Канун Рождества

– Но ты вряд ли слышала, кого планируется назначить на ее место.

Дженнифер затаила дыхание.

– Тебя! – выпалил мистер Кармайкл. – Как самого перспективного и ответственного сотрудника. Так что поздравляю.

– Спасибо.

– Но пока молчок, договорились? – Кармайкл многозначительно приложил указательный палец к губам. – Не будем раньше времени поднимать шум. Чтобы не спугнуть удачу. С Рождеством!

– И вас с праздником, – кивнула Дженнифер.

Нельзя сказать, чтобы сообщение шефа стало для нее новостью, но все же приятно, что ее надежды оправдались. Она станет получать чуть больше, и мама убедится, что ее дочка хоть чего-то да стоит, а карьерный рост возможен и для скромного библиотекаря.

Впрочем, это маловероятно. Дженнифер вспомнила, какой скандал устроила миссис Купер, когда узнала, что она собирается работать в библиотеке. Если бы они жили в восемнадцатом или хотя бы девятнадцатом веке, Элисон не упустила бы возможности картинно проклясть дочь за упрямство и выгнать из дома. Но в двадцатом ей пришлось ограничиться криками, которые слышала вся улица, и постоянными упреками на протяжении пяти лет.

Дженнифер усмехнулась и вернулась к «Барривильским хроникам». Пожалуй, сегодня у матери впервые не будет повода для критики. Ведь она не только расскажет ей о повышении, но и приведет с собой Мэтью.

Для официального знакомства, так сказать.

Он позвонил вчера и сообщил, что будет счастлив пойти вместе с ней на семейный ужин.

– Умираю от желания познакомиться с твоей матерью. Надеюсь, я ей понравлюсь.

Дженнифер в этом не сомневалась. Миссис Купер грезила о том благословенном времени, когда ее младший ребенок наконец свяжет себя узами брака с достойным мужчиной. Или хотя бы с каким-нибудь. Оба брата Дженнифер были женаты, и Элисон нередко говорила, что сердце ее успокоится лишь после того, как будет пристроена Джен.

Прямо так и говорила – «пристроена».

К великому разочарованию миссис Купер, Дженнифер отнюдь не торопилась пристраиваться. Она не знакомилась с мужчинами на улице, не терроризировала подруг просьбами найти ей мужа, не обращалась в брачные агент-ства и упорно игнорировала призывы матери «образумиться» и «брать пример с Элизабет».

Зато сегодня мама наконец будет довольна. Пусть Мэтью не похож на сказочного принца и до мужа Элизабет ему далеко, но главное условие соблюдено. Он мужчина, причем мужчина, жаждущий стать зятем миссис Элисон Купер. Остальное значения не имело.



Одним словом, день выдался на редкость удачный. Дженнифер возилась со старыми газетами и рисовала себе умиротворенную мать, у которой больше не будет причины волноваться из-за непутевой дочки.

Однако вскоре после обеда стало ясно, что удача и Дженнифер Купер вещи плохо совместимые. Все тот же Альфред Кармайкл спустился в архив к Дженнифер и попросил ее помочь мисс Робертс с прошлогодней картотекой в читальном зале.

– Прекрасный шанс для тебя разобраться, что к чему, – игриво подмигнул он девушке. – Раз уж ты скоро займешь ее место.

Дженнифер могла бы возразить, что она и без того знает, чем и как занимается мисс Робертс. Но отказываться от дополнительной работы было не в ее характере. Тем более что действительно нужно помочь коллеге. И до конца рабочего дня еще есть время. Она все успеет.

Но как только Дженнифер увидела объем работы и узнала, что мисс Робертс жизненно необходимо уйти через час, она поняла, что поспешила назвать день удачным. Словно несчастной замарашке из известной сказки ей придется разбирать горы чечевицы… то есть бумаг без надежды вовремя успеть на бал…

То есть на рождественский ужин.

– Помни, Джен, мы рассчитываем на тебя, – попрощался с ней мистер Кармайкл перед тем, как уйти домой. – Счастливого Рождества!

