Мама на нуле

В завершение разговора я хотела бы предложить и читателям ответить на рефлексивные вопросы. Возможно, вам это покажется интересным.

Если в вашей жизни был такой сложный, непростой эмоциональный опыт вхождения в материнство, зачем, как вы думаете, он был нужен? (И это основной вопрос.)

Чему, возможно, вы научились?

Какие у вас были открытия, пока вы учились быть мамой, – маленькие и большие?

Из чего состояла работа «ребенка-квартирьера» в вашем случае?

От чего, от каких своих привычек и увлечений вам, возможно, пришлось отказаться, пока ребенок был мал?

А какие навыки и способности вы приобрели взамен?

Какие новые возможности и понимания вы открыли, пока учились быть мамой?

С какими привычками, которые вы в себе очень не любили, вы расстались в этот период?

Какие личные «точки опоры» возникли у вас?

Какие приемы быстрого и легкого отдыха и восстановления баланса вы приобрели?

Вхождение в материнство – не момент, а процесс.

Войти в материнство, действительно стать мамой – своего рода музыка, и у нее есть свой собственный индивидуальный ритм.

Чувствовать себя гармонично в материнстве – большое изменение, которое редко происходит быстро. Как качественное вино созревает долго, так и мама становится мамой каждая в свое время – зависит от сложности «фактуры».

Важно не ругать себя за низкий темп, не навязывать себе высокий. И если вы не можете в процессе все еще получать удовольствие, не надо себя ругать.

И еще один важный нюанс.

Обычно все-таки предполагается, что в большинстве случаев дети рождаются у пары и у ребенка двое родителей. Моя практика терапевта и ведущего групп свидетельствует о том, что опыт женщины не равен опыту мужчины. Они абсолютно разные.

Опыт отцовства и материнства в первый год жизни ребенка и не может быть одинаковым ни на уровне гормонов, ни на уровне тела, ни на уровне эмоций, ни на уровне осмысления того, что происходит. С гормонами беременности, родов и лактации мужчина не знаком. Он не чувствует боли в родах и не кормит грудью. Но это не значит, что он в стороне и не чувствует ничего.

И вот вы на корабле вместе с отцом ребенка, но каждый ведет свое внутреннее путешествие.

Если у вас есть партнерские отношения и родился ребенок, очень важно делиться переживаниями и трудностями, причем делиться в обе стороны. Иногда женщина настолько «в процессе», в «переплавке» – это метафора моего мужа: вхождение в родительство подобно переплавке металла, – что могут сбиться все ощущения. Настолько много всего нового происходит в отношениях «мама – ребенок», что женщина теряет границы собственной личности, перестает ощущать себя как отдельное существо, сливается с ребенком и почти утрачивает контакт с мужем. И из-за потери контакта ей начинает казаться, что он далеко и ему все равно.





Вне «зоны доступа» и варианты




Если доверие не потеряно, мужчина может очень много сделать как для сохранения мира в семье, так и для нахождения нового баланса в отношениях.

Например, сказать: «Смотри, ты совсем себя загнала, посиди, попей, поешь, остановись, не надо так себя ругать, все нормально» – это уже очень много.

Напомнить женщине дать пеленг, дать сигнал «Сокол-сокол, я Земля, где вы?» и получить ответ.

Нередко бывают сложности с тем, чтобы «выйти на связь», достучаться до женщины. Она как бы вне зоны доступа.

Мужчина все это видит, хочет участвовать и готов помочь. Но его слова, даже бережные и внимательные, слышатся с трудом. Потому что женщина – в процессе превращения в маму, в этаком эмоциональном коконе. Это нормально, если не длится слишком долго. До года-полутора нормально. Но если «слышимость» не восстановится в течение второго года жизни ребенка, если не возникнут новые уровни и способы коммуникации, паре будет очень и очень непросто.

Каждой паре при вхождении в родительство предстоит заново открыть подходящие именно им способы общения, учитывая то, что минимум один из них периодически становится маловменяемым.





Вхождение в отцовство. У мужчин тоже болит?




Партнерские отношения могут быть дополнительной системой страховки, а могут стать постоянной пробоиной в трюме вашего корабля.

