Королевские клетки
Часть 38 из 117 Информация о книге
— Нет, через возницу передала. Говорит, вроде болеть меньше будут. В октябре глянем… Полковник посмотрел на третью пару, в которой мелкая девчонка азартно тягала за локоть белобрысого круглолицего парня. Тот выворачивался, но приходилось ему нелегко. — Ладно, давай — служи. Сержант отдал честь, полковник козырнул в ответ и уехал. Рокк посмотрел ему вслед и пошел назад под дерево. Беспокоится начальство — значит, спрашивают, про девку-то. Во как. Королевские правила Больно. Как же не вовремя — больно. Его Величество принимали четырех герцогов и двух графов в Малом Тронном зале. Малым его можно было называть только по сравнению с Большим — в котором, по невнятным воспоминаниям, как-то давали прием на тысячу персон. Обычно Эдоард каждый раз давал себе слово — поручить церемониймейстеру выяснить: был ли такой, и каждый раз об этом забывал. Конечно, эту предварительную встречу стоило проводить совсем не здесь, а в рабочем кабинете — но Его Величество уверенно полагал, что его внешний вид сейчас герцогам показывать нельзя. Надо бы отлежаться — но когда? Как же не вовремя… Корона, Ативернский Меч на коленях, мантия — достаточно с них. Они стояли от него метрах в двадцати — двадцати пяти, а он сидел на троне. Столбы света, падающие на него через хитроумные шахты, делали картину величественной, а для герцогов — подавляющей. Заодно — не было видно, когда он морщился, и зеленоватый цвет его "Лика" оставался незамеченным — ехидно подсказывал Эдоард. "Рыла перекошенного" — отвечало Величество. Видны их лица были плохо, приходилось напрягаться и прислушиваться — а грудь болела. Еще десятинку назад обходилось, как правило, парой получасовых приступов в день, а теперь болело по два часа. Страшно отвлекало. — Ваше Величество! Гласит Великий Акт, утвержденный всеми семействами, что наследником же является ранее рожденный ребенок законной жены… И так почти полчаса. Пора их сворачивать. — Герцог Ивельен, как к дуайену, обратимся к Вам. Были ли Вы на объявлении наследника? Слышали ли Вы об условии: "пусть скажет ныне или молчит вечно", согласились ли с ним? — Ваше Величество, никоим образом не сомневались мы в принце Ричарде. Но ныне — он во время посольства пропал… Дебил. — Не слышали Мы о таком, и не объявлялось подобное. Откуда такая уверенность у Вас?.. Наступила нехорошая тишина. Герцог осознал, что стоило сначала узнать — что известно официально, а что — нет. — Действительно, Ваше Величество, мы… получили некие вести. — Кто же доставил вам эти вести? Чем объясните Нам более двух тысяч дворян, кои прибыли с Вами? — Э-э-э… мои друзья беспокоятся… э-э-э… наши привилегии позволяют нам свободное перемещение… Ивельен смялся. Герцога Норделла буквально подбрасывало от желания ответить за него; но его-то Эдоард спрашивать и не думал. Больно. Больно. — Мы рассмотрим Ваше обращение и документы. Искренне надеемся, что Вы не финансировали это кочевое собрание беспокойных ни на один медяк — в противном случае, Мы вынуждены будем говорить о наемниках, далеко выходящих за пределы допустимых для герцогов двух сотен… О чем известно Вашей Светлости. Даже с его места было видно, как побледнел Ивельен, поперхнулся Норделл, одеревенел Арман… Придурки. — Мы не задерживаем вас более, господа. Он дождался, пока герцоги и графы пятясь вымелись из зала, и сполз с трона. Смилуйся Альдонай, уже и… ох… при спуске… одышка. Секретарь появился неслышно и подошел куда ближе обычного. — Запускай… приказ… наверняка есть документы. — Да, Ваше Величество, несомненно. Позволите помочь Вам? — Да… пожа… Больно. Больно. БОЛЬНО. Боль в груди заволокла глаза сначала алой, а потом черной пеленой. Он не упал — кажется, Ланье поймал его. Не вовремя — Ричард… Его Величество Эдоард Восьмой, Король Ативерны, страж границ и защитник народа, сияющий меч Ативерны умер на ступеньках своего трона. — Слава Королю, — тихо сказал секретарь, когда, уже положив его на расстеленные гвардейские плащи, они разорвали к мальдонайской матери камзол но убедились, что Его Величество не дышит. Он и закрыл ему глаза. — Слава