Княжий человек

– ЧЕГО?!

Нет, Шибрида не шутил, он стоял и улыбался. Они с братом всерьёз собрались драться против целого капища. Да там несколько сотен человек, а может, и тысячи.

– Ты что, серьёзно? Да снаружи их тьма-тьмущая, и мы их богов оскорбили. Как вы собираетесь их перебить?

– Всех не убью, прирежу сотню-другую. Остальные разбегутся, не догоню, – прорычал Клек.

– Погодите, как же так… Там полно воинов и много простых смердов, – пробормотал Данила.

– Пускай, их богам будет большая пожива.

– Даниил прав, нечего божков кровью смердов кормить. Возьмём только жизни главарей и уйдём.

– Нельзя же так просто ворваться и всех рубить! Вы это понимаете или нет?

– Что ты предлагаешь? – строго спросил Шибрида.

Молодцов замешкался, а потом ему на глаза попался приземистый амбар. Вспомнилась мысль, пришедшая в голову во время наблюдения за капищем.

– Думаю, вот что надо сделать…



Клек быстро оттащил тела к ограде, чтобы не бросались в глаза, а Шибрида запалил несколько факелов и бросил на крышу сарая, где их держали. Сухая солома разгорелась моментально. Остальных пленников, постепенно приходящих в себя, освободил Данила, с наказом, когда сюда ворвутся люди, попытаться среди них затеряться.

С требища завопили, когда увидели пламя, поднимающееся рядом с богами, сразу раздались мощные удары в ворота, потом несколько ушлых парней перелезли через них и без проблем открыли створки. Обережники в это время прятались за идолами, попутно запихивая в самодельные котомки самые ценные подношения.

Сварги и их паства немедля кинулись к горящему амбару, и тогда… Варяги издали душераздирающий волчий вой, такой, что даже у Данилы всё внутри похолодело. Но он всё-таки собрался, выпрыгнул из-за столба с резной рожей, долю секунды потратил на выбор цели (кого бы поважнее, с оружием) и метнул копьё. Шибрида и Клек тоже швырнули копья, неизменно попав в цель, рванулись с возвышенности, словно валуны во время камнепада.

Данила чуть замешкался, хватаясь за меч, его рука вдруг коснулась мешочка на поясе, где хранился амулет бродовской ведьмы. И вдруг его взгляд упал на женщину – тоже колдунью, если судить по одежде. Возможно, Молодцов на неё обратил внимание потому, что она не бегала в панике, а стояла и смотрела. Смотрела на него. Он, недолго думая, сорвал с пояса мешочек и швырнул в неё, а после выхватил меч и бросился вслед за варягами. Попал, должно быть, потому что в спину ему ударил пронзительный женский вскрик.

Данила догнал варягов как раз вовремя, в момент, когда они врезались в толпу ничего не понимающих язычников. Если тебя бьёт щитом злой, тренированный, стокилограммовый дядька, взявший разбег, – это серьёзно. Первые получившие плюхи отлетели на полдесятка шагов и сшибли своих собратьев по вере. Шибрида и Клек продолжили свой бег сквозь толпу, сбивая щитами, одолженными здесь же на капище, всех встречных. И всё это под леденящий душу волчий вой! Данила еле поспевал за ними, иногда пускал в дело меч, отбивая шустрых сваргов, пытавшихся наскочить сбоку. Бить старался плашмя, но тут как выходило.

Он воочию убедился, на что способны два – ну ладно, два с половиной, – хорошо обученных воина. Варяги прорывались сквозь людской поток, как капля свинца сквозь воск. Изредка они помогали себе мечами, порой замедлялись, чтобы столкнуть особо упорных или даже целое препятствие, стол например. Тогда им помогал Данила, наваливался на спины. Перед его взором всё слилось в сплошном круговороте: мелькали растерянные, испуганные лица, окровавленные тела, перевёрнутые чаны с едой, шипение воды в костре, факелы, искры. И всё это под аккомпанемент криков и воплей.

Всё закончилось, когда Молодцов окончательно перестал понимать, куда и зачем бегут Шибрида и Клек. Он ткнулся носом в панцирь и сообразил, что шум и вопли остались позади. Перед обережниками с высоты открылся вид на бескрайний тёмный океан леса, ниже по склонам извивались огоньки – это была не магия, а те самые скульптуры со светильниками, жирниками по-местному.

Обережники простояли десять ударов сердца, наслаждаясь покоем, тишиной и победой, а потом сломя голову побежали вниз. Как Данила не переломал себе все кости во время этого сумасшедшего спуска – он не понял. Сапоги едва касались земли, тропки вообще не было видно в темноте, только деревянные статуи проносились мимо. Молодцов бежал, словно в сапогах-скороходах, молясь, чтобы не попался под ноги какой-нибудь камень – стрел в спину он не опасался.

Варяги выбирали дорогу каким-то чутьём или чудом, и спустились они без проблем. Данила внезапно ощутил, что поверхность под ногами уже не идёт под уклон, и в следующую же секунду оказался в объятиях Клека.

– Ну что, брат, живой? – услышал Молодцов сквозь удары пульса в ушах.

– Живой! – проорал он в ответ.

– Так-то, не схарчить нас сваргам. Их бог, Сварог, пусть объедки жрёт, а наш бог – Перун Молниерукий, слава ему!

Клек завыл по-волчьи, к нему присоединился Шибрида, и Данила тоже, в порыве чувств, пусть ему и не доставало умения.

