Межлуние

Жизнерадостная хозяйка протянула ей глиняную кружку, и аромат травяного чая, вьющийся в воздухе, напомнил о лучших днях юности в Полтише, вызвав непроизвольную улыбку. Аэрин смахнула со лба волосы и, поблагодарив милую женщину, пригубила горячий напиток и вышла на веранду доходного дома, откуда открывался вид на сонную провинциальную площадь, упирающуюся одним концом в церковь, а другим в некое подобие парка.

Посмотрев по сторонам, дава присела на краешек верхней ступени и насладилась беззаботным утром. Еще вчера она удачно обменяла часть украшений на звонкую монету и с тем особенным настроением, что обязательно появляется у бывалых путешественников, не представляющих свою жизнь на одном и том же месте, предвкушала дальнейшую поездку по Илинии.

Уже допив чай, она заметила своего вчерашнего знакомого в подаренной шляпе, беседующего со священником. Судя по скромному поведению и кротким жестам, он был одним из тех клириков, воспитанных в пасторальных пейзажах, которые никогда не понимали и не поддерживали инквизицию. Крестьянин настойчиво просил, не отступая ни на шаг, пока священник не вздохнул и, разведя руками, выразил согласие.

Илиниец просиял и быстро скрылся из виду, а священник, не ожидая его возвращения, продолжил свой путь.

Аэрин вернулась к себе в комнату и собрала чемодан, с усилием заталкивая в него постоянно выпадающие вещи. Она так увлеклась, что не сразу обратила внимание на стук в дверь.

— Синьорина, вас просят спуститься, — едва сдерживая смех, сообщила ей хозяйка, порядком озадачив даву.

— Да-да, я слышу! — Ответила она.

На ум тут же пришли невеселые мысли о догнавшей ее погоне и поджидающих у порога прислужниках. Аэрин выглянула в окно, но не увидела ничего подозрительного. Судорожно схватив Каф, девушка прижалась спиной к шкафу и прислушалась к происходящему в коридоре. Шаги удаляющейся хозяйки и размеренный разговор двух перегонщиков скота, доносящийся снизу сквозь дощатый пол, успокоили даву, и она рискнула выглянуть за дверь.

Действительно, там никого не было.

Неторопливо спускаясь по лестнице, Аэрин осмотрела первый этаж, куда только что подошел местный плотник, и встретилась взглядом с хозяйкой.

— На веранде! — Улыбнулась женщина и заговорщицки подмигнула.

Заинтригованная дава, еще не отошедшая от идеи яростной самозащиты, прокралась к двери и увидела большую корзину цветов и того самого илинийца, приподнявшего шляпу в знак приветствия. Он вручил ей символический подарок и потянул за собой, вынуждая сесть с ним за столик.

— Как мило…

Аэрин зарылась лицом в цветы, позабыв обо всем на свете. Насладившись их ароматом, она выпрямилась и старательно выговорила:

— Грацие!

Крестьянин кивнул, низко наклонив голову, а затем произнес:

— А теперь мы с тобой немного пройдемся, — прошелестел вкрадчивый голос.

Он приподнял накрывающую пистолет салфетку, и ее улыбка медленно погасла.

— Здесь много людей. Мы же не хотим, чтобы они пострадали?

— Нет, — пролепетала испуганная девушка, затравленно оглянувшись.

Как назло позади нее устроилась семья с двумя детьми, не подозревающая о том, что происходит за соседним столиком.

— Возьми корзину одной рукой, а второй держись за меня, — старательно изображая счастливое лицо, приказал псевдокрестьянин.

Ей не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться, принося себя в жертву ради безопасности окружающих.

— Очень хорошо. Мне повезло, что ты такая умная девушка. Нам направо, — мягким баритоном направил ее похититель в нужную сторону.

Несколько минут они медленно спускались вниз по улице, удаляясь от площади и приближаясь к руинам древней крепостной стены. Предугадывая дальнейшие события, Аэрин живо представила черную карету без гербов, с замками на глухих дверцах, в которой ее отвезут к Маргаду. У нее потемнело в глазах, и ноги предательски подогнулись.

— Будет лучше, если ты дойдешь сама. Нам же ни к чему синяки и ссадины?

— Конечно, — полумертвым голосом отозвалась побледневшая дава.

Отойдя после первичного шока, она собрала волю в кулак:

— Я могу заплатить тебе, если ты скажешь, что я вырвалась и сбежала.

— Мне не поверят, — ухмыльнулся он в ответ.

— Стой, пожалуй…подожди, я…, - проглатывая слова и задыхаясь от страха выдавила из себя девушка, отказываясь идти дальше.

В глазах опять потемнело, но она выстояла.

— Что меня ждет? — Наконец спросила она, твердо смотря мужчине в глаза, хотя ее колени дрожали.

— Признаюсь, у тебя есть выбор. Поздравляю, он дается не каждому.

Похититель отступил на полшага, не отводя оружие в сторону:

— Держи корзину обеими руками.

Девушка послушно выполнила его требование.


Опустив на секунду шляпу себе на глаза, он поднял ее обратно и перед Аэрин появился Маргад.

Охнув от неожиданности, дава выронила цветы и зажала руками рот.

