Инкацерон

Рядом стоял Кейро.

– Давно тут? – хрипло спросил Финн, торопливо прочистив горло.

– Достаточно. – Брат по обету присел на край кровати. – Устал?

– Мягко сказано.

Кейро кивнул:

– За все надо платить. Любой узник знает это. – Он глянул на дверь. – Ни один из них не отважился бы на то, что сделал ты.

– Я не узник.

– Теперь уже узник.

Финн сел и взъерошил свои грязные волосы:

– Ты бы смог.

– Я бы смог. – Кейро улыбнулся, – Но я вообще неординарная личность, Финн, я художник среди воров. Убийственно красив, исключительно безжалостен, абсолютно бесстрашен.

Он склонил голову набок, словно ожидая презрительной насмешки; не дождавшись, расхохотался и снял черный плащ, потом жилетку. Расстегнув перевязь, сбросил ружье и меч, затем, порывшись в куче одежды, добыл красную рубаху, пышно отороченную черным кружевом.

Финн промолвил:

– В следующий раз пойдешь ты.

– Разве я хоть раз отказывался от своей очереди, брат? Мы должны вбить комитатусам в их пустые головы, что наш авторитет незыблем. Кейро и Финн. Бесстрашные. Лучшие.

Он умылся из кувшина. Финн устало наблюдал за ним. У Кейро была нежная кожа, гибкие мышцы. Среди всего этого паноптикума искалеченных и голодных оборванцев, изъеденных оспой нищих и полулюдей брат был истинным совершенством. Он прикладывал к этому огромные усилия. И вот теперь, надев красную рубаху, Кейро воткнул в роскошную гриву украденную безделушку и внимательно стал рассматривать себя в осколке зеркала. Затем, не оборачиваясь, бросил:

– Тебя хочет видеть Джорманрик.

Финн ожидал этого. И все равно похолодел.

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас. Тебе бы умыться.

Умываться не хотелось. Но пришлось плеснуть в лицо свежей водой и стереть с рук грязь и масло.

– Я поддержу тебя по поводу женщины. Но с одним условием, – сказал Кейро.

Финн, помедлив, спросил:

– Что за условие?

– Ты расскажешь мне, ради чего на самом деле все это затеял.

– Да ничего такого…

Кейро швырнул в него полотенцем:

– Финн Видящий Звезды не торгует женщинами и детьми! Амоз – да. Кто угодно! Но не ты.

Финн поднял взгляд. Кейро пристально смотрел на него.

– А может, я становлюсь таким, как все вы?!

Он утер лицо замусоленным лоскутом, по́том, не утруждая себя переодеванием, направился к двери. Голос Кейро настиг его на полпути:

– Ты думаешь, ей про тебя что-то известно.

Финн уныло посмотрел на него:

– Иногда мне хочется, чтобы мою спину прикрывал кто-то менее проницательный. Ладно. Да. Она кое-что сказала… может быть… я должен ее порасспросить. Мне нужно, чтобы она осталась в живых.

Кейро прошел мимо него к двери:

– Тогда не высовывайся там, иначе он прикончит ее прямо у тебя на глазах. И разговоры предоставь мне.

Проверил, не подслушивает ли кто снаружи, и глянул через плечо.

– Сделай суровое лицо и помалкивай, брат. Это у тебя получается лучше всего.




У входа в камеру Джорманрика, по обыкновению, стояла охрана, но широченная улыбка Кейро заставила ближайшего телохранителя отступить. Следуя за братом, Финн чуть не задохнулся от знакомого сладковатого запаха кетта, ядовитые пары которого тяжело висели в воздухе. В горле запершило, и Финн сглотнул, стараясь дышать неглубоко.

Кейро продвигался вперед, расталкивая локтями стоящих парами братьев по обету. Яркий его наряд отчетливо выделялся на фоне серой толпы, и Финну оставалось лишь покорно двигаться следом.

Большинство тут составляли полулюди – с металлическими клешнями вместо рук, с пластмассовыми заплатками вместо кожи. Один – с сапфировым искусственным глазом, очень похожим на настоящий, но совершенно незрячим. Ничтожнейшие из ничтожных, порабощенные и презираемые «полноценными». Люди, восстановленные Тюрьмой – иногда очень жестоко, иногда ради утонченной издевки. Сгорбленный карлик с копной проволочных волос не успел вовремя увернуться, и Кейро сбил его одним ударом.

Кейро испытывал необъяснимую ненависть к полулюдям. Он никогда не разговаривал с ними, – казалось, едва замечал их присутствие, как не замечал стай бродячих собак, наводнявших Берлогу. Словно, подумал Финн, само их существование оскорбляло совершенную красоту Кейро.

