Идеальное искажение

Мне было трудно сосредоточиться, но какие-то обрывки фраз всё же долетали. Эти двое обсуждали Магдалену, что у них был приказ взять её, я должна была стать следующей, но очередной её приступ смешал все планы. Часть слов я не расслышала, часть не отложилась в голове, но они обсуждали маршруты, куда нас должны были везти. Возможно, это был другой город. Возможно, они называли тех, кто их прислал.

Выше, выше, выше…

Лестница упёрлась в решётку, выкрашенную синей краской. Я застыла. На дверце, встроенной в решётку, висел огромный амбарный замок.

Видимо, поэтому они не торопятся.

Я растерянно оглянулась по сторонам. Никаких вариантов. Никаких шансов. Если пойти к лифту и вызвать его, они поднимутся раньше, чем он приедет, а шанс того, что он находится на девятом этаже, равен примерно минус одному. Делать-то что?..

Шаги и голоса приближались.

Взгляд упал на окно на лестничной площадке ниже. Грязное, пыльное, затянутое паутиной. Наверху всегда дует ветер, и если разбить его…

Додумывала я уже на ходу. У меня не было с собой ничего тяжёлого или твёрдого, чем можно было бы разбить стекло, а потому оставалось только уповать на свою силу. Я стянула с себя рубашку, оставшись в одном лифчике, обернула её вокруг руки, размахнулась и с силой ударила. Послышался невыносимо громкий звон, осколки брызнули во все стороны, я отскочила в сторону и обернулась. Разбилось. Осталось второе.

Шаги и голоса стихли.

Я вернулась на исходную и ударила снова. Звон. Брызги осколков, блеснувшие радугой в солнечных лучах…

– Контакт! – коротко бросил один из тех двоих.

Ветру некуда было тянуть, не было ещё одного выхода к воздуху, но небольшой сквозняк всё же ощущался. Я мысленно обратилась к своему дару, взмолилась о том, чтобы те двое немного задержались и дали мне время отступить.

Снизу послышался шум, ругань – такое ощущение, что они упали.

Я стянула рубашку с руки, встряхнула её, стараясь избавиться от осколков стекла. Не знаю, как это вообще получается, но вместе с крупными кусочками вниз полетела и стеклянная пыль, как будто кто-то выбил её из ткани – видимо, вмешалось искажение. Я накинула рубашку на плечи и оглянулась на решётку.

Как вообще управляют этим искажением? Руки надо поднять, как в кино, что ли? Чувствуя себя полной дурой, под ругань, исходящую снизу, я подняла руку на уровень плеч и зажмурилась.

«Мне нужно открыть её и нужно сделать так, чтобы те двое немного задержались», – мгновенно сформулировалась мысль.

Я не знаю, как это произошло, но каким-то невероятным чудом я отскочила в сторону – за стену, за которой скрывалась шахта лифта. Послышался грохот, скрежет, снизу донёсся мат; на то место, где я стояла мгновение назад, брызнули осколки бетона, заклубилась пыль.

Едва всё стихло, я осторожно выглянула из-за стены и застыла на месте от удивления. Решётка рухнула на лестничный пролёт ниже, перекрывая путь тем двоим и одновременно открывая его мне. Не теряя времени, я рванула вверх, вслед мне доносились тихие голоса и звуки, похожие на то, как будто кто-то разбирает камни и перекладывает их с места на место.

Короткий подъём по очередной лестнице, и я оказалась на чердаке. Здесь царили темнота и тишина, мои шаги отдавались гулким эхо. Я закрыла за собой люк, обернулась, достала из кармана телефон, включила экран. Хоть что-то. Тусклый свет выхватывал из темноты неясные тёмные силуэты какого-то мелкого хлама, что-то хрустело под кроссовками, но я старалась не обращать внимания. Потом. Всё потом…

Понятия не имею, каким чудом мне удалось найти выход на крышу. Это был очередной люк, к нему вела хлипкая деревянная лестница, и едва я коснулась её, она противно заскрипела. Стараясь не думать о том, что будет, если она всё-таки развалится подо мной, я полезла наверх.

