Не чужие

Как оказалось позже, волновалась я зря. Обещание Макс сдержал. За два часа до встречи он приехал ко мне домой, зацеловал до бессознательного состояния, а потом повез к родителям.

Внешне казалось, что это я еду знакомиться с родней Громова, а не он с моей. Нервный в машине был лишь один и, судя по смеющимся глазам, моего водителя, ему этот нервоз доставлял удовольствие.

Точно так же, как поступила с Максом, родителей я не предупредила. При их "любви" к моей прежней приемной семье не стоило и надеяться на теплый прием. Ставка была на самого Макса, на то, что вначале он понравится им обоим. Правда, которая обязательно вскроется, после знакомства уже не будет иметь значения.

Расчет был так себе. Лицо нового форварда питерской команды так часто мелькало по ТВ и в интернете, что помочь мне могла лишь удача. Однако, как вскоре выяснилось, пока везло мне только в любви.





* * *


— Пап, мам, здравствуйте, — под удивленные взгляды двух пар глаз, мы с Максом переступили порог квартиры. — Это Максим. Максим, это мои родители. Анна Петровна и Глеб Александрович.

— Приятно познакомиться, — улыбаясь на все тридцать два, мой форвард протянул одну руку отцу, а вторую с пакетом из винного магазина матери.

— Да у нас, блин, сегодня эстафета настоящая! От одной семьи к другой, — папа повернулся ко мне и с самым серьезным видом спросил: — Майка, мне ему сразу в зубы дать или попросить мать пургена в еду подсыпать?

Словно в зубы дали мне, я испуганно схватила ртом воздух.

— Боюсь, моя челюсть так часто встречалась с кулаками, что стала невосприимчива к боли, — Макс заулыбался еще шире. — Ну а с пургеном… Майя очень хвалила вашу утку. Пожалуй, я согласен пострадать.

— Он совсем без башки? — отец снова повернулся ко мне. Возможно, показалось, но прежний воинственный пыл немного поубавился.

— Эм… Подозреваю, частые сотрясения. Лед, шайбы, все такое… — раз уж стратегия Макса работала, грех было ею не воспользоваться.

— Очень на то похоже, — недолго подумав, папа отступил в сторону, жестом приглашая нас пройти.

Мысленно перекрестившись и на всякий случай поплевав через левое плечо, я сделала первый шаг. «Вокруг были знакомые до боли вещи и самые близкие люди — это моя территория, на ней должно быть все хорошо», — первая доза самовнушения мягким облачком опустилась на душе.

Следом за мной в гостиную зашагал и Макс. Расслабленно, с интересом озираясь по сторонам. Чем-то неуловимым это было похоже на выход перед матчем на лед. Тот же задор и бронебойная уверенность в себе. Его будто не смущало ни то, что он из моей первой семьи, которую здесь люто ненавидели, ни то, что он первый мужчина, которого я знакомлю с близкими.





* * *


Максим

Я знал, что Майя трусиха, но не представлял, что настолько. За вечер со своей семьей она искусала до крови губы и чуть не сломала мне мизинец, за который периодически хваталась.

Хвататься причины были. Немолодой, но все еще крепкий, с характерной армейской выправкой отец устроил нам обоим допрос с пристрастием и комплекс испытаний одновременно.

Впервые у меня не интересовались об успехе на льду или размере заработка. Глеб Александрович с упрямством бульдога и проницательностью опытного дознавателя целился по насущному.

За два часа он трижды попытался влить в меня водку и одобрительно крякал, когда я отказывался от рюмки. Подробно выспросил о том, о чем любой хоккеист до тридцати пяти думает с ужасом — планах после карьеры. Ну и после жирной утки и двух гигантских чашек чая, когда мой мочевой пузырь уже начал давить на спинной мозг, спросил в лоб, понимаю ли я, какое счастье мне досталось.

Вопрос был правильный. Будь я на его месте, скорее всего для достоверности перекинул бы кандидата через балконные перила и лишь тогда спрашивал. С ответом у меня проблем не было. Поездка на дачу к Клюеву, словно ядреный антипохмелин прочистила голову.

Майя для меня точно не была "одной из". Я не сравнивал ее с Ингой, с теми что были до или даже с бойкими женушками других хоккеистов. Она была "моя". Тем самым редким случаем, когда, если бы за право спать под одним одеялом на узкой кровати, смотреть вместе тупое кино, давиться остывшей едой и точно знать, что никакая скотина не перейдет дорогу, пока я впахиваю за несколько сотен километров, нужно было толкнуть ванильную речь о чувствах, я бы не смолчал.

Судьба, которая свела нас дважды, все же сумела удивить. В моих планах было много чего, в том числе контракт с заокеанской командой на следующий сезон. Еще пару месяцев назад я бы и близко не позволил себе обрастать якорями, но сейчас… Все было слишком хорошо, чтобы заканчивать. Впервые так хорошо и… правильно.

— Так как, будешь ее беречь? — подлив в чашку еще чая, уточнил седой вариант Дукалиса.

— Обещаю. Если что моя челюсть в вашем распоряжении. Желудок тоже.

— Сдались они… Двустволка у меня есть. Охотничья. Старая. Если дробью зарядить, душевно по заднице бьет. Потом память на всю жизнь обеспечена.

