Гортензия в огне

– И много ещё у тебя планов на нас? – низким голосом поинтересовался Роджер.

– Достаточно. Вот вам первое задание: отправляйтесь втроём в одно из проклятых мест. Элайну надо познакомиться с этим явлением вживую, а не по байкам Рональда.

Да, в прошлое возвращение Элайна принц Рональд Мэйн действительно рассказывал о пепелище позади предела принца Ли. Мол, то место проклято, и для разумных может стать погибелью даже краткий визит на почерневшую землю. В истории Клервинда – планеты, где родилась империя Бесцейна, такого настолько убедительного и не заключённого в материю зла не бывало. И хотя бы потому требовало тщательного изучения.

– Это срочно?

– М… – ясновидящий прикидывал, водя взглядом по потолкам и стенам. – Вовсе не срочно, но тебе будет проще, Элайн, если ты сначала изучишь все обстоятельства, а потом решишь, как будешь с ними справляться.

– Спасибо за заботу, – поблагодарил Уоррен.

Кажется, Сапфир собирается повесить на него проблему проклятий. Это как называется? Везение?

– И ещё одно, Элайн, – решил добавить Сапфир, – послезавтра императорская семья в сопровождении принсипата и глав кланов отправится на неделю охоты к Рону на Соно-Мэйн. Приоденься. На тебя будут смотреть очень внимательно.

– Что вы имеете в виду?

Принц Сапфир Сильверстоун загадочно улыбнулся:

– Просто сделай это, – и ушёл.

– А теперь установим порядок, – на вздохе заговорил Роджер: – Сначала я отвезу тебя к Вайсваррену…

– Я что, сам не смогу? – возмутился Уоррен.

– Нет, я отвезу, – возразил Брайан, глядя на близнеца. – У тебя дела. А сегодня на закате отправимся… в Три-Алле. Туда ближе.

– Какого адмора ты меня опекаешь? – взъелся на брата Роджер. – От папочки заразился?

– Я даже не считаю нужным отвечать, – скривился Брайан. – Роджер, прими успокоительное что ли…

– Если я приму успокоительное, то скорость реакции снизится, и мои тренировки опять будут унизительным валянием меня любимого по полу.

– С каких это пор ты различаешь, что унизительно, а что нет? – поднял левую бровь Брайан.

– А вы всё те же, я смотрю, – вдруг сообразив, засмеялся Уоррен. – Ничего не изменилось.

– Я? Я стал старше, – поднял обе брови Брайан.

– А я… – Роджер скрестил руки на груди и выпрямился. – Ну, я… просто я стал… популярнее. И быстрее.

– Это не сделало вас меньшими придурками, – счастливо улыбался Уоррен.

Близнецы вот уже тысячу лет были значительной частью его жизни. Иногда сумасбродной частью, надо сказать. И всё равно он их любил.

– Он давно не получал двойной по шее, – глянул Роджер на Брайана.

– Двойной – да.

– Подождите! – всё довольно посмеивался Уоррен. – У меня нет времени на ваш безобразный мордобой. Везите меня к Вайсваррену, мальчики.

– Простим ему? – переглянулись маркизы Сильверстоунов, и Роджер ушёл, издавая тихий мелодичный звон, а Брайан потащил друга на осмотр к принцу Вайсваррену, предварительно макнув друга лицом в небольшой фонтан в одном из проходных залов дворца.

Принц Вайсваррен правил образами и жизни для себя другой не смыслил. Это из-за его виденья в мужскую моду вновь входили высокие сапоги на каблуке и распахнутые на груди рубашки. Кроме всего прочего Элайна быстренько нарядили в предметы гардероба, подобных которым он за всю свою жизнь в десять веков ещё не видел. Но ещё сильнее поразили мантия и маска для официальных мероприятий.

– Что это? – пальцы Уоррена прошлись по искуснейшей и подробной вышивке мантии.

Драгоценных камней и золота с одной мантии хватило бы, чтобы отстроить большой город. О маске с короной и говорить нечего.