Вскоре в библиотеке не осталось ни души. Дженнифер перебирала карточки и мечтала о появлении феи. Увы, та была слишком занята в Сочельник, чтобы заглянуть в читальный зал барривильской библиотеки и помочь бедняжке вовремя закончить работу.



К сожалению, на этом неприятности Дженнифер не закончились. Когда она разобралась с картотекой, заперла входную дверь библиотеки своим ключом и помчалась на стоянку для машин, часы показывали восемь. Она опаздывала на полтора часа. И хотя в глазах миссис Купер это был непростительный проступок, Дженнифер надеялась, что в честь появления Мэтью ее не будут сильно ругать. В конце концов, до дома родителей всего пятнадцать минут езды. Верный «бьюик» мигом домчит ее до рождественских подарков и индейки с подливкой.

Но у верного «бьюика» было свое мнение. Когда Дженнифер попробовала его завести, он зачихал, задрожал, фыркнул и заглох, как будто и не было никакого ремонта. Вне себя от ярости и отчаяния Дженнифер открыла капот, смутно надеясь, что «бьюик» устрашится ее неумелого вмешательства и заведется. Она даже дотронулась до парочки проводов, испачкав пальцы.

Не помогло. После пятнадцати минут топтания на месте (в мороз-то!) и безуспешных попыток дозвониться в барривильский автосервис (это в канун Рождества-то!) Дженнифер поняла, что ей ничего не остается делать, как бежать домой.

Если кто-нибудь подбросит ее по дороге, прекрасно. Если нет… что ж, когда-то она весь город пешком исходила.

Правда, это было давно и летом, но и сейчас ничего страшного с ней не случится, если она полчасика пробежится по морозцу.

Ладно, не полчасика. Час. Или полтора… Сколько уж придется.

Дженнифер засунула руки в карманы и быстро зашагала по улице, иногда срываясь на бег.



Завидев аккуратный двухэтажный домик с расчищенной от снега дорожкой до двери, Дженнифер сбавила шаг. Нужно хоть немного отдышаться, прежде чем появляться перед суровой матерью.

Впрочем, не все ли равно, в каком виде она предстанет перед своим семейством? Она опоздала, и нет ей прощения. А уж Мэтью, с которым она собиралась встретиться на пороге родительского дома, должно быть, клянет ее самыми страшными словами.

Единственная надежда – пробраться внутрь тайком. Если она проскользнет в гостиную под носом матери, та не станет упрекать ее при всех. От нотаций, конечно, никуда не денешься, но миссис Купер прибережет их на потом, что уже неплохо. Она успеет морально подготовиться к выволочке.

Дженнифер быстро подошла к дому, блиставшему яркими огнями. С трудом удерживая в замерзших пальцах ключ, она вставила его в замочную скважину, повернула… и с огорчением убедилась в том, что дверь заперта на щеколду. Проскочить незамеченной не удастся.


Дженнифер вздохнула, сунула ключ обратно в карман и позвонила. Она отлично представляла себе лицо матери в тот момент, когда резкая трель дверного звонка нарушит спокойствие ужина. С наигранным удивлением миссис Купер высоко поднимет ровные брови, как будто вся семья в сборе и больше никто не ожидается, потом пробормочет извинения, отложит в сторону вышитую льняную салфетку и не спеша пойдет открывать дверь.

Чтобы от души поругать опоздавшую дочь в холле.

Послышался звук отодвигаемой щеколды, дверь распахнулась, и в полутемном проеме возник силуэт высокой крупной женщины.

У Дженнифер засосало под ложечкой.

– Дженни, где ты ходишь?! – воскликнула женщина с гневом и изумлением в одно и то же время. – Мы уже отчаялись тебя увидеть!

– Прости, мам, – прошептала Дженнифер непослушными губами. – Работы было очень много… мне пришлось помочь с картотекой… и машина сломалась, я шла пешком.

– Но ты могла бы попросить кого-нибудь подбросить тебя. Вечно ты боишься рот открыть, – недовольно проговорила миссис Купер и только после этого посторонилась, давая дочери пройти.

– Я ни одной машины не встретила, – жалобно произнесла Дженнифер.

Но смутить миссис Купер было невозможно.

