Искупление грехов

— Знаешь, Шрам… Может быть, всё не так уж и страшно, — проговорил он. — Да, если честно, совсем не страшно. Все мы проходим период таких воспоминаний. Этим не принято делиться, но иногда нет-нет, но кто-нибудь проговорится. Разные времена, разные миры, разные жизни… Все мы знаем, что пришли откуда-то, где прожили жизнь. Возможно, и не одну. Вот только у тебя это слишком рано началось… И, может быть, просто раньше закончится. В любом случае, тебе не стоит слишком сильно об этом переживать.

— Да, эр.

— А переживать тебе, Шрам, стоит о том, что к тебе привязался Скас!

— Эр?..

— Ты не эркай, а дослушай, — строго одёрнул меня Скаэн. — Скаса я знаю давно. Можно сказать, мы с ним почти братья. У нас потому и имена похожие — вместе выбирали. Только не было у Скаса своей Оли, да и с мудростью у него не заладилось. С трудом освоил даже навыки омоложения. Он, конечно, ничего плохого никому не желает. И уж тем более тебе! Но это с его точки зрения. А с твоей точки зрения — затащит он тебя по дурости к нежити или изменённым в самое гнездо… и будешь выбираться оттуда… Ну что ты лыбишься-то?

— Да я уже в одном гнезде побывал, — признался я.

— И выбрался чудом! — отчитала меня Эл-оли. — Шрам, ты рискуешь. Ты используешь кровь для мудрости. Это лёгкий способ, но очень опасный. Я уж молчу о том, что ты что-то утаиваешь про свои дела с «мясным», как ты его называешь, алхимиком.

От удивления я чуть не задал вопрос в духе «откуда знаете?».

— Но это твоё дело… Мальчик ты почти взрослый, — продолжила эра. — В конце концов, место поганое, и не всё тебе хочется рассказывать и вспоминать. Но если продолжишь так рисковать — через пару-тройку лет ты просто сгинешь где-нибудь.

Я понуро молчал, а слово снова взял Скаэн.

— Скас — опытный лори. Он прошёл через много передряг, Шрам, — напутствовал он меня. — И Гун-нор — тоже парень весьма талантливый. Но они оба всегда были осторожными. Только их нынешняя осторожность тебе пока не подходит. Скас приглядывал за домом и ребёнком, из него сейчас силы так и льются. Сунется он сейчас туда, куда тебе ну никак не надо. И мой тебе совет — откажись. Чтобы он там тебе ни предлагал — откажись. Будешь целее не только ты, но и твой отряд.

— Хорошо, эр. Обещаю, — решился я. — Я откажусь.

— Ну вот и отлично, — эр Скаэн поднялся и вышел.

— Почему так опасно использовать кровь, эра? — спросил я, поднимая взгляд на Эл-оли. — Мудрецы так и не захотели объяснить.

— Помнишь мудрое письмо, Шрам? — спросила она, и когда я кивнул, продолжила. — Достаточно капли твоей крови, чтобы узнать про тебя всё. Письмо — просто привычные нам буквы и символы. Всё это помнит кровь, в первую очередь. И эту кровь ты оставляешь за собой, черпая из неё силу. Алхимики Линга ещё не знают, но догадаются со временем — через кровь можно дотянуться до тебя. Но ладно алхимики… Мудрость тоже ищет ключ к тебе. Всегда. И кровь — отличный способ пробраться туда, куда не получалось. Даже ааори могут стать изменёнными, Шрам.

Эл-оли подняла кубок с водой и сделала паузу, словно забыв обо мне.

— Поинтересуйся как-нибудь сказкой о Браготе. Очень познавательная, хотя её и рассказывают здесь детям.

Тем временем Скаэн вернулся и протянул мне свиток.

— Держи, это пропуск в Пущу на время чистки. Если Скас обидится — пойдёшь по нему. А я ему потом сам голову прочищу, чтобы сначала думал, а потом искал себе отряд. Ведь чую, у него что-то опасное на уме, а он не признаётся… Бегает от меня…

— Он выкрутится, ты же знаешь, — успокоила супруга эра.

— Он — да. В нём я не сомневаюсь. А те, кого он с собой потащит? — Скаэн яростно засопел.

[A1]Без Шрама?





Глава 23




Скас не заставил себя долго ждать. Пришёл утром недовольный и хмурый. А встретив мой твёрдый взгляд, только вздохнул:

— Не пойдёшь, значит? — спросил он, когда я всучил ему кружку с вином.

— Не пойду, — согласился я.

