На улице нашей любви

А, значит, ему принадлежит ночной клуб. Ну да, у него же целая империя или что-то в этом роде.

— Да, это мой клуб, — вяло промямлил Брэден и посмотрел на часы.

Я прекрасно понимала, что означает этот жест. Я всегда смотрю на часы, когда чувствую неловкость. Больше всего на свете мне хотелось хорошенько отшлепать Джо. Напрасно она раскатала губу на Брэдена. Конечно, бедолаге нужно искать замену сбежавшему Стивену. Но Брэден — неподходящая кандидатура на роль папика.

— Обожаю этот клуб, — сообщила Джо, наклоняясь над стойкой так, чтобы он мог во всей красе рассмотреть ее маленькую грудь.

Давай-давай. Что еще придумаешь?

— Может, мы как-нибудь сходим туда вместе? Кстати, меня зовут Джо.

Что называется, сделала ход конем. И при этом хихикает, как школьница. По непонятным причинам это хихиканье, которое я регулярно слышу по четвергам и пятницам, сегодня выводило меня из себя.

Брэден легонько толкнул Элли локтем, словно говоря: «Идем отсюда». Лицо его выражало досаду. Но Элли что-то увлеченно мурлыкала на ухо Адаму и не обращала внимания на терпящего бедствие брата.

— Что вы сказали?

Брэден бросил на меня быстрый взгляд, значение которого осталось тайной, и процедил:

— У меня есть девушка.

Джо фыркнула и перебросила через плечо несколько белокурых прядей.

— Ну и что? Оставьте ее дома.

Ну это уж чересчур. Придется вмешаться.

— Элли, если мне не изменяет память, у вас сегодня назначена встреча? — спросила я достаточно громко, чтобы заставить ее оторваться от Адама и прийти брату на выручку.

Элли посмотрела на брата, на Джо и поняла, что происходит.

— Да-да. Нам пора идти.

Джо сразу сникла.

— Но может, вы…

— Джо! — раздался с дальнего конца стойки призывный голос Крега, осаждаемого клиентами.

В этот момент я его просто обожала.

Джо ничего не оставалось, как недовольно сморщить нос и поспешить на помощь.

— Бедный, тяжело тебе пришлось! — улыбнулась Элли, виновато глядя на Брэдена.

Он махнул рукой, словно отметая извинения, и, отступив на шаг, указал на выход галантным жестом джентльмена, пропускающего вперед даму.

— Пока, Джосс, — просияв напоследок, помахала рукой Элли. — Утром увидимся.

— Увидимся. Приятного вечера.

Адам, как положено воспитанному человеку, тоже кивнул мне на прощание. По пути к дверям он хозяйским жестом положил руку на задницу Элли. Очень может быть, между этими двумя что-то есть, подумала я. Но расспрашивать Элли я не собиралась. Стоит только завести разговор на подобную тему, и любопытство сразу обернется против меня. Элли, разумеется, засыплет меня вопросами о моей личной жизни. А если я признаюсь, что таковой не существует, она наверняка пожелает узнать, в чем причина подобного печального обстоятельства. Так что лучше помалкивать.

По коже забегали мурашки. Я повернула голову и встретилась глазами с Брэденом. На лице его застыло отстраненно-вежливое выражение, но взгляд излучал манящее тепло, слишком хорошо мне знакомое.

— Спасибо, что пришли мне на выручку, — произнес он низким глубоким голосом, от которого у меня подкашивались ноги.

Я неловко ухмыльнулась и попыталась говорить как можно безразличнее.

— Не стоит благодарности. Вообще-то, Джо совершенно безобидная… так что бояться ее нечего… просто у нее чересчур развиты охотничьи инстинкты.

Брэден рассеянно кивнул, недвусмысленно давая понять, что разговор о Джо не вызывает у него ни малейшего интереса.

Молчание, повисшие между нами, объединяло нас, взгляды, сцепившись, никак не хотели расцепляться. При этом рот у меня приоткрылся далеко не самым изящным образом. Но я спохватилась, лишь когда взгляд Брэдена скользнул вниз.

Какого черта он на меня пялится?