Если вы понимаете, что это про вас, что ребенку уже не год и не два, а все равно вы еще полностью внутри материнства, нужно искать способы рассказывать о своем, о девичьем, о том внутреннем опыте, который вы проживаете. Не застревать в эмоциональном «коконе» и в обиде на партнера. Это легко написать, но бывает совсем не просто сделать.

Конечно, проще думать, что мужчине все равно, что он в танке, что он в офисе, что он в интернете. А со всем справляетесь одна героическая вы.


Но обычно это совсем не так.

Отец ребенка тоже что-то проживает.

И, возможно, рассказав, не с обвинительным подтекстом, о своих переживаниях, мы можете что-то услышать и о его опыте. Мужчинам тоже приходится непросто в то время, пока дети совсем маленькие. Хотя виду они и не подают.

Вхождение в отцовство тоже есть. И основной его мотив – это мотив ответственности, а сразу вслед за ним – это сильнейший страх, что женщина справляется гораздо лучше и что ему не остается места.

И вот мы получили энциклопедию женских переживаний, но есть и энциклопедия мужских. И не надо думать, что им все равно. Об этом – следующая глава.





Часть II. #чтоГоворятМужчины,

или

Мужская точка зрения на родительское выгорание





Инициацию родительством проходят двое: мужчина и женщина, папа и мама. Уже собрав книгу, мы осознали, что, за исключением одного мужчины-эксперта, в ней звучат только женские голоса. Изоляция, усталость, раздражение, эмоциональное выгорание, депрессия – пугающая пропасть разверзается под ногами родителя вовсе не по гендерному признаку. Мы обратились с просьбой об интервью к партнерам участниц книги. О своем испытании родительством согласились рассказать трое мужчин.





Вадим

«Но потерял ли я от этого? Нет. С детьми я приобрел будущее»




Вадим Борсук. 33 года. Второй брак (8 лет). Двое детей (старший – от первого брака, дочь от второго – 4 года). Живет в Раанане (Израиль)



У меня нет ощущения, что решение стать отцом было неправильным, что надо было еще подольше потусоваться. Мне сейчас 33, и я понимаю, что надо сначала какое-то количество времени отпахать с детьми, чтобы потом выходные у моря в трейлере показались раем. До детей ты не врубаешься, какая это прелесть. Ты воспринимаешь этот отдых у моря как само собой разумеющееся. А в родительстве приходится ценить каждую минуту: вот ребенок уже уснул, а у тебя еще есть силы чем-то заняться… Чем раньше отстреляешься с детьми, тем лучше, потому что в итоге они вырастут, а тебя еще хватит на то, чтобы рвануть в Амстердам.

Я не оперирую понятиями «сложно», «несложно» в глобальном смысле. Какие-то сложные моменты есть всегда, неважно где: на работе, с детьми, в отношениях. Саша (сын, 11 лет) в детстве был удобным мальчиком. Лея (дочь, 4 года) более коммуникабельная, с ней проще общаться, чем с Сашей. Не могу сказать, что уровень сложности как-то меняется в зависимости от возраста или пола ребенка. Меняются обстоятельства и отношение к ним. Когда первый ребенок роняет соску, ты ее кипятишь. Со вторым – споласкиваешь ее под краном. С третьим – вытираешь о рубашку и даешь обратно.

Ты опекаешь ребенка ровно настолько, насколько он в этом нуждается. Саша сам готовил себе еду лет с пяти: спокойно мог пожарить яичницу. Лее четыре года, но она совершенно не проявляет никакого интереса к готовке. При этом ее можно спокойно оставить с другими детьми, и она будет выстраивать игру, подружится. Мы отдаем ее в сад и не думаем, «как там бедная деточка справляется», потому что знаем, что Лея справится, познакомится, разрулит. Саша в шестом классе, но мы до сих пор беспокоимся о его круге общения.

Не думаю, что родительство – это новое тайное знание и, чтобы его постигнуть, надо пять лет в институте учиться. Мне кажется, это заложено на уровне инстинктов. Скажем, дети иногда залезают грязными ботинками на диван. Есть родители, которые выходят из себя, бесятся, кричат. А у меня такой критерий: будет ли он или она в 30 лет делать то же самое? Если я понимаю, что не будет, – ну и фиг с ним, в конце концов. Я понимаю, что вся напряженность на тему грязного дивана – исключительно моя личная, а не косяк в поведении ребенка. Для детей естественно делать то, что хочется.