– Мужчины, лица и имена которых известны в империи повсеместно, должны приезжать на официальные действа в таком наряде, – объяснил Брайан, тоже разглядывая мантию, приготовленную для Уоррена. – Вайсваррен плавно ввёл это. Понятия не имею, почему и зачем, но у Роджера, естественно, есть пара вариантов интересных объяснений. На досуге спроси. Но зато дамы для мероприятий обнажаются так, как никто из нас раньше и мечтать не смел.

Уоррен попытался представить и не смог.

– С нетерпением жду… – пробормотал он. Вот только искушения в виде полуобнажённых красавиц ему не хватало!

– Хочешь передохнуть? – вдруг спросил Брайан. – До заката ещё три свечи, но ты уже выглядишь утомлённым.

– Я вовсе не устал, – возразил Уоррен. – И было бы неплохо отправиться в Три-Алле сейчас. Что там такого?

– Пока ты навещал принца Мэйна в прошлый раз, Классик подорвал этот дворец. Санктуарий остался внутри, и принцы немного повздорили, – Брайан особенным образом выделил своё "немного". – Теперь вся территория дворца проклята точно так же, как пепелище Лифорда. Бриана и Шесна уверяли, что ты со своим даром призыва символа соединения научился справляться с таким ещё на Рилкое. И теперь Сапфир хочет, чтобы ты попробовал свои силы там.

– Вот как? – прошептал Уоррен, опознавая в себе усталость. – Хорошо, но учти, что всё это мне вовсе не нравится и ничуть не приятно.


– Я напишу Роджеру, чтобы тащился в Три-Алле. Да выброси ты старую одежду! – протянул Брайан, увидев, как Уоррен тянется за своими вещами, чтобы переодеться. – Носи то, что на тебе сейчас.

– Наверное, ты прав, – кивнул Элайн и постарался привыкнуть к ощущениям – неведомая ткань, напоминающая кожу своей плотностью, холодила и ласкала плечи, мех топорщился почти отовсюду и непереносимо щекотал шею.

Странно то, что Вайсваррен определил Уоррену исключительно чёрную и серую одежду. Словно что-то сказать этим пытался. Элайн воспринял это как дурное предзнаменование. Особенно после того, как Сапфир предсказал Уоррену и близнецам некую слепоту. Объяснения ясновидящего должны были успокоить, но назвав их слепыми, старый принц как будто проговорился, сказал давно известную правду.

На улице Элайна и Брайана вдруг окружила стая небольших, размером с кулак, летшаров. Их было так много и они подлетали так близко, что Уоррену стало не по себе. Они даже заслоняли солнце.

Он застал их появление ещё до первой экспедиции. Эти небольшие шары, управляемые операторами, создавали слепки реальности, передаваемые после небольшой обработки через сеть на метакарты – похожие на открытки передатчики.

– Не обращай внимания, – посоветовал Брайан. – Или начинай привыкать. Как один из красивейших мужчин империи, ты так и будешь вызывать интерес. Лучше просто привыкнуть. Но найми тех, кто будет проверять твои апартаменты – какой-нибудь особенно прыткий шарик может залететь к тебе под кровать, пока ты не видишь, и в самый неудобный момент запечатлеет твою святую задницу.

– Понял. И кому же повезло подобным образом?

– Роджеру. Коллекция журналов с мордашкой Приближения Весны дополнилась слепками того, как он чистит пёрышки в состоянии хандры.

– Приближения Весны… ты так сказал?

– Истинно.

– Зрелище стоит того, чтобы смотреть?

– Нет, конечно. Но шестнадцать девственниц, по слухам, внезапно объявили о беременности из-за этого слепка. И, господь тому свидетель, империи определённо нравится смотреть на Роджера, когда он на пределе.

– И что, действительно смотрят на это?

– Ещё как! Любимые типы слепков делятся на "Кардиф споткнулся", "Кардиф смущается" и "Кардиф атакует".

Друзья сели в почти полностью прозрачный городской экипаж и влились в поток машин, внешне похожих на гигантские капли росы. Элайн уже видел это в прошлое своё возвращение, но улицы старого доброго Ньона всё равно ещё казались ему фантастическими.

