Если

Я лежала на своем футоне и смотрела «Ходячие мертвецы» с аккаунта «Нетфликс» Джордана. Спасибо Господу за не настолько бедных друзей.

Сегодня у меня был выходной, и все, что я хотела делать — это лежать на диване и двигаться только для того, чтобы позволить своим легким вдыхать и выдыхать. Была проблема с однообразностью: она забирала так много энергии, что едва оставалась, чтобы тренировать навыки, за которыми я приехала сюда.

Выгодой обучать несколько классов была в том, чтобы заставлять себя пересматривать и оттачивать собственные навыки несколько раз в неделю, и поскольку я уже находилась в студии, я могла остаться, чтобы немного потренироваться. Но чаще всего моя энергия сохранялась и выливалась в прослушивания. Танцы начали ощущаться больше как рутина, усиливая мою неуверенность, когда они должны были быть тем, что заставляло меня забыть о ней.

Я начала дремать славным послеобеденным сном, когда зазвонил мой телефон. Это была моя сестра, Джесса, с которой я разговаривала примерно несколько раз в неделю и которой не звонила с нападения. С тех пор как у нее появились дети, она все больше и больше относилась ко мне по-матерински, и я просто знала, что она придет в бешенство, когда расскажу ей об инциденте. Я уже несколько раз игнорировала ее звонки, поэтому у меня не оставалось выбора, кроме как, наконец, принять его.

— Привет, Бёрди!

— Привет...

— Ты спала?

— Типо того.

— Ох, ну, как дела? — звук детского ТВ-шоу раздавался на заднем фоне.

— Дети смотрят телевизор с объемным звуком?

— На самом деле так громко? Подожди, я убавлю громкость. — Звук телевизора был заменен на воркование и бормотание ребенка.

— Это Эмми? — спросила я.

— Да, — сказала Джесса ласковым голосом. — Она только что проснулась и на удивление в хорошем настроении. Хочешь поздороваться?

— Конечно.

— Скажи привет тете Бёрд!

Лепетание Эми прошлось по мне, заставляя чувствовать тепло и нежность.

— Привет, маленькая Эм! — сказала я в трубку.

— Ладно, дай-ка я положу ее в манеж.

Вот как обычно проходили звонки моей сестры, 85% это была ее словесная борьба с материнскими заботами с нашими фрагментами попыток поговорить.

— Ладно, Эми в безопасности, а Бенджи спит, так что можешь мне рассказать о себе. Как у тебя дела?

— Хорошо, работа, ничего нового. Я взяла дополнительные занятия в танцевальной школе, чтобы обучать пятилеток. Боже мой, они такие милые. Проблемные, но милые.

— А как обстоят дела с деньгами? Все в порядке?

— Да, спасибо тебе.— Моя сестра была причиной, почему я могла позволить себе жить одной, даже в крошечной квартире ЛА. Она была единственной поддержкой от семьи, которая у меня была. И я очень старалась не просить, но временами приходилось, иначе счета не будут оплачены. — Как поживает Алек?

— Хорошо, как обычно занят на работе, и скоро праздники, поэтому мы готовимся к ним. Ты приедешь домой? — она уже знала ответ.

— Нет... я в любом случае я не могу это себе позволить.

— Я куплю тебе билет.

— Дело не только в этом. Ты знаешь это. Не то чтобы я была приглашена.

— Не глупи. Если формальное приглашение это все, что тебе нужно, чтобы приехать домой, я скажу маме...

— Нет. В любом случае у меня есть планы.

Она вздохнула, что означало, что она признала еще одно поражение в битве «Затащи Бёрди домой».

— В любом случае, кое-что еще случилось на этой недели. Хотя я в порядке.

— Что? Что случилось?

— На меня напали, когда я шла домой с работы.

— Напали? Боже мой! Видишь? Все, я поговорю с Алеком. Мы поможем тебе оплатить жилье в более благополучном районе. Я не могу позволить тебе жить так.

— Нет, все в порядке. Мне нравится здесь. Мое здание в хорошей части центра города ЛА, я просто должна проходить через несколько не очень благополучных домов.

— Ну, то это также плохо.

— Я не хочу переезжать. Вы ребята сделали достаточно для меня. В нападении я сама виновата.

— Как ты сама можешь быть виновата?


— Я попыталась быть добрым самаритянином, и это вышло мне боком.

— Я убью тебя когда-нибудь, ты понимаешь это? Тебя и твой огромный рот.

— Но ты же любишь меня за это.

— Не помню такого.

