Крылья бабочки

— Тебе ни к чему это знать, — сказал Марко. — Так что же: да или нет?

Она шумно вдохнула, охватывая взглядом каждую морщинку, разлет бровей, волевой подбородок нависшего над ней мужчины. Ее тянуло к нему, безбожно и вопреки всему, а угроза его жизни взволновала и испугала. Как бы Трейси не противилась — Марко всё же удалось пробить дорожку к ее сердцу.

— Да, — прошептала она прямо ему в губы. Сил сопротивляться его напору и собственным чувствам больше не было: она — всего лишь женщина, которой хочется просто любить и быть любимой. Трейси не знала способен ли Марко на любовь, но, возможно, ей удастся научить его. В том, что он влюблен, пусть и на свой манер, она успела убедиться. Трейси добровольно подставила губы для поцелуя, позволила ему теснее прижаться к себе, наслаждаясь его близостью искренне и без осуждения. Она обняла его за плечи, пылко отвечая на ласки, но задев бинты, опомнилась и уперлась ладонями ему в грудь, мягко отстраняя.

— Твое плечо, — она посмотрела на соседнюю половину кровати, — ложись, я посмотрю.

Марко вжался в нее, показывая, как изголодался за дни, лишенные встреч, и веско заявил:

— Плечо для этого мне не нужно.

— Марко! — Трейси даже толкнула его в грудь, и он послушно перекатился на свою сторону, преувеличенно громко вздыхая, но она успела заметить улыбку, самодовольную, мужскую — ему была приятна ее забота.

Уже утром, когда молоко для капучино взбилось в воздушную пенку, а терпкий аромат кофе заполнил кухню, Трейси, коснувшись припухших от жадных поцелуев губ, задумчиво посмотрела в окно: ничего больше не будет прежним, даже летнее солнце теперь светило по-другому. Если раньше она могла оправдывать и убеждать себя, что встречается с Марко исключительно из благодарности за спасение, что просто отдает ему свое тело, которого он так упорно добивался, то теперь она была вынуждена признать: он стал ей нужен. Они вместе по обоюдному согласию двух взрослых людей, страстно увлеченных друг другом.

Трейси взяла большую кружку и, продолжая смотреть на утренний город, сделала несколько осторожных глотков. К сожалению, кофе — единственное, что она могла предложить на завтрак, возможно, поэтому Марко, после весьма посредственной перевязки, так торопился уйти. Трейси ничего не могла с собой поделать: от одного вида покрасневших воспаленных краев раны и запаха антисептика у нее кружилась голова и тряслись руки. Марко терпел, — но разве был у него выбор? Трейси вздрогнула, кожей ощутив его присутствие, через мгновение Марко обнял ее за талию, поворачивая к себе лицом.

Идеально сидевший темно-синий костюм, тонкий бордовый галстук, волосы уложены со знанием дела — перед ней снова был респектабельный бизнесмен, разве что отросшая за ночь щетина не вписывалась в образ, добавляя небрежности, но Трейси нравилось — так он больше был похож на обычного человека. Сейчас невозможно было даже в мыслях допустить вчерашнюю ситуацию, так разительно отличались друг от друга две ипостаси Марко. И Трейси надеялась, что раненого гангстера ей лечить больше не придётся.

— Мне нужно идти.

Трейси кивнула: Том полчаса назад привез костюм, а на запоздалое предложение угостить его кофе — утро как никак — ответил сухим отказом. Ей даже показалось, что он смущается оставаться в ее компании. Она вспомнила плотного, крепко сбитого водителя с мясистыми крупными чертами лица и коротким темным ёжиком волос — если это так, то внешность снова не соответствует содержанию.

— Том, — она обернулась к окну и чуть привстала на носочки, выхватывая взглядом чёрный джип, — ждёт.

— Я позвоню позже, — Марко легонько коснулся ее губ. — Куда ты хочешь сходить?

Трейси удивленно вскинула голову — неужели у нее появилось право выбора? Сколько она боролась, отталкивала его, чтобы иметь что-то свое, свободное от горькой сладости вездесущего присутствия Марко. Чтобы выиграть — ей всего лишь надо было поддаться.

— Может, начнем с чего-то традиционного: ужин и кино.

— Кино? — переспросил он. По его интонации Трейси поняла, что в кинотеатре он давно не был и вряд ли планировал идти.

— Я не знаю, но обязательно подумаю. — Она, едва касаясь, провела пальцем по левому плечу и, памятуя о качестве наложенной повязки, посоветовала: — А ты не забудь про визит к врачу.

— Неужели волнуешься?

— Нет, просто не хочу, чтобы тебе стало хуже в моей постели. Это может навредить моей женской репутации.

Марко напрягся — Трейси мгновенно ощутила, как мышцы под ее руками сделались стальными, а игривое настроение, в котором он прибывал самого утра, испарилось. Она осторожно провела ладонями по лацканам пиджака, успокаивая его.

