Крылья бабочки

— Я бы попросила соблюдать приличия, — вмешалась Трейси. Дональд бросил на нее неприязненный взгляд, будто то, что она представляет его жену, само по себе смертельный грех. Меган, к слову, оставалась образцом благоразумия и спокойствия: на выпады мужа никак не реагировала, что его раздражало еще больше.

— Брендон, я хочу, чтобы ты стер их в порошок, оставил с голым задом. — Он сказал это тихо, явно успокоившись, но жажда войны его не оставила.

Взгляды адвокатов пересеклись, они оба понимали: это будет сложно и ни о каких соглашениях речи быть не может. Брендон поднял трубку телефона, — заседать им придется долго и кофе лишним не будет, попутно отмечая, что оставить Трейси с голым задом было бы, как минимум, интересно. Он был уверен: день, когда упадет юбка, наступит уже скоро.

Следующие две недели Трейси посвятила исключительно описи собственности четы Палмер. Запросы в банки, анализ финансовых отчетов, пенсионные накопления и инвестиции, страховка — и это только начало. С учетом воинственности, с которой Дональд Палмер отнесся к разводу и разделу имущества, попасть в их дом и сделать снимки ценных вещей будет непросто.

Трейси иногда удивляло незнание людьми элементарных правил и законов, особенно, если эти люди находились на высокой ступени социальной лестницы. Меган Палмер уехала из их с мужем дома и теперь попасть в него могла только с его разрешения и в присутствии адвокатов. Они, конечно, составили список вещей, подлежащих разделу, но это надо бы подтвердить документально и сделать снимки, чтобы они неожиданно не испарились к началу процесса.

Ну, что же, на то она и юрист, чтобы показывать чудеса изобретательности, а в том, что их придется продемонстрировать, сомневаться не приходилось. А ведь это мелочь, первые официальные шаги на пути трудного, затратного и долгого периода. Расторжение брака — процесс утомительный, но раздел имущества — это ад. А когда супруги не желают уступать ни на йоту, не идут на компромисс и стараются всеми средствами затруднить работу адвокатам — ад, в котором непрерывно горит дикое пламя, а в костер постоянно подбрасывают дровишек.

После нового года у них состоится предварительное слушание — бюрократическая машина официально заведет мотор, — поэтому, как бы ни хотелось отдохнуть от работы, придется брать ее с собой в Аспен.

«Шэрен расстроится, — тоскливо размышляла Трейси. — А Брендон будет насмехаться…» Хотя сам, скорее всего, тоже засядет за бумаги, только никогда не признается в этом.

Если бы не переезд лучшей подруги во Францию, она бы вообще не стала отдыхать в праздники. Но это будут своеобразные проводы и пропустить их она не могла. Ник — муж Шэрен — открывает в Париже дочернюю компанию, и его личное присутствие будет необходимо минимум год, и, естественно, жить это время без семьи он не собирался. Трейси вспомнила, как в шутку предложила ему прилетать раз в месяц (самолет есть, так в чем проблема?). Ник юмор не оценил и даже не удостоил ответом, просто посмотрел, как на идиотку.

— Вот так, — вслух произнесла она, — один раз мужику задницу припечешь, и он становится человеком.

Трейси, подогнув ноги под себя, удобно устроилась в кресле с бумагами, делая на полях пометки, а в голове отметила, что надо бы покопаться в частной жизни мистера Палмера. Мало ли?.. Меган она подробно расспросила на этот счет, чтобы больше никаких подвохов, никаких компроматов и неожиданной кучи грязного белья, которая свалится им на голову прямо в зале суда.

От размышлений о стратегии и тактике ведения боя с Брендоном и его клиентом ее отвлек стук в дверь. Брата она ждала, поэтому быстро спрыгнула с кресла и понеслась открывать.

— Китайскую еду заказывали? — спрятав лицо за двумя бумажными пакетами, шутливо спросил Роб.