— Эр подговорил? — уточнил Скас.

— Иначе бы не отказался, — усмехнулся я в ответ, и лори радостно захохотал.

— И то верно! — согласился он. — Дело-то может быть прибыльное.

— Эр и эра считают, что для моих ребят — опасное, — признался я. — А мне, Скас, людей терять никак нельзя. И так трое в посёлке осталось. И где новых набирать?

— Ну сейчас-то не наберёшь, — согласился Скас. — Но вот после чистки в Пуще тут будет столпотворение, и всем работа нужна будет.

— Работа, — протянул я задумчиво. — Так ведь мне не работники нужны, а соратники.

— Ну извини, с этим сложнее, — развёл руками мой собеседник. — Ладно, давай ещё по кружечке и пойду дальше уговорами заниматься. Жаль всё-таки, что ты не пойдёшь.

— Да мне самому жаль, но я обещал и назад слово брать не буду, — ответил я. — Вот если после Пущи, то можно и поискать себе приключений на седалище.


— Ладно, учту, — Скас вытащил из сумки на поясе свиток и протянул мне. — В любом случае, Пущу чистить приходи!

Он снова весело захохотал, а я поблагодарил и предложил остаться на завтрак. Скас предсказуемо отказался. Похоже, помощников он себе так пока и не нашёл.

Распрощавшись с ним, я призвал своих десятников и нескольких бойцов в столовую на совещание. Может, это было не слишком правильно — и всё надо было обсуждать с одними десятниками, но они меня уже подводили в этом вопросе, и я решил заканчивать с подобным разделением. Десятник ты или не десятник — а принимай участие в жизни отряда. И пусть многих из своих бойцов я близко не знал, но с другими вместе мы уже многое прошли — а это ни много ни мало половина отряда.

По результатам совещания был составлен список дел и (куда без этого?) распределены обязанности. Одних я отправил за снаряжением, других — за припасами, третьих — на уборку казармы, четвёртых — на тренировки, которые никто не отменял. Для себя я выбрал почётную обязанность — дойти вместе с Пятнашкой до имперской администрации и стать вэри. Тем более что вчера эр Скаэн мельком отметил, что в Форт прислали мастера мудрого письма, который может изменить наш статус прямо на месте. С собой мы взяли Хохо, Пузо, Ножа и Одноглазого. В конце концов, сундук с нашей казной надо было охранять.

Чиновник оказался тот же, что и в прошлом году. И самое забавное было в том, что и меня, и Пятнашку он узнал. Стоило нам войти в кабинет после довольно долгого ожидания, как имперский администратор приветливо махнул нам рукой:

— А, молодые должные нори! Прошу вас. С чем пожаловали на этот раз?

— Добрый день, уважаемый, я и мой заместитель Пятнашка хотели бы внести скромные суммы для искупления собственных грехов, — отозвался я заученной фразой. Её я репетировал со вчерашнего дня.

— Вот как? И какие же суммы вы хотели бы внести? — поинтересовался чиновник.

— Скромные и недостающие сто тысяч за двоих, — честно ответил я.

Чиновник кинул быстрый взгляд на сундук, а потом внимательно уставился на вошедших.

— Что-то не припомню, чтобы в округе в последнее время кого-то грабили на такие суммы, — пробормотал он и продолжил более уверенно. — Но если вы вдруг знаете, кого можно ограбить — скажите мне обязательно. Я тоже так хочу!

— Ну разве что отряд, в котором я являюсь сотником, уважаемый, — вздохнул я. — Но после оплаты двух вэри, боюсь, отряд будет на мели до конца чистки Пущи.

— О, понимаю! — с искренним расстройством произнёс администратор. — Жаль! Очень жаль! Но я должен был попытаться. Одну минуту, молодые люди…

Он поднял со стола палочку с металлическим шаром на конце и хорошенько приложился по стоявшему на столе гонгу.

— Знаете ли, я человек в возрасте… Боюсь ответственности и больших цифр, — пояснил он. — Но вот наш казначей с удовольствием подержит ваши деньги в своих руках.

Минуты не прошло, а в комнату в сопровождении двух рослых стражей в необычной броне уже вошёл полный низенький человек с обширной лысиной, обрамлённой короткими седыми волосками.

— Враст, будьте добры… Займитесь молодыми людьми, — попросил его имперский администратор. — Они горят искренним раскаянием за все свои прошлые проступки и готовы оплатить искупление полновесными монетами, в которых нуждается казна. Молодые люди, вы же захотите получить не только нужные броши, но и мудрое письмо, верно?

