На краю пропасти. Китайская шаль
Часть 12 из 23 Информация о книге
– Откуда ты знаешь? – резко перебил Дейл. – Я видел, как она уходила заплаканная. И Пелл видел. Он мог решить, что Лайл повлияла на твое решение. Дейл нетерпеливо дернулся. – Он прослужил здесь достаточно долго, чтобы понять – мне не нужны советчики. Я и Эвансу сказал то же самое. Ты же знаешь эту публику. Эванс сейчас на коне. Пелла вышибли с треском – очень удобно вешать на него всех собак. Он еще полгода будет сваливать все на Пелла. Я сказал Эвансу, что не желаю слышать его намеков. Схватив строптивого котенка за ухо, кошка вылизывала ему мордочку, котенок вырывался, мамаша шлепала его лапой. – Пелл много о себе мнит, – задумчиво протянул Рейф. – Такие не спускают обид. Людей убивали за меньшее. Но у тебя нет оснований для обвинения. С таким же успехом можно обвинить в покушении на Лайл любого из нас. Тебе не приходило это в голову? – Не дожидаясь ответа, Рейф рассмеялся. – Подпилить ось мог любой дурак, и Пелл прежде всего. Человек, лишившийся работы из-за Сисси Коул, глуп как пробка. Котенок взвизгнул, вырвался из материнских лап и бросился наутек. Пестрая кошка потянулась и двинулась к Рейфу. Выгнув спину, она потерлась о его брюки и замурлыкала. Рейф нагнулся и почесал ее за ухом. Глава 14 Они пили кофе на боковой лужайке, когда Дейл запустил руку в карман, выудил коробочку и бросил ее на колени Лайл. Она вопросительно и чуть растерянно посмотрела на мужа. – Что это? Дейл, пребывающий в полной гармонии с миром, улыбнулся. – Открой, это подарок. Кровь бросилась Лайл в лицо. Почему он не отдал подарок, когда они были наедине? А теперь ей придется распаковывать его на глазах у Алисии. Впрочем, той было не до нее. Растянувшись в плетеном кресле и подставив ноги солнцу, Алисия зачарованно следила, как дымок от сигареты дрожит и тает на фоне голубого неба. Утро выдалось превосходное, тихое и жаркое. Над морем висела дымка, словно воспоминание обо всех выкуренных сигаретах. С одной стороны горизонт замыкал Тэйн-Хед, за ним тянулись торфяные болота. С другой раскинул ветви великан-кедр. Под ними и укрылась Лайл: волосы в тени, солнечные зайчики пятнают зеленое платье. Остальные жарились на солнцепеке. – Мы словно саламандры, – заметил Рейф, сидевший по-турецки на подушках, облокотившись о ножную скамейку Алисии, – сколько ни загораем, все нам мало. «Будь готов!» – вот наш девиз. Лично я всегда готов услышать райское пение. Того и гляди, над головой нимб засияет. Ибо душа моя чиста в отличие от Дейла и Алисии. «Я силой десяти богат – поскольку чист душой»[7], как сказал покойный лорд Теннисон о покойном Галахаде. Пальцы Лайл запутались в ленточке. Вот и та пожилая дама в купе цитировала Теннисона. Лучше бы Рейф не упоминал о нем. «Мисс Мод Сильвер, частные расследования». Нечего тут расследовать. Алисия стряхнула пепел и томно протянула: – Так ты вроде тех гипсовых статуй святых? – Скажешь тоже, гипсовых! Чистое золото, вот я каков! Дейл следил за женой. У Лайл были красивые руки, белые и изящные, но не очень ловкие. Наконец пальцы справились с ленточкой, и под слоями оберточной бумаги оказалась коробочка для драгоценностей, стянутая резинкой. – Открой, – ободряюще улыбнулся Дейл. Лайл с неохотой последовала его призыву. Дейл редко дарил ей подарки, здраво рассуждая, что у Лайл хватит денег на любую причуду. Лайл была тронута и польщена первым подарком мужа после свадьбы, но предпочла бы открыть коробочку без свидетелей. Лайл сдвинула крышку и густо покраснела. В коробочке лежала фигурка из горного хрусталя. Лайл не сразу поняла, что это: из зарослей выглядывало не то человечье лицо, не то звериная мордочка; в когтистой лапе был зажат круглый блестящий плод. Фигурка поймала солнечный луч и заискрилась, теряя очертания. Лайл отпрянула – и снова странная физиономия подмигивала из зарослей. – Не нравится? – спросил Дейл. Она потрясенно уставилась на мужа: – Что это? – Китайская фигурка из горного хрусталя. Я думал, ты оценишь. – Голос стал жестким. – Не угадал. Внутри у Лайл что-то дрогнуло. Что она делает? Если бы они были вдвоем, она бросилась бы Дейлу на шею, но при Рейфе и Алисии? Стараясь смягчить голос, она быстро проговорила: – Но я оценила! Просто не сразу поняла, что это. Превосходная вещица. Алисия