На краю пропасти. Китайская шаль

Глава 24




Они отправились в деревню пешком, рука в руке. Дорога до почты заняла немало времени: Дейл останавливался на каждом шагу, обсуждая с местными жителями – юной миссис Крисп, внучкой старого Обадайи, его старшей дочерью Эгги, с миссис Купер и миссис Мэггс, женой пекаря, и прочими, – как переживают они с женой трагическую гибель бедной Сисси Коул. При этом он нежно обнимал Лайл за плечи или крепко сжимал ее руку.

– Я всегда говорил: мыс следует огородить. В темноте там небезопасно.

– Вот именно, – поддакнула миссис Крисп, а Эгги вспомнила рассказ отца о том, как семьдесят лет назад с обрыва упал юноша и все говорили, что неплохо бы огородить Тэйн-Хед, но разговоры так и остались разговорами.

Миссис Купер придерживалась такого же мнения:

– Нам с сестрами запрещали ходить на обрыв, кроме как при свете дня. Болтаться в этих диких местах – только наживать неприятности, говаривала моя матушка. Нас было семеро, и по воскресеньям нам позволяли прогуляться с кавалерами до церкви или по Ледлингтон-роуд, но на обрыв – ни-ни, если только большая компания не устраивала пикник.

– Вы также строги с Мэри и Мэйбл? – улыбнулся Дейл. – Даже боязно признаваться, что вчера мы с леди Стейн ходили на мыс любоваться закатом. У Лайл болела голова, ее с нами не было. – Он слегка обнял жену за плечи. – Видишь, что ты наделала, дорогая? Мы с Алисией окончательно загубили нашу репутацию. В следующий раз придется взять с собой компаньонку. Миссис Купер, не откажетесь нас сопровождать?

Все подбородки тучной пожилой леди заходили ходуном от смеха.

– Надо же, когда мне запрещали подниматься на мыс, ужасно хотелось ослушаться, а теперь, когда некому запрещать, я не полезу туда ни за какие коврижки! Для начала придется пройти курс похудания. – Миссис Купер всхлипнула. – Бедняжка Сисси! Ее тетя места себе не находит.

Лайл была на высоте. Она обращалась к мужу «дорогой» и выдавливала слабую улыбку, когда Дейл брал ее под руку. Бледность и расстроенный вид вполне объяснялись переживаниями о судьбе несчастной Сисси. Лайл любили за мягкий нрав и приветливость; теперь к этим достоинствам деревенские добавили ранимую душу.

Все разговоры Дейл взял на себя. С приятной улыбкой он приветствовал каждого встречного. Не забыл спросить о самочувствии матери миссис Джеймс Крисп, недавно перенесшей удар, и здоровье ее недавно крещенного сына. Его заботило, подрос ли старшенький Куперов и зажила ли пухлая коленка младшенького Коула. Стоя рядом с улыбающейся женой, Дейл сообщал всем и каждому, что вчера они с леди Стейн любовались закатом на мысе Тэйн-Хед.

– Люси, помните, как мы устраивали там пикники? Не могу забыть вкус ваших булочек. Вы единственная из хозяек, которая не жалеет масла на сандвичи.

Миссис Уильям Крисп, восемнадцать лет назад служившая в Тэнфилде кухаркой, польщенно хмыкнула.

– Помню-помню, мистер Дейл, вас было за уши не оттащить от моей стряпни.

Кажется, спектакль удался на славу. Дейл мог собою гордиться. Когда они с Алисией будут давать показания в суде, во всей деревне не останется человека, который не знал бы, что в тот злополучный вечер они прогуливались по всеми любимым местам и любовались закатом. Лишенный таинственности и добродушно осмеянный в присутствии Лайл, этот эпизод интересовал всех только потому, что в нем был замешан Пелл, которого видели Дейл с кузиной.

Мисс Коул сидела в задней комнате вместе с толстой зареванной девочкой – одной из дочерей своего брата Джеймса. Сисси не была ее закадычной подружкой, просто юной племяннице почтмейстерши впервые довелось столкнуться со смертью, страстью и насилием в жизни, а не в синематографе или в заголовках дешевых газет.

Мисс Коул сидела в кресле, раскачиваясь из стороны в сторону и громко причитая. Завидев мистера и миссис Джернинхем, она переложила платочек в левую руку, прижала к глазам и разразилась новой порцией рыданий.