Я слегка подалась назад и огляделась по сторонам, проверить, не наблюдает ли кто за нами. К счастью, эта немая сцена разыгралась без свидетелей.

Какого черта он не уходит?

Я снова уставилась на него, пытаясь доказать, что спокойна и невозмутима. Вранье, наглое вранье. Внутри у меня все ходило ходуном. Под его взглядом мое тело начинало медленно плавиться, и игнорировать это обстоятельство никак невозможно. Он должен прекратить, иначе я за себя не отвечаю!


Когда глаза наши встретились опять, я состроила гримасу. Показывая тем самым, что он не вызывает у меня доверия. Надо же, Джо он в упор не замечал, а для меня включил свою сексуальную привлекательность на всю катушку. Похоже, он просто садист, и ему нравится мучить беззащитных девушек.

Брэден, по-прежнему не сводя с меня глаз, покачал головой.

— Что? — буркнула я.

В ответ он ухмыльнулся. Я терпеть не могу, когда парни ухмыляются, глядя на меня. Особенно вот такими сексуальными ухмылочками.

— Даже не знаю, как вы мне нравитесь больше, — промурлыкал он и почесал подбородок, изображая мыслительный процесс. — В натуральном виде вы бесподобны, но и в этой маечке тоже хороши. Вы ведь носите «Д»?

— Что? — нахмурилась я, совершенно сбитая с толку.

И тут до меня дошло.

Блин!

Этот гад точно угадал, какого размера лифчик я ношу. Похоже, он вознамерился меня добить. Нечего и рассчитывать на спасение.

Я швырнула в наглеца тряпкой, он ловко увернулся и заявил со смехом:

— Принимаю это как подтверждение своей правоты.

Прежде чем я успела придумать хлесткий ответ, который убил бы его на месте, он повернулся и был таков.

Мысленно я поклялась, что при следующей встрече последнее слово останется за мной.





ГЛАВА 4




Лине, героине моего романа в жанре фэнтези, отважной девушке-киллеру из королевства Морвен, предстояло убрать лейтенанта королевской гвардии, Арвена. Этот злокозненный маг вошел в тайные сношения с племянником королевы и, используя свое влияние и магическую силу, рассчитывал захватить политическую власть в королевстве. Но вместо того, чтобы разрабатывать план предстоящей операции, Лина предалась фантазиям, в которых Тен, командир королевской охраны, фигурировал полностью обнаженным. Кстати, Тен, который на протяжении первых пяти глав был блондином, почему-то превратился в брюнета с голубыми глазами. Мало этого, он норовил превратиться в героя-любовника. Но изначально предполагалось, что никаких героев-любовников в этой истории не будет. Лина прекрасно без них обойдется.

Досадуя и на себя, и на свою непослушную героиню, я отодвинула ноутбук.

Какая все-таки зараза этот Брэден! Он ухитрился отравить своим сексуальным ядом даже мою будущую книгу.

Похоже, моя история сегодня забуксовала. Значит, надо сделать перерыв. Возвращаясь после занятий в университете, Элли обычно приносила еду из китайского ресторана. Будет неплохо, если я заранее подготовлюсь к атаке калорий и проведу часок в спортзале, что расположен на углу Квин-стрит. Не то чтобы я особенно тряслась над своей фигурой, но занятия спортом вошли у меня в привычку еще в школе. Очень полезная привычка, надо признать. Честно говоря, я обожаю чипсы, или крипсы, как называют их в Шотландии. То, что эти восхитительные хрустики несут угрозу фигуре, не может поколебать моей страсти к ним. Можно смело сказать, что чипсы — это единственная любовь моей жизни.

Так что сегодняшнюю творческую неудачу я выместила на неповинных тренажерах, терзая их до тех пор, пока тело не превратилось в потную массу. Тренировка помогла расслабиться и снова включить мозги. В воображении возник какой-то смутный образ, постепенно приобретающий все более отчетливые очертания, образ, не желавший оставить меня в покое. Наверное, эта новая героиня оказалась такой настырной, потому что походила на меня. Тоже одинокая и независимая. Но в отличие от меня она выросла в Шотландии, в приемной семье, потом перебралась в США, рассчитывая заработать денег, и влюбилась по уши.

