Искупление грехов

Ражий кивнул, достал потрёпанную книжечку и вписал туда имена.

— Ну как там, Иин?

— Вот три участка! — Ан-иин показал на один из свитков. — Шрам, там чуть больше восьми сотен шагов полоса будет. Не маловато?

— Да вам виднее, уважаемые, — я пожал плечами. — Восемь сотен — так восемь сотен. Нам хватит.

— Держи план! — Ражий передал мне свиток. — Ваши флажки — 112, 113, 114. Завтра уже первый выход.

— Спасибо, уважаемые.

Я откланялся и вышел, а следом за мной в шатёр зашел следующий посетитель. Когда я вернулся, мои уже начинали готовить обед. Наскоро пересказав им, что да как, приказал готовиться к выступлению.

Дел оказалось много: найти лекаря, чтобы осмотрел наших раненых, найти стойло для кавалей (не тащить же их в лес?), разгрузить телеги и отобрать всё, что потребуется для первой вылазки. А утром мы уже заняли свой участок и углубились в Пущу. С того времени, как я побывал в ней впервые — она не слишком изменилась. Всё так же невозможно было идти по прямой, всё так же на каждом шагу попадались ядовитые растения. И всё так же встречалась нежить. Правда, было её значительно меньше, чем в прошлый раз. Трофеев удалось набрать всего тысячи на полторы ули. И хотя Хохо убеждал всех, что это совсем неплохая сумма — все прекрасно понимали, что с такими заработками мы ещё долго не сделаем вэри даже наших десятников.

Второй день не слишком отличался от первого. Больше всего расстраивало отсутствие хоть сколько-нибудь «приличной» нежити. Низшей встречалось много, но с неё было особо нечего брать. А нежить потолще вся куда-то подевалась — будто и не было её тут никогда. И ведь я отлично помнил по прошлому году, сколько их вышло из Пущи вслед за серыми людьми.

Второй день принёс всего около тысячи ули, и вечером в лагере воцарилось уныние. Причём, не только в нашем отряде — но и во всём лагере ааори, принимавших участие в чистке. Хохо устал нас утешать, махнул рукой и ушёл на разведку. Вернулся он уже затемно, когда половина отряда спала. У костра сидело несколько бойцов — я, Пятнашка, Нож, Молчок и Лютый.

— Что я вам расскажу, друзья мои! — объявил Хохо, присваивая себе чью-то брошенную кружку и наливая эль из стоявшего рядом бочонка. — Не поверите!

— Ну давай, добей нас, — предложил Нож.

— Щас, горло промочу… — Хохо сделал большой глоток. — Знаешь, разведка дело такое… тяжёлое. Особенно в такую жару.

— Промочил горло? — хмуро поинтересовался Нож.

— Тьфу! Никакого уважения к добытчику слухов!.. — Хохо притворно обиделся и сделал ещё один большой глоток. — Добыча у всех никакая. Недавно разведчики заходили в Пущу, и нежити там было много. А вчера, сразу как мы вошли — вся пропала.

— Вот это новость так новость! — Пятнашка зааплодировала. — Свежак прямо!

— Спасибо! — иронично поклонился Хохо. — Боюсь, если за эту новость мне положены такие овации, то за следующую ты себе руки отобьёшь. Пропал один отряд! Ещё вчера пропал!

Молчок пожал плечами, Нож и Лютый не изменились в лице. Я уже и так дремал, готовясь отправиться в шатёр. Только Пятнашка вздёрнула бровь.

— Да-да! Вижу, вы не оценили эту новость! Но для несообразительных я всё объясню, — провозгласил Хохо. — Пропал отряд, состоящий из нескольких вэри, лори и ещё более пятидесяти человек, которых привёл некий Даим!

Молчок поперхнулся элем и выпучил глаза, а со стороны остальных мелким горохом посыпались вопросы. Но Хохо гордо замолчал и отказывался первое время говорить, наслаждаясь славой. А потом поднял руки, призывая к тишине, и добил:

— А лори, которого всех их увёл, звали… Скас!

— Великолепно! — выдохнула Пятнашка. — Это что получается… Значит, на их месте должны были быть мы?

— Да, похоже, — согласился я. — Только как-то странно… Разве в Пуще можно ночью выжить?

