Напряжение сходится

– Вы излишне самонадеянны.

– Прекрасная девушка, у меня нет намерений ссориться с вами, – со всей харизмой и убедительностью произнес Артем. – Незачем обсуждать возможность конфликта, которого можно и нужно избежать. Я всем сердцем желаю вам выйти из этой ситуации с достоинством и готов предложить решение, которое устроит вас и вашу семью.

– Какое же? – уже откровенно мрачно, запутавшись в своих мыслях, произнесла Аймара.

– Если мне не изменяет память, вы планировали завершить обучение в университете для создания космической программы контроля горного массива. Я вас верно понял?

– Да, – коротко кивнула девушка.

– Основной источник беспокойства для вас – мобильные группы партизан, орудующие в лесистых предгорьях.

– Эти сволочи жгут урожаи и обрушивают горные тропы, – согласилась Инка, не видя причин миндальничать.

Гордое слово «партизаны» мало им подходило. Партизаны – это вера в идеалы, а тут были обычные наймиты, готовые за деньги наносить ущерб, пока род Аймара не согласится поделиться некими второстепенными приисками с обаятельными и обходительными бизнесменами из Америки – из тех, кого убить никак не получается. Сначала отдать прииски, потом столкнуться с конкуренцией и демпингом, снижать цены и издержки, закрывать низкодоходные шахты, увольнять людей и ввергать их семьи в нищету, получать народные волнения и терять политические дивиденды от статуса единственного регионального поставщика… Нет уж, космическая программа окажется дешевле.

– Мой клан занимается производством беспилотников с высоким уровнем автономности, – продолжил Шуйский деловым тоном. – Ни один спутник не даст вам такой информационной поддержки, как пара сотен дронов со всевозможными датчиками обнаружения, способными пробить «взглядом» и маскировочные сети, и кроны деревьев, и даже скальные схроны. Кроме того, что эти две сотни беспилотников гораздо дешевле космической программы и куда более лояльны к экологии вашего дома, дроны способны нести на себе вооружение – если не летального характера, то объемно-маркирующие реагенты, которые не позволят партизанам просто так выходить в город и пополнять запасы.

– Желаете откупиться? – обкатала это предложение в уме Инка.

– Я полагаю, что приобретение такого оборудования – отличная причина объяснить, почему наследница Аймара тайно отправилась в Россию для двухнедельных консультаций. Это стратегическое решение, и секретность тут первостепенна. Что до объявленного поиска вас – объявите это действиями враждебного элемента в вашем окружении. Операцией прикрытия. Или просто скажите всем, что вам плевать, о чем они там думают.

– Вам так дорог ваш друг?

– Дорог, – согласно кивнул Шуйский. – А еще на вас маска работы Федора, а он не делает шедевры плохим людям. Но более того, и что самое важное… – Шуйский сделал выразительную паузу, – я просто хочу продать вам эти две сотни беспилотников до того, как Максим продаст вам свои танки.





Глава 17




Холод осенней ночи скользнул в салон автомобиля через приоткрытое окошко, заставив поежиться. Движение ключа – и остывшая за время ожидания машина проворчала двигателем, пробуждая подсветку приборной панели и набирая тепло в салон.

Много тут таких, ожидающих, – по проулкам и дворам вокруг полусонной громады «Карл-Ритц-отеля» и сияющего всеми огнями жизни ресторана на его первом этаже. Отблески богатой жизни скользят по лакированным бокам автомобилей, отражаются в усталых глазах людей, готовых к бессонной ночи.

Там, возле самого отеля, за декоративной стальной оградой в четыре метра высотой, есть и обширная полупустая парковка, и два этажа подземного паркинга, но проезд внутрь суверенной территории германского императора, неведомо как оказавшейся в центре столицы, мало кому доступен. Люди у въездных ворот не берут взятки, а их коллеги в сторожке готовы продемонстрировать изготовленный к бою автомат каждому, кто посчитает себя выше общих правил. Да и вообще передвигаться пешком весьма полезно, даже если на работе остался портфель министра или же к вашей фамилии уместно прибавить титул. Тем более что от забора до входа – всего около сотни шагов, никак не устанешь. Разве что покоробит слегка чувство самолюбия, но тут уж ничего не поделать – кроме подданных Германии, сиятельных князей и машин, вызванных постояльцами отеля, никому не позволено проезжать на территорию.