— Совершенно верно, — согласился я.

— Тогда, Враст, как разберётесь с монетами — верните мне вот этого юношу и девушку, и мы продолжим над ними издеваться.

— Надеюсь, издеваться-то будете торжественно? — жалобно уточнила молчавшая всё это время Пятнашка. — Всё-таки такой день…

— О, моя прекрасная госпожа… — администратор расплылся в улыбке. — Все музыканты в отпуске, но я могу постучать в гонг!

— Ну в гонг так в гонг… — вздохнула девушка.

Империя была страшна своей обыденностью. Я это наконец-то начал понимать. Любой подданный императора с одинаковым лицом строит храм, сарай и усыпальницу, с одинаковым лицом ходит убивать и принимать роды, а ещё с таким же лицом забирает нажитые непосильным трудом деньги. Неважно, насколько серьёзная задача стоит перед ним — он будет выполнять её всё с тем же сосредоточенным лицом, при этом не пытаясь сопровождать личные победы гордыми звуками рога или бравурной музыки. Если, как я слышал, в княжествах проводят торжественные выходы войска — всё это сопровождается музыкой, гонгом и рогами. В Империи музыка только одна — чеканный шаг солдат. И это было настолько же страшно, насколько и вызывало уважение.

Всё это я понял, когда расставшись с деньгами, мы вернулись в кабинет администратора, где нас уже поджидал мастер мудрого письма. За пять минут мы с Пятнашкой превратились из нори в вэри. И самое праздничное, что мы услышали по этому поводу — дежурное «поздравляю!» от чиновника. Правда, сразу после этого прозвучали слова: «Заходите, следующий!». Стоя в коридоре администрации, мы рассматривали новые броши сотника вэри и его заместителя. И не ощущали никакой радости по этому поводу.

— Пойти бы да напиться, — обиженно сказала Пятнашка.

— Вот пойдём и напьёмся, — ответил ей Хохо. — Только вечером. Лично займусь.

— И всем отрядом, — поддержал Пузо. — И давайте не в казарме. Я видел забегаловку в паре кварталов с большим залом и камином. Давайте разок потратимся, снимем этот зал и посидим нормально, а?

— Сорок тысяч осталось, и сегодня ещё много уйдёт, — грустно ответил ему Хохо. — Эта парочка, конечно, немало скопила, но всё равно основная нагрузка пошла на казну.

— Не жадничай, — неожиданно для самого себя вступился я. — Давайте прямо сейчас сходим в эту забегаловку и застолбим столы на вечер. Хохо, бойцам тоже надо отдыхать!

Последней фразой я всё-таки смог закрыть открытый для возражений рот нашего казначея.



Забегаловка стояла неподалёку от стен города. В той части, где располагались подъёмники в порт, склады и многочисленные гостиницы — значительно более презентабельные, чем выбранный Пузом «Старик вэри». Управляющий никак не хотел сдавать всё помещение, пока откуда-то с кухни не появился тот самый старик вэри, не выслушал нашу просьбу — и не утвердил сдачу помещения целиком. Правда, попутно выспросил, что у нас за сотня, где мы встали на постой и готовы ли оставить залог.

День пролетел в хлопотах и суете, а вечером мы отправились праздновать появление в наших рядах первых вэри. И праздником, кажется, осталась довольна даже Пятнашка. А уж как радовался старичок-трактирщик, зашедший после полуночи к себе в заведение и обнаруживший его целым и с хорошим прибытком… Не успел я опомниться, как трактирщик подхватил меня под локоть и отвёл в сторонку от шумно допивающих последние кружки бойцов.

— Молодой человек, ведь мы с вами не знакомы? Мое имя Мети-воас, но можешь звать меня просто Воасом. И вот смотрю я на таких неплохих молодых бойцов и думаю, а не слишком ли дорого вам стоять в вашей казарме?

— Дороговато, уважаемый, — смутившись, ответил я. — Но оставаться в ней нам всего-то три дня.

— Это мне понятно… понятно… — согласился старичок. — Однако потом вы несомненно вернётесь в Форт, славный наш город. И тогда вопрос с постоем будет стоять не менее остро…

Мысли после эля путались, и понимал я намёки с большим трудом, о чём и не постеснялся сообщить.

— Дело молодое, — не расстроился старичок. — Всё это к тому, что вдруг тебе, Шрам, потребуется снять для своего отряда неплохое место для постоя всех бойцов… Даже если вас со временем вдруг станет в три раза больше. И что если платить за всех придётся всего 30 ули в день?..