– Что делается, миссис Джернинхем! Не думала я, что доживу до такого! Еще вчера мы с вами так мило беседовали. Знала бы я, что вижу мою девочку в последний раз! «Что толку переливать из пустого в порожнее, тетя, – сказала она на прощание. – От разговоров мои чувства к нему не ослабнут. Если бы не удовольствие повидаться с миссис Джернинхем, которая так добра ко мне, ни за что не пошла бы в Тэнфилд». А я ей и говорю: «И охота тебе сидеть взаперти в такой вечер. Только смотри не задерживайся». Это, значит, я Пелла имела в виду. А она обернулась и промолвила: «А я и не собираюсь». И больше я мою девочку живой не видела.

Мисс Коул принялась яростно тереть глаза, шумно высморкалась и схватила Дейла за рукав.

– Мистер Джернинхем, его ведь уже поймали?

– Вряд ли, – ответил Дейл. – Зря вы настраиваете себя против Пелла, мисс Коул, еще ничего не известно. Возможно, Сисси сама спрыгнула с обрыва.

Перестав плакать, мисс Коул выпалила со злостью:

– Да чтоб моя Сисси бросилась с обрыва по доброй воле? Не такая она была девушка, мистер Джернинхем, и я никому не позволю порочить ее доброе имя! Этот Пелл вскружил ей голову, но большего не добился. Таскался за ней по пятам, а когда получил отпор, столкнул бедняжку с обрыва. Такой же случай был в Лидстоке – один негодяй сбросил в пруд несчастную девушку, вздумавшую ему отказать. Вот и Пелл туда же. Все, что я хочу знать, – когда полиция его схватит.

Обращаясь к Лайл, мисс Коул снова заплакала.

– Вы так добры, миссис Джернинхем; надеюсь, вы с мистером Джернинхемом меня простите. Они даже не позволили мне забрать мою девочку домой до окончания следствия. Думала ли я когда-то, что наше семейство окажется замешанным в полицейском расследовании! Приходил джентльмен из «Ледлингтон газет», просил фотографию Сисси. Я отдала ее лучший снимок, его сделал мистер Рейф на церковном празднике в июне. И как только мистер Рейф управляется со своим фотоаппаратом, он же не больше ладони! Ах, миссис Джернинхем, даже не верится, что когда-то мы были так счастливы! Вы и мистер Джернинхем так добры ко мне, так добры…

Лайл держала мисс Коул за руку и иногда вставляла в ее монолог словцо-другое. При мысли о том, какое одинокое будущее ждет немолодую почтмейстершу, Лайл охватывала грусть. Поцеловав на прощание мисс Коул, Лайл со слезами на глазах вышла из комнаты.

По дороге домой Дейл удивленно заметил:

– А ведь ты и вправду ее утешила.

– Я всего лишь пожалела бедняжку.

– Именно это ей и требовалось. Ты дала ей возможность выговориться, посочувствовала, поцеловала на прощание. Ты все сделала правильно.

Лайл ему не верила. Все в ее жизни пошло наперекосяк, все запуталось, и никуда от этого не деться.

Домой они вернулись в молчании, и только возле двери Дейл положил ей руку на плечо и сказал:

– Ты меня очень выручила, дорогая.






Глава 25




В тот день Лайл еле дождалась окончания ужина – хотелось поскорее спрятаться за плотно закрытыми дверями. Однако стоило ускользнуть от младшего поколения Джернинхемов, как ее обступили поколения ушедшие, которые жили здесь когда-то, играли свои проходящие роли. Лайл никогда не считала эту спальню своей, но сегодня впервые почувствовала себя здесь лишней.

Плотные шторы закрывали окна. В затхлом воздухе висел аромат старины. Драпировки, ковры, старомодные тисненые обои, массивная мебель – все источало этот тяжелый запах.

Лайл быстро скинула платье и отдернула гардины. В комнату, серебрясь лунным светом, вместе с морским бризом вступила ночь. Укрывшись одной простыней и положив руку под голову, Лайл лежала и смотрела, как колышутся верхушки деревьев за итальянским двориком, а вдали таинственно мерцает море.

Назначив встречу мисс Мод Сильвер, Лайл утратила покой. Она без конца пыталась прогнать одну навязчивую мысль, и, кажется, преуспела, но теперь ее терзал страх, что стоит ей расслабиться, и мысль вернется. Напряжение было так велико, что в какой-то миг натянутая струна лопнула, и Лайл погрузилась в блаженное забытье. Она помнила только, что Дейл просил ее о помощи и она обещала, а значит, ей нельзя видеться с мисс Сильвер. Завтра утром нужно будет съездить в Ледлингтон и отменить встречу. Она не станет ничего объяснять, просто скажет, что не сможет приехать. Дальше мысль останавливалась. Не следует встречаться с мисс Сильвер, ведь Дейл просил о помощи. Узнав об этой встрече, он расстроится. Разговор с мисс Сильвер не поможет ему, а только навредит.

