Нетопырь

— Никогда не видел тайных осведомителей полиции?

Ночной портье, молодой азиат в костюме, неопределенно улыбнулся.

— Ладно. Ты ее не видел. Дай мне ключи от номера. У нас дела.

Вряд ли портье поверил в этот бред, но ключи выдал без возражений.

В комнате Харри выгреб все спиртное из мини-бара.

— Это мне, — он взял бутылочку «Джим-Бина». — Остальное — тебе. Выбирай!

— Смотрю, тебе очень нравится виски, — сказала Сандра, открывая пиво.

Харри озадаченно посмотрел на нее:

— Откуда ты знаешь?

— Большинство пьют всякую гадость. Просто ради разнообразия.

— Да? И ты тоже пьешь?

Сандра пожала плечами:

— Не то чтобы. Я пытаюсь бросить. Худею.

— Не то чтобы, — повторил Харри. — То есть ты сама не знаешь, о чем говоришь. Смотрела «Покидая Лас-Вегас» с Николасом Кейджем?

— Что?

— Проехали. В общем, кино про алкоголика, который решил упиться до смерти. В это я как раз могу поверить. Но он лакал что попало: джин, водку, виски, бурбон, бренди, всякую дрянь. Сойдет, если выбирать не из чего. Но этот парень пришел в известный на весь мир винный магазин Лас-Вегаса, у него куча денег, и ему без разницы, что пить. Вообще все равно! Никогда не видел пьяницу, которому плевать, что пить. Если уж ты нашел свое пойло, то пить будешь только его, верно? А фильм даже номинировали на «Оскар».

Харри запрокинул голову, залпом опорожнил свою бутылочку и пошел открывать балконную дверь.

— А дальше? — спросила Сандра.

— Спился, — сказал Харри.

— Я спрашиваю, дали ему «Оскара»?

— Возьми из сумки бутылку и иди сюда. Посидим на балконе, посмотрим на город. У меня дежа вю.

Сандра взяла два стакана и бутылку и села рядом с ним, прислонившись спиной к стене.

— Забудем, что творил этот дьявол при жизни. Выпьем за Эндрю Кенсингтона. — Харри разлил виски по стаканам.

Молча выпили. Харри рассмеялся.

— А тот парень из «Бэнд», Ричард Мануэль. У него были серьезные проблемы, не только из-за пьянства, а… по жизни. И он не выдержал, повесился в отеле. У него дома нашли две тысячи бутылок — и все одинаковые, из-под Гран Марнье. Только из-под него. Понимаешь? Мерзкий апельсиновый ликер! Он нашел то, что ему было нужно. Куда там Николасу Кейджу! В странном мире мы живем…

Он широким жестом показал на звездное небо Сиднея. Выпили еще. Глаза Харри начали слипаться. Сандра провела рукой по его щеке.

— Слушай, Харри, мне пора идти. А тебе, думаю, пора бай-бай.

— Сколько стоит целая ночь? — Харри налил себе еще виски.

— Не думаю, что…

— Погоди. Допьем и начнем. Обещаю кончить быстро, — усмехнулся Харри.

— Нет, Харри. Я ухожу. — Сандра встала и скрестила руки на груди.

Харри тоже поднялся, не удержал равновесия и шатнулся к балконным перилам, но Сандра удержала его. Он повис на ее тощем плече и прошептал:

— Присмотри за мной, Сандра. Эту ночь. Ради Эндрю. Что я говорю? Ради меня.

— Тедди еще подумает…

— Тедди получит свои деньги и заткнется. Пожалуйста…

Сандра вздохнула:

— Пошли. Но давайте сначала снимем с вас эти тряпки, мистер Хоули.

Дотащив его до постели, она сняла с него ботинки и брюки. Рубашку он чудом сумел расстегнуть сам. Сандра мигом стянула через голову свою черную мини-юбку. Без одежды она была совсем тощей: торчащие плечи и бедра, маленькая грудь и обтянутые кожей ребра, похожие на стиральную доску. Когда Сандра выключала свет, Харри заметил у нее на спине и ногах большие синяки.


Она легла рядом с ним, провела рукой по его гладкой груди и животу.

От нее слегка пахло потом и луком. Харри смотрел в потолок и удивлялся, что еще может различать запахи.

— Этот запах, — сказал он, — от тебя или от твоих сегодняшних клиентов?

— И то и другое, — ответила Сандра. — Неприятно?

