Магов не предлагать!

Оба уставились на меня, ожидая воодушевленного согласия провести недельку за городом.

– Увы, – причину для отказа нашла быстро, – не желаю вновь увидеть вашего брата. Полагаю, он сейчас в Лагучи.

Интересно, предложит ли герцог выставить вон собственного сына? Или соврет, будто Тео в фамильном замке? Не угадала. Герцогу наскучили светские беседы, и он перешел в наступление:

– Ваше высочество, могли бы вы уделить мне пару минут вашего драгоценного времени?

Теоретически можно остаться, а практически – нет. Пришлось ненадолго покинуть благородное собрание. Амалия тенью увязалась следом, заставляя нервничать еще больше.

Краем глаза я заметила Леонсию, которая под каким-то предлогом направилась в ту же сторону. Надеюсь, фрейлина не бросит и в случае опасности позовет на помощь. Герцог тут же нарушил мои планы:

– Леди Марек, не беспокойтесь, чести ее высочества ничего не угрожает. Можете вернуться на место.

И фрейлине пришлось. Пойти наперекор канцлеру она не посмела, уж больно сурово он на нее посмотрел, многообещающе.

Герцог отвел меня в кабинет Лики, хотя обставил все так, будто принцесса, то есть я, сама выбрала его для разговора с важным просителем. Верная отцу Амалия замерла на часах у двери, ясно давая понять: попытка к бегству обернется провалом. Мышеловка таки захлопнулась.

Нервно поглаживала одно из подаренных Риоре колец, то, с возможностью перемещения. Его я приберегла на потом, если придется совсем худо. Благо по мановению волшебной палочки в дом бывшего советника не перенесешься, требуется время. Не попросишь же герцога обождать, пока я все необходимые манипуляции проделаю?

– Итак?

Я не собиралась отдавать инициативу. Прошла к столу и покосилась на кресло: отодвиньте, мол. Канцлер выходку проглотил, согласился исполнить обязанности слуги, хотя выражение лица намекало: в первый и в последний раз.

Уселась, нарочито долго, скрупулезно разглаживая юбки, и кивнула:

– Слушаю вас. Вероятно, вы хотели извиниться.

Лоон поперхнулся. Разумеется, ничего подобного он делать не собирался. Я же радостно ухватилась за возможность вести беседу по своим правилам.

– Безусловно, хотели, – капризная принцесса во всей красе, даже губы надула. – Это было… отвратительно, милорд. Сначала ваш сын, потом вы. Придется переговорить с отцом. Но не сегодня, не желаю портить праздник.

Господи, как тяжело-то! И играть, и не впадать в панику. Я же вижу, как подергиваются уголки губ герцога, понимаю, что таится за угрюмым молчанием.

– Я от своих слов не отказываюсь, ваше высочество, – противник не собирался идти на попятную, – могу еще раз повторить, что вы – вздорная девица.

– Вы употребили другие выражения, – напомнила я, буравя взглядом стрелки часов.

Скорей бы уж встать, сослаться на подготовку к балу. На нее требовалось часа четыре, то есть на козни у канцлера ровно полчаса, ну, минут сорок, если меньше отмокать в ванной.

– Зачем с ней возиться?! – вступила в разговор Амалия, с легкостью сбросив маску верной подруги. – Либо ты выходишь замуж за Тео, Лика, либо не выходишь вообще. Я слишком долго терпела капризы. Надоело!

Настоящая принцесса окаменела бы от такой перемены, вот и я замерла с открытым ртом. Даже играть ничего не пришлось, настолько удивило меня поведение Амалии. Пусть я догадывалась, что она пляшет под дудку отца, но стать полноправным игроком?..

– Она не Лика. – По губам герцога расползлась гаденькая улыбка. – Верно, ваше высочество?

Последние слова он произнес с нескрываемой издевкой.

По спине стекла струйка холодного пота. Неужели таки Брайн?.. Да нет, королева. Правильно, зачем говорить мужу, когда лучше поделиться выводами с союзником.

– Ну же, – герцог подошел вплотную, – признание облегчает душу.

Глаза заметались в поисках спасения. Мелькнула шальная мысль запустить в канцлера тяжелым пресс-папье и попытаться сбежать через потайную дверь. Ее я обнаружила абсолютно случайно, когда рассматривала шпалеры.

– Вы сошли с ума, ваша светлость. – Нет, без боя не сдамся. – Я давно заметила признаки помешательства. Все верно, вы больны, иначе не посмели бы оскорблять особу королевского рода.

– Особу королевского рода? – рассмеялся герцог и неожиданно ухватил меня за руку. – Подарок Тео, говорите? Ну-ка посмотрим!

Взвизгнула и вцепилась в ладонь Лоона зубами. Нельзя позволить рассмотреть кольцо Риоре, ни в коем случае нельзя! Герцог взвыл и, ругаясь, отпустил. На помощь ему пришла Амалия, проявившая недюжинную ловкость и силу для хрупкой девушки. В четыре руки они таки стянули кольцо; оно перекочевало в карман канцлера.

– Вот ведь дрянь!

Цедя воздух сквозь зубы, Лоон перевязал платком пострадавшую руку.

Промолчала, сверля брюнета полным ненависти взглядом. Не сомневалась, что они с Марианн в одной лодке и нас с отцом из списка живых точно вычеркнули. Не то чтобы я полюбила Эдвина после того, что он сотворил с графом Мейнихом, пусть из-за чувств к матери, это стало проблематичным, но понимала: королевству нужен законный монарх.

– Показать ее кузену?

Амалия встала рядом со мной, контролируя каждое движение.

– Потом! – отмахнулся канцлер. – Пусть сначала обручится с Тео.

– А если брак признают недействительным? – наморщила нос мнимая лучшая подруга.


– Не признают, – вновь сверкнул зубами герцог и обратил взор на меня. – Занятно, – пальцы ухватили за подбородок, побуждая подняться, – я догадываюсь, кто вы.

– О чем вы, отец? – нахмурилась Амалия. – Я решительно ничего не понимаю! Как вы можете знать безвестную девчонку под иллюзией?

– Э, нет, иллюзия только изменила возраст. Поверь магу: для полной трансформации нужно слишком много силы, такой ни у кого нет.

Гулко сглотнула и безуспешно попыталась избавиться от его пальцев.

– Страшно? – вкрадчиво поинтересовался Лоон и провел пальцем по уголку моего рта. – Я предлагал по-хорошему, но другой мир сделал упрямой. Как вас назвали, напомните. Королева Анна так горевала!

– Руки уберите, – мрачно процедила я, – а то палец откушу. Могу и ударить. В отличие от Лики воспитанием обделена.

Слова произвели обратный эффект – герцог рассмеялся и попросил дочь:

– Милая, оторви шнур вызова слуг. Зачем подвергать ее высочество искушению? И приготовь чистый платок на случай, если она окажется несговорчивой.

Амалия поспешила лишить меня связи с окружающим миром.

Запаниковала. Что значит – «окажется несговорчивой»? Они собрались меня похитить или?.. Яблоко от яблони недалеко падает, но какой герцогу прок? Честь опорочить? Ох, а ведь точно, в давние времена подобные вещи высоко ценились, и девушка, скрывая позор, пошла бы на все.

– Так, на всякий случай: в моем мире свобода нравов. Если очень хочется – пожалуйста, не напугаете.

Канцлер вновь рассмеялся, от души, до слез и наконец-то отпустил.

– Ты решила?.. Ох, не могу! Да не нужна ты мне!

И на том спасибо, а то несговорчивость – двусмысленное слово.

Амалия явно не понимала, о чем мы, и в недоумении переводила взгляд с отца на меня. Герцог не спешил объяснять. Прыснув в последний раз, кивнул дочери на дверь: иди на пост, жертва никуда не денется. Недовольная Амалия протянула отцу платок и отошла.

– А теперь к делу. Надеюсь не прибегать к магии. – Канцлер продемонстрировал флакончик синего стекла. – С ним сделаете все, что прикажу. Единственное, у него есть один побочный эффект – через пару месяцев люди часто сходят с ума. Не хочу устраивать поспешную свадьбу.

Снова на «вы», деловой разговор, значит. Хорошо, выслушаем, позвать на помощь всегда успею.

Требования герцога оказались банальны – брак с Тео. Сегодня я публично признаю, что оговорила несчастного, очень раскаиваюсь и желаю стать женой. В подтверждение намерений передам Лоону кольцо с личной печатью и заключу помолвку с ним как с представителем сына. Взвесив все «за» и «против», кивнула. Пусть и дальше думает, будто смирилась, выпала из борьбы. Герцог – мужчина, он сильнее. Смочит платок в жидкости из флакона – и все, никто не поможет. Понятия не имею, что там, но на примере Риоре убедилась: алхимия в Гаменции широко развита.

