Как обмануть смерть

Мой голос застал его врасплох, возможно, он был слишком поглощен собственным нервным срывом, чтобы заметить мое появление. Он резко повернулся в кресле, насторожившись. Его лицо меня ошеломило. Ярко-красные водянистые глаза, рот приоткрыт в почти насмешливой гримасе. Он тяжело дышал через рот.

— Никакой записки, — проговорил потрясено Лео. Словно этот факт стал для него крайне поразительным и неожиданным. Как будто получение этой записки настолько очевидно в связи с исчезновением Алекса, что он просто не мог понять, почему ее не существует. Он выглядел по-детски беззащитно. Мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди от жалости к нему.

Почти.

— Записка? — повторила я. — Нет никакой записки, Лео? Ты поэтому разнес комнату Алекса? Ищешь какую-то чертову записку? Он не совершал самоубийства.

— Ты всегда оставляешь записку. Всякий раз, когда уезжал по делам, я оставлял записку, чтобы никто не беспокоился. Когда дети уходили, а дома никого не было, они оставили записку, чтобы мы знали. Ты не можешь просто уйти.

Я могла быть кем угодно или даже не в этой комнате. Лео смотрел прямо на меня, но я его не видела, погруженная в свои мысли. Я с трудом могла представить такую заботу от столь вспыльчивого человека как Лео. Он так походил на моего отчима, которого я вычеркнула из памяти — человека, которому на меня было наплевать. Как часто он запирал меня в моей комнате, чтобы кайфовать с моей мамой и трахать ее, пока она не закричит, чтобы он прекратил. Отчим быстро выходил из себя и еще быстрее пускал в ход кулаки.

Он ушел, и он не оставил никакой записки после себя.

— Вы не имели права! — возмутилась я. — У вас нет никакого гребаного права рыться в его комнате таким образом. Что заставляет вас думать будто…

— Я его отец! — Лео вскочил на ноги быстрее, чем приземистый человек, казалось, был способен двигаться. Его лицо стало вишнево-красным, кулаки сжаты по бокам. Он кипел, идя ко мне.

Я остановила его на расстоянии вытянутой руки: — Да? Ты так беспокоишься сейчас, папочка, но когда ты видел его в последний раз?

— Он не хотел меня видеть. Ты думаешь, я не пытался?

— Понятия не имею, как сильно ты старался, но знаю, что была причина, по которой он не говорил ни о тебе, ни о своей семье. — В своем гневе я почувствовала, что это утверждение истинно. Почувствовала это глубоко внутри Чалис.

Лео побледнел. Я никогда не видела, чтобы человек за несколько секунд превратился из огненно-красного в мертвенно-бледного. — Он тебе сказал? — произнес он дрожащим голосом.

Мне хотелось сказать «да» и оставить эту тему. Город вокруг меня превратился в ад, Фин играл волка в овечьей шкуре, а я застряла в этой квартире, играя в психотерапевта с отцом мертвеца. Не говоря уже о оборотне, ждущей ребенка в моей гостиной, гнездящейся в моих одеялах, готовой родить в любой момент. Сказать «да» означало положить конец разговору.

— Нет, — ответила я, — он не говорил об этом. — Что, черт возьми, со мной не так?

Лео разжал кулаки. — Хорошо, потому что это семейное дело.

— Не похоже, что там осталось много родственников.

Он вскинул руку вверх. Мои новые рефлексы реагировали не так быстро, как мозг. Открытая пощечина отбросила мою голову вправо. Я почувствовала вкус крови от прикушенной губы. Не колеблясь, ответила ему тем же. Костяшками пальцев с хрустом врезала ему прямо в нос, отчего его очки полетели на пол, а из носа вытекла короткая струйка крови. Он отшатнулся назад и упал в кресло, бормоча, что я сломала ему нос.

— Тронешь меня еще раз, и я выбью тебе пару зубов, — пообещала я. Мое лицо горело там, где он ударил меня. Я провела языком по уголку рта — маленький ранка быстро заживет. — Если ты так решаешь проблемы, то неудивительно, что Алекс ничего не говорил о тебе.

Приготовилась к новой атаке. Лео только глубже погрузился в кресло, подложив обе руки под нос. Побежденный. Он был мужчиной, скорым на расправу и так быстро остывающим, чтобы чувствовать угрызения совести за то, что сделал. Я выросла с таким типом людей. И его присутствие не желала больше терпеть.

Схватила с комода белую майку и протянула ему. Лео взял ее и прижал к носу. Хлопок стал красным. Лео даже не взглянул на меня.

— Может, вам стоит съехать в мотель?