— Нет, этого не может быть! — Простонала отшатнувшаяся девушка.

— У меня свои секреты, — довольный оказанным эффектом, сообщил идальго настоящим голосом, расправив плечи и вернув себе свой истинный рост. — Так вот, тебе придется сделать выбор.

Он смаковал момент, всячески подчеркивая свою власть над ней.

— Недалеко отсюда нас ждет священник, убежденный в срочной необходимости провести обряд бракосочетания…

Аэрин простонала, и почти сразу возмущенно нахмурила брови и встала в агрессивную позу. Эспаонская кровь мгновенно закипела от подобного предложения, ставившего под сомнение ее гордость и честь.

…и если ты ослушаешься, то я выдам твою тайну.

— Тогда я расскажу ему кто ты такой!

Маргад нервно рассмеялся.

— Здесь? В Илинии? Каждая третья семья, так или иначе, связана с вампиро. Ты до сих пор на земле Миллениум, где на пожертвования Норозини была построена чертова церковь!

Эти сведения оказались для нее внезапным ударом, поворачивающим все обстоятельства против нее.

Молодой человек успокоился, глядя на обреченную даву, безвольно опустившую руки, пока еще со сжатыми кулаками, и покорно склонившую голову. Убедившись в отсутствии сопротивления, он продолжил деловым тоном, позаимствованным у матери:

— Я нашел присланного сюда клирика, знающего эспаонский. Не будем заставлять его ждать.

Аэрин наклонилась за рассыпанными цветами и прижала к себе букет.

— Я так нужна тебе? — Тихо спросила девушка.

— Хочу завершить начатое. — Неожиданно равнодушным тоном с нотой усталости сообщил ей молодой человек. — Если у тебя нет желания корчиться в огне, то неподалеку отсюда есть большой обрыв. Не думаю, что приятнее шагнуть в пропасть, чем выйти за меня.

Аэрин выпрямилась и усмехнулась ему в лицо.

— Веди к обрыву.

— Хорошая шутка, — заметил он, злобно оскалившись. — Иди сюда.

Не дожидаясь, пока она подчиниться, он грубо схватил ее за локоть и потянул за собой. Так они добрались до конца улицы и повернули еще раз, в итоге дойдя до древней стены.

Страшась каждого шага, приближающего ее к неизбежному позору, Аэрин сделала отчаянную попытку освободиться, швырнув цветы в Маргада и, прикоснувшись к Каф, заставила их прилипнуть к его лицу. Идальго выругался, и, отдирая от себя букет, закономерно забыл об даве. Обретя свободу, девушка нырнула в ближайший пролом в каменной кладке разрушенной фортификации.

Перед ней громоздились обломки башни, от которой остался один фундамент, заваленный каменными блоками, некогда составляющих ее стены, и открывалась потрясающая по красоте картина простирающейся на многие лиги равнины, от которой захватывало дух. На зеленом сукне полей паслись белые точки овечьей отары, а вплотную к шелковой ленте дороги примыкал кучерявый виноградник с набухшими кистями ягод. Вдали виднелись сизые горы, над которыми простерлось бескрайнее темно-синее небо без единого облака, в которое можно было влюбиться до беспамятства.

Девушка вскарабкалась на край и заглянула вниз, тут же отшатнувшись. Ни единого шанса на спасение. Она обернулась и увидела Маргада, замершего в проломе и с издевкой во взгляде наблюдающего за ней. Аэрин отвела попавшие в глаза, развевающиеся на ветру волосы, прилипшие к губам, и с вызовом вскинула голову:

— Боишься идти за мной?

Камень под каблуком зашевелился, и она поспешно присела, вцепившись пальцами в ближайший валун. Вся напускная бравада тут же испарилась, оставив на краю пропасти перепуганную до смерти девчонку. Маргад поднялся к ней и стащил вниз, крепко держа за одежду. Вытянув ее из пролома, и, не особенно раздумывая над тем, что делает, он сжал ее горло и с силой прижал к стене.

— Еще одна подобная выходка и на тебе живого места не останется, — прошипел идальго.

Задыхающаяся дава повисла на его руке, но перед ее глазами все еще зияла раскрывшаяся под ногами пропасть. Не успей вовремя схватиться, и она бы до сих пор летела вниз, выбирая глазами место падения.

Сдавив ее предплечье, идальго потащил ее дальше, будто бычка на забой, и не произнес ни слова, пока они не остановились напротив обширного сада.

— У меня останутся синяки, — с холодным презрением произнесла девушка.

Маргад и в мыслях не имел ослабить хватку, проигнорировав ее замечание.

Казалось, он чего-то ждет. Постояв с минуту, он зашагал по извилистой тропинке, лавирующей между декоративным кустарником, выстриженным по форме святых ликов.

— Ты хочешь, чтобы священник засомневался? — Дернулась Аэрин.

Идальго остановился, задумавшись.

— Ему это не очень понравится, — согласился вампиро.

Он демонстративно пропустил ее вперед.

— Может быть, хотя бы сейчас поговорим как взрослые люди? — Потирая предплечье, предложила дава.

— Нам уже нечего обсуждать, — отрезал Маргад, буквально подтолкнув ее в спину.