Граница лавы

Министр кивнул. В конце концов, он мог проверить слова секретаря, просмотрев видеозапись системы безопасности.

– Ты говоришь, меня…

– Вызывали, – подтвердил секретарь.

– Кто?

– Важный абонент. Не представился.

– И где он сейчас?

– В режиме ожидания.

– Давно?

– С четверть часа.

– Переключи. Бегом.

– Слушаюсь!

Секретарь выскочил из кабинета, и через пару секунд в трубке послышался знакомый голос:

– Это я.

– Узнал, – ответил министр.

– Никто не явился. Команды от твоих людей не прибыли.

– Как же так?

– Очень просто. Я узнавал – инцидент на границе.

– И что теперь? Время принятия решения истекает – мы можем попасть на деньги. Серьезные деньги.

– Это ты можешь попасть на деньги.

Министр промолчал.

– Ладно, у нас есть еще один вариант – местные специалисты, – сказал абонент.

– Но ты же говорил, что они под присмотром.

– Говорил. Риск имеется. Но времени на подгон чистой команды у нас уже нет.

– Что ж, начинай, на тебя вся надежда. Если что, я прикрою.

Когда разговор закончился, министр еще какое-то время сидел, глядя в стол. Разумеется, его обещания были лишь словами поддержки – пикироваться с ИСБ он не собирался, поскольку знал, что у них на него было исчерпывающее досье, и парочка досадных недоразумений могла превратить досье в большое судебное расследование.





112


Полковник Шульц просматривал последние результаты статистической обработки. Это были выжимки из одинаковых суточных донесений за последний месяц.

Обычная статистика была унылым чтивом, навевавшим тоску, а вот избавленная от пустой породы, правильно сгруппированная, проиллюстрированная графиками с указанием экстремальных точек, – это уже другое дело.

Полковник был так увлечен, что не сразу обратил внимание на стук в дверь.

Стук повторился, и, с неохотой отодвинув бумаги, он раздраженно крикнул:

– Да кто там скребется? Заходите уже наконец!

Крикнул и тут же спохватился. Неделю назад он так же наорал на кого-то через дверь, а это оказался генерал-инспектор. Хорошо, что человек оказался с пониманием – пошутил про строгость, и потом нормально так поговорили.

Одним словом, обошлось.

Дверь приоткрылась, и показалась физиономия лейтенанта Рума, главного гения местного агентства военной разведки. Обычно его лицо мало что выражало, поскольку Рум почти всегда был погружен в решения каких-то задач, однако в этот раз он выглядел радостно-загадочным.

– Что такое? Ты себе подружку, что ли, нашел?


– Сэр, у меня новости про новости, – произнес лейтенант и, пройдя к столу начальника, подвинул стул и без разрешения сел.

– Говори.

– Похоже, нам дали «добро»…

– На… – начал было полковник.

– Именно, – упредил его лейтенант и от избытка чувств хлопнул себя по коленям.

– Откуда знаешь?

– Секретчики расшифровывают депешу.

– Но они же еще не расшифровали.

– Они – нет, а я – да. Не все, конечно, там много того, что нам неинтересно.

– Ты опять «лепишь хилого», лейтенант. В прошлый раз и позапрошлый тоже твои догадки не подтвердились, и текст был другой.

– Соглашусь, я пытался взломать их код через старые алгоритмы, но теперь я нашел способ снимать коды действующие.

– Это не шутки, Рум, – серьезно заметил полковник.

– Сэр, я больше не буду. Мы завтра же сольем эту дырку их безопасникам, но сегодня воспользуемся.

– Ну и как ты снял код?

– Кодовая машина стоит у стены, выходящей в коридор.

– Так, – кивнул полковник.

– Микрорасцепители, выбивающие механический код, настроены на определенную частоту. Далее, разбивая всю стену по спектрам частот на активные зоны, я провел аппроксимацию. И получил ритм.

– И он на сто процентов сошелся?

– Где-то на семьдесят пять. Но для нашей части депеши этого хватило.

Полковник вздохнул. Когда-то, столкнувшись с проблемами сохранения секретности кодов, решили выйти из цифровой области в механическую – снять гравитационное эхо, в отличие от электромагнитного, с большого расстояния было невозможно. И долгое время эта система работала надежно, но вот нашелся способ обойти это защиту.

– Ну что, я уже могу говорить? – спросил лейтенант, в нетерпении суча под столом ногами.

– Можешь, – кивнул полковник, который и сам сгорал от нетерпения, однако хорошо это маскировал. – Можешь, но с одним условием. Ты сегодня же составишь для их безопасников всю схему аппроксимации, чтобы они могли просчитать вибрацию и фундаментов, и крыши, и, прошу прощения, канализационных магистралей.

– Обещаю! И вообще – служу империи! Но только они меня запрут в холодную и продержат неделю, а у нас за это время рухнут все рабочие планы.

– Хорошо, я сам передам им материалы и скажу, что сам нашел утечку.

– Они вам не поверят.

– Почему? Ты думаешь, они посчитают меня тупым?

– Нет, не посчитают. Вы не тупой, хотя вначале я про вас так и думал.

– Спасибо, что не говорил в лицо.

– Я опасался. Но вам не поверят не потому, что вы якобы недостаточно сообразительный, а потому, что напрочь нелюбопытный.

– Я любопытный, Рум, я такой же любопытный, как и ты, но я зрелый и волевой. Давай уже твое сообщение, пока не заработал по башке этой, как ее…

– Пепельницей, сэр. Я все помню. Но прошлая разбилась – откуда взялась ее копия?

Полковник едва сдерживался, чтобы снова не метнуть пепельницу в голову нестриженого «ботаника». Нет, второй раз он такой ошибки не допустит.

– Я ее склеил. Давай текст, или я достану пистолет.

– Ну, короче, решение принято, нам разрешили, и нужно как можно быстрее все это провернуть, поскольку, как вы сами понимаете, эти твари попытаются вернуть лемповое масло обратно в измельченную лемпу, а оттуда в целый лемповый орех. А нам это не нужно.

– Совсем не нужно. Составляй алгоритм.

– А вот пожалуйста.

С этими словами лейтенант бросил на стол полковника тонкую папку, и, открыв ее, тот нашел подробнейший план действий вплоть до готовых координат наведения орудия и времени пусковых сигналов для произведения залпов.