Ведь машина – это не только средство передвижения, но и килограмм четыреста тротила, которые можно набить в кузов и рвануть, когда один из гостей выйдет из здания. Таких приключений хозяевам отеля не нужно – а от всего остального постояльцев надежно защитит как тщательно подобранный персонал, так и под сотню хитроумных артефактов, вмурованных в фундамент и стены строения. Они же просигнализируют о возможных ядах и их компонентах, которые кто-либо вздумает пронести внутрь – подобным посетителям тут не рады, пусть и вызывать полицию никто не станет.

Потому и скучают во дворах таксисты, выжидающие дорогого и щедрого клиента. Терпеливо ждут на разметке платной парковки шоферы сиятельных господ. Кружат по району личные водители, рабочее время которых вместе с бензином дешевле парковочного места в центре города. И нервно горят огоньки сигарет в слегка потрепанных авто, пусть и именитых марок – там тоже ждут, но ночной их промысел вряд ли будет подчинен букве закона. Граница между безопасностью и городом больших возможностей – возможностей для всех, в том числе джентльменов удачи – проходила ровно по линии забора вокруг «Карл-Ритц-отеля».

Что я тут делаю? Почему я здесь, а не прохаживаюсь со значительным видом под окнами Ники или не убегаю от спущенных ее отцом собак… Где она – романтика завтрашнего дня?

«Объект вызвал такси, – еле слышно произнес телефон, поставленный на громкую связь. – «Мерседес Майбах», номер шестьсот двенадцать»

Машина автопарка, плотно сотрудничающего с отелем, – тоже проверенные водители и контора, крайне заинтересованная получать от камердинеров денежные заказы. Клиентам отеля вызов машины к порогу не доверяют, а для желающих сэкономить всегда есть возможность выйти за территорию. В конце концов, может, вы никому и не нужны, поэтому ни к чему вам бронированный автомобиль представительского класса с опытным шофером, знающим, как себя вести под обстрелом. Да и вообще паранойя лечится, а вот кусок свинца в черепе как-то не особо…

«Объект выходит».

Еще одна часть информации, полученной самым простым и банальным образом – объект, он же Колобов Аркадий Алексеевич, лично направлял сообщения о собственных перемещениях через защищенный мессенджер.

Иногда весьма хочется жить – и человек становится разумен настолько, что перестает сомневаться в обоснованности настоятельных просьб, пусть они и начинают быть похожими на плохое кино. Ну никак нельзя просто доехать из одной точки в другую, если за спиной – миллиарды и миллиарды живых денег. Даже если машина сотню раз проверена, равно как и персонал с водителями, а о вызове еще пару минут назад никто не мог догадаться.

Разумные люди – а не стоит считать неразумными тех, кто пожелает забрать себе огромные средства, ставшие в одночасье бесхозными, – будут ждать его за оградой всегда, круглосуточно и посменно. Большие средства привлекут как серьезные кланы, так и мелочь, полагающую себя достаточно везучей для решительных действий. Кто-то нацелился на все финансы Фоминских, кому-то хватит личных сбережений Колобова, оставшегося без покровительства и защиты. Есть еще и третьи, и четвертые… Много парковочных мест вдоль дорог – и иные таксисты с шоферами могут проявить профессионализм куда как более серьезный, чем просто мастерство вождения.

Я потянулся руками, обнимая руль, и невольно зацепился взглядом за кожаный ремешок браслета часов, которые носил уже пятый год. Полная копия некогда подаренных, от неизвестного отправителя, в числе многочисленных подарков после турнира. Оригинал давно лежит в хранилище, потому что надевать непонятное и неизвестное на себя – не самое мудрое решение, но вот копию носить было даже интересно.