— Да нет, — сказал Харри, хотя и не понял, что она имеет в виду: запах или клиентов.

— Ты в стельку пьяный, Харри. Не надо…

— Вот. — Харри положил ее влажную теплую руку себе между ног.

Сандра рассмеялась:

— Ого. А мать говорила, мужики от выпивки только болтать горазды.

— У меня все наоборот, — сказал Харри. — Язык немеет, зато развязывается все остальное. Не знаю почему, но так было всегда.

Сандра села на него, стянула трусики и, оставив разговоры, приступила к своему делу.

Он смотрел, как она подпрыгивает вверх-вниз. Она встретила его взгляд и улыбнулась, как человек, встретившийся с кем-то взглядом в трамвае.

Харри закрыл глаза и, слушая ритмичный скрип кровати, подумал, что не совсем учел действие алкоголя. Он почти ничего не чувствовал. Сандра неустанно трудилась. Мысли Харри сползли под одеяло, выползли из постели и вылетели в окно, к звездному небу, через океан, к берегу, отделенному от моря белой полоской.

Спустившись, он понял, что это пляж, а подлетев ближе, узнал городок, в котором бывал раньше, и девушку, лежавшую на песке. Она спала. Он приземлился рядом с ней, тихо, чтобы не разбудить ее, лег и закрыл глаза. Когда он проснулся снова, был закат. Он лежал на пляже один. Неподалеку, перед фасадами высоких отелей на другой стороне улицы, прохаживались люди, которых он, кажется, где-то видел. Может, в кино? Некоторые были в темных очках и прогуливались с маленькими тощими собачонками.

Харри подошел к воде. Он собирался войти в нее, но увидел, что там полно медуз. Они покачивались на волнах, разбросав красные нити щупалец, и в этом мягком желеобразном зеркале Харри разглядел очертания лиц. Рядом прогромыхал корабль. Он подходил все ближе и ближе и вдруг разбудил Харри. Его трясла Сандра.

— Кто-то пришел, — прошептала она.

Харри услышал стук в дверь.

— Чертов администратор! — Он спрыгнул с кровати и, прикрываясь подушкой, открыл дверь.

За ней стояла Биргитта.

— Привет! — Улыбка ее застыла, едва она увидела его измученное лицо. — Что с тобой, Харри? Что-то не так?

— Да, — ответил Харри. — Не так. — В голове белыми вспышками бился пульс. — Почему ты пришла?

— Мне так и не позвонили. Я все ждала, потом позвонила им сама — никто не ответил. Должно быть, перепутали время и звонили мне, пока я была на работе. Летнее время и все такое. Скорее всего, не учли разницу в поясах. Очень похоже на папу.

Она говорила быстро, делая вид, будто нет ничего особенного в том, чтобы стоять посреди ночи в гостиничном коридоре и болтать о пустяках с парнем, который, очевидно, не хочет пускать тебя внутрь.

Они стояли и смотрели друг на друга.

— У тебя в номере кто-то есть? — спросила она.

— Да, — голос Харри прозвучал, словно хрустнула ветка.

— Ты пьян! — со слезами на глазах воскликнула она.

— Знаешь, Биргитта…

Она толкнула его в грудь, он сделал пару шагов назад, и она вошла за ним. Сандра уже надела юбку и пыталась нацепить туфли. Биргитта скорчилась, будто от боли в животе.

— You whore![68] — выкрикнула она.

— Угадала, — сухо ответила Сандра.

Она воспринимала происходящее с большим спокойствием, чем Харри или Биргитта, но все равно ей хотелось поскорее уйти.

— Бери свои вещи и вон отсюда! — задыхаясь от слез, крикнула Биргитта и швырнула в Сандру ее черной сумочкой.

Сумочка упала на кровать, из нее вывалилось содержимое. Харри стоял покачиваясь посреди комнаты и с удивлением смотрел, как из сумки выполз лохматый пекинес. Рядом с ним оказалась зубная щетка, сигареты, ключи, кусок зеленого криптонита и самые разнообразные презервативы. Сандра печально вздохнула, схватила пекинеса за шкирку и запихнула его обратно.

— A monetas,[69] сладкий? — спросила она.

Харри не двинулся с места. Сандра подобрала его брюки и вытащила из них кошелек. Биргитта осела в кресло. Кроме ее тихих рыданий и голоса Сандры, отсчитывающей деньги, в комнате не раздавалось ни звука.

— I'm outta here,[70] — сказала Сандра с довольным видом и вышла.