Наследница Асторгрейна. Книга 2

– Что такое этот Аукцион? Я видела в Кодексе упоминание о нем, но ничего не поняла. В Эролле на аукционах происходят торги, кто предложит самую большую цену, тот и считается победителем. А здесь?

– Здесь это тоже торги, только призом в них является даханни и ее рейн, а ставкой становится жизнь претендента. Те, кто прошли первый этап соревнований, вносятся в списки женихов, и тогда уже старейшины рейна на тайном голосовании выбирают достойнейших из достойных, тех, кто должен будет сразиться между собой за право стать мужем. Последнее слово обычно за отцом невесты, ведь никто не отдаст свою единственную дочь тому мужчине, в котором не будет уверен. А в случае с вами так еще и рейн перейдет в руки будущего супруга. Так что бои в этот раз разгорелись не шуточные. Желающие попасть в списки соревнуются, выполняют опасные задания, пускаются в рискованные авантюры…

– Кто же придумывает им эти задания?

– Сами. Даханн официально объявляет о своем намерении совершить то-то и то-то – и все. Все ждут, выполнит он свой обет, погибнет или вернется ни с чем. И чем труднее ему досталась победа, тем больше шансов попасть во второй тур.

Меня передернуло. Я как-то не думала, что желание получить меня в жены, может стоить кому-то жизни.

– И… – осторожно спросила я, – какие обеты дают обычно?

– Разные. Если у рейна невесты есть враги, кандидат может бросить им вызов, или своему более сильному сопернику. Очень часто обещают добыть шкуру морского змея или "искру" ифрита, но мало кто возвращается с победой.

– Как понять, шкуру морского змея? – прошептала я в растерянности. – Ниданга? Да?

– Да, – юмати бросила на меня извиняющий взгляд, – даханны враждуют с Древними испокон веков.

– Что же это за вражда, если сделали себе подобного охотничьим трофеем? – я потерла виски, пытаясь справиться с нарастающим негодованием. – Неужели это правда… Кто-то пообещал убить мыслящее существо просто так, чтобы бросить его шкуру к ногам будущей невесты?

Юмати молчали, отводя глаза. Было похоже, что они жалели о том, что затронули эту тему. Но я собиралась выяснить все до конца.

– А что значит "искра ифрита"?

– Не нужно вам это знать, – замялась Даная.

Я поймала предупреждающий взгляд, который Рейла тайком бросила в ее сторону. Нет, ну тут точно какая-то ужасная тайна!

– Говорите! Я хочу знать.

– Эрзун нас убьет, – пробормотала в сторону Рейла.

– Мы подчиняемся не ему, – напомнила Даная. – У нас один приоритет – физическое и душевное спокойствие даханни.

Я вспомнила, что юмати хорошие эмпаты, а это значит, что сейчас они ощущают весь букет эмоций, который бурлит во мне. Что ж, добавим немного перцу!

Я представила себе лицо Эйдена, и мое сердце сжалось от щемящей тоски. Дыхание тут же перехватило, на глаза навернулись слезы – я и сама не ожидала, что так бурно отреагирую на невинное воспоминание. Из груди вырвалось судорожное рыдание, а юмати уже гладили меня по рукам и по лицу, посылая теплые успокаивающие волны.

– Так вы расскажете? – всхлипывала я, размазывая по лицу самые натуральные слезы. Внутри меня будто образовалась маленькая пропасть, из которой тянуло одиночеством и болью. Такое ощущение, точно вспомнив Эйдена, я открыла новую грань своей тоски по нему. Это было то же ощущение, с которым я просыпалась каждое утро. Я не помнила свои сны, но помнила это чувство, которое преследовало меня последнее время. Теперь я поняла: мне снился Эйден!

– Виель… тебе не стоит этого знать, – Даная замялась.

– Это только причинит тебе боль, ведь в тебе тоже есть своя "искра". Ты же носишь в себе огненную сущность.

– Я должна это знать, – прошептала я, понемногу успокаиваясь, – ну?

– В общем, – Рейла глянула на подругу, будто просила у нее поддержки, – если убить шайена по всем правилам, то можно изъять из тела огненный дух и заключить его в магическую сферу…

– И?.. Что это значит?

