Грейвенвуд

Она все еще не была убеждена.

— Тебе нужно идти. Ради матери. Ради Кальдера. Если ты будешь в плену, ты никому из нас не сможешь помочь. Лучше одному из нас сбежать, чем никому. Я бы на твоем месте использовал шанс, чтобы потом вернуться и всех спасти.

Она издала смешок.

— Не уверена, что я в это верю.

Эш вытащил оставшиеся монеты и вложил в ее ладони.

— Это мне не понадобится.

— Может, понадобится.

— Они заберут их у меня, как только им выпадет шанс.

Она замешкалась, а потом кивнула и убрала монеты в сумочку.

— Тебе нужно спешить, — сказал Эш. — Каждая секунда уносит нас дальше от Фейрлейс. Туда долго лететь маленькому воробью. Ты справишься?

— Да, потому что должна, — сказала она. Они встали вместе, Эш склонил голову. — Я вернусь за тобой, — сказала она. — С Грейвенвуд. Я вернусь за вами обоими. Я сделаю это или умру, пытаясь.

Он прижал пальцы к ее губам.

— Не говори о смерти.

Он обрадовался решительному сиянию в ее глазах. Годы назад он узнал в ней что-то, смелый дух, который никогда не сдавался. Нежное чувство росло в нем, и вдруг его руки обвили ее, прижали к нему. Он хотел поцеловать ее, но знал, что если начнет, не захочет остановиться. Ей нужно было уйти сейчас, или шанс будет потерян. Он отпустил ее из объятий и шепнул:

— Иди. Счастливого пути.

Ее щеки были румяными, но она просто кивнула и вытащила амулет. Он был тронут тем, что она не попросила его отвернуться, как раньше. Он смотрел, как она подула во Всадника ветра три раза. Ее силуэт растаял вихрем красок, появился воробей. Она прыгнула к окошку, оглянулась еще раз и улетела.

Он вздохнул. Он хотел бы быть с ней, когда она вернется в место, откуда была ее мама, даже если они должны были считать его недостойным.



15

Кальдер



Он уже бывал в заточении, но подземелье Квешира было унылым. Высокие окна по бокам строения впускали немного света. В его тесной камере половину пола занимал твердый грязный матрац. Они хотя бы не сковали его железом, цепи висели со стены. Но наличие этих оков не радовало его.

Это место издевалось над его нюхом. Если бы у отчаяния был запах, эта смесь пота, навоза и гниющей плоти была бы им. Его ушам было не лучше. Рыдания, стоны и крики других пленников окружали его безнадежностью.

За прутьями камеры он видел пленника напротив него. Он выглядел так, словно почти всю жизнь провел в этом подземелье. Его белые волосы и борода доставали ниже плеч, острые кости тела торчали под тонкой тканью серой туники. Его ступни были босыми, с длинными желтыми обломанными ногтями.

Они заставили Кальдера переодеться в такую одежду, и он лишился пары трюков, которые припасал в карманах. Без своих инструментов он почти ничего не мог поделать. Низкий, без глаза, не очень-то сильный, он не мог бы сойти за солдата. Но он был умным. Тут он не сомневался. Никто не отрицал, что он знал, как выбраться из заточения.

Скука могла убить его раньше всего. Кальдер был не из тех, кто мог сидеть без дела. Пока он не спал, он или что-нибудь делал, или с кем-нибудь говорил. Если он был один и не говорил с собой, он читал. Он никогда не сидел просто в комнате, ничего не делая.

Он надеялся, что Тесса и Эш уже двигались в Фейрлейс, хотя боялся, как их там примут. Ее дядя Мейс был злодеем, ранил его в глаз. Мать Фэлин, бабушка Тессы, всегда была холодной хитрой женщиной. Только отец был неплохим, хоть и глуповатым.

Но, может, ее члены семьи изменились. Ради Тессы, он надеялся на это. Он не хотел настраивать ее против ее дяди, так что не рассказал, как ослеп на один глаз. Он теперь жалел, что так сделал. Ее нужно было предупредить, чтобы она знала, что ее ждало. Конечно, он рассказал бы ей, если бы знал заранее, что она отправится туда без него. Но он думал, что будет с ней. Когда стражи Квешира схватили его, он не успел поделиться информацией с ней и Эшем.

Юноша хотя бы был с ней, и он был магом с мечом. Кальдер мысленно рассмеялся, вспомнив, как сомневался в его способностях, когда Тесса познакомила их. Эш вскоре проявил свои силы.

Юноша порой вел себя глупо, но только из-за избытка храбрости и благородства. Его нельзя было винить за такие качества. Кальдер же был хитрецом. Он мог соврать, обмануть, биться грязно, когда не было другого выхода.

Делать было нечего, и он расхаживал по тесной камере до ужина. Вода, сухарь и похлебка странного происхождения, цвет которой был таким же невыразительным, как кожа и волосы стража, который это принес. Кальдер подозревал, что он сам редко покидал подземелье.

Кальдер съел все, несмотря на гадкий вкус, ведь не мог думать с пустым желудком. К сожалению, еды не хватило, чтобы он насытился, и желудок продолжил недовольно урчать.

Солнце село, и в здании зажгли лампы. В его камере не воцарилась тьма. Он был рад этому. Он все еще мог различить все вокруг, и это утешало, хоть в подземелье и было неприятно.

Он заметил, что пленник напротив него придвинулся ближе к прутьям камеры. Мужчина согнулся на полу, смотрел на Кальдера в брешь между прутьями.

— Привет, — прошептал Кальдер. — Меня зовут Кальдер Осрик. Кто ты?

Пленник смотрел и молчал.

— Как тебя зовут? — сказал Кальдер.

Мужчина потянул себя за бороду и почесал щеку.


— За что тебя арестовали? — сказал Кальдер. — Давно ты тут?

Другой пленник прислонился к прутьям и отвел взгляд.

— Я не виню тебя за молчание, друг, — сказал Кальдер. — Говорить нет смысла. Дай знать, если передумаешь. Меня хвалят порой за интересные беседы. И я тут не так давно. Если хочешь узнать новости о замке, сообщи.

Кальдер повернулся к матрацу, такому неровному, что он был бы рад спать просто на гладком куске камня. Он ерзал пару минут, пока не нашел положение, в котором было менее больно. Он закрыл глаза и пытался спать, но незнакомые звуки замка будили его. Двое стражей или пленников болтали, слова были быстрыми. Он старался не слушать их, а потом понял, что они говорили не на его языке. Слова были чужими, он такие еще не слышал.

Он стал переживать за Тессу и Эша. Он снова жалел, что не смог поговорить с ними перед их отбытием. Он знал кое-что о Грейвенвуд, что скрывала много веков правящая семья в Фейрлейс, с тех пор, как их предок-чародей создал ее или получил, он не знал точно. Табличка с вырезанным текстом имела две силы. Одна, как и говорил Квешир, могла убрать эффекты чар волшебника или инструмента волшебника, как Всадник ветра.

Но вторая сила делала табличку такой ценной для лордов Фейрлейс, среди которых не было чародеев в основателя города-государства. Вторая сила наделяла человека без магии способностью украсть силы чародея. Эта угроза давала Фейрлейс защиту.

Без Грейвенвуд Фейрлейс останется без защиты. Кальдер подозревал, что лорд Квешир мог желать завоевать их, получив табличку. Иначе зачем ему разбивать их защиту?

Мысль путала его. Квешир неплохо тут устроился, им восхищались за деньги. Вряд ли он покидал замок. Он был из тех, кто не хотел править другим городом, потому что это было бременем. Он не хотел бы затевать вооруженный конфликт, ведь это угрожало бы его напыщенному образу жизни.

Может, его обращение с Тессой — то, как он звал ее «дитя» — скрывало сильный страх перед ее потенциалом чародея. Она и Мейс — теперь правитель в Фейрлейс из-за брака — были в родстве. Квешир мог думать, что они затевали что-нибудь против него вместе. Он не собирался помогать ей овладевать магией. Даже если она принесет ему Грейвенвуд, он не сдержит слово. Кальдер был уверен, что Квешир не расскажет, как открыть книгу. Он проклинал себя за то, что не понял это раньше, но он не знал, каким был Квешир. Лорд как-то смог создать себе хорошую репутацию, которой не заслуживал.

Кальдер заметил движение краем глаза. Кот. Он сел и пригляделся. Бедное существо было маленьким, потрепанным и серым. Порванное ухо и шрам на месте одного глаза отмечали, что бился кот плохо.

— Иди сюда, котик.

Кот смотрел на него настороженным глазом, замерев у стены.