Крошечный циферблат, отражающий вместо дня недели непонятные цифры, стремившиеся все эти пять лет к нулю, за последние три дня этот самый ноль пересекли. Сложно заметить такое на глаз, но если вскрыть механизм – шестеренки под микроскопом окажутся провернуты чуть дальше ключевой отметки. Что-то, по их мнению, должно было произойти – и не произошло. А ведь нет более болезненного вызова планировщику, чем несбывшееся. Он может дремать и не предпринимать никаких усилий все это время, но стоит планам рухнуть в одночасье, как придет время жесткой коррекции.

«Выезжает с подземной стоянки», – отвлек от размышлений тот же безликий голос.

Я пристегнулся и аккуратно вывел машину из парковочного кармана, неспешно разгоняясь вдоль улицы так, чтобы опередить выезжающий с территории автомобиль на пару сотен метров.

Все равно маршрут известен, а вот перед подозрительной машиной такси с Колобовым могут и не выпустить.

«Майбах» вынырнул с территории, мягко качнувшись бронированной массой на амортизаторах, и направился вслед за мной.

«Фиксирую оживление конкурентов».

Я бросил взгляд в зеркало и отметил с десяток автомобилей, поспешивших завести двигатели, чтобы отбыть по своим делам. Все-таки каким бы проверенным ни был персонал гостиницы, ничто не убережет от постояльца, скучающего вблизи нужного выхода.


Секундная заминка, и машины вдоль дороги отчего-то глохнут все до единой, и только наши две продолжают движение. Недостаток высоких технологий – зависимость от электронной начинки… Шумит помехами телефон – тоже неизбежность эффекта, накрывшего базовые станции связи поблизости. Главное, не задеть парковку вместе со зданием отеля, и претензий у его хозяев не будет.

Зато останется великое число потенциальных недовольных, которые в самом скором времени станут искать виновных в собственной неудаче. Опытные клановые ищейки и приближенные к власти чиновники вряд ли пожелают оставить чужое везение неотомщенным. Они умеют разыскивать виновных – и в первую очередь пойдут по следу денег. А значит, эти деньги надо как можно быстрее убрать, откинуть от себя.

Быть богатым – опасно, получать дивиденды – опасно. Все ради того, чтобы взгляд специалиста равнодушно скользнул по персоне, которая ничего не получила, и с ненавистью обратила взор на тех, кого назовут главным виновником, но мериться силами с которыми нет никакой возможности.

– Максим Михайлович, ну зачем же?.. – попенял мне все-таки Колобов, пересев из премиум-такси ко мне в машину и прижимая к груди портфель с бумагами.

Вокруг была безлюдная парковка круглосуточного торгового центра, имеющего выезды на параллельную нашему движению улицу, что весьма облегчало дальнейшие маневры.

Да и преследование определить легче легкого – звуки резины по асфальту эхом распространялись от бетонных стен.

Оставив водителю такси набор адресов по всему городу, которые ему непременно следует посетить, отрабатывая немалую денежную сумму с чаевыми, мы направились в ином направлении. Впрочем, для начала не так и далеко – сменить эту машину на иную, припаркованную в дальнем секторе этого же торгового центра. Там поменялись ключами с водителем «киа» синей расцветки с тонированными окнами и первыми покинули подземный паркинг.

Тогда-то и нашлось время для разговоров, в том числе – для ответа на повисший в воздухе вопрос.

– «Зачем» – что именно, Аркадий Алексеевич? – был я предельно вежлив.

– Было бы достаточно, чтобы ваш человек просто приехал ко мне в отель. Мы подписали бы все бумаги, и кому бы я стал нужен? – недоуменно подал плечами Колобов, сетуя на сложности этой ночи.

– Я бы хотел, чтобы вы для начала посмотрели на этого человека.

– Полностью полагаюсь на ваше решение! – заверил он меня.

Да и гложет человека ситуация. Быть приличное время запертым вместе с семьей в отеле – пусть и десять раз фешенебельным и высшего уровня – это не то, что можно назвать нормальным. Никаких прогулок, кроме как по коридорам; никакой еды вне меню, а еще ведь есть дети, которым пора бы в школу, плюс сама тяжесть чужих денег на плечах и долга перед мертвым кланом, которые не дают нормально спать.