Толпа расступилась, и они оказались среди боевиков. Комитатусы Джорманрика представляли собой пеструю и никчемную армию, бесстрашную только в их собственном воображении. Большой и Маленький Арко; Амоз и его близнец Зома; хрупкая Лисс, становящаяся бешеной в драке; ее сестра по обету Рамилля, не произнесшая за всю жизнь ни слова. Толпа из старых уголовников, наглых хвастливых юнцов, ушлых головорезов и нескольких женщин, знающих толк в ядах. И наконец, окруженный мускулистыми телохранителями главарь собственной персоной – Джорманрик.

Как обычно, он жевал кетт. Немногочисленные зубы работали автоматически, красный сладковатый сок стекал по губам на бороду. Позади него в унисон жевала охрана.

Возможно, наркотик на Джорманрика уже не действует, подумал Финн. Хотя без этой дряни тот уже не может.

– Кейро! – Лорд растягивал фразы. – И Финн Видящий Звезды.

Последние слова были полны иронии. Финн нахмурился. Он растолкал оставшихся и встал за спиной Амоза, плечом к плечу с братом.

Джорманрик, крупный мужчина, вольготно развалился на своем троне, высеченном из камня специально для него. Заляпанные кеттом подлокотники пестрели зарубками – по одной за каждый набег. К одной из ножек был прикован цепями раб-собака. Таких рабов использовали для проверки еды – не отравлена ли, поэтому никто из них не жил долго. Нынешний, захваченный в предыдущем набеге, выглядел как ворох лохмотьев, увенчанных копной спутанных волос.

Сам Лорд Крыла был облачен в металлические доспехи, его длинные сальные волосы были заплетены в косы, увешанные побрякушками. Семь колец в форме человеческих черепов плотно сидели на его толстых пальцах.

Он взирал на комитатусов одурманенным взором:

– Хороший набег, народ. Еда и чистый металл. Каждый получит обильную долю.

Комната наполнилась гулом голосов. Под «каждым» понимались только полноправные члены шайки. Нахлебникам достанутся лишь объедки.

– Но эта вылазка могла принести еще больше барыша. Если бы один идиот не разозлил Тюрьму.

Он сплюнул кетт, вынул очередную порцию из табакерки слоновой кости и основательно утрамбовал жвачку за щеку.

– Двое убиты. – Медленно жуя, он остановил взгляд на Финне. – Взят заложник.

Финн уже было открыл рот, но Кейро с силой наступил ему на ногу. Нельзя перебивать Джорманрика. Тот говорил медленно, с раздражающими паузами, но его внешняя тупость была обманчива.

Тонкая нитка красной слюны свисала с бороды Джорманрика. Он проговорил:

– Объяснись, Финн.

Финн сглотнул, а заговорил Кейро, его голос был холоден:

– Милорд, брат очень рисковал там, наверху. Цивилы могли запросто не остановиться и даже не притормозить. Благодаря Финну у нас есть на какое-то время еда. А женщина – всего лишь секундный каприз, небольшое вознаграждение. Но конечно, комитатусы твои, и окончательное решение тоже за тобой. Так или иначе, женщина ничего не значит.

За лестью скрывался сарказм. Джорманрик не прекратил жевать. Неизвестно, заметил ли он вообще спрятанную в этом булавочном уколе угрозу.

И тут Финн увидел Маэстру. Она стояла в стороне, скованная по рукам, под охраной. Лицо было перепачкано грязью, прическа испорчена. Наверняка напугана, но держится прямо. Посмотрела сначала на Кейро, потом перевела ледяной взгляд на Финна. Не выдержав ее презрения, Финн потупился, но, получив от Кейро тычок локтем в бок, заставил себя расправить плечи и окинуть сборище бестрепетным взором. Прояви слабость, выкажи хоть крупицу сомнения – и ты труп. Никому нельзя доверять, разве что Кейро. Да и то лишь благодаря обету.

Он высокомерно взглянул на Джорманрика.

– Как долго ты с нами? – вопросил Лорд Крыла.

– Три года.

– Значит, давно не невинен. Ничто уже не смущает твой взор. Ты больше не вздрагиваешь от криков. Не ноешь, когда отключается свет.

Комитатусы захихикали. Кто-то сказал:

– Он пока еще никого не убил.

– А пора бы уже, – пробурчал Амоз.

Джорманрик кивнул, подвески в его косах звякнули.

– Может, и так.

Его глаза следили за Финном, тот отвечал прямым взглядом, потому что под маской брюзгливого, медлительного безразличия лорда скрывалась расчетливая жестокость. Финн знал, что последует дальше, и на сонное замечание Джорманрика: «Ты мог убить эту женщину» – откликнулся не моргнув глазом:

– Мог, милорд. Но есть более выгодный вариант. Я слышал, как они называли ее Маэстрой.

Джорманрик вскинул красную от кетта бровь: