Я смотрю на тебя

Ситуация тем временем полностью вышла из-под моего контроля. Леонардо приподнимает мне юбку, избавляет от трусиков, разрывая их руками. Теперь я полностью обнажена ниже пояса. Я ужасно боюсь, что кто-то может увидеть нас, но вместе с тем эта мысль возбуждает меня. Леонардо расстегивает молнию брюк и вызволяет свой напряженный, твердый орган. Прижимает меня в угол между воротами и мраморным порталом и поднимает мою ногу. Мы оба закрыты его черным плащом. Леонардо стоит неподвижно какое-то мгновение, будто хочет позволить мне почувствовать его желание, потом начинает медленно двигаться взад-вперед.

Я схожу с ума от вожделения. Не хочу, чтобы эта медленная агония заканчивалась, нечто особенное раскрывается внутри меня и поднимается по спине до головы. Издаю стон, не в состоянии сдержать всплеск удовольствия.

Леонардо продолжает целовать меня в губы и шею, и хотя я наполовину обнажена на ледяном ветру, его тело, вплотную к моему, источает невероятное тепло.

Внезапно слышатся приближающиеся голоса, мы замираем, Леонардо прижимает меня к стенке теснее, оставаясь внутри меня. Дышим тихо, наши лица совсем близко. Мое сердце бьется в бешеном ритме. Двое мужчин проходят по переулку, затем через галерею, даже не заметив нас. Я в ужасе смотрю на Леонардо. А он бесстыдно скалится в ответ. Как только мы слышим, что шаги удаляются, он приподнимает мою вторую ногу, практически взяв меня на руки, и начинает двигаться с нарастающей силой.

– Элена, чем это мы занимаемся? – провоцирует он меня. – А если кто-то нас увидит? Такую хорошую девочку, как ты… – дьявольски нашептывает мне на ухо.

Это все безумно, извращенно, возбуждающе. Я совсем ничего уже не соображаю, чувствую только, что мне это нравится. Сейчас мне нет дела до всего остального. Сжимаю его ногами покрепче и ухватываю прядь его волос, постанывая ему на ухо «Черт бы тебя побрал!».

Он входит в меня резким толчком. Издаю еще более громкий стон.

Новая сладкая волна поднимается внутри меня, с глубокими переходами, которые заставляют меня вздрагивать. Чувствую, как приближается оргазм. Во всей своей неотвратимости и беспорядочности. Полностью потеряв контроль, кричу громко и хрипло, и Леонардо зажимает мне рот рукой. Продолжаю кричать в его ладонь, не беспокоясь ни о чем, глаза затуманиваются, и горячая слеза вытекает из угла глаза. Леонардо кончает сразу же после меня, издавая первобытный стон, погружаясь в меня и опустив голову мне на грудь.

Он держит меня еще какие-то мгновения верхом на себе, нежно целуя мои закрытые глаза. Наше сумбурное дыхание смешивается со звуками города, которые постепенно начинают проявляться: отдаленный звук мотора вапоретто, захлопнувшееся где-то окно, многоголосье людей на площади неподалеку. Когда я просыпаюсь от этого зачарованного сна, Леонардо осторожно выходит из меня, придерживая, и я сначала ставлю на землю одну ногу, потом вторую. Облако тепла распространилось вокруг нас, постепенно поднимается вверх, растворяясь во влажном воздухе зимы.

– Ну вот, теперь можно и домой, – говорит он, улыбаясь.

Я улыбаюсь в ответ, покачивая головой, изумленная, довольная, пораженная.

У меня нет сил, чтобы достойно ответить. Этот мужчина каждый раз обезоруживает меня. Придется возвращаться домой вот так, без ничего под юбкой, кроме запаха секса.



Одеваемся в спешке. Ему пора в ресторан, а мне домой. Я опускаю юбку и замечаю на земле разорванные трусики. Смотрю на них, не решаясь поднять.

Леонардо делает это за меня и кладет их себе в карман, потом, взяв меня под руку, выводит из двора.

– Тебе без них лучше, – говорит он, подмигивая. Потом награждает меня поцелуем, превращающимся в укус.

У меня нет сил, чтобы достойно ответить. Этот мужчина каждый раз обезоруживает меня. Придется возвращаться домой вот так, без ничего под юбкой, кроме запаха секса.

Хорошо, Леонардо. Ты опять выиграл.





Глава 12




Я проснулась несколько часов назад. Неспешно завтракаю, со мной это редко случается: я приготовила себе крепкий кофе, нарезала свежих фруктов и намазала «Нутеллой» пару тостов. Могу считать себя удовлетворенной.

Теперь я сижу напротив моего макбука [41], мне жизненно необходимо сейчас, чтобы кто-то подсказал, что мне делать. Смотрю из окна: деревья на площади Сан-Вио украшены красными бантиками (ночью они сверкают желтыми огоньками), а над входом в пиццерию красуется немного вульгарная комета с надписью «Аугури!» [42]. Время пролетело, до Рождества осталось всего пять дней. Я тоже распаковала старые украшения и поставила искусственную елку. Но в этом году появилось что-то новое: я написала на стеклянных шариках из «Икеи» строфы любовных стихотворений знаменитых поэтов. Это романтическая новогодняя елка – небольшой аванс моему связанному по рукам сердцу.

Возвращаюсь к компьютеру. У меня есть только один-единственный, но существенный мотив для того, чтобы его включить: Филиппо. Я так и не ответила на его последнее письмо. Не смогла. К сожалению, он после этого писал мне еще несколько раз, спрашивая, куда я пропала, и настойчиво приглашая в Рим. Чувствую, что предала его. Хотя он и не мой парень, и мы оба решили, что пока будет так, чувство вины сдавливает горло, когда думаю о Филиппо.

