Не чужие

— Расцениваю твой ответ как "охрененно", — Громов запрокинул голову, предоставляя мне больше пространства для маневров. В это время одна его рука нащупала мою ягодицу и крепко сжала. — Если тебе интересно, я спал так же. Сто лет подобного не было. Срубило как елочку под Новый год.

— За окном почти он, — я хихикнула в кадык.

— Мм… — Макс повернул голову к окну, — точно! Так вот причина! А я уж было подумал, что это одна горячая особа.

Нахальные пальцы ущипнули меня за попу. От неожиданности я дернулась, и лбом вписалась в твердый подбородок.

— Ой! — потерла больное место и со смехом возмущенно добавила: — На мне после встречи с тобой скоро ни одного живого места не останется. На попе и бедрах, наверное, уже коллекция синяков, а сейчас еще шишка на лбу появится.

— Ухажер из меня хреновый, — мой самый замечательный любовник, похоже, и не думал оправдываться.

— Это сейчас было откровение или попытка напроситься на комплимент? — я все еще улыбалась.

— Правда, — лицо Макса стало серьезным. — Я ведь не только синяки умею оставлять, — он взял меня за подбородок и заставил посмотреть в глаза, — еще я буду часто пропадать. На неделю — полторы. Во время выездных игр не сорвешься. Иногда возвращаться с ушибами, трещинами в ребрах или с разукрашенным лицом.

Шутливый треп так быстро превратился в серьезный, что я невольно задержала дыхание. Неужели Макс предлагает мне отношения? Он и я… С обязательствами, единоличным правом на себя и свое драгоценное свободное время?

— Ходить по ресторанам или хотя бы в кино со мной часто не получится, — Макс вздохнул. — Еще всякие дуры будут писать в соцсетях, что у меня с ними роман или… — на лице появилось такое брезгливое выражение, что я вся превратилась в слух, — …или бред вроде того, что хотят от меня ребенка.

Чтобы скрыть улыбку, пришлось уткнуться губами в мужское плечо.

— В общем, жизнь со мной не сахар, — подытожил Макс, все так же внимательно косясь на меня.

— Так и хочется сказать: "Огласите список плюсов", — заставив его откинуться на спину, я взобралась сверху, словно наездница на скакового жеребца.

Определенно, так было гораздо лучше. Между ягодиц прижимался горячий и уже твердый мой новый знакомый. Под ладонями, лишая голову способности нормально соображать, обжигали жаром тугие мышцы груди. А оказавшиеся напротив голубые глаза… Они почему-то пугали своей серьезностью.

— Говорят, я неплохо трахаюсь, — этот нахал даже не улыбнулся.

— Многие говорят, — я сглотнула, — и будут говорить дальше?

— С той, что говорила последний раз, я завтра встречусь. Она так больше не скажет.

— А я? — на душе полегчало, но полностью сомнения отпускать не желали.

— Что ты? — Макс теперь уже насмешливо приподнял левую бровь. — Помнится, кто-то кричал ночью, что без ума от меня, что я самый лучший.

— Ну и память… — захотелось обмахнуться чем-нибудь. Хотя бы собственными трусами, которые за всю ночь так ни разу и не успела надеть. — Мы, сумасшедшие, постоянно что-нибудь странное орем.

— Не поверишь, у меня никогда не было сумасшедших.

— Хочешь закрыть пробел? — нервы натянулись в струны.

Резко крутанувшись, Макс подмял меня под себя.

— Хочу узнать, как это встречаться с сумасшедшими девушками, — моего левого уха коснулись горячие губы. — Ты как, не против?

Чувствуя, что сейчас вся превращусь в податливое клубничное желе, я коротко кивнула. Пальцы незаметно спустились к бедру, и теперь уже я сама хорошенько ущипнула себя. Кожа тут же откликнулась болью. Не сплю!

С легкой подачи Макса на сон или на иллюзию оказалось похожим не только сегодняшнее утро, но и весь день.

Благодаря забывчивости преподавателя мое отсутствие на первой паре прошло незамеченным. Практические занятия удалось отсидеть без похода к доске, а контрольный тест, к которому из-за внезапно начавшейся личной жизни подготовиться не хватило времени, я умудрилась полностью списать у Вари.

Обычно все происходило в точности до наоборот. В нашем дуэте занудная заучка была лишь одна и точно не Варя. Но после хоккея подруга догадалась без подсказки, что в этот раз помощи от меня не будет, и подготовилась за двоих.

Такое везение было сродни чуду. Однако, когда вечером ко мне заглянул Саша, я поняла, что сегодня в моей жизни, наверное, самый удачливый день.

Вторая попытка расставания ничем не напоминала первую. Мне достаточно было собраться с силами и произнести шаблонное «давай расстанемся». Всего два слова. Без пояснения, без предъявления списка уважительных причин или наваливания на себя воза вины.

— Давай расстанемся, — пододвигая к Саше кружку его любимого чая, произнесла я.

В ответ он долгим внимательным взглядом посмотрел мне в глаза и кивнул. Все. Будто просила подать сахарницу или подлить чай, а не закончить роман длинною в несколько месяцев.