Несмотря на серьезность угрозы, хотелось улыбаться. Все же хотя бы с одними родителями Майе повезло. Жаль, что не с первыми.





* * *


Всю дорогу назад девчонка молчала. Ближе к дому мне даже стало казаться, что она уснула, но, когда припарковались, ко мне повернулась бодрая улыбающаяся мордашка.


— Ты им понравился, — Майя дотянулась до меня и по-детски чмокнула в щеку. — Спасибо.

— За что "спасибо" я так и не понял, но они мне тоже понравились.

Майя смешно поморщилась.

— Зайдешь? — кивнула в сторону своего подъезда. — Или дела?

Не хотелось ей отказывать. Не после таких душевных посиделок, но кое-что следовало сделать.

— Мне ненадолго нужно отъехать. Домой. Скоро буду.

— К сестре?

Похоже, пчелка научилась уже понимать меня лучше, чем я сам. До вечера с ее родителями встречи с Юлей не было в графике. Судя по тому, как прохудился карт-счет, новогодний подарок она уже получила.

Однако три часа в кругу чужой семьи, похоже, сделали из меня настоящего Санту. Доброго, щедрого, прощающего плохое поведение и хроническую ложь.

Словно дежавю, сестра встретила дома в том же кимоно, на том же диване, что и в прошлый раз. К счастью, сейчас на лице и руках у нее не было следов рукоприкладства, причину которых детектив так и не нашел. Судя по улыбке, Юля даже была мне рада.

— Макс! — мою шею обвили женские руки. Почти как Майины, только пчелка не висла на мне всем телом. — Я так соскучилась! Целыми днями о тебе думаю, а тебя нет и нет.

Папка с отчетом о слежке лежала в бардачке машины, так что с "целыми днями" я благополучно пропустил мимо ушей. По насыщенности график Юльки можно было сравнить с новогодним гастрольным туром Галкина.

— Если скучала, могла бы и позвонить, — без претензии произнес я.

— С твоей-то занятостью! То тренировки, то игры, то еще что-нибудь… — после последнего слова Юля многозначительно улыбнулась. — Куда мне со своим "скучаю"!

— В следующий раз попробуй, — я отцепил сестру от тебя.

— Не знаю, то ли я соскучилась, то ли ты изменился… — словно о чем-то раздумывая, она пожевала нижнюю губу. — Впрочем… Хочешь кофе? Есть твой любимый, доминиканский, наша новая горничная где-то раздобыла. Я глазам не поверила, когда коробку увидела.

— Кофе?.. — я мысленно представил, как на три чашки чая сверху выливается еще одна кофе. Похоже, сегодня все дружно решили в меня что-нибудь влить, словно я вот-вот зачахну у них на глазах. — Ладно, давай. Но только одно, и эспрессо.

На мое удивление любопытная Юлька не стала задавать никаких вопросов. Она танцующей походкой направилась в кухню, а когда спустя десять минут выплыла оттуда с двумя чашечками, вся моя привычная настороженность временно ушла в спящий режим.

— Как, Юль, подготовка к Новому году? Сколько мест в этом году успеешь объехать?

Вспомнился наш прошлый Новый год. Из-за растяжения связок я не прилетел, а провел его в своей съемной квартире. Чтобы показать, как много теряю, Юля моталась по клубам, забрасывая меня фото. Веселее от этого не становилось, но я, по крайней мере, знал, где она.

— Вообще-то, я надеялась отпраздновать по-семейному, — на поверхности моего кофе отразилось совершенно серьезное женское лицо.

— Дома что ли? Ты? — я чуть не поперхнулся.

— Тьфу, на тебя, — рассмеялась Юлька. — Какое дома? Мы же прибьем друг друга еще до Курантов. В ресторане каком-нибудь. Ну, или можно было снова в Минск смотаться.

— Нет, спасибо! Я пас.

— Да уж поняла. Выкручусь.

— Спасибо, — о том, что мой Новый год как раз будет домашним, я решил помалкивать. — Так как планы? Как вообще жизнь?

— Жизнь?.. — так и не притронувшись губами к своей чашке, Юля ее отставила. — Никак. Лучше и не спрашивай.

— Это у тебя-то никак?

— Да, — послышался тяжелый вздох. — Все вокруг такие влюбленные, счастливые, а у меня пусто. Представляешь? Вообще никого!

После отчета детектива я это представлял и даже верил, но слышать из Юлиных уст было в новинку.

— Хм… И кто это еще рядом с тобой влюбленный?

— Да все! — сестра отмахнулась. — У тебя загадочная незнакомка. Да-да! Не отпирайся, я по глазам вижу.

— Хорошо, — я засмеялся. Отпираться не было никакого желания. Себе дороже. — Кто еще?

— Горничная наша! К ней муж из дальнего плавания вернулся. Она на три дня отпросилась, а сейчас еле ходит, но счастливая… Глаза горят, улыбка с губ не сходит. Завидно!

— Подумаешь, один человек!

— Какое один? — Юлька округлила глаза. — Да мой собственный охранник сияет как медный пятак.

— Саша? — после упоминании этого идиота кофе показался кислятиной.