– Свой собственный живой, мыслящий огонь – вот что это значит. Когда тебе начнут дарить прозрачные шары, наполненные пламенем, просто знай, что это огненные духи…

– Какой ужас…

– Это не ужас, – Рейла криво усмехнулась, – это даханны. И мой тебе дружеский совет, никому не говори о своем пристрастии к Эйдену Даннахану… Он ведь тоже имеет свой внутренний огонь. Иначе, на него начнется охота. Каждый из претендентов будет считать своим долгом бросить к твоим ногам именно его огненную душу…

Я так и замерла с раскрытым ртом, не в силах поверить в то, что услышала.

Это что же получается? Рассказав правду эрзуну, я открыла охоту на Эйдена? Сколько среброволосых охотников уже идут по его следам? А может, именно в этот момент его загнали в угол и убивают?

Перед глазами все поплыло, сознание помутилось. Я почувствовала, как заваливаюсь набок – и отключилась.





Глава 12





Я плыла в абсолютной темноте, но сама горела ярким пламенем. Я была огненным духом – Ниарой, или это Ниара была мной? Я вытянула руки, любуясь золотисто-пурпурным пламенем, ласкавшим мою смуглую кожу. Оно было ярким и обжигающим, но не причиняло мне вреда, потому что являлось моей неотъемлемой частью.


И в этой тьме, где мой свет казался лишь крошечной звездочкой, я услышала голос – такой далекий и такой знакомый. Это был голос Эйдена, доносившийся до меня, как сквозь вату.

Я встрепенулась, взметнув сноп быстро гаснущих искр, взмахнула руками, пытаясь разглядеть что там впереди, но тьма была слишком плотной, мой огонь не мог ее разогнать.

И все равно, этот голос проникал в меня, в мои мысли, минуя все законы мироздания. Он звучал в моей голове тихим шепотом, шорохом трав, пением ветра:

" Где ты… Где ты… Виель… Где ты… Где ты… любовь моя…"

Я попыталась закричать:

"Я здесь! Вот она я!" – но не смогла произнести ни звука. Лишь почувствовала, как мой мысленный крик канул куда-то в пустоту – и тут же пришел ответ!

Впереди, там, где тьма казалась плотной, будто кисель, я вдруг увидела ярко вспыхнувшую звезду. Крошечный осколок света, ярко-алый отблеск пламени. Он пульсировал в такт с моим сердцем, и я вдруг поняла, что Эйден меня услышал.

Облегчение затопило меня теплой волной. Я потянулась в сторону света, с трудом передвигаясь во тьме, словно в толще воды, но какая-то чуждая сила, неожиданно ворвавшись, подхватила и закружила меня, вырывая из сладостного забвения…

– Эйрина! О, Двуликий! Виель, очнись! – встревоженно приговаривал знакомый женский голос.

Кто-то неделикатно тряс меня за плечи.

– Ну наконец-то! – облегченно выдохнула Рейла, увидев, что я открыла глаза. – Ну и напугала же ты нас!

Я лежала на сиденье, моя голова покоилась у нее на коленях, а Даная сидела на корточках рядом с нами и тыкала мне под нос флакончик с уксусом.

– Ф-у-у-у, убери его, – сморщилась я. – Что здесь произошло?

– Ты упала в обморок. Просто так! Сидела, сидела – и вдруг бах! – и ты уже лежишь!

– Ничего не помню, – пробормотала, поднимаясь. Хоть юмати мне и не враги, но лучше промолчать и не рассказывать им о моих видениях, я и так достаточно наболтала.

Между тем карета замедлила свой ход.

– Подъезжаем, – констатировала Рейла. – Давай-ка мы тебя немного освежим.

Охранницы извлекли откуда-то из-под сиденья небольшой саквояж, полный разных баночек и флакончиков. Мое лицо, шею и открытую часть декольте обтерли мягкой салфеткой, смоченной в розовой воде, поправили выбившийся локон, проверили, плотно ли зашнурован корсаж. Я чувствовала себя коллекционной фарфоровой куклой, которую наряжают на выставку. Хотя, почему "чувствовала"? Я и есть кукла для них, только живая. И вот-вот встречусь с теми, кто будет в меня играть…



***



Когда дверца экипажа распахнулась, и в лицо мне пахнуло теплым ароматом цветов, я была уже готова ко всему, что бы меня ни ожидало. Я приняла решение не привлекать внимания, не спорить, никому ничего не доказывать, на все кивать, со всем соглашаться. Пусть думают, что я слабая марионетка.