На крыше действительно дул сильный ветер. Было ужасно холодно, и это несмотря на то, что сейчас начало июля. Я обняла себя за плечи, оглянулась по сторонам – отсюда открывался неплохой вид. Ну, настолько, насколько неплохо может выглядеть район на краю города, граничащий с огромными промышленными территориями.

Сколько читала историй о том, как глупые подростки залезают на крыши, столько раз считала их идиотами. Как минимум потому, что оказаться на такой высоте просто страшно. А вдруг что пойдёт не так? А вдруг тупо оступишься – и всё? Теперь же такой идиоткой была я, и мне предстояло совершить кое-что ещё более идиотское, чем эти дети.

Я осторожно подошла к краю крыши, с опаской посмотрела вниз. Ну да, всего-то девять этажей, пф! Ерунда. Я вдохнула глубоко, выдохнула, зажмурилась, перелезла через невысокий бортик, стоявший на краю крыши, шагнула вперёд… и меня моментально откинуло назад! Да с такой силой, что я крепко приложилась спиной о крышу. Хорошо хоть, тут кровля, а не бетон…

– Какого чёрта? – выдохнула я.

Артемис говорил, что мы можем всё на свете, разве что время не можем обернуть вспять. Что, неужели такая мелочь, как шагнуть с крыши, может быть невозможной после того, как искажение смогло вынести решётку из бетонной стены?!

Я села рывком, поднялась на ноги, снова подошла к краю крыши. Сердце колотилось как сумасшедшее. Это был мой последний шанс, больше мне некуда деваться. Подъезд в этом доме один, другого выхода просто не существует.

Я осторожно перелезла через бортик и попробовала просто сдвинуться вперёд. Воздух вокруг меня как будто сгустился, не позволяя даже просто наклониться. Я попыталась оттолкнуться и прыгнуть, но невидимая преграда сама оттолкнула меня. Я зажмурилась и попыталась просто расслабиться и упасть, как на перину, но воздух снова не позволил мне этого сделать, мягко вернув назад. Я опустилась на край крыши, свесила ноги, оперевшись спиной на бортик, и обняла себя за плечи. Откуда-то сзади донёсся громкий хлопок, но я даже не дрогнула.

Наверное, это и была обречённость. Безвыходность. Дальше ничего, только незнакомые люди и, возможно, какие-нибудь бесконечные опыты. Или работа на какие-нибудь спецслужбы, как в сериалах…

Я ощутила, как искажение одновременно потянулась к этим двоим – мне не нужно было даже оборачиваться, чтобы понять, что это они – и одновременно испугалось их. Это чувство внутри меня было похоже на язычок пламени, колеблющийся на ветру и обладающий своим разумом, отличным от моего; и его разум прекрасно понимал, что этим людям доверять нельзя, хотя и чувствовал, что их прислал кто-то знакомый. Огонёк чувствовал, что его будут использовать, и ему не нравилась эта мысль. На какой-то миг мне даже показалось, что язычок пламени внутри прижался ко мне, как бы говоря: «защити меня». Вот только я понятия не имела, как.

– Яна Семак, вы идёте с нами, – механическим голосом сказал один из этих двоих.

– Если ты хочешь спасти нас обоих, сейчас для этого самое время, – пробормотала я, обращаясь к «огню» внутри себя.

И с ужасом ощутила, как он как будто кивнул мне.

Я оборачивалась медленно, боясь того, что увижу – уже успела познакомиться с методами своих способностей, ага. Кажется, даже само время сгустилось и застыло ненадолго; я видела, как ко мне тянутся руки этих мужчин, успела встретиться взглядом с их пустыми глазами. Несколько долгих наносекунд длилось как несколько быстрых тысячелетий, а потом время перестало тянуться и решило догнать само себя. Я ощутила, как сильный порыв ветра ударил по мне; но вместо того, чтобы столкнуть меня с крыши, он как будто разошёлся с моей помощью на два потока и сбил с ног тех двоих, что пришли сюда за мной. Я не успела понять, что произошло, а их уже снесло в сторону, и оба, снеся один на двоих кусок бортика, рухнули с крыши.