— Если бы мне пришлось выбирать как умереть, то твоя постель однозначно была бы первой в списке, и плевать на твою женскую репутацию, — с обманчивой мягкостью закончил Марко.

Трейси несмело улыбнулась — действительно, ничего больше не будет прежним. Если даже Марко научился шутить. По крайней мере, она надеялась, что умирать в ее постели в его буйную голову больше не придет.

***

Трейси сидела за рабочим столом, сортируя почту и перебрасываясь с Сидни шутливыми замечаниями. Та пришла к ней со свежим ароматным кофе и намерением выпытать с кем же все-таки встречается Трейси.

— Кто он? — поправив стильные очки, словно профессор на экзамене, серьезно спросила Сидни.

— С чего ты взяла, что Он вообще есть?

— О! — закатила глаза Сидни и начала демонстративно загибать пальцы: — Каждый вечер ты занята…

— Не каждый, — запротестовала Трейси, но засмеялась, когда Сидни нетерпеливо отмахнулась, продолжая перечислять:

— Отказываешься от вылазок на охоту.

— Странно, что ты не отказываешься. Ты ведь с Дэном встречаешься.

— А, — бросила Сидни. — Это так, несерьезно. Пока не встречу кого-то подходящего.

— А Дэн, значит, неподходящий?

— Он, как платье от Донны Каран: понимаешь, что оно тебе не подходит, но все равно примеряешь, так на всякий случай.

— Цинично, — заметила Трейси.

— Как они с нами, так и мы с ними. Но продолжим: вся светишься как после трех оргазмов подряд. Улики на лицо, и в твоих интересах идти на сделку со следствием.

— Хорошо, — Трейси подняла руки, сдаваясь, и, склонившись к столу, заговорщически понизила голос и призналась: — Розовый кролик на батарейках.


Сидни прыснула от смеха, но со своего конька не слезла:

— Я тогда сама отгадаю. Хм… — Она деланно задумалась. — Как же звали того мужчину, с которым ты провела весь вечер в плавучем казино?.. Вспомнила! Марко Мариотти, — Сидни нарочито медленно назвала имя, затем воскликнула: — Да ты смутилась?! Неужели он!

Трейси ничего не ответила, отвернувшись к монитору ноутбука, а Сидни уже серьезней произнесла:

— Он ведь женат, правда?

«Правда», — про себя подтвердила Трейси. Она и сама удивлялась насколько спокойно относилась к этому факту. С этой частью жизни Марко она не пересекалась. Его семья была полностью изолирована от глаз и ушей Трейси, наверное, как и Анжела строго оберегалась от такого рода открытий. Раньше Трейси и предположить не могла, что когда-нибудь будет встречаться с женатым мужчиной. Любые поползновения в свою сторону от несвободных представителей сильного пола пресекала тут же. Ты не полюбишь чужого мужа, если не будешь позволять ему приближаться к себе — Трейси всю сознательную жизнь руководствовалась этим принципом. Всегда, конечно, можно развестись, но багаж в качестве бывшей жены и детей ее не прельщал. У Марко детей не было — это радовало, но он никогда не разведется. Это Трейси усвоила четко.

Нет, она не спрашивала, и он сам ничего подобного не говорил, но кое-что она успела уразуметь из того мира, в котором проходила часть его жизни: семья и в прямом, и переносном смысле чтились выше любой силы извне. Ее это удивляло. Удивляло как женщина в том обществе слепо подчиняется мужчине. Марко много проводил времени с ней, Трейси, и порой она забывала, что где-то там, в северной части Манхэттена, его ждала другая женщина. Которая терпела, безропотно принимала его частые отлучки и совершенно очевидные измены. Могла ли что-то в судьбе Анжелы Мариотти изменить Трейси? Когда-то она задавала себе этот вопрос и ответ был очевиден: нет. Не она, так другая, только разница между «сейчас» и «ранее» была в том, что уходить от Марко больше не хотелось. Трейси влюбилась и теперь всецело пила это чувство, наслаждалась моментом и купалась во внимании. Трейси понимала, что их роман конечен, но ее это не волновало. Она не претендовала на Марко целиком и полностью, поэтому не была угрозой их с Анжелой браку.

— Вот черт! — воскликнула Трейси, наткнувшись на письмо из к Калифорнийской ассоциации адвокатов. — Мне нужно срочно в Сан-Франциско.

— А что случилось?

— Надо аттестацию пройти для подтверждение патента. Не пройду — отзовут разрешение на практику в Калифорнии. Сидни, пожалуйста, забронируй билет на сегодня.

— На сегодня? — встрепенулась она. — Я, по-твоему, волшебница что ли?

