На краю пропасти. Китайская шаль
Часть 14 из 23 Информация о книге
Он рассмеялся. – Значит, сама ты не удосужилась. – Я и сейчас не осмелилась бы, само вырвалось. Рейф, не говори ему! Ему будет тяжело! – Подумай лучше о себе, детка. Это тебе будет тяжело, неужели не понимаешь? – О чем ты? Лайл видела, как меняется выражение его лица: насмешка, суровость, снова насмешка. – Ты и впрямь не понимаешь? Не поднимая глаз, Лайл покачала головой. Рейф присвистнул. – А ты не слишком сообразительна, детка. Отсутствует в тебе… м-м, как там у Водсворта? «Размеренность во всем, единство опыта с умом, уменье все перенести на трудном жизненном пути…» В этом доме правит Дейл, на мою долю выпали ум и опыт, а ты «венец земных начал… для дома Богом создана»[8]. И если Дейлу не удастся удержать Тэнфилд, тебе не позавидуешь. Теперь понимаешь? – Да. – Тогда давай рассуждать здраво. Вряд ли нам удастся всучить правительству еще хоть немного земли. А значит, нужны наличные, так что придется тебе обольстить старого Робсона. Лайл подняла глаза. Опершись локтем о колено, Рейф обхватил подбородок ладонью и разглядывал ковер, который его отец привез из Китая. – Я плохая притворщица, – вздохнула она. – Сколько раз пыталась, но он видит меня насквозь. Брови Рейфа подскочили словно от тика. – Интересно, как ему удается? По-моему, ты непрозрачная. – Знал бы ты, как я стараюсь! Рейф дернул плечом. – Бедное невежественное дитя! Ты и вправду так наивна? Любовь и ненависть не подчиняются нашим желаниям. Робсон раскусил тебя, как и Дейл. А раз уж ты такая глупышка, дай-ка я тебе погадаю. – Рейф! Он подался вперед, взял ее ладонь и расправил холодные дрожащие пальцы. – Вижу темноволосого мужчину и светловолосую женщину… Против воли Лайл рассмеялась. – Ты же не на кофейной гуще гадаешь и не на картах! Нужно гадать по линиям – сердца, судьбы… Пальцы Рейфа сжимали ее запястье. Лайл подумала, что в его руках, таких изящных на вид, куда больше силы, чем у Дейла. – Перестань болтать, иначе случится что-то ужасное, нельзя мешать заклинанию. Итак, темноволосый мужчина и светловолосая женщина, свадебные колокола, чудесное спасение… Так, а это откуда? Что я вижу, морское путешествие! Ты пересечешь океан и окажешься на другом конце света… – Ни за что! – вскричала Лайл и попыталась отнять руку. – Тебе следует прислушаться к советам гадалки. Кроме того, это написано на твоей руке. Лайл подняла глаза и удивилась выражению лица Рейфа. Все та же хитринка, но и что-то еще… Повинуясь внезапном импульсу, она спросила: – А нет ли там женщины с темными волосами? – Хочешь женщину с темными волосами? Хорошо, ты ее получишь. Ее присутствие благоприятствует морскому путешествию. Краска бросилась в лицо Лайл. Она попыталась выдернуть ладонь из его руки. – Рейф, я ухожу. Мне не нравится твое гадание. Пусти меня! Он немедленно разжал пальцы. Лайл встала, пытаясь унять волнение. Рейф молча смотрел на нее снизу вверх. – Ты хочешь, чтобы я уехала? – Так будет лучше. – В Штаты? – На радость стосковавшемуся семейству. Ее голос дрогнул. – Нет у меня никакого семейства. – А как же твои кузены? По-моему, ты о них упоминала. Новые волнующие встречи! Очарование неизвестности! Лайл направилась к выходу, но у самой двери остановилась, словно силы внезапно покинули ее, и спросила не оборачиваясь: – Ты хочешь, чтобы я уехала? – Да. – Почему? – Не все ли равно? Что толку в словах? Лайл резко обернулась. – Не понимаю. Рейф пожал плечами: – Что тут понимать? Воссоединение семейства, старый добрый дом, рука дружбы, протянутая через океан. Лайл выпрямилась. – Я должна уехать? – Да. – Алисия останется? – По-моему, она не прочь. Лайл вышла, но, прежде чем одолеть четыре ступеньки, ведущие на террасу, оглянулась. – Плохой из тебя предсказатель, Рейф. Глава 17 Впоследствии мельчайшие события того вечера были подвергнуты тщательному изучению, их просеивали сквозь сито, изучали под лупой, снова просеивали, снова изучали. Однако тогда никто не заметил ничего необычного. Сели ужинать в восемь, без двадцати девять встали из-за стола. Рейф и Алисия болтали без умолку. Алисия, необыкновенно привлекательная в ожерелье из зеленых камней, вся светилась от счастья. Дейл пил больше обычного, Лайл делала вид, что ест. Кофе подали на террасе, а без четверти девять Уильям доложил, что пришла Сисси Коул. Потом Лайл не раз пришлось вспомнить все обстоятельства той беседы, но тогда никто бы не заподозрил в ней ничего необычного. Разговор двух несчастных женщин, только и всего. Лайл растопила лед, подарив Сисси жакет. Ни одна девушка, даже страдающая от несчастной любви, не способна устоять перед обновкой. Вещи миссис Джернинхем были хорошего качества и превосходного кроя, к тому же она надевала жакет от силы раза три. Блаженно жмурясь, Сисси рассматривала себя в зеркале восемнадцатого века, с позолоченной рамой. Яркие квадраты шли ей еще меньше, чем Лайл, обесцвечивая и без того бледное лицо, делая водянисто-серыми ее голубые глаза, но девушка видела только сам жакет, новехонький, лучший из ее нарядов. – Ах, миссис Джернинхем, какая красота! Сисси вывернула жакет наизнанку и аккуратно сложила. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь, особенно этот надутый Уильям, увидел ее в обновке. Но, выйдя из усадьбы, она собиралась сразу же набросить его на плечи. Лайл радовалась, что ей удалось растормошить девушку. Сисси пришла в Тэнфилд явно не по своей воле. Но теперь, прижав подарок к груди, она выглядела вполне довольной. – Вы так добры ко мне, миссис Джернинхем. Тетя сказала, вы хотели меня видеть. Вот уж к чему Лайл не стремилась. На сердце лежала тяжесть, в войне с Алисией она терпела поражение за поражением. Однако пришлось взять себя в руки и найти нужные слова. – Ваша тетя очень за вас переживает. Сисси фыркнула и вздернула подбородок. – Никто ее об этом не просил! И если уж на то пошло, не одна она такая чувствительная. – Вы несчастливы? Сисси кивнула, сглотнула и выудила носовой платок из складок юбки.