В первые несколько секунд я не понимала, что именно произошло. Как заведённая, я поднялась на ноги, подошла к краю крыши, потрогала обломившийся бортик, заглянула вниз. И долго смотрела, не в силах отвести взгляда от двух изломанных фигурок на асфальте, возле которых растекались красные пятна, тускло поблёскивающие в лучах утреннего солнца…

Я опустилась на край крыши, села, свесив ноги вниз, и продолжила бездумно смотреть туда. Кто-то уже подбежал к изломанным фигуркам, кто-то закричал. Холодный ветер трепал мои распущенные волосы, а я всё смотрела и смотрела на то, какой извращённый смысл обретает фраза «формулируйте точнее свои желания».

Видимо, это был предел. Предел моей устойчивости, предел моей внутренней силы. Предел, за которым я начинала понимать, почему Магда сказала те жестокие слова про единственный выход на тот свет. Вот только – ирония судьбы? – для меня эта дверь была закрыта, судя по всему.

Я сидела и смотрела вниз, на людей, которые теперь смотрели на меня. И это, наверное, тоже был предел, только уже моей свободы – сейчас меня поймают и обвинят в убийстве. В преднамеренном или по неосторожности? Или в целях самозащиты? Кто знает. Но у меня даже не было сил встретить свой предел.

У меня ни на что больше не было сил…


А потом на мир вокруг обрушилась тьма.





Где-то под Саратовом. Пятое июля, поздний вечер





«Правило первое. Искажение не знает, что такое «хорошо» и что такое «плохо», оно только исполняет твою волю самым простым и быстрым путём, если не задано другое. Поэтому да – точнее формулируй свои желания, не забывая уточнять, что все должны остаться живы.

Правило второе. Ты способна воздействовать на всё, что угодно, что находится в рамках радиуса твоего воздействия. У каждого он свой собственный, и больше всего это похоже на настройку по умолчанию, только не всё так просто. Кроме этого расстояния, на твои способности влияют твои чувства и сила желаний плюс мощь и объём контакта. Это уравнение сразу с несколькими неизвестными, и решить его иногда очень сложно.

Что значит «мощь и объём контакта»?.. Ну, возьмём Магдалену. Земля – мощный контакт? Однозначно. Земли полно повсюду. Но если Магдалена окажется где-нибудь в замкнутом пространстве, например, в комнате, и рядом будет стоять только горшок с цветком, на многое её не хватит. С высокой долей вероятности искажение покажет ей, что ничего не может, вместо того, чтобы действительно что-то сделать. Но если желание достаточно сильное, искажение вернётся к его исполнению позже.

Почему исполнялись глупые пожелания, вроде того поцелуя с Денисом? Девочка моя, ты же не думаешь всерьёз, что это действительно глупая мимолётная мысль. За ней стоит очень сильное чувство, возможно, тщательно скрываемое. Кстати, когда ты запрещаешь себе мечтать о чём-то, а потом позволяешь искажению – даже случайно! – начать исполнять это желание, жди беды. В том смысле, что оно будет исполняться несмотря ни на что, потому что искажению будет казаться, что оно действует тебе во благо.

Да, ты правильно поняла, оно действительно разумно. Но не для всех, а только для тех, кто научился действовать с ним в унисон.

Это слово означает, что ты понимаешь и принимаешь искажение таким, какое оно есть, и действуешь исходя из этого. Представь, что ты впервые встретила человека – конечно, ты будешь осторожно вести себя с ним. Но однажды наступит момент, когда вы начнёте понимать друг друга с полуслова или полувзгляда… примерно так и выглядит унисон. Вы просто действуете вместе, в едином потоке, только и всего. И его сложно достичь не потому, что это какое-то страшное знание или просветление. Искажение чуждо любому человеку, оно противоестественно, оно нарушает законы физики. Я не знаю, как оно появилось, но знаю точно – это явно не дело рук человека. По крайней мере, не в том смысле, как мы привыкли… то есть, никто не создавал суперсолдата с такими суперспособностями. Оно появилось само и принялось распространяться как вирус. И как носители вируса, люди, подцепившие искажение, либо учатся жить с ним, либо умирают.