Канцлер удовлетворенно кивнул и убрал бутылек.

С облегчением выдохнула. Хоть здесь отсрочка! Разумеется, на балу я назову совсем другое имя, если только его обладатель соизволит явиться.

– Приятно иметь дело с умной женщиной. Да и негоже ссориться с будущим свекром.

Выразительно глянула на часы, намекая, что аудиенция закончена.

– Вы так и не назвали истинного имени.

Лоон не собирался вставать. Он расслабился, смотрел пусть свысока, но благостно – усыпила бдительность.

– Спросите у Марианн, – пожала плечиком, – она точно в курсе. А теперь оставьте меня, милорд, не желаю предстать на балу огородным пугалом.

Упоминание королевы не удивило собеседника, что еще больше укрепило предположения об их связи.

Боялась, герцог останется, но нет, откланялся и увел дочь. В дверях Лоон обернулся и с намеком добавил:

– До встречи на балу, ваше высочество.

Настроение было напрочь испорчено, даже платье не радовало. Сорвала злость на горничной. Гадко, но такова человеческая природа. Служанка оказалась привычной, не вздрогнула. Видимо, Лика и не такие концерты закатывала.

Подготовка к балу изрядно вымотала, но немного притупила тревогу. Пока меня отмывали, натирали, одевали и причесывали, успела разработать целых три плана дальнейших действий. Все как в поговорке – на бога надейся, а сам не плошай. Вот и я не собиралась.

Первый вариант развития событий: Риоре. Задумка лорда удается, все живы, заговорщики разоблачены. Я держусь подле блондина и выполняю все указания.

Вариант второй: без Риоре. Король жив, но остальная часть задумки Риоре не осуществляется. Я объявляю его женихом, если надо, насильно заключаю помолвку и сдаю канцлера отцу. С королевой сложнее, улик нет. Против герцога, если разобраться, тоже. Мое слово и его слово, вся надежда на бутылочку. Хоть бы ее нашли!

И, наконец, третий: провал. Риоре нет, отца убивают. Я изображаю покорность, заключаю помолвку с Тео, а затем нахожу способ ее разорвать. Не запретят же в библиотеке рыться! Уверена, откопаю какой-нибудь закон.

Разумеется, рассчитывала на первый вариант, но мысленно готовилась к третьему.

Из зеркала на меня смотрела умопомрачительная красавица, только ни наряд, ни драгоценности бурных эмоций не вызвали. В отличие от наших селебрити местные дамы не увешивали себя бриллиантами, а предпочитали более скромные камни вроде рубинов и жемчуга. Последним богато украсили сетку для волос, расшили подол распашного верхнего платья. Весило все солидно, раньше бы пожаловалась, но теперь привыкла.

Парадный выход особы королевской крови – целый спектакль. Впереди бежали пажи, орали: «Дорогу!» Следом бряцали оружием солдаты, затем важно вышагивала я, окруженная стайкой фрейлин. По случаю бала они тоже принарядились, но только мне и королеве дозволялось обойтись без привычного чепца, остальным пришлось довольствоваться его парадным вариантом.

Сердце гулко стучало; в горле пересохло. Я плохо видела и слышала происходившее вокруг, мысли сузились до простейших вещей, например, не упасть, не наступить на подол. Но вот и двери судилища. Пусть в Гаменции нет официальной религии, спаси и сохрани, неведомый бог! Сглотнув вязкую слюну, растянула губы в искусственной улыбке и вплыла в танцевальный зал. В ушах все еще стоял стук жезла церемониймейстера, звучало эхо его слов.

Ее королевское высочество принцесса Даяна Лика Гаменцианская – чужое имя и чужая судьба. Как там сестрица, не обижает ли новый муж, куда увез? Надеюсь, не в столицу, потому что при всех терзаниях только грандиозного скандала с разоблачением не хватало. Представила Лику, прорывающуюся в первые ряды с дрожащими от гнева губами. Вот она тычет в меня пальцем и визжит: «Схватить самозванку! Отдай диадему, принцесса я». Занавес. Нет уж, спасибо! Пока начнешь объяснять, головы лишишься. Как бы ее и так не потерять! Все проклятые царедворцы и один маг – в частности. Лучше бы полы у него мыла, чем жемчугами сверкала. Вот угораздило влюбиться, когда только успела? Некрасивый, характер паршивый, а все туда же! Верно говорят, девушки падки на плохих мальчиков. Хотя с некрасивым я загнула, по отдельности… А, ну его!