Мне бы только пережить этот день, дождаться ночи. Мне не известно, как это происходит и от чего зависит, но одно я знаю точно: Эйден может говорить со мной на расстоянии! Он звал меня в моих снах с тех пор, как я села на корабль Айвердана, но, по какой-то причине, я не могла ответить, зато теперь у меня получилось: я сама его позвала – и он услышал меня! Возможно, этой ночью он вновь придет ко мне в сновидениях, и я смогу узнать, где он и с кем. Недаром же у нас одна душа на двоих…

Сам эрзун подал мне руку, помогая выбраться из кареты. Я ступила на вымощенную гранитом дорожку и огляделась.

Прямо передо мной возвышался огромный белокаменный дворец, вознесший свои сверкающие шпили к самому небу: мраморное крыльцо с точеными колоннами увито сочной зеленью с россыпью ярких цветов; высокие стрельчатые окна сияют на солнце, будто драгоценные камни в императорской короне; вокруг, насколько хватает глаз, раскинулся чудесный парк с фонтанами и статуями, а от кареты к самому крыльцу ведет широкая аллея, вдоль которой выстроилось несколько десятков гвардейцев-эрранов и охранниц-юмати, а дальше – у самого дворца – меня ждут они – таинственные даханни.

Их было всего пять, этих загадочных жемчужин великого рейна. Я шла по дорожке, уставившись на них во все глаза и почти не замечая ничего вокруг. Высокие, стройные, в облегающих открытых платьях, с распущенными по плечам серебристыми волосами – без перчаток, без стоящих за спиной охранниц – красивые особой утончённой красотой, они смотрели, как я приближаюсь, и ждали меня с абсолютным спокойствием на бледных лицах. Они совсем не напоминали тех несчастных пленниц, чей образ уже сформировался у меня в голове. Наоборот, эти женщины были исполнены собственного достоинства: они смотрели открыто, двигались свободно, как будто это не им пришлось провести всю жизнь за высоким забором, не для них написаны жесткие правила Кодекса… Я поняла, что мои представления о даханни были неправильными, я где-то ошиблась. Возможно, я не все знаю, а возможно, они действительно счастливы, имея то, что у них есть, и не представляют другой жизни.

Когда я замерла у подножия крыльца, даханни, все, как одна, присели передо мной в глубоком реверансе.

– Приветствуем тебя в Саммельхоре, Аментис дан Асторгрейн, да воссияет твой свет над нашим рейном.

– Благодарю за оказанную честь, – ответила я заученной фразой, – мой свет один из многих в созвездии Асторгрейна.

Что делать дальше, я даже не представляла, но все уже решили без меня. Стоявший позади эрзун легонько подтолкнул меня вперед, я невольно вступила на крыльцо, и меня тут же подхватили под руки довольные даханни.

– Слава Двуликому, с официальной частью покончено! – заявила та, что приветствовала меня от лица обитателей Саммельхора. – Дай же мы посмотрим на тебя!

– Аментис, это Иэлениль дан Асторгрейн, старшая даханни нашего рейна и твоя бабка, – произнес за моей спиной голос отца.

Я замерла с раскрытым ртом: как? Вот эта красавица, которой на вид не больше сорока – моя бабка, мать моей матери? В такое невозможно было поверить!

– Да-да, я знаю, что неплохо сохранилась, – рассмеялась Иэлениль, глядя на мое изумленное лицо. – К тому же, я намного моложе твоего отца! А теперь познакомься с остальными родственницами. Мы так долго тебя ждали, девочка моя, что нам простительно некоторое отступление от правил.

Так я познакомилась со своими дальними тетками и кузинами. Все они родились уже после таинственного мора, унесшего жизни многих даханни. На момент войны моя бабка была всего лишь младенцем, в то время, как отец – взрослым тридцатилетним мужчиной, вот такой парадокс. Меня так ошарашила эта новость, что я уже не вникала, кто есть кто и в каком родстве мы состоим, а потому смогла запомнить только имена. Женщины выглядели очень довольными и, ничуть не смущаясь, осматривали меня со всех сторон, восхищаясь моим внешним видом:

– Вы только гляньте, какая кожа! Нежная, как лепесток розы!

– А какие глаза! Они сияют, как звезды!

– Вы потрогайте эти волосы! Мягкие, будто шелк!