— Давай, заходи уже. — Трейси взяла пакеты и пошла на кухню. Она снимала квартиру в Вест-Виллидже и по меркам одинокого человека — большую. Огромная светлая гостиная в виде пятиугольника с высокими окнами и открытым балконом, две спальни и внушительных размеров ванная.

Трейси росла в доме с двумя младшими братьями, собакой и котом. Поэтому у нее развилось что-то вроде легкой формы клаустрофобии. Она больше не могла и не хотела жить в тесноте. Когда начала прилично зарабатывать, стала снимать квартиру, места в которой хватит трем таким, как она.

Иногда Трейси задумывалась о собственном жилье, но пока средств на покупку большой квартиры в центре Манхеттена не было, предпочитала аренду, да и поговаривают, мужчины опасаются независимых женщин. Может, поэтому последний бойфренд сбежал от нее в Аризону?

— Это что, свинина? — рассматривая содержимое белой коробочки с надписью «Сиань Фудс», спросила Трейси.

— Тебе я взял рис с морепродуктами, — оправдывался Роб.

Она снисходительно посмотрела на брата. Такой же как Трейси, темноволосый и кареглазый, с двумя ямочками на щеках и заразительной улыбкой. И откуда в нем этот извечный протест? В их доме готовили только кошерную еду, никакого бекона, сосисок и прочего, но, как только Роб уехал учиться в Нью-Йорк, все запреты тут же были отброшены. Сама Трейси старалась придерживаться канонов, но других не осуждала, да ее и саму сложно назвать еврейкой с большой буквы — она обожала Рождество. Будучи еще ребенком, она с утра приходила к подруге и отмечала праздник с ними. Родители закрывали глаза на этот проступок, как она закрывает глаза на некоторые поступки брата. Пока это мелочи, но его инфантильность иногда беспокоила: Роб полгода назад получил степень по бизнесу, но так и не определился с планами на будущее, даже куртку с эмблемой Нью-Йоркского университета не снял, словно взрослая жизнь еще не началась.

— Что с работой?

— Ты же знаешь, я немного подзаработал на бирже, — осторожно начал он. — Мы с Аланом хотим открыть сеть мексиканских закусочных.

— Всего-то?! — иронично воскликнула Трейси.

— Вот ты ничего не знаешь, а уже забраковала, а я, между прочим, уже нашел помещение, договорился об аренде, а Алан нашел людей…

— И когда же успел? — прервала она.

Роб преувеличенно тяжело вздохнул и пожаловался:

— Иногда я спрашиваю себя, когда ты успела стать такой скучной занудой?

Трейси замолчала, осознавая, что он прав. Той девчонки, которая каждый день бегала на свидания, целовалась с парнями в машине, а потом жестко мстила младшим братьям, которые следили за ней и наперегонки бежали докладывать отцу, больше нет. Заботливой старшей сестры, которая за это добавляла в их молоко по столовой ложке соли, а один раз даже слабительное — да, той Трейси уже нет. В адвокатской практике она видела столько, что все легкое, наивное и мечтательное выветрилось из нее, но она от души надеялась, что не до конца.

— Ладно, давай поедим, потом ты мне подробно все расскажешь.

Дама в беде, или снежный плен

— Если бы я знала, что окажусь вместо Аспена здесь, то обязательно бы забронировала машину!

Самолет, которым летела Трейси из Нью-Йорка, из-за ухудшения видимости экстренно сел в Денвере, и теперь она оказалась почти за двести миль от цели.

— Мэм, к сожалению, ничего другого я предложить не могу.

Трейси повернулась к тележке с багажом, венцом которого был трехъярусный торт из подгузников, понимая, что выбора у нее нет. Ждать, когда откроют рейсы до Аспена, желания не было — так можно и до Рождества просидеть в местной гостинице. Рейсовые автобусы она не рассматривала в принципе, оставался только прокат автомобилей, находившийся на территории аэропорта, но все, что он мог предложить, — старенький «Шевроле». Трейси серьезно посмотрела на рыжего веснушчатого паренька, бейдж которого гласил: «администратор Тейт Уайт» и с недоверием уточнила:

— Машина точно довезет меня до Аспена? — Тейт уверенно закивал. Она протянула кредитку.

