Нарушители

6




– Я тут подумал, – внезапно сказал Тристан, поднимая голову от книги про природу.

Она была раскрыта на странице про южноамериканские джунгли – через них ему больше всего нравилось проводить души.

Они с Дилан сидели в библиотеке, наслаждаясь «окном» между уроками: у класса была физкультура, куда, по понятным причинам, Дилан пойти не могла.

– А?

– Я думаю, нам нужно поставить опыт.

– Опыт? – Дилан непонимающе уставилась на него.

– Нужно понять, как далеко мы можем отходить друг от друга, прежде чем не начнем…

– Не начнем умирать?

– Да, именно.

Дилан обдумала его предложение. Звучало вроде разумно, но она не могла отделаться от одной мысли.

– Ты хочешь от меня уйти?

Она пыталась придать голосу шутливый тон, но затея с треском провалилась. Накануне ей совсем не спалось: ворочалась с боку на бок, насколько позволяла загипсованная нога. Кость болела всю ночь, но Тристан не разрешал ей принять больше положенной дозы обезболивающего. И теперь у нее в голосе ясно звучал холод. Тристан, видимо, расслышал его: он подскочил и уселся на край стола Дилан.

– Нет. – Он потянул ее за собранные в хвост волосы – потянул чуть сильнее обычного. – Дело совсем не в этом. Как ты вообще такое подумала?

Он подождал, но Дилан в ответ лишь смущенно пожала плечами. Она скорее умрет, чем выдаст свои мысли.

Тристан продолжил:

– Просто нужно разобраться, как обстоят дела. – Его рот растянулся в широкой улыбке. – Как далеко друг от друга мы можем находиться. Сама подумай: разве тебе хочется провожать меня в туалет каждый раз, когда до него больше десяти метров? А как насчет школьных раздевалок?

– Вообще-то, – хрипло ответила Дилан, изо всех сил стараясь проглотить гадкие чувства, – идея с раздевалкой не так уж и плоха.

В ответ он игриво пихнул ее, а потом его теплая рука опустилась ей на затылок.

– Рано или поздно ты захочешь независимости, – сказал он. – Вряд ли тебе понравится, если я буду рядом каждую секунду. Так что нам нужно выяснить, как далеко ты сможешь от меня отойти. Или я от тебя. Ага?

Дилан знала, что он прав. Ей не хотелось вспоминать то, что случилось вчера на математике, – заново ощутить, что она умирает. Ей еще хотелось пожить – и чем дольше, тем лучше.

– Ладно, – сдалась она.

– У тебя есть рация? – неожиданно спросил Тристан

– Что?

– Рация.

– Нет. – Дилан шутливо приподняла бровь. – Мне же не десять лет. И я не мальчишка. А зачем тебе рация?

– Чтобы мы могли переговариваться. Отслеживать, как себя чувствуем. Как только нам поплохеет, мы остановимся.

Хм, звучало логично.

– В двадцать первом веке нам пришлось заменить рации мобильниками. – Дилан рассмеялась. – И с мобильниками мы не будем выглядеть как последние идиоты.

На сей раз он так дернул ее за хвост, что она тихо взвизгнула.

Тристан отвез Дилан к стеллажам с энциклопедиями, которые никто никогда не брал. Только там пронзительный взгляд библиотекаря не разглядит, что они достают запрещенные мобильные телефоны. Джоан буквально на днях подарила дочери новый взамен того, что она потеряла в поезде; Тристану же досталась устаревшая дешевая модель, которую Дилан раскопала дома в каком-то ящике.

– Позвони мне, – сказал Тристан. – Посмотрим, как далеко мы сможем разойтись.

– Около пяти метров, – огрызнулась Дилан.

Она сделала глубокий вдох, пытаясь справиться с подступившим раздражением. Несмотря на успокоительные речи Тристана, она чувствовала сильную слабость. Ей совсем не улыбалось снова проходить сквозь мучения, которые причиняло отсутствие Тристана.


– Не бойся, ангел, – сказал он, присев на корточки рядом с ней. Взял ее руку в свои и пробежал кончиками пальцев по ладони.

Этого ничтожного жеста оказалось достаточно.

– Ладно, – неохотно проговорила она. – Давай уже побыстрее с этим разделаемся.

В ответ он чмокнул ее в губы и выпрямился. Легонько постучал пальцем по корпусу ее телефона.

– Скажи, если мне надо будет остановиться.

Он попятился прочь, не отводя взгляда от ее лица.

Поначалу Дилан ничего не чувствовала, кроме смущения от того, что сидит тут как дура. Тристан отходил все дальше и вот уже оказался у конца стеллажа.

– Ты как?

Она заговорила громче – насколько это было возможно в библиотеке:

– Нормально. А ты?

– И я нормально.

Он отошел еще дальше и уперся спиной в двойные двери библиотеки. Из-за высоких полок Дилан почти не видела его. Он встал на цыпочки и вопросительно приподнял брови – она улыбнулась. Пожала плечами. Ей было… все еще нормально. Небольшой дискомфорт в груди – но это, наверное, просто нервы.

Но, разумеется, стоило Тристану ступить за порог, как ее накрыло волной тошноты и паники. Нога заболела сильнее; полузажившие ссадины на спине начали гореть. Трясущимися пальцами она пролистала список контактов и вжала большой палец в имя Тристана.

– Мне паршиво, – сообщила она, как только Тристан ответил. – В груди сдавило и тошнит.

– А нога как?

– Ну так… побаливает.

Ей хотелось попросить его остановиться, но она сдержалась. Им правда нужно было проверить границы.

– Ты сейчас где?

– Вот буквально стою за дверью библиотеки.

– Ох. – Дилан прикусила губу. – Я думала, ты ушел дальше.

– Неа. – Сквозь голос в трубке сочилось разочарование.

– Попробуй отойти подальше.

Пауза.

– Ты уверена?

– Да.

Нет, она была не уверена.

– Да, Тристан, давай.

– Я только до конца коридора.

Подошвы его школьных ботинок стучали по полу все тише и тише. Он все еще рядом, говорила она себе. Ты же слышишь его. Ты знаешь, где он.

Однако это не помогло: грудь ей сдавливало все сильнее, дышать стало почти невозможно. В висках застучало; подвело судорогой живот. Но она кое-как справлялась. Что было невыносимо – так это чувство, что она снова в вагоне поезда. Кости в ноге гнулись и трещали; кожа на бедре и спине надрывалась, обнажая плоть. Дилан ощутила такую слабость, что готова была упасть в обморок. С каждым шагом Тристана из нее утекала жизненная сила.

– Слишком далеко, – выдохнула она. – Вернись.

– Дилан? – проскрипел из трубки его голос. – Как ты?

Пауза.

– Я… мне кажется, дальше не надо.

Он сглотнул – в трубке раздался резкий щелчок.

– Вернись, – повторила она.

– Хорошо, – пообещал он. – Но давай… давай подождем пару секунд. Может, станет легче.

Дилан сосредоточилась на дыхании. Это все не по-настоящему, говорила она себе. Это просто воображение. Ничего не происходит. Однако это не помогло: боль только усилилась. Дилан забеспокоилась: у нее сильно закружилась голова, помутнело в глазах.