Я решила, сейчас все ему напишу. Передо мной открывается чистый лист, и я позволяю мыслям свободно течь в нужном направлении, а пальцы послушно следуют за ними.



От: Элена Вольпе

Кому: Филиппо Де Нарди

Тема: От всего сердца



Дорогой Фил,

Я решила написать тебе после долгого молчания.

Это был трудный для меня период. Я могла бы найти много предлогов, но думаю, что лгать тебе бесполезно: в действительности я пыталась набраться смелости, чтобы искренне поговорить с тобой начистоту, как ты того заслуживаешь.

Фил, я познакомилась с мужчиной, без которого не могу больше жить. Не могу объяснить это ни себе самой, ни окружающим, а мне хотелось бы понять, куда это меня приведет. Мы не вместе, между нами чисто физические отношения. Он взял меня и перевернул всю мою жизнь. Он решил нарушить все мои запреты и комплексы, чуть не на спор, играючи, и я позволила ему это сделать. С ним я научилась получать удовольствие, как никогда ранее, мои чувства проснулись и теперь отчаянно хотят этого. В каком-то смысле он освободил меня, и теперь я не могу снова стать той, какой была прежде. Это как наваждение, я думаю о нем весь день, а после каждой новой встречи желание увидеть его снова становится все сильнее.

Я не требую понимания и осознаю, что все это может казаться абсурдным.


Мне очень жаль, но, учитывая чувства между нами (вернее, то, что мы думали, что есть между нами), встреча в Риме стала бы не просто совместными выходными, а началом отношений, которых мне очень хотелось, но которые сейчас я уже не могу представить. Не могу, Фил. Правда, не могу.

Ты возненавидишь меня, я знаю. Я заслуживаю этого. Так мне и надо, и я не буду ничего делать, чтобы помешать этому. Сейчас я просто хочу прожить до конца мое приключение, куда бы оно меня ни привело.

Прости, если после этого письма я опять скроюсь в молчании.

Биби



Я написала в порыве, почти в трансе. Вот они, мои мысли, написанные, можно сказать, против моей воли, черным по белому. Я сделала это скорее даже для себя, чем для него. Теперь все ясно.

Перечитываю письмо еще дважды, потом обхожу квартиру, как бы отдаляясь от текста. Снова сажусь, палец замирает на клавиатуре. Кнопка «Отправить» никогда еще не была такой страшной. Филиппо, прочитав это письмо, будет ранен, но хотя бы узнает правду.

Внезапно сообщение в скайпе извещает меня о том, что Филиппо в сети. Через несколько секунд он пишет мне сообщение:



Биби, ты здесь? Можем созвониться?



Чувствую себя виноватой, словно кто-то поймал меня на воровстве. Отвечаю на его видеозвонок.

Судя по тому, что я вижу, он – не дома. Звонит из одного хорошо мне известного места в Риме.

– Биби, привет! Пошли выпьем чаю в «Бабингтонс»? – первое, что он говорит мне с улыбкой, которая попадает прямо в сердце. Его зеленые глаза отражают солнце. Где я возьму сил, чтобы ранить этого прекрасного принца?

– О, если бы, Фил! – усаживаюсь поудобнее, в неловкости. – Ты на площади Испании? [43]

– Да, сижу на ступеньках, – поворачивает монитор, и панорамный вид на Тринита-деи-Монти [44]появляется перед моими глазами во всей своей красе. Кажется, будто я нахожусь в фильме, режиссером которого является он. – Видишь?

– Какая красота! Площадь, как всегда, прекрасна… – В последний раз я была там именно с Филиппо, в учебном путешествии на третьем курсе университета.

– Когда ты наконец соберешься приехать?

Ну вот. Боялась, что он это спросит, и не знаю, что ответить.

– Рано или поздно… – отвечаю, скрывая муку за улыбкой.

– Ты закончила фреску?

– Да, сегодня последний день, – вздыхаю.

– Ну, так приезжай на Рождество!

– А ты разве не вернешься? – отвечаю, но это всего лишь жалкая попытка выиграть время и избежать вопроса.

– 27 декабря, к сожалению, я работаю, – он пожимает плечами, – давай, Биби, приезжай, мне тебя не хватает, не оставляй меня.

Боже, я не в состоянии выдержать его взгляд! Мне тоже тебя не хватает, Фил, но совсем не так. Слишком многое изменилось с тех пор, как ты уехал.

Боже, я не в состоянии выдержать его взгляд! Мне тоже тебя не хватает, Фил, но совсем не так. Слишком многое изменилось с тех пор, как ты уехал.



– Фил, я не могу на Рождество! – В горле комок, но я пока в состоянии контролировать ситуацию. – В рождественскую ночь у меня ужин с семьей… – пытаюсь уговорить его со страдающим видом, – для моихэто очень важно. Ты же знаешь, какие они… Я и так их мало вижу.

– Понятно… Рождество в семье, – говорит с покорной улыбкой, – я единственный сволочной сын, который бойкотирует семейные сборища.

– Не говори так, ты не сволочь, – укоряю я его.

– Думаешь?

– Да.

«Единственная сволочь здесь я», – грустно думаю про себя.

Угрюмо улыбается, потом поворачивается, словно увидел кого-то или что-то.

– Мне пора. Сейчас придет ассистент Ренцо Пьяно для обсуждения проекта, – и посылает мне воздушный поцелуй.

– Ок, тогда хорошо поработать.