— Спасибо тебе огромное. Ты замечательный. Я так рада, что встретила…

На радостях, что все получилось так просто, у меня на душе открылся настоящий фонтан благодарности. Слова рвались наружу сами и, если бы Саша не приложил к моим губам указательный палец, я точно приписала бы ему еще и святость.

— Ты теперь с Гормовым? — прозвучало с горькой насмешкой.

Не готовая к такому повороту, я сделала несколько обжигающих глотков, но потом все же призналась.

— Да, — опустила взгляд на стол.


— Быстро он…

— Прости.

— Ты рассказала ему о нас?

— Я сказала, что мы давние друзья, — вспомнился разговор с Максом за завтраком.

Это был даже не диалог, а словесный пинг-понг с поцелуями, вопросами и скоростным поеданием ароматных тостов.

Хоть я и не хотела начинать наши отношения со лжи, но как аукнется признание, было ясно заранее. Громов не потерпел бы в своем доме «бывшего», пусть даже нас с этим "бывшим" связывали лишь платонические отношения.

Вместе с потерей меня Саша потерял бы и работу. Хорошую, прибыльную, не такую опасную, как прежние его места.

Внутренний голос требовал сказать правду, не брать на себя ответственность за чужую судьбу. Но совесть оказалась против. Не так много у меня было близких, чтобы грубо вытолкать одного из них из своей жизни.

— И Громов поверил? — брови Саши сошлись на переносице.

— Думаю, да, — после прошедшей ночи вряд ли у Макса могли остаться причины для сомнений. Но о близости Саше точно знать не следовало.

— Ясно.

К счастью, вопросов больше не возникло. Все так же сжимая кружку, Саша поднялся. Взгляд его скользнул по обуви у порога, и с невероятным облегчением я поняла, что сейчас он уйдет.

Уже готовая провожать, я встала тоже.

— Наверное, это глупо прозвучит, но надеюсь, что мы сможем остаться друзьями, — будь у меня хоть какой-то опыт расставания, я бы наверняка придумала, что сказать поумнее, но сейчас родилась лишь эта банальная фраза.

Будто проглотил не глоток чая, а кружку лимонного сока, Саша скривился.

— Я пойду, — моя глупая просьба так и осталась без ответа.

— Конечно.

Я засуетилась, как будто уходил не один друг, а целая компания. Сама подала куртку. Отыскала вечно прячущуюся в недрах тумбочки лопатку для обуви. Сбегала в кухню за Сашиным любимым печеньем, которое купила как раз перед встречей. Забрала кружку…

Саша на всю эту беготню не обращал никакого внимания. Все было как обычно, как много вечеров до. Привычный ритуал расставания, только что без поцелуя и обещаний скорой встречи. Лишь когда закрылась дверь, и стихли шаги в коридоре, я заметила трещину.

Узкая, вьющаяся змейкой, она пересекала кружку от горлышка до самого дна, и меленькая, размером со слезу, капля уже собралась у ручки. Некстати вспомнился смятый почтовый ящик. Не хотелось об этом думать, внутри все стыло от подозрения, но кроме Макса рядом со мной всегда был лишь один такой же сильный мужчина.

«Нет! Забудь! Все прошло!» — пока волнение не докатилось до паники, попыталась успокоить себя я, но с самообманом у меня всегда получалось хреново.





* * *


Максим

Как я и ожидал, Инга на слова о расставании отреагировала спокойно. Казалось, ее больше интересовал подаренный мною сертификат на кругленькую сумму в ювелирный салон, чем новость, что с сегодняшнего дня она свободная девушка, и для постов в Инстраграм нужно подыскивать новый «фон».

В целом, мне следовало бы порадоваться. Пожалуй, это было самое комфортное расставание за мою жизнь. Но что-то гаденькое, царапающее все равно осело на душе. Хотелось банально списать все на вину или неведомого зверя — совесть. Однако что-то подсказывало, что дело обстояло серьезнее. Впервые я не просто менял одни длинные ноги на другие, а чуть не совершил грандиозную ошибку.





* * *


На волне непривычной рефлексии я сам не заметил, как добрался из ресторана, где встречался с Ингой, до дома. Майи в нем уже не было. С ней мы расстались утром, перед занятиями в вузе и моей тренировкой. Но стойкое ощущение присутствия приятным теплом отдало за грудиной. Непривычное ощущение. Что-то напоминало, но что именно, я в упор не мог вспомнить.

— Кого я вижу! Братишка! — стоило войти в гостиную, реальность в виде развалившейся перед телевизором сестры спустила с небес на землю.

— И тебе привет, — процедил сквозь зубы.

— Ничего не хочешь рассказать? Как выходной прошел? Как отдыхалось? — в глазах этой опытной ищейки уже сверкали огоньки любопытства. Нужен был всего лишь след.

— Нечего рассказывать, — обрубил я.

— Хм… А не знаешь, в честь чего наша новая горничная сегодня белье постельное меняла? Всего день поспали. Странно, — голос Юльки звучал нарочито ровно, словно она не прокручивала в голове пикантную версию, а интересовалась о погоде.

Пожалуй, я не погорячился, отдав утром распоряжения сменить постельное и держать рот на замке. Уж кому-кому, а моей догадливой сестренке точно не следовало знать о крови на простыне. С ее изворотливым мозгом я и оправдание не успел бы придумать, как она сложила бы два и два.