– Расскажи мне об этом, – Уоррен показал через прозрачные изнутри стенки экипажа на улицу, по которой они двигались.

Высокие серые и белые дома из необычного материала иной раз смыкались высоко вверху, становясь похожими на каменные стены и арки, белые стволы огромных деревьев или топорщились длинными штыками-ветками, направленными горизонтально. Сама дорога, ярко-зелёная, как свежая трава, осталась внизу, разделённая вдоль одной линией с необычной конструкции фонарями-коротышками. Сами экипажи двигались, то ускоряясь, то замедляясь, на значительной высоте над дорогой, по которой шли жители и изредка проезжали экипажи привычного старого типа. Уоррен совершенно не слышал, как работает механизм-двигатель, только едва ощущал изменение скорости экипажа.

– О, Рашингава, можно сказать, вырвался на свободу. Другие принцы тоже не спят, а потому мы имеем постоянно патентуемые новые технологии. Это своего рода гонка, в которой навряд ли смогли бы выжить недостаточно крупные финансовые объединения довоенного типа. По факту империя за последние семнадцать лет имеет изрядное количество нового оружия. В этом мы стремительно догоняем фитов. Кроме того, на Пенрине появились полностью автоматизированные населённые пункты. Я тоже ввёл автоматизацию в Ньоне. Сложно было, даже без учёта летающих камней. Но… долго рассказывать. Самое интересное то, что бедняки теперь мечтают о своём доме на улице, спроектированной по последнему слову техники, тогда как те, кто богаче, платят огромные деньги за то, чтобы есть приготовленную на чадящем очаге еду из глиняной посуды. Это какое-то помешательство.

– И у Роджера снова есть любопытные мысли по этому поводу?

– Конечно.

– А как там… Шерил Чедвик? Судя по твоим словам, у него есть шанс.

– Если и есть, то мне об этом неизвестно. Однако мы понимаем, что выглядеть героем в глазах леди очень хорошо. Так что Роджеру остаётся только выжить в драке с алмазным…

– …И упасть в трепещущие от восторга и благодарности объятия Шерил Чедвик, – закончил за Брайана Уоррен. – Ты хоть понимаешь, что всё это детские мечты? Шерил? Да ни за что!

– А разве Сапфир не подыграет Роджеру после битвы? – вдруг ухмыльнулся, сузив глаза, Брайан. – Хочешь пари? Я готов ставить что угодно.

– В таком случае, ты что-то знаешь, и это будет не честно.

– Сапфир уже несколько лет сдерживает Роджера клятвами в том, что поможет ему.

– И ты думаешь, что фокусы ясновидящего помогут Шерил влюбиться в наше "Пёрышко"?

– Роджер верит…

– Роджер ослеплён.

– За восемнадцать последних лет слепота должна была исчезнуть. Роджер тоже знает о Шерил что-то особенное и потому верит Сапфиру… Что такое?

– Купол Три-Алле, – произнёс Уоррен.

Он не отрывал взгляда от похожей на треснувшую и разбитую цветную полусферу крыши дворца Санктуариев. Сквозь неосыпавшиеся витражные стёкла свет проникал внутрь, прорезая тьму. Это было и красиво, и жутко.

– Это случилось, когда ты был на Соно-Мэйн.

– Говоришь, это место проклято? – переспросил Уоррен.

– Да. Только мы с Роджером способны выдерживать проклятие Три-Алле и пепелища Лифорда. Остальные разумные… одинаково часто кончают с собой. Всего лишь находиться в Три-Алле – словно пытка, а на пепелище, говорят, спокойнее, но можно сойти с ума. Дракон Ксенион в некотором роде способен переносить пепелище, но, говорят, в Три-Алле он даже под пыткой не соглашался войти.

– Его пытали?

– Нет. То есть я так не думаю. И не хочу спрашивать.

Громадина разрушенного дворца всё приближалась, и вот Уоррен с Брайаном оказались у ограды.