Я ничего не слышал о тех, кто мог бы побороть его «иммунитетом».

Есть ещё третье правило: ты не должна оставаться наедине со своим контактом. То есть, если твой контакт – ветер, ты не сможешь надолго подниматься в воздух без опоры, например. Я не могу закопаться в песок так, чтобы потерять связь с воздухом, Магдалена не может сделать это же с землёй. Есть человек, чей контакт – морская вода, ему категорически запрещено погружаться в воду с головой. Если мы сделаем это – мы умрём, всё просто. Это что-то сродни магниту и одинаковым полюсам – они отталкиваются друг от друга. Твой контакт вытолкнет тебя, если только вы оба не решили исчезнуть с лица земли.

Да, скорее всего поэтому ты не смогла спрыгнуть с крыши. Не спорю, это жутко, и да, о таких вещах надо знать заранее. Прости, что не сообщил. Я не думал, что тебя найдут так быстро.

Кто за нами охотится… да кто только этого не делает. Разведка, вооружённые силы, Россия, США, Китай… да мало ли! Я не вникал. Я только прятался. И делал это ровно до того момента, пока не появился первый человек, бывший таким же, как я. Тогда я решил, что больше не буду прятаться.

Прости, девочка. Я владею несколькими ювелирными мастерскими, и моё дело позволяет мне хорошо зарабатывать, но не позволяет отозвать с работы пару менеджеров и отправить их за тобой. Я вынужден нанимать людей для этого и предпринимать при этом некоторые меры безопасности, чтобы самому не попасться. Это не так легко, как кажется. Да, я виноват перед тобой и Магдаленой, помощь до вас так и не дошла, хотя я обещал. Но она придёт, клянусь. Я не переживу ещё одной смерти одного из нас, у меня просто не выдержит сердце.

Есть кое-что ещё…»

Пахло рекой и ночью где-нибудь за городом, в поле, когда отступает удушающая жара, оставляя после себя ароматы полевых цветов, травы и чернозёма – я верила, что именно так и пахнет ночь. Было темно. Мне было холодно. Рубашка на спине промокла, противно прилипла к спине. Я чувствовала, что лежу на чём-то прохладном и влажном, кажется, песок. Запоздало накатывало понимание – мокрой была не только рубашка, в кроссовках явно была вода, да и джинсы тоже пострадали. Я вздрогнула, вспомнив, что у меня где-то в заднем кармане остался телефон. Попыталась пошевелиться – получилось. Я осторожно приподнялась на руках, открыла глаза и увидела телефон на песке перед собой. Уже легче.

Солнце уже опустилось за горизонт, но ещё можно было многое рассмотреть. Песок впереди был усыпан буквами и разлинован строчками. Я всматривалась в них, с трудом понимания, о чём речь – судя по всему, именно это озвучивал голос, до пробуждения навязчиво заполонявший мою голову. Каким-то невероятным образом всё это отложилось в моей голове – я всё услышала, поняла и даже запомнила.

Реальность проступала нехотя, как будто сквозь густой туман. Я села, приложила пальцы к вискам, зажмурилась и попыталась сосредоточиться. Последнее, что я помню – как сидела на той крыше, обессиленная и неспособная даже думать. Потом – темнота и этот голос в голове, резко, без перехода, как будто кто-то криво смонтировал фильм. Я попыталась обратиться к своей памяти, к этой самой «склейке» – ничего. Зато отреагировал «язычок пламени» внутри – я почувствовала, как он как бы качает головой, словно говоря: «ничего не выйдет».

