Магическая практика

— А то, — совершенно серьезно подтвердил дракон, — все пузатые на второй день опосля вечерней зорьки падают в обморок.

— Но я хорошо себя чувствую, и надо бы… — начала моя копия.

— А я сказал — в обморок! И потом лежать трое суток пластом. Давай, падай уже… — После чего дракон лениво обернулся, смерил лже-меня внимательным взглядом и уточнил: — А ты точно Миладка?

Фальшивка мгновенно рухнула на пол как подкошенная, старательно изображая обморок.

А древний притворщик, всплеснув лапками, возопил:

— Ой, Миладушке-то плохо! Ой, силушки у нее нету! Ну да ничего, милая! — Он спрыгнул с табуретки, засеменил к столу, схватил мою чашку с чаем, едва заметным жестом что-то в нее бросил, что зашипело и проявилось пеной на поверхности темного чая, и поспешил к лже-мне, продолжая причитать: — Сейчас-сейчас, девочка моя, сейчас чайка глоток, а потом в сокровищнице в холодочке полежишь, там хорошо, прохладненько…

И с этими словами он досеменил до моего двойника, осторожно приподнял ей голову и старательно влил в приоткрытый рот весь мой чай.

В этот момент распахнулась дверь и совершенно бесшумно на пороге показался дракон в черной форме, на лице которого явственно читался всего один вопрос: «Зачем?!» Вот, честно говоря, я тоже не понимала, к чему все это. Но древний ответил лишь хитрой усмешкой, уже без попытки казаться бережным уронил голову девушки на пол и поднялся. А с моей копией начали происходить странные вещи — внезапно у нее удлинились ноги, затем руки, шея и на ней, длинной и тонкой, так неестественно смотрелась моя голова… Но всего миг, и изменилась и она. Лицо увеличилось и приобрело красивые черты юной драконицы…

Камали ахнула. Хатор, тихо пробормотав про себя что-то, с остервенением всунул оружие в ножны и вновь спрятал за плитой, а вот дракон-стражник, медленно опустившись на корточки, всмотрелся в драконицу и произнес:

— Неожиданно.

— Зачем-зачем? — сварливо проговорил древний, возвращаясь на табурет и приступая вновь к процессу перемешивания капустки. — Да пока бы вы ее схватили, да в крепость, да на допрос, да выяснили, что не маг это… Жалко же, девочка совсем.

Ему никто ничего не ответил. Все стояли совершенно потрясенные, не в силах выговорить хоть что-то. Я осторожно вышла из своего укрытия, устало опустилась на стул. Мне было… страшно. Наверное, впервые в жизни настолько страшно. Потому что, в отличие от остальных, я со всей очевидностью поняла — магистр Воронир невероятно, неимоверно, безумно сильный маг. Могущественный настолько, что сумел слепок моей личности передать не просто другому человеку, что и так в принципе считалось невозможным, а дракону! Существу с иной структурой ауры! И заклинание личины держалось! Держалось настолько качественно, что сумело обмануть даже магию драконьего дома.

— Это проблема, — медленно проговорил стражник, после чего наклонился, подхватил драконицу.

И вместе с ней покинул гостиницу.





* * *


Это была долгая и трудная ночь для всего Аркалона. Гудело вспарываемое десятками сильных тел небо, полыхала заревом стремительно меняемых охранных заклинаний далекая граница, был полностью закрыт порт, и в нем устанавливалось новое оборудование досмотра. Стоя на крыше «Весенней капели» рядом с грустной Камали, я думала о том, как быстро Черный дракон сделал выводы из ситуации и насколько стремительно принял меры. И наверное, оставайся магистр Воронир еще в Долине драконов, его бы нашли в эту же ночь, но я почему-то сильно сомневалась, что он остался.

На рассвете Камали увела меня спать.

Сил на сопротивление не было, да и поводов отказываться тоже. Уже в постели, укрывшись с головой, вдруг поняла, что все это время ждала Ирэнарна. Почему-то думала, что у него будут ко мне вопросы после появления фальшивой меня, но ошиблась.





* * *


Утро началось с пирожков. С капусткой. Древний так и проорал у меня под ухом:

— ХОЧЕШЬ ПИРОЖКА С КАПУСТКОЙ?!

От такого вопля я подскочила и села на постели прежде, чем даже глаза открыла. Потом открыла. И шокированно уставилась на древнего, нетерпеливо топтавшегося у моей кровати с пирожком в когтистой лапке:

— Ну вот, говорил же, что не спишь, а Камали все «да спит она еще, спит». А ты уже вот, встала практически. Давай на кухню, быстро жрать и вперед, заниматься благим делом наполнения моей сокровищницы. А то совсем распустилась.

И он ушел, а я осталась сидеть, приходя в себя и продолжая ощущать звон в голове от его вопля. Ну потом-то, конечно, встала, сходила умылась, переоделась и, заплетая косу, направилась на кухню.

Там меня уже ждали завтрак, Хатор и гора пирожков, любовно перекладываемая древним во внушительную корзинку.

— Наши пирожки сегодня всем понадобятся, — приговаривал он, — всем пригодятся. — Заметив меня, выдал: — Сядь пожри. Пирожков не дам!

— И не надо, — заметно разгневанный дракошиной грубостью по отношению ко мне, сказал Хатор. — Миладушка, утро доброе, я тебе рыбку на пару сделал.

— Спасибо! — Так приятно было, что для меня что-то приготовили.

Завтракала я быстро и уже почти все съела, когда вошла расстроенная Камали. Поприветствовав меня улыбкой, она повернулась к мужу и грустно сообщила:

— В городе кошмар творится. Повсюду стража, магические щиты и… — она тяжело вздохнула, — воздушники.

— Что?! — потрясенно переспросил Хатор, едва удержав чашку с зеленым чаем.

— Как Вла… Главнокомандующий с ними договорился, ума не приложу, — кивнула Камали. — Да никто не приложит. Порт открыли, торговля возобновлена, границы охранными чарами сверкают — даже днем видно, и воздушники! Везде. И не речные, нет, он каким-то образом с морскими договорился!


Я понять не могла, о чем речь, а вот древний понял и радостно заявил всем присутствующим:

— Пирожки помогут!

Хотела спросить уже чем, как тут древний про меня вспомнил и рявкнул:

— Поторопись!

Поторопилась, но все равно допивала чай на ходу, Камали сказала, что чашку можно просто в саду на скамейке оставить. Но на скамейке оставлять стало как-то не очень удобно — там сидел стражник в черном мундире. Когда подошли мы с древним, он поднялся, неодобрительно посмотрел на корзину, которую пока, до ворот, тащил дракончик, и произнес:

— На улицах безопасно, но охранять вас все равно будут.

После чего сел обратно. А мне как бы нужно было чашку оставить, но не допивать же при нем и не ставить же рядом с ним… В результате вот так с чашкой я и покинула «Весеннюю капель» вслед за спешившим вперед древним.

И попала в сплошной кошмар, Камали очень верно ситуацию охарактеризовала. На улицах Аркалона было много, очень много молодежи. Раньше их как-то не было видно, а сейчас казалось, что весь город заполнен молодыми драконами обоих полов, которые почему-то выталкивали на дороги одних и не давали спрятаться другим драконам, и все это под веселый смех и явное ожидание чего-то… А потом все оживились и посмотрели направо, вверх по улице, я, соответственно, тоже посмотрела туда и… и замерла, глядя на потрясающего по своему величию и красоте полупрозрачного голубого морского дракона! Создание из эфира величественно двигалось по улице, практически по ее доброй половине, не уворачиваясь и не избегая контакта с драконами… Воздушный змей просто плыл по дороге, а вот те, кто попадал в его призрачное тело, они… менялись! Они определенно менялись, пусть на недолгие несколько мгновений, но все же! И так высокий стройный и восхитительно прекрасный темноволосый дракон, которого друзья со смехом не пускали скрыться в ближайшем здании, попав в эфир воздушника, вдруг стал невысоким, полненьким, прыщавым подростком, дико смутился от этого и попытался сбежать снова, но сотоварищи, умирая со смеху, его не отпускали, потешаясь над бедолагой.

— Иллюзии в эфире воздушников исчезают, — раздался рядом со мной до дрожи знакомый голос.

Я повернулась и улыбнулась стоящему рядом Черному дракону. Ирэнарн-Ррат-Эгиатар был в черном без отделки мундире и выглядел уверенным, властным, сильным… как и всегда. Засмотревшись на него, пропустила момент, когда воздушный дракон, развернувшись, проплыл мимо нас… В лицо вдруг пахнуло соленым морским бризом, все тело окутала прохлада, и рядом вымахал в росте древний, превратившись в высоченного Асур-Ррата, правда, какого-то потрепанного и сильно исхудавшего. Глянув на него, я вновь посмотрела на бывшего Владыку и невольно улыбнулась шире — дракон не изменился ни на йоту.