Оттого и настаивал, чтобы обошлись без рисковых поездок и просто перекинули средства – нотариуса тоже можно привезти с собой, а нужные документы подготовить на месте: в отеле есть и офисная техника, и глобальная сеть.

– Хотелось бы не завершать наше сотрудничество на техническом эпизоде.

– Что вам от меня еще нужно? – после небольшой заминки чуть напряженно произнес Колобов.

– Например, обеспечить вам и вашей семье безопасность.

– Без клановых денег, – повторил он, пожав плечами, – не велика я птица.

– Люди мстительны, а иные – из тех, кто послабее и пожаднее, посчитают за слабость уйти просто так. Не поверите, но иных благородных устроит даже содержимое ваших карманов и ручной клади. Не беспокойтесь, Аркадий Алексеевич, я не навязываю вам это решение. Вы просто посмотрите на этого человека и сами решите – стоит ли принять его покровительство и работать с ним.

– Работать над чем именно? – задумался Колобов.

– Так банк, Аркадий Алексеевич… – напомнил я про ключевой объект общего внимания.

– Его, можно сказать, и нет более, – недоуменно пожал он плечами. – У меня только реестры и ценные бумаги. Можно вернуть деньги вкладчикам и удовлетвориться оставшимся, но восстановить структуру вот так, с чистого листа, невозможно.

– Я выкупил все, что осталось от «Форц-банка», у князя Панкратова. – Я вырулил на кольцевую и чуть расслабился.

Шум вертолета где-то над головой, казалось, преследовавший всю дорогу, ушел куда-то влево.

– То есть как «выкупили»? – механическим голосом переспросил Колобов.

– Надо делиться прибылями, чтобы не возникло недопонимания, – пожал я плечами. – Не стоит дразнить человека большими потерями. Что-то он должен был получить. Что-то получим и вы, и я. В общем, сумма вышла не самая плохая за банк-пустышку и несколько тонн макулатуры с серверным железом. Ни о какой банковской тайне, правда, речи более идти не может, его люди наверняка сняли себе копии. Но это не столь существенно в долгосрочной перспективе.

– Какой в этом смысл? – не совсем понимал Аркадий Алексеевич, оттого хмурился.

– Долги, – емко ответил я. – Банку многие остались весьма и весьма должны. Часть, разумеется, спишет война – с людей Фоминских спрашивать лично у меня не позволит совесть. Но есть весьма приличное число кредиторов по стране и вне ее, кому прежние владельцы ссуживали охотно и много. В их числе чиновники, аристократы, политические деятели, богема. Вам, ясное дело, стребовать с них ничего не удастся. Тем не менее есть и те, кто воспримет все это серьезнейшим подарком для себя.

– Но князь Панкратов…

– …очень хотел бы оставить такой рычаг политического и финансового давления себе, – продолжил я за Колобова. – Однако в этом случае пришлось бы выплачивать по счетам вкладчиков, а у банка на это денег – вашими стараниями – нет. Не хмурьтесь, Аркадий Алексеевич, в конечном итоге Панкратову куда проще было бы забрать живые деньги, чем пытаться взыскать долги. Вы приняли верное решение.

– Я в этом не сомневаюсь. Но не вижу, как банк сможет встать на ноги. Доверие подорвано, основное здание разграблено, филиалов нет, а компенсировать содержимое банковских ячеек влетит в огромные деньги.

– При вашем умелом руководстве все получится, – заверил я его. – Исключительно при нем.

Тем не менее слова заставили Колобова задуматься, и он молчал вплоть до того момента, как мы оказались у ворот огороженного жилого комплекса по Большой Марфинской улице. Невысокий кованый заборчик скрывал довольно плотное насаждение плодовых деревьев и макушку спящего пятиэтажного дома, выстроенного буквой «Г».

– Нас тут ждут? – с сомнением произнес Колобов.

– Нет, – честно ответил я и потянулся к телефону, – но это не будет проблемой.

Где-то на седьмом или восьмом гудке зажглись окна на втором этаже дома. А двумя гудками позже в трубке послышался мрачный и недовольный голос Игоря Долгорукого:

– Але?..