Выехав на шоссе, Трейси наконец-таки позволила себе немного расслабиться, зачарованно поглядывая по сторонам, любуясь природой Колорадо. Здесь была настоящая зима, снежная и красивая! Крупные хлопья снега неспешно кружились, падая на лобовое стекло и устилая гористую местность плотным белоснежным пологом. Небо казалось тяжелым, набухшим, тучи висели низко, цепляясь за верхушки горных склонов, и сейчас Трейси была только рада этому — в ясную погоду ехать без очков было бы просто невозможно! В холодных солнечных лучах все вокруг искрилось и переливалось бы, не позволяя глазам полностью открыться. Потрясающая, волшебная сказка, но ею она вдоволь налюбуется в горах, а пока главное — добраться до особняка четы Хейвортов к вечеру и желательно без происшествий.

Только с каждой следующей милей погода портилась: поднялся ветер, и очаровательные кружевные снежинки, неспешно ложившиеся на землю, превратились в неслабый снегопад. Зимняя сказка больше не казалась такой безмятежной — видимость ухудшилась в разы. Трейси бросила взгляд на навигатор — ехать осталось прилично, — когда из-за фуры, несущейся по встречной полосе, в снежном шлейфе выскочил автомобиль. Она резко крутанула руль вправо, уходя от столкновения, и ударила по тормозам, воткнувшись бампером в засыпанную снегом обочину.

— Все нормально?.. — Трейси первым делом ощупала себя. Она в порядке, машина вроде тоже. Включив передачу, попыталась сдать назад — машина пробуксовала, но с места не сдвинулась. — Черт! — ударив по рулю, выругалась Трейси и открыла дверь. Переднее колесо плотно засело в снежной насыпи. «Меня вытащат, — уверенно заключила она. — Тут всего-то немного дернуть нужно».


Минута шла одна за другой, а на дороге, как по чьему-то злому умыслу, ни одного автомобиля. У нее на голове уже образовалась снежная шапка, когда вдалеке показались желтые фары. Трейси активно замахала руками, надеясь, что ее не примут за сумасшедшего снеговика и все же помогут. Стекло огромного черного внедорожника опустилось, и она нервно усмехнулась.

— Нет, так бывает только в фильмах!

— Трейси, что у тебя за снежное гнездо на голове? — Брендон довольно развалился в сухом и комфортном салоне. Она тряхнула волосами, сбрасывая хрустящую ледяную крошку.

— Лучше скажи: откуда у тебя это? — Трейси руками обвела габариты машины. — Все, что мне удалось достать, — ржавый «Шевроле»!

— Думать надо наперед, детка.

— Откуда я могла узнать, что аэропорт в Аспене закроют?! Это ты вдобавок ко всему еще и ясновидящий.

— Я на сто процентов состою из талантов и выдающихся способностей. — Трейси закатила глаза. — Давай, запрыгивай, мне дует. — Брендон демонстративно поежился.



«Вы посмотрите, какая неженка!» — про себя съязвила она, но вслух сказала:

— Я поищу трос, вытащи меня и можешь уезжать.

— Дама в беде? — вкрадчиво произнес Брендон. — Даму нужно спасти?

— А, — она махнула рукой, — разве это беда. Так ты поможешь? Дует, знаешь ли, не только тебе. — Ее волосы снова начали покрываться ледяной коркой, мокрый снег налип даже на ресницы.

Брендон вышел из машины, открыл багажник «Шевроле», достал яркий чемодан, затем большую коробку с подарком для Мэтти. Трейси молча наблюдала, как он закинул все к себе, затем галантно открыл ей дверь с пассажирской стороны.

— А машина? — засомневалась она.

— По дороге будет стационарный пункт полиции, там отдадим ключи. Они займутся машиной. Поехали, холодно.

— В салоне тоже есть вещи.

— О, мой торт! — рассматривал нежно-голубое сооружение Брендон, а когда Трейси удобно устроилась на переднем сиденье, положил на приборную панель пятьсот долларов. — Я ведь так и не отдал тебе деньги.