Я стараюсь делать все, чтобы моя жена Алина могла жить в том режиме, в котором ей лучше существовать физически. Лея несколько лет спала плохо: все время просыпалась, ворочалась. Алина не может вставать с утра. Если она встанет рано утром по будильнику – день потерян. Поэтому ночью к маленькому Саше старался вставать я, к Лее – тоже. Утром в сад и школу тоже отвожу я – это, можно сказать, моя работа.

С Леей я иногда езжу в командировки. Первая наша «рабочая» поездка случилась, когда мы еще жили в Москве. Ребенку было две недели. Алине нужно было немного выдохнуть, я посадил Лею к себе в слинг, и мы поехали по моим делам… В «Фейсбуке» полно фотографий, где она спит у меня в слинге. Если ребенок хочет много внимания в начале, и ты ему его даешь, то потом ему и не нужно столько.

Есть вещи, которые напрягают. Когда у нас жесткий тайминг, и Лея начинает тормозить: «Я хочу это платье, не это, другое, косички три, косички две…» – а уже надо быть на полпути… Я делаю две косички, три косички. Раздражаюсь, но снаружи не реагирую. Довольно глупо пытаться объяснить ребенку в три года, почему ты спешишь. Все, что ты можешь, – это решить ситуацию максимально быстро. У меня ведь не только Лея, которая хочет «три косички», но еще и куча народа на работе, которые хотят «три косички». Или, наоборот, обещали сделать «три косички», а там восемь или две. И вообще это не «косички».

Алина – гораздо более эмпатичный родитель. Она может эмоционально поссориться и потом эмоционально помириться. А есть вещи, на которые она вообще внимания не обратит. Или, наоборот, обратит и быстро забудет. А я, может быть, к каким-то вещам отношусь серьезнее, чем надо. Саша, например, говорит: «Не хочу учиться, буду дворником». В общем-то, да, двор тоже кто-то должен мести, ну, будешь и будешь. С другой стороны, это не значит, что меня это абсолютно не трогает.

Не вижу причин, почему мужчина должен меньше заниматься ребенком, даже если жена не работает, а просто сидит дома. У любой женщины все равно много работы, связанной с домашним хозяйством. И еще вопрос, кто устает больше.

У нас с Алиной есть проект, связанный с детским питанием. Как-то мы отслеживали вовлеченность мужчин и женщин: кто лайкает посты и кто нет. У нас были попытки зайти через мужскую аудиторию, но лайкали эти посты в основном женщины. В нашем кругу, и особенно в Израиле, папы довольно плотно вовлечены в процесс выращивания детей. Папа с автоматом и двумя детьми в рюкзаке – это нормально. Нам хочется, чтобы это было частью нашего месседжа – думать о том, какую кашу выбрать своему ребенку. Почему об этом парятся только мамы?

Это лето было очень напряженным из-за моих разъездов по работе. И поэтому сейчас мы с Леей в Москве, а Алину отправили в экстренном порядке на пару недель во Францию, чтобы она была одна, у подруги, ела сыр, пила шампанское, спала и ничего не делала. Что касается меня, то, когда я работаю дистанционно дома, в Израиле, многим кажется, что я все это время отдыхаю, хоть это далеко не так. Ситуации стопроцентного отдыха у меня не бывает, но я учусь переключаться и периодически расслабляться.

У Алины иногда бывают посты из серии «Завидую тем, у кого нет детей». Я не очень верю, когда говорят, что если бы я мог, то сделал бы по-другому. Я сделал так, как сделал. Каждый день делаю и считаю, что этот выбор оправдан. Бессмысленно тратить время на размышления о вещах, которые невозможно изменить. Можно себя спросить: готов ли ты к еще одному ребенку? Мы живем в век развитой медицины и долголетия, и если я со своим темпом жизни переживу 35 лет и не заработаю инфаркт, то – может быть.

Да, наверное, я потерял в свободе и передвижении. Я не могу внезапно поехать куда-то с друзьями, ведь это значит, что Алине будет тяжело. Но потерял ли я от этого? Нет. С детьми я приобрел будущее. Дети вырастут, у них будут свои дети… а мы с Алиной сможем отдохнуть, сколько захотим и как захотим. В том самом трейлере у моря.





Петр

«Не уставать быть родителем – невозможно»