Наследница молний

В использовании крупицы не было ничего страшного, я просто сняла ее с браслета и растерла между пальцами. Черная блестящая пыльца поднялась с ладони в воздух, зависла в паре сантиметров от кожи и спокойно ждала дальнейших указаний хозяйки. Наверное, я смогла бы превратить ее в молнию или еще как-то использовать, но выпендриваться в присутствии Кеймана совсем не хотелось.

Хотя все, как всегда, пошло не по плану.

Я настолько не ожидала незаметного остальным прикосновения горячей руки к нежной коже под коленкой, что сердце кувыркнулось в груди, замерло, а магия пустилась в пляс. С руки сорвался целый сноп искр! Не удержавшись, я взвизгнула и повернулась к Кейману.

– Вы что… что…

Тот смотрел с улыбкой, будто произошло нечто забавное!

– Садитесь, адептка Шторм. Придется признать, что адепт Корви вышел победителем из этого раунда. На следующей паре дам вам шанс отыграться. На перемене подойдите ко мне, назначим отработку.

По температуре я могла посоревноваться с котелком, что мирно докипал на первой парте. От того, чтобы совершенно по-женски вцепиться в хвост Кеймана, меня удержал здравый смысл. Но из-за шума в ушах я толком не слышала конец пары – магистр опрашивал по материалу остальных адептов. Едва прозвенел звонок на короткий перерыв, я подскочила к преподавательскому столу.

– Ну, посмотрим, что у нас тут есть… дежурство в столовой? Уборка в библиотеке?

– Зачем вы это сделали?! – прошипела я, убедившись, что все вывалились в коридор.

– Сделал что?

– Не прикидывайтесь! Вы знаете! Смешно вам? Обязательно было унижать меня перед всеми?

– По-твоему, неудача в учебе – это унижение?

– Если она произошла не по моей вине – да! Еще и в соревновании… Вам что, доставляет удовольствие травля в школе?

Кейман посерьезнел, хотя это не умалило моего желания двинуть по его наглой морде пресс-папье.

– Да нет, Шторм, я тебе напоминаю о том, что магию нужно контролировать. Всегда, а не только когда готова к ее всплеску. Эмоции могут выйти из-под контроля в любой момент, а ты об этом забываешь.

– Не могли найти другой момент, чтобы меня повоспитывать?

– И другой тоже найду. Так, отработка будет в приемной. Поотвечаешь от имени школы на письма.

– Вы серьезно? Отработка? Письмами?

– А ты как думала? Пропустила удар – плати, Шторм. Завтра после пар жду. И заодно побеседуем.

– Могли бы просто вызвать. Совсем необязательно было так издеваться, – пробурчала я, возвращаясь на место.

Педагогические методы Кеймана хоть и действенны, но по праву достойны войти в сборник «Сто способов довести до ручки». Во всем этом был только один плюс – я случайно придумала, какой артефакт мне собрать для семестрового задания. Осталось продумать детали, посоветоваться с Аннабет – и хоть где-то меня похвалят за хорошо сделанную работу.

Мечтать об этом оказалось приятно. Но, как и всегда бывает, мечты с реальностью почти сразу выбрали разные дороги.





Глава 5




Мало мне пар, заданий, тренировок, еще и отработка! Кейман – садист, и теперь я в этом уверена на все сто.

На занятиях преподы уже начинали намекать на экзамены, до которых надо было еще дожить. Но каждый, без исключений, утверждал, что именно его экзамен будет самым сложным и именно к нему нужно начинать готовиться сразу после ближайшего звонка на перемену.

На тренировках по боям мне отбили все коленки. Хотя, скорее, их отбила я себе сама, потому что падала, едва тяжеленные деревянные мечи соприкасались. И это тренер бил вполсилы! Даром что половину пары меня учили этот самый меч держать, правильно стоять и падать.

На тортике не хватало вишенки, но тренировки по крылогонкам должны были начаться на днях. Их, впрочем, я ждала с нетерпением. А вот наказание Кеймана – со злостью. Ну и адской усталостью. К концу дня мне казалось, дислексия со страниц учебников перебралась в окружающий мир. Прыгали даже узорчики на обивке мебели! Я плелась в кабинет Кеймана, но мечтала о теплой постельке.

Опекун встретил меня кипой писем и отличной идеей. Хотя идея пришла ко мне не столько с помощью Кеймана, сколько вопреки ему же. Едва увидев приоткрытую дверь его кабинета, я оживилась и встрепенулась.

– Вот письма, вот конверты для ответов, бумага и перья с чернилами здесь.

– Вы садист, – вздохнула я.

Кейман спорить не стал:

– Да, есть что-то такое. Не стану скрывать, определенное удовольствие в этом есть. Но это потому что вы все меня достали.

– Зачем тогда вы стали педагогом?

– Да я вообще-то был владельцем школы. Понимаешь? Владельцем. Посадил директора, а сам поехал путешествовать. Изредка заезжал, узнавал, как дела, подписывал бюджет и выступал на церемонии выпуска.