Я собиралась было возмутиться, но вдруг поняла – ветер. Его не было. Искажение ничем не может помочь, пока нет контакта.

Неожиданно я поняла, что начинаю замерзать. Ещё бы – ночь на дворе, сумерки почти окончательно сгустились. Пока ещё можно было хоть что-то увидеть, я протянула руку, дотянулась до телефона. Чёрт. Зарядки оставалось совсем мало, а я помню, что он был прилично так заряжен…

Значит, я использовала его во время «склейки», тут и думать не о чем. Я открыла список исходящих вызовов – ничего. Попробовала историю браузера – тоже ноль. Тишина царила и в смс-ках, и даже в забытой за последние недели «аське». На что могла уйти зарядка? Или, одержимая искажением, я могла стереть следы того, чем занималась несколько долгих часов?..

Я машинально оглянулась по сторонам, надеясь найти хоть какую-то подсказку. Река есть, ага, сильно заросшая камышом. Много песка, исписанного строчками, и без того проговоренными Артемисом. По другую сторону раскинулось бескрайнее поле, где-то в районе горизонта ограниченное крохотной полоской далёкого леса. Где-то за ней и скрылось солнце, оставив после себя кусочек стремительно темнеющего неба…

Особо ни на что не надеясь, я поднялась на четвереньки и, подсвечивая себе путь экраном телефона, просмотрела всё, что было написано на песке. Я помню, что сон оборвался на полуслове, так может…

Я похолодела. Да, часть записей были стенографией того, что говорил Артемис, но кое-что я явно добавила от себя. Точнее, моё одержимое искажением тело.

«Пик пройден, теперь пойдёт спад».

«Нужно найти безопасное место и человека, который сможет присмотреть».

«За родителями следят. Туда нельзя».

«В следующий раз я не смогу защитить тебя. Ты ослабнешь и потеряешь сознание, а я не смогу взять контроль…»

Я тупо смотрела на эти послания самой себе, они не укладывались у меня в голове. Невольно вспомнилось, как Саша заметил, какая я непробиваемая… наверное, на этот раз снова оно сработало. Я ничего не чувствовала, ничего не понимала, ни о чём не хотела думать. Хотела только уйти отсюда, куда-нибудь подальше, только бы не видеть этих жутких комментариев к монологу Артемиса.

Мир окончательно потонул в темноте, а я окончательно замёрзла. Потянул тихий, едва ощутимый ветерок, и я попыталась воззвать к язычку пламени внутри меня. Оно откликнулось – по крайней мере, я почувствовала, что оно что-то может сейчас.

– Мне нужно согреться, – выдохнула я. – И как-то пережить эту ночь… не знаю…

Язычок пламени будто обернулся компасом внутри меня и указал дорогу. Я кивнула ему, поднялась на ноги, включила фонарик на телефоне. В последний раз оглянулась на исписанный песок, пробежалась взглядам по ближайшим ко мне строчкам. Как и во сне, они обрывались на словах «есть кое-что ещё». Я устало усмехнулась – такое чувство, что всё происходящее постоянно обрывается на этой фразе, а за кадром всегда остаётся что-то, что предстоит узнать, заплатив огромную цену.

В голове было пусто, я подчинялась компасу внутри, ведущему меня вдоль реки. Песок быстро сменился травой, в воздухе разливалась волна цветочных запахов. Я не смотрела под ноги, полностью доверяясь внутреннему водителю, и, надо признать, свою работу он выполнял отлично – я ни разу не провалилась в ямку и не споткнулась, хотя и не особо петляла. А может быть, я просто снова не помнила этого…

Мой путь закончился возле высокого моста, пересекавшего речку. Прямо под ним расположился покосившийся деревянный домик без окон и с одной дверью – видимо, чей-то сарай – и в тот момент, когда я его увидела, мой телефон окончательно сдох. Путь пришлось буквально нащупывать, как и дверь, и ручку на ней. Но вместо того, чтобы найти её, я нащупала огроменный замок.