Ее телохранитель

Я бормочу эти слова снова и снова себе под нос, проталкиваясь сквозь толпу прямо за другим телохранителем, который оттолкнул меня на выходе из VIP-зоны. Александра считала, что поступила очень умно, поставив между нами другого парня, а меня на достаточном расстоянии от себя по пути вниз по лестнице, чтобы убежать от меня, бросившись в толпу.

Я говорю себе, что она всего в нескольких ярдах впереди и, что сегодня здесь нет никаких признаков этого религиозного культа — да и с чего бы? Они же не собираются покровительствовать такому греховному заведению, как ночной клуб.

Кроме того, маршрут Александры был выбран в последнюю минуту и, как обычно, импульсивно. Это не так, как, если бы она обнародовала свои планы или местоположение во всех социальных сетях.

Риск того, что что-то произойдёт, невелик, и, кроме того, её поведение всегда притягивало людей, которые расстроены — особенно людей, которые ненавидят, что она живёт своей жизнью без раскаяния — и она прошла через жизнь до сих пор относительно невредимой.

Невредимой, за исключением тех случаев, когда её телохранитель, человек, который был самым близким с ней, называл её самыми ужасными именами и заставлял чувствовать себя ничтожеством.

Так что, в общем, не совсем невредимой.

Конечно, она не казалась слишком озабоченной этим вечером, когда пила и обливала шампанским какого-то голого придурка. Это чертовски ясно давало понять, что Альберт был не прав, и Александру ничуть не беспокоило, что наши отношения закончились.

Моё сердце бьётся быстрее, когда я направляюсь прямо в задний коридор, в то время, как Стоун направляется в ванную комнату на противоположной стороне задней стены. Чем дальше я пробираюсь сквозь толпу, тем сильнее что-то сжимается в моём животе, внезапная уверенность, что что-то не так. У меня нет причин быть уверенным в своих предчувствиях, кроме инстинкта.

Мой разум и тело находятся в состоянии повышенной готовности, все мои чувства внезапно обостряются, когда я врываюсь в коридор.

В этот момент я вижу Александру в конце коридора, борющуюся с мужчиной, который пытается оттащить её к выходу из клуба.

Я тут же бросаюсь бежать, вызывая в наушнике подкрепление и машину.

— Обезопасьте правый задний выход, — рявкаю я в наушник.

Выдернув мужчину из её объятий, я сильно ударяю его по лицу — один раз, потом ещё раз — и он рухнул на землю.

Мои руки на руках Александры, я говорю быстро:

— Ты в порядке? Он сделал тебе больно?

Её лицо бледное, и она качает головой, что, как я понимаю, означает, что девушка не ранена. Я не жду её ответа, прежде чем приказываю ей оставаться рядом со мной, распахивая дверь, чтобы очистить ближайшее пространство, прежде чем продолжить движение.

Единственный человек на улице в переулке, позади ночного клуба — Финн Ашер, прислонившийся к стене ночного клуба и, курящий сигарету без единой заботы в мире.

— Финн?! — растерянно кричит Александра.

Два автомобиля безопасности подъезжают к площади, и несколько королевских телохранителей выпрыгивают из каждого, двое бросаются к принцессе, а остальные охраняют периметр снаружи. Один из них делает движение, чтобы схватить Финна, который всё ещё стоит там, выглядя удивительно небрежно для того, кто наблюдает за разворачивающимся перед ним действом. Сразу же я понимаю, что с этим что-то не так.

Александра суетится, когда телохранитель идёт за Финном.

— Это не он! Парень внутри! Расслабься!

Финн выдыхает кольца дыма в воздух, одной рукой держа сигарету, а другую подняв в притворной капитуляции.

— Ты слышал девушку, — говорит он мрачным тоном. — Расслабься.

— Какого чёрта ты здесь делаешь? — рычу я.

Но я не слышу его дерьмовый ответ, потому что дверь ночного клуба немедленно открывается и появляется Стоун с нападавшим Александры, его руки скованы за спиной.

Невменяемый смотрит на Финна.

— Ты сделал угодное дело Господу, — произносит он нараспев.

— Заткнись к чёртовой матери, придурок, — приказывает Стоун, дёргая наручники на руках и передавая его одному из других телохранителей, который уводит его. Стоун качает головой. — Долбаные психи.

Всё, что меня волнует, это в порядке ли Александра.

— Не отпускай парня, который курит, — бросаю я через плечо Стоуну, прежде чем отвести Александру к машине, подальше от посторонних ушей. — Он сделал тебе больно? — спрашиваю я. В моей голове проносится миллион вариантов, каждый из которых хуже предыдущего.

Она качает головой.

— Он просто… Он был просто странным, вот и всё.

— Он что-нибудь давал тебе? Вколол тебе что-нибудь? Прикоснулся к тебе?

— Схватил меня, — говорит принцесса прерывающимся голосом. Она явно потрясена, а я никогда не видел Александру потрясённой. — Кричал на меня. Вот и всё.