– Конечно! Все нормальные люди давно сидят за праздничным столом, – заявила она, не заботясь о логике. – И заходи скорее, хватит на пороге топтаться!

Дженнифер вошла в дом и принялась растирать озябшие пальцы. Мать с неодобрением разглядывала ее.

– Раздевайся, мой руки и присоединяйся к нам, – командным тоном произнесла Элисон. – Правда, мяса уже почти нет, но индейка еще осталась и салатов полно. Ты сама виновата. Надо приходить вовремя.

Дженнифер боролась с молнией на куртке и думала, что с большей радостью оказалась бы сейчас в своей квартирке с пустым холодильником, чем в щедром родительском доме, полном вкусной еды.



Нельзя сказать, что она не любила родителей. Элисон была властной, но заботливой матерью, которая недремлющим оком следила за всеми тремя детьми. Она умудрялась контролировать их и сейчас, когда Дженнифер, самой младшей, уже исполнилось тридцать два.

Во сколько ты приходишь домой после работы?

Зачем ты купила себе такую короткую юбку? Это неприлично.

Не забудь теплый шарф, на улице мороз. Подними воротник.

Эта губная помада тебе не идет.

Не пора ли тебе замуж? Мне нужны внуки.

От подобных вопросов не было спасения, даже когда Дженнифер переехала в отдельную квартиру. Мама, конечно, была в шоке – зачем уезжать из уютного, великолепно обставленного родительского дома в крошечную каморку под крышей, с ободранными обоями и неработающей плитой? Ей очень не хотелось отпускать от себя младшую дочь. Но Дженнифер впервые в жизни настояла на своем и теперь получала порцию материнских нотаций исключительно по телефону.

Но время от времени приходилось возвращаться в отчий дом. Элисон сурово блюла семейные традиции и по праздникам собирала в своей просторной гостиной всех родственников. Праздников было великое множество – дни рождения, годовщины свадеб, памятные даты семьи Купер. Не говоря уже о Пасхе, Рождестве и Дне независимости.

Старшие братья Дженни нередко намекали матери, что семья семьей, а немного свободы не повредит никому. Миссис Купер не желала ничего слушать. Она правила своим маленьким царством железной рукой, и даже жены братьев были вынуждены покориться несгибаемой воле Элисон.

Таким образом, быть членом семьи Купер было не только почетно, но и довольно тяжело. Дженнифер на секунду представила себе, какое впечатление ее властная мать могла произвести на Мэтью. Если бы только она не опоздала и была рядом с самого начала!

Ладно, что уж будет, уныло подумала Дженнифер, идя за матерью в гостиную. Не так уж я его и люблю.





2




– Всем привет. Извините за опоздание, – сказала Дженнифер, входя в гостиную.

Горели все двенадцать рожков большой хрустальной люстры. На белоснежной кружевной скатерти красовались всевозможные лакомства, приготовленные умелыми руками Элисон Купер. Но даже вид накрытого праздничного стола Дженнифер не вдохновил.

Все как всегда, вздохнула она про себя. Россыпь семейных фотографий на каминной полке, роскошные яства, от которых ломится стол и лопается живот, грустные лица братьев и отца, и сияющие глаза мамочки, обожающей, когда все родственники собираются под одной крышей.

Правда, на этот раз в традиционной рассадке за столом произошли небольшие изменения. По правую руку отца, напротив Элисон, сидел Мэтью и, судя по унылому выражению его лица, чувствовал себя не в своей тарелке.

На нем был парадный костюм в мелкую полоску, голубая рубашка и синий галстук с искрами, ее подарок на день рождения. Искры не гармонировали со строгим костюмом, и Дженнифер почувствовала раздражение. Зачем он нацепил этот галстук? Чтобы продемонстрировать, как ему дорог ее подарок (как будто она этого не знает)? Или ему попросту не хватает вкуса при выборе одежды?

– Дженни, садись рядом с Мэтью, – сладко сказала Элисон.

Дженнифер увидела, что им было уготовлено место во главе стола. Как жениху и невесте. Такой безобидный намек был вполне в духе ее матери.

– Извини, на работе задержали, – шепнула она Мэтью. – Никак не могла вырваться.