех, кому не суждено было обнять друг друга в своем первом танце.

Вновь взглянув в зеркало, я ощутила, как спазмом накатившей грусти сдавило горло — они были очень красивой парой. Такая юная миниатюрная эльфийка и суровый могучий эльф, изумрудное на черном, зелень ее глаз и синева его…

— Она любила его? — почему-то сдавленным шепотом спросила я.