Он съежился. — Алекс просил меня…

— А я прошу вас уйти. Если он мне позвонит, я дам знать. — Хороший способ гарантировать, что мне никогда больше не придется разговаривать с этим сукиным сыном. Я подняла его очки с ковра. Протянула их ему. — Пойдите и умойте лицо.

Он покинул спальню, как наказанный ребенок, больше не сердитый мужчина-командир. Мой взгляд скользнул по беспорядку, разбросанным остаткам жизни Алекса. Мне пришло в голову прибраться, но какой в этом смысл? Он не вернется домой. Я не знала, сколько еще пробуду в квартире. На самом деле это не мой дом. Мне нужно место с меньшим количеством жителей, без любопытных соседей-детей и более удобными выходами. Вроде моей старой общей квартиры на Коттедж-Плейс.

Я не была там с тех пор, как умерла. Понятия не имела, остались ли там наши вещи или кто-то из триад пришел и прибрался в доме. Неплохое место, чтобы спрятаться, если так; триады не сочтут меня настолько глупой, чтобы вернуться в такое очевидное место.

Запасной план, на случай, если какой-то не сработает.

Закрыла дверь спальни Алекса, пряча за собой весь этот беспорядок. Это уже не важно. Дверь в ванную заперта, по другую ее сторону слышался шум текущей воды. Джозеф стоял рядом со своим концом дивана, неподвижный, как камень, и наблюдал.

— Джозеф, сегодня вечером Лео остановится в мотеле.

Коротко кивнув, он вернулся на свое место, все еще напряженный и настороженный. Вероятно, он не успокоится, пока Лео не выйдет за дверь.

Я плюхнулась в мягкое кресло рядом с диваном. Слишком тяжело. Щупальцы боли сжали мой живот, и я застонала. Откинула голову на подушку и закрыла глаза. Просто небольшой перерыв. Большая часть отдыха, который я получила в последнее время, приходилась на мою потерю сознания. Двенадцать часов назад я шутила с Вайятом о том, чтобы найти мотель и проспать неделю.

Такой возможности больше нет. Несколько минут, чтобы собраться с мыслями, пока Лео умывается, — вот и все, что я получу.

Я резко проснулась в темной квартире. Оранжевый свет лампы просачивался сквозь щели вокруг покрытых пластиком окон. Джозеф спал на диване, вытянувшись на спине, напряженный даже в бессознательном состоянии. Аврора все еще лежала, свернувшись калачиком в своем гнездышке на полу, так же расслабленная сном, как и ее дед.

Шея болела от неудобного положения. Я потянулась и встала. Из заднего кармана раздался сердитый гудок. Один пропущенный вызов. Я уставилась на телефон, озадаченная тем, что мне удалось все это проспать. Тем более, когда увидела время на дисплее: после полуночи.

Дерьмо. Как, черт возьми, я могла проспать целых пять часов?

Я проверила комнату Алекса, чтобы убедиться, что Лео ушел (он ушел), а затем закрылась в своей комнате. Начала набирать номер голосовой почты и остановилась. Нет необходимости. Все, что требуется, это проверить откуда поступил звонок — госпиталь. Мое сердце бешено заколотилось. Я не разговаривала с Вайятом с самого утра. Он должен уже волноваться. Нажала кнопку повторного набора.

В середине второго гудка трубку подняли и проговорили: — Трумен.

Я не смогла сдержать улыбку при звуке его голоса. — Привет.


— И тебе привет. Я звонил тебе два часа назад. — Беспокойство, больше чем гнев, окрасило его слова. — От тебя не было никаких известий со вчерашнего утра. Ты в порядке?

— Разве Айлин тебе не звонила?

— Да, и это чертовски удивило меня. Она просто не сказала ничего конкретного.

Сидя на кровати, я откинулась к стене. — Прости, я заснула. Это был странный день.

— Как прошел разговор с Дженнером?

Он явно жаждал информации, хотел чувствовал себя включенным и необходимым в моем расследовании, но я не хотела вдаваться в подробности по телефону. Я доверяла ему; но не могла быть уверена, что его не прослушивают. — Расскажу тебе через несколько часов, когда приеду.

— Немного поздновато для приема гостей.

Я рассмеялась, но тут же замолчала, вспомнив о гостях в соседней комнате. — Как будто это когда-нибудь останавливало меня. Сегодня все стало намного сложнее, и я не думаю, что смогу… — мягкий шаркающий звук привлек мое внимание. Убрала телефон и прислушалась. Шорох не повторился.

— Эви? Ты здесь? — голос Вайята казался дребезжащим, далеким.

За дверью скрипнула половица. Мое сердце забилось быстрее. Все чувства пришли в состояние повышенной готовности. Далекий голос Вайята продолжал говорить, поэтому я засунула телефон под подушку. И прислушалась. Скрип повторился, как и шарканье, и они оба приблизились.