выпустила изо рта дым и, не сводя глаз с дымного колечка, расхохоталась. – Дейл, дорогой, а чего ты ожидал? Вручаешь ей коробочку для драгоценностей, а внутри оказываются не бриллианты, а стекляшка! Нашел чем удивить, верно, Лайл? Лайл вспыхнула до корней волос, но не успела возразить. – Ты не слишком тактична, дорогая, – встрял Рейф. – Все вы, женщины, одинаковы. Для мужчин со вкусом, вроде нас с Дейлом, китайская резьба стоит дюжины бриллиантов. Не говоря уже о том, что Лайл они противопоказаны. Жемчуг, изумруды, сапфиры – да, пожалуй, сапфиры ей пойдут. Хризопразы и самые бледные топазы в золоте. Но ни в коем случае не бриллианты. Алисия выпустила еще одно колечко дыма. – Если бы женщины носили только те драгоценности, что им идут, ювелиров ждала бы голодная смерть. Посмотри на старых ведьм, усыпанных бриллиантами на приемах. На свете нет женщины, которая отказалась бы нацепить их при всяком удобном случае. – Она выпрямилась и протянула руку. – Дай-ка мне поглядеть на этот суррогат. Рейф забрал фигурку у Лайл и передал Алисии. – Отличная работа, – заметил он, разглядывая фигурку в ее смуглой ладони. – Словно кто-то наблюдает за тобой из-под толщи воды, и вдруг раз – и снова никого. Где ты ее взял, Дейл? – В магазине подержанных вещей на Фулхэм-роуд. Там было много всякой всячины. Я думал, Лайл оценит. Он говорил о ней, словно ее не было рядом. Лайл ничего не могла с собой поделать – от ухмылки лукавой рожицы ее пробирала дрожь. Алисия установила фигурку на ладони и выпустила на нее дым. – Неуловимый дьяволенок. Улыбка Чеширского кота. – Оставь себе, – сказал Дейл. – Лайл не обидится. Несколько секунд Алисия пристально смотрела на него, затем рассмеялась и отвела взгляд. – Я предпочитаю подарки, которые выбирают специально для меня. И кстати, ничего не имею против бриллиантов. Держи, Лайл! Хрусталь сверкнул в воздухе. Рейф ловко перехватил фигурку и аккуратно положил на колени Лайл. Внезапно Дейл вскочил с кресла и подошел к ней. – Тебе не понравилось? – Я… Дейл… – Зловещая фигурка, – заметил Рейф. Алисия рассмеялась. Лайл, от расстройства потерявшая дар речи, протянула к мужу руку. – Дейл, ты не понял… С твоей стороны было так… прошу тебя… Повисло тяжелое молчание. Дейл стоял мрачней тучи. К компании под кедром приблизился слуга. Лайл вздохнула с облегчением. – В чем дело, Уильям? – Прошу прощения, мадам, к вам мисс Коул. Дейл снова опустился в кресло. – Мисс Коул? Почтальонша? – спросил он. – Да, сэр. – Интересно, что ей нужно? Поговори с ней, Лайл. Она встала и пошла к дому. Лайл мучил стыд. Она вела себя не как взрослая женщина двадцати двух лет, а словно застенчивая семилетка. Лайл шла через лужайку, крепко сжимая в ладони хрустальную фигурку, а вслед летел заливистый смех Алисии. Глава 15 Во всем громадном доме Лайл нравилась только одна комната. Стены маленькой гостиной, некогда выкрашенные в белый, со временем приобрели оттенок слоновой кости. Зеленые парчовые портьеры выцвели, а старый китайский ковер в тон портьерам стерся до водянистого серо-зеленого. Комод красного дерева, диванчик с высокой спинкой, книжный шкаф и пианино, украшенное ветхими оборками из пепельно-зеленого шелка, – вся мебель давно пережила свое время. У пианино был мягкий звук, и иногда, оставаясь в одиночестве, Лайл нажимала на пожелтевшие клавиши, заставляя их петь. Три стеклянных двери выходили на лужайку, на кедр и на море. Мисс Коул ничуть не походила на тетушку белобрысой рохли Сисси Коул. Кругленькая приземистая почтмейстерша излучала энергию. Карие выпуклые глазки сияли, румянец не сходил со щек, голова крутилась как у птички. Она тут же затараторила, без остановки промокая платочком лицо и шею: – Как поживаете, миссис Джернинхем? Вот так жара! Простите, что помешала вам наслаждаться тенью и морским бризом. Вы не представляете, какое пекло в деревне! Зато мы не знаем горя зимой. Что ж, либо одно, либо другое. Всегда есть повод, за что благодарить судьбу, если хорошенько поискать. – Да-да, конечно, – согласилась Лайл. – Не хотите присесть? Мисс Коул уселась в кресло викторианских времен, вышитое розами, чертополохом и трилистником. Бордовая канва со временем посерела, и если в лепестках розы еще угадывался красный цвет, то от чертополоха и трилистника остались лишь воспоминания.