– Ну всё, – отдышавшись, сказал Шибрида, – айда в лес. Сначала пройдём по дороге в сторону капища, чтобы следы запутать, а потом свернём с тракта.

Так и сделали: метров сто пробежали по утоптанной тропинке, а потом, забросив щиты за спины, нырнули в лес. И за всё это время ни разу не услышали звуков погони. Сперва это показалось хорошим знаком.





* * *


На требище тем временем царил полный переполох: вой, крики и стоны. Обычно в это время здесь тоже слышались стоны, но совсем другого характера.

– Где она, где эта стервь?! – надрывался мужик, размахивая секирой, нос его был свёрнут набок.

Кровь залила широкую рыжую бороду лопатой и белую рубаху, только густая золотистая шевелюра, казалось, не пострадала в толчее.

Откуда-то из-за перевёрнутых столов и лавок мужики выволокли тело бабы с растрёпанными волосами (позор неимоверный), вместо одного глаза у неё сочилась кровью алая рана.

– Тащите эту воронью сыть сюда, она к нам варягов привела! – басом заорал мужик с секирой. – Срубим ей голову, чтобы смыть позор с богов. Живее!

Двое мужей подхватили ведьму под руки и остановились – тащить её не получалось, будто она зацепилась ногами за что-то.

– Прочь! – звенящим голосом крикнула ведьма.


Сторожа бросились от неё врассыпную, люд кругом замолк, стал опасливо жаться друг к другу.

– Трусы! – презрительно сплюнул золотоволосый.

Засучив рукава, он уверенно пошёл к ведьме, замахнулся секирой – и тут его рука оказалась в тисках железных пальцев. Зубы прокусили кожу даже сквозь ткань рукава, вырвали кусок плоти.

Золотоволосый попытался треснуть невесть откуда появившегося оборотня кулаком, но тот ловко увернулся, рванул руку в захвате вниз так, что секира вонзилась в колено своего же хозяина.

– Прочь! – ещё яростнее завопила ведьма. – Болдырь, ко мне!

Оборотень подскочил к женщине, перекинул её через плечо и с таким грузом легко перебрался через каменную ограду.

– У, лихо одноглазое! – крикнул им вслед кто-то.





* * *


– А вовремя ты появился, Молодец, не ждал тебя! – произнёс Клек, подныривая под древесный ствол.

– Угу, – ответил Данила.

Ночной марш-бросок по пересечённой местности его изрядно вымотал, а вот братья-варяги чувствовали себя превосходно, они даже в темноте видели лучше него. Вдвоём они бежали впереди и сзади Молодцова, оберегая самого слабого в команде от опасностей.

– И нож у тебя отличный, забыл отдать, – продолжал Клек.

– Подарок Вакулы, пусть у тебя побудет, – лень Даниле было останавливаться, сбиваться с ритма.

– Ну спасибо, – неожиданно тепло ответил варяг. – Я…

Его слова прервал волчий вой. Одинокий. Оба брата замерли.

– Что такое? Ну, волк, тем более один? – не понял Молодцов.

Его друзья волчьей стаи не испугаются точно, вот подражать, копировать некоторые их повадки – это они могут.

– Это не волчий вой, – сказал Шибрида.

– А чей тогда? – чувствуя, как по спине поднимается холодок, спросил Молодцов.

– Не узнаёшь? Ты с ним встречался.

– Убежать можем?

– Нет, он не по чутью идёт.

– А как? – задал тупой вопрос Данила.

– Не важно. Нам надо место выбрать, пока время есть. Вон, между дубами подойдёт. Мы принимаем бой!

Три широких, в один обхват, дуба росли почти из одного места и расходились в стороны под углом. Удобно, чтобы держать оборону – со спины никто не нападёт, но и отступать будет некуда. Обережники встали перед ними, предварительно вырубив низкие кусты. Им скрываться смысла не было, а вот ворог пусть попрыгает на острых обрубках.

Построившись, щит к щиту, плечо к плечу, обережники стали ждать.

«Прямо три богатыря, – подумал Данила, – только я даже Алёше Поповичу в подмётки не гожусь. Вот Клек с Шибридой – другое дело».

Он уловил тихий шелест неподалёку, будто кто-то бежал по лесу, бежал так быстро, словно темнота ему не помеха.

– Шиб, а он точно на нас наскочит? – спросил Молодцов друга по правую руку от себя.

Кидаться на строй воинов, в одиночку, ему казалось совсем бредовой идеей. Не псих же конченый к ним бежит?

– Точно-точно.

– По уму, ему надо бы нас придержать, чтобы…

Пронзительный вой, а затем утробное рычание раздались совсем рядом – болезненное сходство с фильмами ужасов. Но если твоя рука сжимает меч так, что ты ощущаешь его продолжением собственного тела, опасность совсем по-другому воспринимается.

Некто выпрыгнул на очищенное пространство перед обережниками, и Данила сразу узнал его. Да, он видел только смутный силуэт, но всё равно узнал: по осанке, по манере движения, по хриплому дыханию.

Болдырь, подручный старого ведуна. Вот уж не думал Молодцов, что доведётся с ним ещё раз встретиться. Друзья рассказывали об этом полоцком берсерке, но Данила рассчитывал, что тот сдох в болотах от заражения крови, а вон как получилось. Никогда не считай своих врагов мёртвыми, пока не увидишь их трупы.