— Пожалуйста, — выходя из кабинета, взмолилась Трейси. — Я знаю, ты всё можешь. — Она поспешила к старшему партнеру — необходимо согласовать отъезд, — напоследок услышав, как Сидни фыркнула на такой откровенный подхалимаж.

Самолет приземлился в аэропорту Сан-Франциско в четыре утра — Трейси клевала носом в такси, надеясь, добраться до отчего дома минут за двадцать и сразу завалиться спать. Утром ехать в ассоциацию, но для начала сон, пусть всего пару часов. Она хотела сразу поставить будильник, затем удрученно бросила мобильник в сумку — он разрядился еще в самолете.

Утром она быстро оделась, на ходу глотая кофе и закусывая свежей булочкой с клубничной помадкой.

— Сядь, поешь нормально, — опустив газету, прокомментировал лихорадочные сборы дочери Гаррет Полански — отец Трейси.

— Пап, некогда, опаздываю.

- Дорогая, — сложив руки на груди начала Шарлотта, — ты живешь в постоянной спешке, а это…

— Ма-ма, — по слогам произнесла Трейси, сразу обрывая попытки залезть ей в голову. Шарлотта Полански — практикующий психотерапевт — практиковала, к сожалению для всего своего большого семейства, не только в клинике, но и дома.

— Ну скажи хотя бы, как ты Роба уговорила улететь во Францию бухгалтером? — отбрасывая менторский тон, воскликнула Шарлотта.

— Потом, всё потом. Люблю вас, — убегая, крикнула Трейси. Она села в одолженную у отца машину, завела мотор и, включив телефон, ошеломленно застыла: от Марко было больше десяти пропущенных.

Она долго думала, стоит ли его предупреждать об отъезде, но решила, что сделает это уже по прилету. Они не планировали вчера встречаться — он был занят, а звонить на мобильный вечером Трейси не любила в принципе, все время боялась, что рядом может быть Анжела. Но, судя по всему, он ее искал и искал настойчиво. Трейси поставила телефон на громкую связь, набрала Марко и выехала из гаража.

— Да, — его голос, спокойный, низкий, через пару гудков заполнил салон.

— Привет, — бодро поздоровалась Трейси, Марко пару секунд молчал, но потом все же поздоровался. — Мне срочно нужно было улететь, я пропустила извещение от ассоциации…

— Когда ты возвращаешься? — оборвал на полуслове Марко.

— Надеюсь, дня через два.

— Хорошо, позвони потом — скажи номер рейса. Том тебя встретит, надо поговорить. — Он отключился, оставив ее в полном раздрае и недоумении: во-первых, даже не дослушал, где она. Зачем тогда вообще звонил! Во-вторых, она ему явно нужна по делу, отсюда такая настойчивость. И вопрос: что же это за «дело» будет мучить ее до самого возвращения.

Трейси без особых трудностей подтвердила квалификацию и через два дня вернулась в Нью-Йорк. Аэропорт Кеннеди был переполнен, но Том Ган не заставил себя искать — он вырос словно из-под земли на выходе: приветственно кивнул, взял чемодан и без лишних слов направился к как всегда натертой до блеска машине.

— Куда мы едем? — пытаясь завязать разговор, спросила она.

— К боссу. — Коротко и ясно. Может, поэтому Марко так ценил Тома? Его водитель не болтал попусту.

Трейси после пятичасового перелета чувствовала себя немного усталой, и надеялась, что Марко примет это во внимание, когда обрушится на нее всей своей яростной натурой.

— Привет, — мягко поздоровалась она, сразу сглаживая углы. Марко сидел на диване в гостиной, вытянув ноги и внимательно что-то изучая в ноутбуке. Он мельком взглянул на нее, захлопнул черную крышку и поднялся.

— Как долетела? — Он приобнял ее за талию, а его губы скользнули по виску в невесомом поцелуе. Трейси удивило его спокойствие, но вне сомнения обрадовало: выяснять отношения не хотелось.

— Нормально, правда устала.

— Всё решила в Сан-Франциско?

— Да, — медленно проговорила она значит, Марко все же знал: куда и зачем она полетела.

— Отлично, — он улыбнулся, поглаживая полуобнаженную спину ярко-желтого летнего платья, затем прижал к себе с такой свирепой силой, что у Трейси вылетел весь воздух из легких. — Никогда не делай так больше, поняла? Не пропадай без звонка. — Марко ослабил хватку, позволяя ей вдохнуть и ответить.

— Хорошо, — холодно отозвалась она, недовольная таким обращением. Марко в последнее время стал мягче и даже нежнее, хотя чутким понимающим романтиком ему не быть.

— Я волновался, — глядя прямо ей в глаза, признался он. — Думал, что тебя надо искать в Гудзоне.

— Что? — переспросила Трейси, пока до нее не дошел смысл слов: — Это шутка?