— Родной дух, как погляжу. Иди сюда, я тебя не обижу. Если мы объединимся, у нас на двоих будет два глаза.

Он взял миску от ужина и заглянул внутрь.

— Прости. Если бы я знал, что ты придешь, я оставил бы тебе немного. Но посмотри, может, что-нибудь найдется.

Он подвинул миску к коту. От этого его шерсть встала дыбом, кот бросился в угол. Но через миг подобрался к миске и стал лизать стенки внутри.

Кальдер смог рассмотреть зверя, и оказалось, что это была кошка.

— Как нам тебя назвать? — он задумался. — Думаю, ты должна быть Леди. Те из нас, кого осуждают из-за их размера и скромного положения в жизни, нуждаются в капле уважения.

Леди подняла голову над миской, но, когда он попытался погладить ее, она убежала меж прутьев его камеры. Эта кошка не доверяла людям, может, не без причины. Он надеялся, что получит ее доверие, хотя не собирался оставаться в темнице надолго.

Кальдер лег и стал думать о проблемах. Ему нужно было найти способ уговорить Квешира показать ему, как открыть книгу. Для этого нужно было получить аудиенцию с лордом.

Он знал, как этого добиться. От этого он успокоился и смог уснуть.



16

Тесса



Я летела по небу, ощущая радость. Полет приносил потрясающее ощущение свободы, я почти забыла о нем за месяцы. На важные мгновения я забыла о проблемах, радовалась, летая с потоками воздуха.

Воспоминание о руках Эша вокруг меня смешалось с другими ощущениями. Меня радовало, что он перестал ставить меня выше и вспомнил, что я была девушкой. Если бы я могла сейчас улыбаться, улыбка была бы на лице от уха до уха.

«Капитан не навредит ему», — говорила я себе. Эш точно был прав, что они уже выбросили бы его за борт, чем оставили бы ему шанс побороть их. Кто-то — Квешир или предатель в замке — хотел, чтобы мы оба были живы. Стражи подслушали слова Сейдж и доложили предателю. Кто-то на лошади мог добраться до капитана Хейла и передать ему указания до нашего прибытия.

Эша продержат в заложниках, пока я не вернусь. Но они не навредят ему. Мне нужно было верить в это, ведь это придавало решимости не позволять ничему останавливать меня.

К счастью, ветер нес меня в нужную сторону. Я знала, что Фейрлейс был на юге от Блэкгрова, но больше ничего. Если Фейрлейс был на юго-востоке или юго-западе, я могла не увидеть его и пролететь мимо. Солнце уже опускалось, и я все еще могла определить, где был юг. Но когда стемнеет, и если ветер поменяется, я перестану понимать, куда лететь.

Это было не единственной проблемой. Воробьи жили среди деревьев, где отдохнуть можно было на любой ветке. Я не знала, сколько смогу лететь, не останавливаясь. И я была открыта над морем, не могла спрятаться от хищников.

Но вряд ли мои естественные враги — соколы, орлы и совы — летали бы тут. Птицы у моря охотились на рыбу, насколько я знала. Они вряд ли смогли бы поймать воробья в небе. Но я могла ошибаться. Что я знала о них? Я не видела океан до этого дня.

Голод впивался в меня. Я начала путь с пустым желудком. Червяк стал звучать аппетитно, и это означало, что я уже долго пробыла в этом облике. Я не знала, была ли защищена от эффекта амулета. Мне нужно было ограничить его использование, чтобы не стать как мама.

Чем больше я уставала, тем больше мои мысли давили на меня. Мне не нравилось, что я бросила друзей. Что будет с Кальдером в подземелье Квешира? А Эш… что его ждало? Ему нужно быть осторожным, но он был не таким. Он всегда бежал к опасности, думал об этом потом.

Я посмотрела на огромный океан. Это место было страшным для птицы, приземлиться было негде. Не для морской птицы, они могли плавать. Я вряд ли сумела бы такое. Маленькая волна могла меня утопить.

Ветер утих, и мне пришлось махать крыльями сильнее, чтобы двигаться вперед. Я летела ниже, искала место, где могла отдохнуть, даже если это был плавающий обломок доски.

Я уже думала опуститься на воду. Утки и другие птицы могли плавать, почему не я? Но я боялась, что мокрые перья не позволят мне снова взлететь. Тогда я погибну.