— Не слышал о таком, — признался Хохо. — Но было бы желание… Мы же в Линге выживали как-то.

— Зачем они вообще пошли дальше ночью? — удивился Лютый.

Молчок ткнул его по руке, показал руками круг и ткнул в центр.

— А… ну да, возможно, — согласился Нож, разгадавший пантомиму. — Если им что-то было нужно в самом центре Пущи. А что там есть в центре?

Но ответа на этот вопрос никто не знал.



Утром весь лагерь, скрипя зубами, наблюдал картину издевательств над ааори из Мобана. Стражники, походившие по лагерю и почти везде получившие по наглым мордам, решили сорвать свою злость на безымянных, заставив их ползти на брюхе через весь лагерь. Молодые парни и девушки, подгоняемые палками, ползли вперёд, глотая слёзы и пыль. А командир стражников с брошью эрла-тысячника ходил и отгонял всех, кто пытался прекратить издевательство, объяснением, что у них идёт тренировка. Рядом стояли два мудреца-карающих, зорко поглядывая по сторонам.

— Почему там нет тысячника нори? — спросил кто-то неподалёку и получил ответ:

— Там теперь всем стража заправляет. Упразднили они тысячников нори…

Я представил, каково было бы мне, если бы в мою бытность ааори всем заправляла стража, и содрогнулся.

— Ни одного нового нори не было в последнее время, — согласился кто-то ещё. — Там, говорят, остались только те, кто зимой выпустился…

— Нас тоже постоянно пинают, — признался чей-то молодой голос. — Но мы хотя бы в своей казарме нори сидим, там стражи нет…

— Может, прирезать их по-тихому? — предложил кто-то. — Пускай молодые отдохнут.

— Тогда ещё жёстче станет, — прозвучало в ответ.


У ворот ааори поднимались и шли до своего места входа в Пущу пешком. А стражники, дойдя до ворот, развернулись и, весело хохоча, отправились плотной группой назад.

В Пущу мой отряд входил в подавленном состоянии. Впрочем, что-то похожее наблюдалось и в других отрядах. Неудачи с добычей, издевательства над ааори и ощущение собственного бессилия — всё это не могло не сказаться на боевом настрое. Именно поэтому возвращались мы слишком поздно — с пустыми контейнерами и отвратным настроением. И именно поэтому, когда мы уже шли назад, никто сразу не обратил внимания на несколько нори, пробежавших мимо нас в обратном направлении. А когда опомнились — предпринимать что-то было уже поздно.

Пуща проснулась. Навстречу нам, прямо со стороны лагеря, двигалось бесконечное море неживых. И пусть все они были низшими, но нас-то было сорок семь человек! И я отдал самый разумный приказ в такой ситуации:

— Развернулись и строем — бежим! Быстро!

Отряд рванул в глубину Пущи по своим следам, не обращая внимания на бьющие по спине мешки и оружие, на колючие ветки и цепкие лианы.

— Хорошо… мы… уже… путь знаем… — пропыхтел бегущий рядом Пузо.

— Не сбивай… дыхание… дурак! — оборвала его Зенка.

На ходу я засветил огонёк над головой, приказав бежать за ним. А сам перешёл на другой взгляд, стараясь в сгущавшихся сумерках разглядеть дорогу. Когда я оглянулся проверить, не отстал ли никто из бойцов — то обнаружил в отряде пополнение. Нори, которые слишком задержались в Пуще — стекались к нам. Откуда-то сбоку с криками выскочили безымянные ааори и тоже влились в наш отряд. Нам нужно было место, чтобы обороняться — и я старательно высматривал хоть какое-нибудь укрытие.

— Шрам! — крикнул остроглазый Кирри, указывая куда-то влево. Проследив направление, я увидел сквозь ветви деревьев скалу и обломки какой-то постройки. Сориентировавшись, отряд свернул туда.

— Смотрим под ноги! Под ноги! — прокричал я, когда рядом попытался упасть Пузо. — Не бросаем своих! Тащим!

Сумерки опускались на Пущу так стремительно, что ещё от силы полчаса — и я остался бы единственным, кто может ориентироваться в темноте. Но даже с другим взглядом в кромешной тьме не побегаешь. И своих не выведешь.