Мы с сестрой были во многом разными. Конечно, так как меня удочерили, мы не были биологическими родственниками. Она была настоящим биологическим ребенком моих родителей. У моих родителей были только мы двое. Позвольте мне объяснить — я никогда не чувствовала себя другой. Мои родители были одинаково строги с нами. Но пока моя сестра делала все, чего они хотели — идеальная миниатюрная блондинка с идеальным мужем бухгалтером и живописной маленькой семьей — я всегда уклонялась. Я была рыжеволосой смешанной девушкой (чего я точно не знала, но думаю, была смесь черного и белого. Я была другой в физическом смысле) с огромным шрамом на лице.

Я не родилась уродиной, просто отличалась от нормы, и как будто Бог думал, что я не считала себя другой достаточно, он дополнительно пометил мое лицо. Я никогда не могла сосредоточиться в школе, хотя мои учителя говорили, что у меня блестящие способности. Вот причина того, почему мои родители отправили меня на танцы. Они думали, это взрастит во мне уверенность, потому что я ненавидела ходить в школу, ненавидела, как дети глумились надо мной, хотя моя популярная старшая сестра делала все, что могла, чтобы защитить меня. Они всегда надеялись, что это поможет израсходовать кое-какую энергию и улучшит сосредоточенность в школе, но думаю, что их надежды провалились. Они хотели, чтобы танцы стали инструментом, чтобы сделать меня податливой, а все что они сделали, это еще больше увеличили мое желание уклоняться.

— Так что произошло? — спросила она.

— Я возвращалась домой и увидела, как какие-то люди изводят парня. Я сказала кое-что, и они прицепились ко мне тоже.

— О боже мой. Я правда хочу стукнуть тебя по башке.

— Что нового?

— Так они забрали твои вещи?

— Нет, парень, за которого я заступилась, внезапно превратился в Чака Норриса, ударил одного и боролся с другим. Это было безумие. Один из них пырнул его ножом. Полиция приехала в самый последний момент.

— Они напали с ножом? О боже мой, — если бы на ней было жемчужное ожерелье, она бы сжимала его. — Сколько их было?

— Их было двое. И один атаковал ножом.

— Копы поймали этих ребят? — ее голос дрожал.

— Да. Сразу же. Один был на месте происшествия, другой не смог убежать далеко из-за ударов, которые получил.

— Я полагаю, ты будешь выдвигать обвинения?

— Не буду. Детектив звонил мне вчера сказать, что они принимают заявление. Но я рада, что мне не нужно давать показания. Судя по всему, они рецидивисты, поэтому получат по заслугам по-настоящему.

— Вчера? Когда это случилось?

— Несколько дней назад.

— И ты рассказываешь мне только сейчас?

— Я не хотела волновать тебя.

— Ты просто отсрочила неизбежное. Я беспокоюсь о тебе, что ты там сама по себе. Ты молода и красива и одинока, и это делает тебя мишенью. Ты знаешь это. Ты так молода, чтобы жить одна. — Моя сестра всегда пыталась напомнить мне, как красива, она думала, я была. Я закатила глаза.

— Я не одна. У меня есть друзья. И ты должна приехать в гости. Я думаю, что ты навоображала себе какое-то жуткое место. ЛА полон людей, так же как и Мэдисон.

— Но у тебя там нет семьи.

— Да, но также у меня больше нет семьи дома. — Я почувствовала обиду в ее молчании. — Ты же знаешь, что я не имею в виду тебя.

— Я знаю. — Последовала пауза, но она сменила тему, вернувшись к нападению. Ну, это то, как я называла это с настоящего момента, особенно моей сестре. Я не могла заставить себя сказать ей, что на самом деле произошло. Я не хотела, чтобы она беспокоилась еще больше. Она уже была вся на нервах.

— Что случилось с парнем, который получил ножевое ранение?

— По-видимому, он в порядке.

— Ты видела его после?

— Нет, он бездомный, я думаю. Он исчез после того, как ему наложили швы. Я пыталась найти его в больнице, но он ушел до того, как я приехала. И с тех пор его не было на своем обычном месте. Я бы хотела найти его. Поблагодарить. — Чувство тошноты вернулось в мой желудок, когда я подумал о том, что бы случилось, если бы он не вступился. — Парень Джордана хочет сделать его объектом интереса для людей. Но я еще не уверена насчет этого... я все еще думаю об этом.

— Бьюсь об заклад, ты заработаешь ему много денег этим способом.

— Я знаю, но что-то мне говорит, что он не захочет внимания. И я скептически отношусь к этим сборам денег. Я слышала о том, что случается, и как человек попадает в еще большие неприятности. Не то чтобы я не хотела делать этого, но мне кажется это так же бесполезно, как заклеить пластырем ножевое ранение.

— Удачное сравнение.

— Не то чтобы я против этого... Просто сначала я хочу поговорить с ним. Я не хочу толкать его на что-то, не убедившись, что он согласен на это.

Джесса вздохнула, как будто пыталась прийти в себя после плохих новостей. Плач ребенка раздался в моей трубке.

— Дерьмо, я имею в виду черт... это Эм. Я должна идти.