Лайл заснула и видела странные сны. Она сидела в кабине аэроплана, ревели моторы. Все ветра мира бушевали вокруг нее, а облака вытянулись в тонкую ниточку, потому что аэроплан летел быстрее молнии. Но самое страшное, в кабине не было пилота. Лайл сидела там совершенно одна…

Луна светила ей в лицо. Не просыпаясь, Лайл перевернулась на другой бок и снова забылась тревожным сном. Теперь она очутилась в совершенно безлюдном месте, в ужасном средоточии одиночества – месте, где человек теряет свою суть. Там не было даже ее самой. Лайл вскрикнула и проснулась в холодном поту.

Закутавшись в одеяло, Лайл снова погрузилась в сон. Теперь она стояла в любимом укромном углу сада. День клонился к вечеру. По незнакомым ступенькам она спустилась на пляж, который видела впервые. Полоса золотистого песка уходила вдаль, солнце низко висело над морем. Все вокруг казалось таким безмятежным, но на сердце давила тяжесть. Начинался отлив. Внезапно сзади послышались чьи-то шаги, неумолимые, словно отпечатки на песках времени. И некуда спрятаться, некуда бежать, и невозможно оглянуться.

Впереди, загораживая солнце, возвышалась скала, обрывистая, как Тэйн-Хед. Да ведь это и впрямь Тэйн-Хед! А у подножия лежит тело Сисси Коул, прикрытое жакетом в клетку. Шаги сзади смолкли, здесь дорога кончалась. Лайл наклонилась и откинула жакет с лица мертвой девушки. На песке лежала не Сисси Коул, а она, Лайл Джернинхем… Внезапно на плечо легла рука…

Лайл проснулась, не чувствуя ни рук, ни ног. В комнате было темно хоть глаз коли. Где-то в доме хлопнула дверь. Это помогло Лайл сориентироваться в пространстве. Она встала с кровати, подошла к окну. Туман, закрыв луну, поднялся с моря, тяжелым покрывалом укутав спящий мир. Лайл еще долго одиноко стояла у окна.





Глава 26




Утром, когда Лайл спустилась в столовую, туман по-прежнему висел в воздухе. Дейл позавтракал и уехал. Алисия курила, потягивая апельсиновый сок. Прочертив сигаретным дымом приветственную закорючку, она проворковала:

– Дейл сообщил тебе, что отныне нам придется изображать закадычных приятельниц? Он до смерти боится пересудов. Мужчины такие мнительные, а Дейл еще и феодал, я так и сказала тому симпатичному полицейскому. Не все ли равно, что там болтают всякие Коулы, Криспы и Куперы?

Лайл налила себе кофе и, не оглядываясь, ответила:

– Не знаю.

– Как прикажешь тебя понимать?

Лайл поставила кофейник на стол.

– Мне не все равно, что говорят о Дейле в деревне: если правду, нас троих ждут тяжелые времена, если врут – то лучше пресечь сплетни.

Лайл с чашкой в руке подошла к столу.

– Подумайте, какая невинность! – рассмеялась Алисия. – Но ты же не откажешься от прогулки в деревню рука об руку? А там придумаем, чем заняться.

В столовую вошел Рейф. Алисия тут же переключилась на него:

– А как же работа?

Рейф подошел к столу.

– Омлет – возможно. Бекон – не сегодня. Что ты сказала, дорогая?

– Я спросила, почему ты не на работе.

Рейф помахал рукой:

– Большой палец еще болит. Ты, конечно, скажешь, что я все сочиняю, но с таким же успехом я могу сочинить, что вывих мешает мне чертить. Больше на моей подаче!

Алисия выпустила тонкую струйку дыма.

– А указательным чертить не пробовал?

– Посмотрим, как ты обойдешься без большого пальца, дорогая. Гейм и сет. Неужели копченая селедка? Лайл, это что, кофе? Ты истинная американка. – Рейф занялся селедкой. – Славная королева Бесс уплетала на завтрак говяжий филей, запивая пивом. Мы вырождаемся. Ты клюешь как птичка, Алисия декадентствует, запивая никотин апельсиновым соком, один я горой за производство копченой сельди. Итак, чем займемся сегодня?

Алисия затушила сигарету о край его тарелки.

– Копченая селедка с никотином – вот истинное декадентство. Мы с Лайл собрались в деревню, демонстрировать каждому встречному и поперечному, как крепка наша дружба.