Пуща выпустила нас внезапно: вот мы продираемся между деревьев, и вот — оказываемся на каменистой поляне, посреди которой высится каменный холм. Холм не одинок: ещё несколько холмов поменьше — правда, заросших лесом — просматриваются невдалеке. Но здесь лес победу не одержал. То ли почва была слишком каменистой, то ли древние строители постарались. Но вокруг холма и на его склонах — деревьев нет. Трава и то растёт одинокими островками. А на вершине высится остов каменной башни. Верхняя часть её разрушилась от времени, дождей и ветров — и часть старого здания осела внутрь. Но нижние этажи уцелели. И даже вход, расположенный над землёй — сохранился. Не было только лестницы, которая помогла бы подняться наверх.

— Лютый! — заорал я, высматривая бойца. — Сможешь закинуть?

Тот, не останавливаясь, хлопнул себя по груди и начал рыться одной рукой за плечом. После того, как он показал свои умения в Линге, я ему из личных денег купил верёвку с железной «кошкой» на конце.

«Кошка» зацепилась удачно — с первого раза. Все бойцы, бежавшие за нами, уже выскочили из леса и скапливались под стеной башни.

— Лестницы! — закричал Лютый и получил сразу три штуки. Забравшись наверх, он умудрился наскоро закрепить все три и сбросить вниз.

— Отряд! Полукольцо! — приказал я. — Первыми лезут девушки! Потом лучники! Лучники, займите позиции наверху! Прикроете, если не успеем залезть все.

В строй я кинулся вместе со всеми. Помимо моих бойцов, в строю к нам присоединился один ааори и трое нори. Ещё парочка прибившихся ааори-юношей и один нори, растолкав девушек, полезли вне очереди. Всех их я запомнил — разберусь потом.

На границе леса показалась первая нежить. Но к этому времени даже те бойцы, кто прикрывал нас снизу, стали подниматься наверх. Пока неживые поняли, куда подевалась добыча, пока добежали к нам — все поднялись и лестницы втянули наверх. Нежить скапливалась под стеной, но пока не решалась лезть. Первый этаж башни завалило камнями, которые и стали новым полом. Перекрытия наверху обвалились вниз. Оставалась пара каменных площадок выше на пролёт, которые выглядели надёжно — и их можно было использовать.

— Хохо, остатки балок надо собрать! — приказал я. — Нужен свет! Лютый!

— Да?

— Нужны лестницы на ту и на вон ту площадки!

— Сделаю!

— Нож, Эр-нори, соберите бойцов. Нужно прикрыть дверь и вон тот пролом! Арми, Пятнашка — распределите лучников по бойницам. Кирри, организуй дозор! Так, прибившиеся, идите все сюда!

Подгоняемые моими бойцами, ко мне подтянулись полтора десятка нори и два десятка ааори. Внимательно оглядев всех, я указал на одного нори и двух ааори-парней.

— Вышли сюда!

Ааори послушались, нори — проигнорировал. Ухмыляясь, он продолжал стоять на своём месте.

— Пузо, Одноглазый! Помогите придурку!

— Эй, да вы что творите-то? — заорал нори, когда двое бойцов вытащили его вперёд.

— Эй!.. Прекратите!.. Что вы себе тут позволяете? — закричали другие нори, но мешать не стали.

— Вы бежали за нашим отрядом, — громко произнёс я, и крики смолкли. — Вы пользовались нашими лестницами, нашими умениями и нашими глазами. Я отдал простой и ясный приказ: сначала лезут женщины, потом лезут мужчины.

Я внимательно осмотрел всех прибившихся, заглянув каждому в глаза — и только после этого продолжил.

— И эти трое не выполнили этот приказ. Либо они не мужчины, и тогда надо отрезать всё лишнее…

— Шрам! Конечно, девушки бывают и совсем без груди, — крикнул Ладна откуда-то из темноты. — Но, боюсь, с этими полудурками всё равно не спутаешь.

— Ну стало быть, надо отправить этих троих спасаться самостоятельно! — радостно предложил я.

В башне наступила тишина, и все обернулись ко мне.

— Прямо сейчас? Там же нежить! — проговорил один из трёх прибившихся нори, вставших с нами в строй.

— Ты не согласен, что подобное поведение заслуживает наказания? — спросил я.