— Давай. Мы должны вытащить тебя отсюда, — говорю я, борясь с каждым желанием подхватить её на руки, посадить в машину и уехать с ней. Это что-то первобытное, это яростное желание обнять её и защитить, безумная мысль, что она в безопасности только тогда, когда находится в моих объятиях.

И тут девушка толкает меня сильнее, чем я ожидаю, её руки тянутся прямо к моей груди.

— Я же сказала, что в порядке, — настаивает она. — Перестань обращаться со мной, как будто я из стекла.


— Чёрт, Александра. — Я выдыхаю смех, в основном чувствуя облегчение из-за того, что она ведёт себя, как обычно прямо сейчас. — Тебя могли убить, мать твою.

Александра на секунду исчезла из моего поля зрения, и какой-нибудь сумасшедший мог её убить. Единственное, что меня волнует, это то, что я мог потерять её — и, что сейчас я хочу поцеловать девушку больше всего на свете.

— Всё ещё трахаешь прислугу, да? — кричит Финн. — Это отстойно, даже для твоих низких стандартов.

Я разворачиваюсь и направляюсь прямо к нему, даже, когда Александра зовёт меня по имени.

— Посадите её в машину, — бросаю я через плечо телохранителям.

Она возненавидит это, но мне всё равно, потому что сейчас я полностью поглощён яростью. Этот мерзавец достаточно долго выводил меня из себя, и, если он имеет какое-то отношение к тому сумасшедшему, который пытался причинить вред Александре, клянусь, я убью его.

После этого всё происходит быстро.

Я хватаю Финна за шиворот и прижимаю к стене.

— И что же ты сделал? — требую я.

Он точно знает, о чём я говорю. Он плюёт мне в лицо.

— Я был в нужном месте в нужное время, и я впустил его в чёртову дверь, — хвастается он. — Я имею в виду, кто я такой, чтобы смотреть дарёному коню в зубы? Как только он притащил бы её задницу сюда, и она увидела меня, Алекс раздвинула бы ноги так, как она должна была делать для меня всё это время. Я бы об этом позаботился.

Мне плевать на всё остальное, кроме того, что он говорит об Александре, и, как он подверг её опасности, и что, чёрт возьми, он собирался с ней сделать после того, как этот псих увёл бы её из клуба.

Этот придурок заслуживает того, чтобы его избили до полусмерти.

Поэтому я ударил его. И я ударил его снова.

Я не прекращаю бить Финна, пока другие телохранители не оттаскивают меня.



Глава 45



Макс



Александра находится в безопасности, её увела охрана. Тем временем я стою здесь, мой костюм усеян пятнами крови Финна, а костяшки пальцев всё ещё болят от ударов.

Сейчас три часа ночи, и я сижу в гостиной королевской резиденции, наблюдая, как король смешивает себе виски из бара. Достаточно сказать, что я никогда не думал, что окажусь в такой ситуации, ожидая, когда король долбаной страны, одетый в пижаму и халат, нальёт себе виски и накричит на меня.

Король, наконец, оборачивается.

— Это была колоссальная катастрофа.

— Да, Ваше Величество, была.

Как будто я собираюсь это отрицать.

— Усиленная охрана, и всё же ты потерял её из виду в том клубе! — восклицает он. — Она могла быть захвачена этим культом. Похищена, подвержена пыткам, убита...!

— Да, Ваше Величество.

— Твоя работа — твоя единственная работа — защищать её! — кричит он. — Тебе дали больше охранников, но ты не смог обеспечить безопасность маленького ночного клуба! А Финн Ашер… ты хоть представляешь, что натворил??

— Я позаботился о парне, который пытался использовать сумасшедшего лидера культа, чтобы вытащить вашу дочь из клуба, чтобы он мог напасть на неё в переулке, — сердито выпалил я. Потом добавляю. — Сэр.

«Сэр» не делает мою вспышку менее неуважительной, когда дело доходит до обращения к королю. Особенно, когда я нарушил так много грёбаных правил сегодня вечером.

И не только сегодня. Я нарушаю правила с тех пор, как попал сюда.

Я нарушил все чёртовы правила, когда дело касалось этой женщины.

Лицо короля краснеет.

— Ты напал на сына одного из самых знатных семейств Протровии, — проревел король. — Одна из самых богатых семей в Европе.

— Я ни на секунду не жалею об этом, Ваше Величество. — Я сжимаю кулаки по бокам. Я извинюсь за многое, но не за это.

Король швыряет хрустальный стакан в стену, и тот разлетается на сотни осколков. Дверь спальни открывается, и София выходит полностью одетая. На секунду, совершенно нелепая мысль о том, что она действительно может спать в брючном костюме, проносится у меня в голове. Это почти истерично, чтобы заставить меня смеяться, что определённо означает, что я схожу с ума. Однако, она встревожена, её лицо бледно, а брови нахмурены, она прижимает руку ко рту и в шоке наблюдает за нами.

— Ты ни черта не жалеешь, когда речь заходит о моей дочери! — кричит король Леопольд.