– И что случилось?

– Да помер он, – Кейман обреченно махнул рукой, – от сердечного приступа. В сорок два. Вот и я нервничаю.

– А вам уже сорок два?

– А мне уже пора на совещание. Поэтому давай быстро. Письма рассортировать на три кучки. Первая: письма от родителей. Смотришь отправителя, сверяешься со списком фамилий адептов – откладываешь нужные. Их вскрывать нельзя. Вторая кучка – письма от организаций. Их надо вскрыть, почитать, чего хотят. Если предлагают услуги – в камин. Если пишут, что наши адепты на каникулах пробрались в зоопарк и надругались над чучелом дракона, – мне на стол. Ну и третья кучка – это письма неустановленных лиц, их тоже вскрыть, почитать, чего хотят, принять обоснованное и взвешенное решение, нужно ли мне это читать.

– Ничего себе! – воскликнула я. – А если я выброшу что-то важное?

– Тогда я снова тебя накажу, и мы войдем в цикл. Брось, ты, может, и головная боль, но не совсем же туманная. Отличить бред сумасшедшего от полезной информации сумеешь. А, да, еще могут попадаться благодарственные письма или просто какие-то сообщения от фондов, ассоциаций и прочих конференций, им надо написать ответные любезности. Список в папке под списком адептов. Все?

Я закусила губу. Совесть, в последнее время грызущая меня днем и ночью, снова активизировалась и подкинула идею. Кейман, конечно, заметил, как я переминаюсь с ноги на ногу.

– Ну?

– Можно мне посмотреть одно личное дело?

У опекуна даже глаза округлились.

– Нет!

– Ну пожалуйста!

– Шторм, ты издеваешься? То есть ты думала, что вот так просто попросишь – и я тебе дам?

– Я подумала, что будет разумнее честно признаться, что мне нужно, чем тайком лезть за делом в шкаф, пока вас нет. Но, кажется, подумала я неправильно.

– У меня нет слов. Какое, к демонам, личное дело тебе понадобилось? Уж не ди Файра ли?

Черт, а это идея. Почему она не пришла мне в голову раньше?

– Аннабет.

– И что ты хочешь там найти?

– Зацепки. Аннабет ищет родителей, какую-то информацию о них. Я подумала, может, в личном деле будет что-то… что вам неинтересно, а ей поможет.

– Да мне вообще ничего о вас неинтересно. Забудь, Шторм. Личные дела – конфиденциальные документы внутреннего пользования руководства школы. Там нет информации о родителях адептки Фейн, как и зацепок для поиска таковой. Зато есть характеристики от преподавателей, и я не хочу, чтобы их видели адепты.

– Не сомневаюсь, что в моей характеристике от магистра Ванджерии большими красными буквами написано «ДУРА».

Кейман фыркнул, но ни на йоту не подвинулся в своем убеждении. И кто меня за язык тянул?

– Если надумаешь лезть самостоятельно, то учти, что шкаф защищен магией. Будет больно. Все, работай. Вернусь, побеседуем.

С этими словами Кейман ушел, а я уныло уселась на кресло за столом в приемной. Тут же возле стола появился Бастиан и… заржал.

– О, да, я никогда не видел сценки тупее. И на что ты рассчитывала?

– Попробовать стоило, – пробурчала я. – За спрос денег не берут.

– Боги, эта пай-девочка умилительнее новорожденных котят. Она спрашивает у папочки, можно ли залезть к нему в стол! Могла бы обратиться к старшему братику.

– Если ты намекаешь на себя, то мир, в котором ты мой родственник, очень смахивает на ад.

– Ну, как хочешь. – Бастиан, криво усмехнувшись, начал исчезать.

Я, естественно, не выдержала.

– Стой! Ты что, можешь достать личное дело Аннабет?

– За определенную награду – вполне.

– За какую награду?

Меня мучили смутные подозрения. В очередной раз ввязываясь в сговор с Бастианом, я думала одним интересным органом, обнаружившимся аккурат сразу после встречи с Кейманом. Я бы назвала этот орган «обидчивой железой», ну или, на худой конец, «тонкой душевной организацией». Но то, что я честно попросила и рассказала причину, а Кейман отказал, так задело, что я все же решила рискнуть.

– Я пока не придумал, чего хочу, – сказал Бастиан. – Поэтому хочу желание. Я тебе достану дело Фейн, а ты будешь должна мне желание. И однажды я им воспользуюсь.

Я закусила губу, барабаня пальцами по идеально чистой глянцевой поверхности стола. Обещанное Бастиану желание могло стать для меня последним. Но и дело посмотреть до ужаса хотелось, я нутром чувствовала, что найду что-то интересное!

– Хорошо, – медленно кивнула. – Только на моих условиях. Первое: желание не может быть связано с вредом для моего здоровья, самоповреждением и прочими «убейся об стену».