Единственный истинный король

– Ну да, и я уже нашла «это», – недовольно нахмурилась Софи, поднимая в руке жемчужину. – Зачем мы сюда вернулись? Мы уже знаем ответ. У нас есть борода. Нам теперь улепётывать отсюда надо – так при чём тут какое-то дерево? Чем оно нам помочь может?

– А почему, как ты думаешь, это дерево находится в Хранилище правителей Ринга? – вопросом на вопрос ответила Беттина. – Почему, как ты думаешь, именно здесь спрятал Артур ответ на свой первый тест? Да потому, что под этим деревом шла война на Ринге.

– Это волшебное дерево? То самое, что может ответить на любой заданный ему вопрос? – недоверчиво спросил Робин, скептически осматривая берёзу. – Вообще-то я думал, что волшебное дерево – это просто легенда красивая.

– Легенды на пустом месте не появляются, – назидательно ответила ему Беттина. – Много, очень много кровушки пролилось под этим деревом, прежде чем правители Ринга навсегда спрятали его здесь. Но хороший репортёр всегда сумеет докопаться до истины. – Она подошла чуть ближе к дереву. – Позвольте мне самой поговорить с ним. Можете при этом делать что хотите, только вопросов ему не задавайте…

– Ерунда какая-то, – фыркнула Софи, становясь перед Беттиной. – Дерево не может вывести нас из банка! – Она небрежно постучала по стволу берёзы согнутым пальцем и насмешливо спросила: – Привет, волшебное дерево!.. Ты можешь показать нам выход отсюда?

– Нет! – в ужасе ахнула Беттина.

Дерево затряслось, закачало ветками.

– Давненько мне никто вопросов не задавал, – проскрипела берёза, открывая свои глаза и глядя ими на Софи. – А, это ты. Ну-ну. Могу ли я показать вам выход отсюда, спрашиваешь? Невежливо задан вопрос. Не изящно. И сформулирован плохо, неточно. Но он задан, и ничего не поделаешь. Волшебное дерево заданные вопросы без ответа не оставляет. Никогда. Твой ответ ждёт тебя…

Дерево широко раскрыло свой рот, внутри которого показалось широкое дупло с покрытыми зелёным липким мхом стенками.

Софи в ужасе отскочила назад.

Снаружи донёсся громкий шипящий звук – кто-то очень неумело пытался изобразить крик гуся.

– Это сигнал Богдена! – засуетился Виллем. – Кто-то идёт!

Робин, не раздумывая, бросился к открытому рту дерева, залез в дупло и крикнул, оглянувшись назад:

– За мной! Ну же!

Но лезть следом за ним никто не спешил.

– Слишком опасно! – заявила Беттина и с укором добавила, указывая пальцем на Софи: – То, как она задала вопрос… Нельзя этому дереву так вопросы задавать!

Прибежал раскрасневшийся Богден, закричал с порога:

– Охрана! Гуси!

– