Крылья для попаданки

– Мы пройдем шардис и обретем единство, – бесстрастно сообщил жених.

– Я стану твоей женой?

– Да.

Я устало, апатично смотрела на алтарь, разом прекратив переживать и волноваться. Дошла до предела, истощились еще пару часов назад. И одновременно, что называется, кожей чувствовала, что это неправильно, что надо еще потерпеть, а не смиренно внимать Арэнку. Какое ему дело до моих чувств и переживаний, если перед храмом красивые шаа липли. Если выбора нет, то почему не сделать его на своих условиях?

– Можно я присяду на скамейку? – попросила я.

– Нет, она не для этого, – категорично отказал жених.

– Скажи честно, я твоя избранная пара? – спросила я и сглотнула, пытаясь смочить пересохшее горло.

Арэнк несколько мгновений смотрел на меня сверху вниз, пока не подтвердил:

– Да.

Лаконичный ответ меня не устроил, и я зашла с другой стороны:

– Как это происходит?

– Я зачитываю слова ритуала, затем нашей общей клятвы, ты повторяешь…

– То есть мы даем друг другу одинаковые обещания? – перебила я.

Арэнк дернул уголками губ в едва заметной понятливой усмешке:

– Да.

– Поклянись в этом!

Он произнес клятву, четко проговорив условия. Ой, а алтарь – настоящий! Вон как вспыхнул, принимая клятву. В душе шевельнулась надежда на хороший исход. Раз будущий муж поклялся, значит, шардис – это не просто шардис!

– Главное условие моего согласия на…

– Я не принимаю никаких условий и не давал тебе права их выдвигать! – с глухой угрозой произнес жених, придвинувшись ко мне, откровенно подавляя морально.

– А я не прошу у тебя. Я свободная леара! – резко и зло заявила ему в лицо. – Насколько я понимаю, добровольное согласие все равно требуется?

– Чего ты хочешь? – скрипнул зубами Арэнк, невольно подтвердив мою догадку.

– Верности! – выпалила я. – Не хочу, чтобы мой муж менял белье вместе с женщинами. Поэтому ты поклянешься мне в верности, отныне в твоей жизни буду только я.

– Зачем тебе моя верность? – нарочито спокойно поинтересовался он.

– У нас весьма специфический брак, так что будем мучиться вместе!

– Заметь, не я просил о верности! – с отчетливой угрозой проскрипел жених. – Если ты намерена мучиться вместе со мной, тогда и клятва верности будет обоюдная. – Повторяй за мной!

Дальше мы на аяше произносили друг за другом слова клятвы. Мой будущий муж явно подозревал меня в коварстве и обмане, поэтому клялись одновременно.

Хорошее начало семейной жизни, просто замечательное!

Тем не менее алтарь и духи приняли наши клятвы верности, и мы наконец приступили к бракосочетанию. Никаких жрецов и свидетелей в леарском «ЗАГСе» не полагается, все по-простому. Мы принесли очередную клятву, на этот раз на древнем языке ларов. Я тщательно повторяла слово в слово. И по окончании алтарь вновь вспыхнул таинственным голубым светом. В пустовавшем ранее углублении сияли знакомые кристальные браслеты.

Йелли выдохнул с явным облегчением – опасался, что духи или боги не ответят, не сочтут меня настоящей леарой и не одобрят брак? Да что угодно могло быть, откуда мне знать.

Губы мужа сложились в скупую, нет, прямо скупердяйскую улыбку, затем он торжественно склонился над алтарем и взял браслеты. Через несколько мгновений, рассматривая наши руки, на которые он надел эти обручальные «кольца», я вымученно спросила:

– Все?

– Нет, теперь нужно поблагодарить высших, чтобы активировать их.

– Давай пуговицы с платья оторвем? – мрачно предложила я.

Арэнк смерил меня укоризненным взглядом и пояснил:

– Нет, высшие принимают лишь личное, сокровенную влагу жизни.

– Например? – скривилась я.

– Влага от соития, – предложил Йелли, кивнув на скамейку у алтаря.


Надо же! Как раз я без трусов, только подол задрать.

– Я знаю лучший способ, – нагло заверила я и, собрав слюну, уже хотела смачно плюнуть на алтарь.

Мой пока-еще-не-совсем-муж стремительно перехватил меня, закрыл рот ладонью и прошипел:

– Только попробуй оскорбить наших духов, и я клянусь: всю ночь напролет буду благодарить высших, выжимая из тебя все соки на этой скамье!

Я испуганно замерла, схватившись за его запястье. Затем судорожно сглотнула, давая понять, что плеваться передумала. С трудом подняла лицо и виновато взглянула на него. И неожиданно утонула в его глазах, ощущая, как крепкая мужская ладонь медленно переместилась с моей талии на полуобнаженную грудь. От кончиков его пальцев вместе с золотистым сиянием по моему телу побежали мурашки, приятно опаляя кожу, заставляя выгнуться и сладко вздохнуть. Вскоре золотистое облако – знак избранности! – покрыло нас полностью, оно мерцало и переливалось, словно играло. Йелли, тоже судорожно вздохнув, обеими руками ласкал меня, словно приклеенный, глядя в лицо. Его глаза полыхали голубым огнем желания – это несомненно! Я зажмурилась, погружаясь в невероятно приятные ощущения, – и тут мою ладонь опалила жгучая боль!

Вскрикнув, я попыталась выдернуть руку, но коварный леар крепко держал ее над алтарем, мало того, из его ладони тоже текла кровь и смешивалась с моей. Алтарь в третий раз вспыхнул голубым светом – благодарность приняли. Следом засияли наши брачные браслеты, а место соединения исчезло, словно они были литые или из цельного камня, но я же видела разъем.

– Кровь – это вторая сокровенная влага жизни, которой мы можем расплатиться за единение, – пояснил уже очевидное муж.

Сморгнув слезы и сжимая раненую ладонь, я выпалила:

– Я тебя ненавижу!

– Я рад! – спокойно ответил он.

– Чему? – опешила я.

– Что ты способна на такие сильные чувства. Благодаря клятве верности, мне повезло вдвойне – досталась страстная женщина.

Дар речи мне отказал напрочь. Поэтому уходила от алтаря, все-таки отняв свою руку, покрывшуюся лечебной изморозью, у самого-настоящего-мужа, одобренного высшими, в полном молчании.





Глава 13

Свадебный банкет




Я остро ощущала брачный браслет, который, по словам мужа, навечно обвил наши запястья. И теперь только от нас двоих зависит: как кандалы или символ любви и счастья. Перед ледяной перегородкой, затянувшей вход в храм, Йелли неожиданно переплел наши пальцы. Я невольно опустила взгляд на руки: кристальные браслеты светились в полумраке мягким голубым светом. Вокруг наших ладоней опять начало распространяться золотистое облачко истинной связи, если я верно поняла природу этого странного явления. Короче, магия, в которой я пока ни в зуб ногой. Даже кожа на наших руках золотилась по самые локти.

– Мы теперь всегда так отсвечивать будем? – устало вздохнула я, невольно залюбовавшись игрой света и прислушиваясь к своим ощущениям.

Йелли поднял наши руки, рассматривая дары высших сущностей, и в своей лаконичной манере ответил:

– Нет, до утра.

– Почему именно до утра? – с подозрением уточнила я.

– К утру мы полностью соединим свои энергии, – ровно ответил он и с некоторой ехидцей добавил: – И полноценно сольем сокровенные жидкости.

Я как вкопанная замерла у ледяной завесы.

– Это ты на лавочку намекаешь?

– Нет, я прямо предупреждаю о том, чем мы займемся чуть позже. Можешь предвкушать.

– Я…

Отказаться не успела, Арэнк одним коротким ударом сломал ледяную стену, та белесыми осколками рухнула нам под ноги, невольно заставив меня вздрогнуть, и приказал:

– Выпусти крылья!

Мои крылышки не по приказу, а еще до него инстинктивно, привычно материализовались, чтобы защищать или утешать. Арэнк тоже выпустил свои огромные крылья, благо высокий свод и проход позволяли. Мы торжественно, под хруст льда под ногами (чем не свадебный марш?) вышли на небольшую площадку у пещеры. Светящиеся в ночи дворцы были сказочно прекрасны, блистательны, особенно Кристальный. Они как будто висели в воздухе, рассеивая темноту, повергая в трепет. Вряд ли мы с новобрачным уступали им: золотое сияние окутало нас с головы до ног, приятно покалывая пальцы и словно лаская, ластясь к коже. К нам сразу полетели родители Арэнка, ожидавшие окончания церемонии не возле храма, а на другом конце тропинки. Не иначе с поздравлениями.

Амила торжествующе улыбнулась, глядя на литые браслеты на наших руках. Ниол тоже выдохнул с нескрываемым облегчением и триумфом. Новые родственники за время нашего бракосочетания переоделись, опять в белые, но гораздо более нарядные одежды. Оба зависли над пропастью, мерно помахивая крыльями, и я хорошо рассмотрела, что не только волосы у них частично серые, но и достаточно широкий край крыльев, резко переходящий в белый. Для не посвященного в магию леаров этот серый кант выглядел бы естественным украшением, данным от природы. Но теперь точно знаю, что сие означает: ради ребенка эта неистинная пара шаазов лишилась, наверное, не менее трети своей магии. Зато сыну повезло: серого цвета нет вовсе, значит, боги наградили силой его самого.

За родителями маячили трое знакомых серых охранников, за ними – примерно с десяток других серокрылых и лишь двое черных ша.

Налюбовавшись сверху, родители плавно опустились рядом с нами и вытянули все семейство в линию лицом к зрителям. Мы с Амилой внутри, мужчины по краям. Вокруг вились тысячи светлячков, создавая праздничную атмосферу. Мое платье искрилось в этом искусственном свете, переливаясь множеством бликов. А усилившийся ветер-хулиган так и норовил задрать легкую юбку повыше. Йелли держал меня за руку с одной стороны, Амила – с другой; Ниол зачем-то создавал между нами и публикой прозрачную ледяную пленку два на два метра.

Им хорошо, кто бы сомневался, а мне хотелось спать, есть и пить, ведь с самого утра ни маковой росинки во рту! Сколько крови и нервов потеряла! Да мне не то что наслаждаться торжественным событием – на ногах бы удержаться.

Ниол щелкнул пальцами, и мои родственники склонились перед зрителями, заставляя и меня наклониться. А ветру только этого и надо: мои руки заняты, платье легкое, отчего бы не похулиганить. Голова кружилась, слегка подташнивало, а мы вчетвером почему-то продолжали стоять в молчаливом поклоне, слегка приподняв головы, чтобы смотреть на зрителей.

Это что за театр? Неужели семья эрата второго шаазата настолько уважает своих подчиненных, что мы вот уже минуты две стоим, согнувшись чуть ли не пополам?