— Это много, тем более что ты платил за наш ужин.

— Может, я тогда пытался ухаживать?!

Трейси фыркнула, не веря, что это вообще возможно, по крайней мере между ними. Брендон рассмеялся и рванул с места, оставляя грязно-белую дымку.

Когда до Аспена оставалось меньше ста миль, Трейси окончательно убедилась в правильности решения оставить машину. Погода вконец испортилась: снег валил, налипая на дворники и полностью закрывая обзор, и если бы не подогрев лобового стекла, который в ее развалюхе отсутствовал, то далеко они бы не уехали, а одна Трейси и подавно.

Обычно она нервничала, если за рулем был кто-то, кроме нее или близких, хорошо знакомых людей, но Брендон уверенно вел автомобиль, и Трейси поймала себя на мысли, что у него чертовски красивые руки: крупные, с ухоженными длинными пальцами и чуть выступавшими венами. Он задумчиво смотрел на дорогу, иногда убирая левую руку с руля и постукивая пальцем по подбородку, словно раздумывая над сложной геометрической задачей.

Трейси подавила желание посмотреть в зеркало: после получасовых плясок под снегом тушь, наверняка, размазалась, волосы закрутились, став короче, а помада стерлась еще в самолете. Она нерешительно коснулась каштанового завитка, назойливо щекотавшего шею, собираясь поправить прическу, желательно незаметно, но потом передумала: просто откинула волосы назад и отвернулась в сторону.

«Какого черта? — возмутилась Трейси. — Это ведь Брендон!» «Вот именно, Брендон…» — ответил внутренний голос. Они столько времени сдерживали взаимное влечение, балансируя на грани дружбы, соперничества и легкого флирта, что перестали обращать на него внимание. Почти перестали. Так почему она сейчас так разнервничалась? Дорога, ночь и привлекательный мужчина… «Все понятно», — констатировала Трейси, твердо решив закрутить роман с кем-нибудь из друзей Ника или того же Брендона, а то, что подходящих кандидатур будет в достатке, сомневаться не приходилось.

Трейси повернулась на звук запищавшего мобильного и, еле дотянувшись до сумочки, пробурчала:

— Огромная машина.

— А что там у вас, у женщин, про это говорят? — делано задумался Брендон.

— Иногда машина — это просто машина! — Трейси видела его в плавках. Ничего общего с теорией «компенсации размеров» там нет. Точнее, как раз-таки есть, но об этом лучше не думать сейчас, чтобы не засмеяться в голос. И почему интимные темы и разговоры ее больше смешат, чем возбуждают?

— А это еще что?

Брендон притормозил, когда патрульный фонариком указал на обочину, делая знак остановиться.

— Что-то случилось, офицер? — поинтересовался он, опустив стекло, позволяя холодному ветру ворваться в тепло салона.

— Сэр, дорога на Гленвуд закрыта, — объявил огромный мужчина, назвавшийся сержантом Хэнсоном. — Упало несколько деревьев и заблокировало проезд.

— И что теперь? — вмешалась Трейси, обеспокоенная таким поворотом.

— Если метель закончится, завтра с утра приедет техника и уберет завал. Не волнуйтесь, мэм, это обычное дело в горах, но вам лучше повернуть обратно в город.

Брендон задумчиво постукивал по рулю, прикидывая варианты, а Трейси наблюдала как крупные хлопья снега быстро кружатся в воздухе и оседают на шляпе и ушах сержанта. Да, ему не позавидуешь этой ночью.

— А поблизости нет гостиницы или мотеля какого-нибудь? — спросила Трейси, не воодушевившись перспективой возвращаться в Денвер, да еще и в метель.

— В полумиле отсюда, у старого Эрла небольшая гостиница, возможно, там удастся переночевать, но… — замялся офицер Хэнсон.

— Я знаю где это, но мы не сможем сейчас туда подъехать, только пешком, — ответил Брендон на невысказанный вопрос Трейси о глупости всяческих «но».