В общем, история моей мамы. Счастливая история, если бы не трагический конец. Но читатели обожают трагические концы. И мою героиню они тоже полюбят. Мама была непосредственна, иногда резковата, но добра и великодушна. Папа влюбился в нее с первого взгляда, но ему потребовалось полгода, чтобы сломать защитные укрепления, которыми она себя окружила. Их любовь стала настоящей романтической поэмой. Раньше у меня не было ни малейшего желания писать любовные романы, но теперь мысль увековечить на страницах книги моих родителей увлекала меня все сильнее. Вспышки воспоминаний, которые я прежде подавляла усилием воли, вырвались из-под спуда и закружились у меня перед глазами, вынуждая реальность исчезнуть. Из спортзала я перенеслась в кухню нашего дома, я видела, как мама моет посуду в раковине. Она всегда мыла посуду сама, потому что не доверяла посудомоечной машине. Папа тихонько подошел к ней сзади, обнял за талию и что-то зашептал на ухо. Она повернулась к нему и откинула голову, принимая поцелуй. Еще одна вспышка — и я слышу хлопанье дверей и крики. Родители только что вернулись с какой-то вечеринки, и теперь папа гоняется за мамой по всему дому, я умираю от любопытства, а моя няня трясется от страха. Мама кричит, что папа — взбесившийся альфа-самец. Папа в ответ орет, что он не позволит всяким нахальным негодяям флиртовать с его женой прямо перед его носом. Она просто немного поболтала со своим сослуживцем, возражает мама. И уж конечно, не давала мужу повода набрасываться на молодого человека с кулаками.

— Да я сам видел, как он лапал тебя за задницу! — рычит папа.

Я ушам своим не верю. Неужели кто-то решился лапать маму за задницу на глазах у папы? Совсем из ума выжил.

— Я быстренько поставила его на место, — заявляет мама.

— Быстренько? Как бы не так! Прошла целая вечность, прежде чем ты стряхнула его паршивую руку! Ты с ним больше не работаешь!

Скандал стремительно набирает обороты, и несчастная приходящая няня решает унести ноги, не дождавшись расчета. А мне ни капельки не страшно. Я знаю, родители всегда буйно выясняют отношения. А потом буря утихает сама собой. Так происходит и на этот раз. Папа соглашается, что погорячился, но настаивает на том, что мама не должна работать в обществе молодого нахала, любителя женских задниц. Он так упорствует, что мама в конце концов идет на уступку. Она признает, что гаденыш действительно к ней неравнодушен — думаю, для пресловутого сослуживца это стало бы новостью, — и обещает перейти в другую фирму. Мама любит повторять, что брак держится на компромиссах. Сегодня уступит она, завтра настанет очередь папы.

Воспоминания так отчетливы, почти осязаемы. Я видела золотые искорки в маминых ореховых глазах, ощущала запах папиной туалетной воды. Папа обнимал меня за плечи, а мамины руки касались моих волос.

В груди стало жарко, и я замерла на велотренажере. Окружающий мир возвращался, но лишь как бессмысленный хаос оттенков и звуков. Кровь стучала в ушах, сердце колотилось так быстро, что трудно было дышать. Колено пронзила боль, но я не обратила на это внимания. Чьи-то сильные руки сняли меня с тренажера и поставили на ноги.

— Сосредоточьтесь на дыхании, — донесся до меня успокаивающий голос.

Вцепившись в этот голос, как в спасательный круг, я вынырнула из омута паники. Дышать стало легче, туман перед глазами развеялся.

Наконец в голове прояснилось, и легкие заработали как полагается. Все еще дрожа от избытка адреналина, я обернулась к человеку, пришедшему мне на помощь. Высокий крепкий парень, темные глаза смотрят с сочувствием, руки все еще сжимают мое предплечье.

— Вам лучше?

Я кивнула. Прочие посетители с любопытством смотрели на нас со своих тренажеров, и на меня нахлынула волна смущения.

— Спасибо, — пробормотала я, мягко избавляясь от его поддержки.

— Не за что, — покачал он головой. — Хорошо, что мне удалось вас подхватить, прежде чем вы рухнули с тренажера. Вашему колену достался хороший удар педалью, наверняка будет синяк.