— Приятно видеть, что вы иллюзиями не пользуетесь… Впрочем, даже не сомневался в этом, — произнес он.

Я подумала о том же в отношении него, но говорить не стала.

Асур-Ррат, взглянув на свое тело, схватил пирожок из корзины и принялся ожесточенно его есть, меняясь на глазах даже в эфире воздушника. И через полпирожка это уже вновь был мелкий вредный древний. Удовлетворенно хмыкнув, дракон передал мне другой пирожок, указал на несчастного толстячка и сказал:

— Спаси парня.

Парня действительно было жаль. Оглядевшись в поисках того, куда бы поставить изящную зеленую фарфоровую чашечку с чаем, я не нашла ничего лучше, как всучить ее заметно удивившемуся Черному дракону со словами «подержите, пожалуйста», и, схватив протягиваемый древним пирожок, бросилась через всю улицу к веселящейся компании молодых драконов.

Добежала вмиг, остановилась перед съежившимся и уже невероятно красивым драконом и протянула ему пирожок со словами:

— Это вам от древнего.

Все разом посмотрели на другую сторону дороги — там маленький, толстопузенький и важный дракончик помахал лапой, не оставляя и сомнения в том, что да, это таки от древнего.

— Спасибо! — восторженно выдохнул осмеянный сотоварищами дракон, сорвал с пальца перстень с огромным камнем, сунул мне, схватил пирожок и, жуя на бегу, ринулся вперед, навстречу спускающемуся вниз воздушному морскому змею.

Он успел доесть пирожок, но все еще жевал его, когда был окутан лишающим иллюзии эфиром. И невероятное дело — он вдруг стал выше, его темные волосы на солнце заблестели ярче, тело стало стройным и поджарым, плечи оказались шире, и когда он, безумно счастливый, обернулся, то показался мне самым красивым драконом… Ну, кроме бывшего Владыки… наверное.

Я повернулась, почему-то желая удостовериться, но Черного дракона уже не было. Он исчез… вместе с чашкой, оставив после себя двух драконов в черных мундирах, которые разом взмыли вверх, чтобы закружить над городом.

— А я, мне можно тоже? — вдруг спросил один из молодых драконов.

— Это у древнего нужно спросить, — разочарованно ответила я.

И отправилась к Асур-Ррату, по пути отметив, что одаренный им дракон остался прекрасным, даже когда воздушник уплыл вниз по дороге, продолжая свое печальное дело по лишению населения иллюзий.

Молодые драконы, к слову, были быстрее меня, но древний на все просьбы о пирожках важно ответил:

— А вот неча было над парнем измываться! — После чего прикрикнул уже на меня: — Миладка, в путь!

При посторонних я так и не решилась спросить, куда ушел Главнокомандующий, и пришлось, передав полученное кольцо древнему, потащиться за ним с тяжелой корзиной.

Но это был очень приятный и светлый путь — мы дарили радость! В смысле, обменивали пирожки на драгоценности и деньги, и это оказался удивительный и светлый обмен, потому что пирожки древний раздавал всем тем, кого воздушники безжалостно выставляли на показ без иллюзий. Так, второй пирожок достался молодой маме с черными кругами под глазами от недосыпа. Она должна была слетать к мужу на работу, но очень боялась, что он увидит ее такой из-за воздушников… И получила пирожок с капустой!

Полет улетающей от нас прекрасной драконицы древний сопроводил пересчитыванием полученных монет и коварненьким:

— За вторым полетела.

Я лично вообще не поняла, о чем он.

— Как — за вторым? — переспросила качающая маленького дракончика няня. — Уважаемый халоне Карташ второго пока не хочет.

— Да кто его спрашивать будет, чего он там не хочет, — хохотнул древний. — Я сказал за вторым — значит, за вторым. Мои деткоприбавлятельные пирожки еще никогда не подводили! Миладка, вперед!

И мы пошли вперед, оставив нянечку и нескольких драконесс, видимо соседок, в совершенном потрясении. Но в шоке они пребывали недолго, и вскоре двое догнали нас со словами, которые выпалили разом:

— А можно и нам пирожка деткоприбавлятельного?!

Они переглянулись, нервно поправили шелковые, украшенные цветами платья, и первая осторожно сказала:

— Мне для сестры, они все ждут и ждут, а…

— А мне для невестки! — перебила ее вторая. — Так внуков хочу, сил нет!