Королю, — гвардейцы опустились на колено вслед за ним. Зала быстро наполнилась какой-то пришибленной суетой. По указанию Ланье принесли стол — положили туда Его Величество. До появления бальзамировщиков накрыли тело зеленым атласом. Известили церемониймейстера, канцлера, казначея. Капитана Первой Роты извещать не потребовалось, он пришел сам. Запыхавшись, через полчаса прибежал докторус — этому втихаря дали по шее и выпроводили. Вдовствующая графиня Иртон привела перепуганных принцесс попрощаться с отцом. Девочки тихонько подошли, боясь даже поднять головы. Принцесса Джолиэтт осмелилась тихонечко погладить отца по руке. Графиня не стала ни на чем настаивать, и увела принцесс. Переглянувшись с секретарем, она утвердительно прикрыла глаза. Она знала, что делать. Подошли канцлер и церемониймейстер, приложились последний раз к руке своего Короля. Он подождал и подошел к ним: — Ваше Сиятельство, Ваша Милость. Имеется порядок, утвержденный Его Величеством… — Да, да, любезнейший… Мы помним. Ланье поймал на себе внимательный взгляд капитана. Да-да, граф, я все помню. И то, что именно Вы меня заколете, если я начну делать что-то не то, тоже помню. И кому я должен отдать медальон, если Вы начнете делать что-то странное — тоже. Они отправились в приемную, и, так и не решившись войти в кабинет, написали письмо. Запечатав свиток всеми тремя печатями, Ланье сказал курьеру: — Королю Ричарду Первому. Лично в руки. В местности Дикий Камень, летнее расположение Пятого Пехотного Его Величества полка. Без промедления. Наибыстрейше. Курьер козырнул и умчался. Вслед за этим они отправились в комнату Реликвий, а там уже топтался вызванный сержант Самир Хаттаф, из Первой Роты. Ланье сам положил Кольцо, Меч, Корону и печати в ящик, защелкнув его замок с тихим, но уверенным щелчком. Простой ящик полированного дерева, с поистершейся бархатной обивкой. Ланье передал его с поклоном церемониймейстеру, а Самир Хаттаф с поклоном принял ящик из рук церемониймейстера, пристроил его поудобнее и зашагал к конюшням. Оба часовых вздохнули — и зашагали за ним. Что-ж. Дела его, кажется, закончены. Впервые за тридцать лет у него… нет поручения. Все время они были. Поручения принца, наследника, короля… Впрочем, одно осталось. Он снова вызвал курьера и отдал ему заготовленный приказ — своего Короля он этой высокородной швали не простит. Лоран Ивельен чувствовал, как на его шее не спеша затягивается удавка. На деревянных ногах он вышел из дворца и собрался идти к своей карете. — Ивельен! Вы втянули меня в это — не думайте, что я буду Вас покрывать! — Держите себя в руках, Ваша Светлость, — огрызнулся Лоран на герцога Армана. — Вас-то это в любом случае не касается. — Для начала, — примирительно сказал "Плетка", — Давайте отъедем в лагерь наших… сторонников и обсудим положение. В конце концов, нет ведь никаких бумаг, в которых мы бы получали деньги от другого государства? Мало ли, благородные господа одолжили друг-другу некие суммы — что в этом плохого? — Разумеется, — высокомерно сказал Лоран, искренне надеясь, что он сумеет отобрать проклятую расписку у Шута. В конце концов… мало ли что может случиться с одиноким путешественником? Запах голода — Мадам, у вас встреча с Лимаро Ватаром через пятнадцать минут. — Я знаю, Лонс! — рявкнула Лиля и повернулась к собеседнику. — Еще раз, мастер Солли. Я вам за время на стройке платить не бу… НЕ ПЕРЕБИВАЙТЕ МЕНЯ!.. не буду. Либо, как договорились, я проверяю крышу через неделю — либо все дальнейшие работы за ВАШ счет. — Посмотрим, что Цех каменщиков скажет! — Скажет, что нечего было браться, если людей нет. Наймите коллег! У мастера Солли натурально полезли на лоб глаза. — ЧТО?!! — Идете и нанимаете — у вас пятнадцать учеников раствор мешают, наймете двадцать чернорабочих — вот вам и руки на формовку и обжиг. Могу за сходную цену своих дров дать — меньше потратите на перевозку. — Да только обжиг идет десятинку! — Начните класть печи уже сейчас. Места здесь предостаточно! Все, хватит с меня — либо крыша в срок, либо вы все — без денег! Люди, слышно там?! Если ваш мастер будет дальше дурить — вам не заплатят!