Во рту пересохло, я скользнула к краю кровати и встала. Мягкий ковер смягчал мои шаги. Все ножи находились на кухне. Я мысленно окинула взглядом спальню. В верхнем ящике шкатулки для драгоценностей я видела металлическую пилочку для ногтей. Маленькая и тупая, но это все, что у меня имелось в качестве оружия.

Я сделала три быстрых шага к двери, прислушиваясь. Если это Аврора и она искала ванную, то я не хотела выскакивать и пугать ее до родов. Под дверью не горело ни одного огонька — наверняка она или Джозеф включили бы свет. Осторожность удерживала меня на месте, в то время как инстинкт кричал бежать. Сбежать прочь от неизвестной и зловещей угрозы, пока не смогу определить ее и составить план действий.

Как будто это возможно, имея двух подопечных.

С колотящимся в груди сердцем я протянула левую руку к дверной ручке. Мои пальцы едва коснулись меди. Что-то с другой стороны зарычало, яростно и по-кошачьи. Пол заскрипел, когда огромная тяжесть сдвинулась с места. Я попятилась назад, едва не сбитая дверью, когда она с грохотом распахнулась, замок и ручка вылетели из рамы.

Я ударилась бедром о край стола и резко остановилась. В тусклом оранжевом свете уличных фонарей в комнату вошел черный ягуар. Прижав уши, он зашипел, сверкнув белыми зубами размером с мой большой палец и розовым языком размером с ладонь. Его медные глаза были устремлены на меня, в них плясали голод и ярость.

Слова застряли у меня в горле, я не могла даже закричать. В гостиной двигались тени. Голоса произносили слова, которые я не могла расслышать. Дверь квартиры открылась.

Нет. — Аврора! — крикнула я. — Джозеф!

Ягуар закричал — хриплый крик, способный разбудить мертвеца. Он отдался эхом в моей груди и заставил сжать зубы. Я поморщилась, сжимая пилочку для ногтей. Жалкое оружие, вероятно, лишь пощекотало бы такое большое, мускулистое животное. Нет, не животное — терианца.

— Я защищаю их, — сказала я.

Животное скорчило рожу, и могла бы поклясться, что оно фыркнуло на меня. За дверью мелькнула тень, и в узкий круг света шагнула женская фигура. У меня свело живот.

— Мы защитим своих, — проговорила Белл. Исчезла простая униформа официантки, сменившись… ничем. Она стояла совершенно голая, что почти так же тревожно, как и ягуар рядом с ней. — Нам не нужны человечки, вмешивающиеся в дела клана.

Я уставилась на нее, кипя от гнева. — Финеас пришел ко мне…

— Он просто дурак, раз доверяет тебе. Мы будем охранять Кони до тех пор, пока это мерзкое дело не закончится. — Ягуар снова зашипел, и она улыбнулась. — Он поведал тебе священные тайны. Тебе ни к чему это знать.

— Как ты…

Она потянула себя за мочку уха. Терианский слух — ясно. Она подслушала наш разговор в закусочной. Она знала, что Фин рассказывал мне о частичном обороте.

Жар вспыхнул на моих щеках. Был ли это план Фина с самого начала? Неужели все это просто очередная чертова подстава? Еще один человек выбрал меня в качестве своей пешки? Сжатые кулаки болели. Мелкая дрожь пробежала вверх и вниз по моему позвоночнику, подпитываемая яростью. Сила разрыва щелкнула, и я держала образ кухни в глубине своего сознания.

— А как насчет Майкла Дженнера? — спросила я, изо всех сил стараясь не наброситься на нее.

Ноздри Белл раздулись. — А что насчет него?

— Он идет к Собранию от моего имени. Мы считаем, что другие кланы находятся в опасности от тех же людей, которые убили Кони и Страй. Я пытаюсь выяснить, кто они такие. Я обещала Фину, что так и сделаю. — От его имени у меня во рту появился неприятный привкус.

— А если они люди?

— Мне плевать, кто они: люди, феи, гоблины или боги; они будут наказаны.

Она подошла ближе, положив руку на спину ягуара. Ее медные глаза сверкнули в свете уличного фонаря, как у хищной кошки. — Ты лжешь. Я не знаю никого, кто предпочел бы другую расу своей собственной.

— Преступник есть преступник.

— Ерунда.

— Ты бросишь вызов Собранию?

— Собрание еще ничего не решило, человек, и я собираюсь избавить их от лишних хлопот.

Она встала перед ягуаром и согнулась в талии. Черные и каштановые волосы начали расти на некогда гладкой коже. Ее лицо расплющилось, стало еще шире. Всего за несколько секунд она превратилась в тигрицу, более крупную, чем ягуар, который уже хозяйничал в моей спальне.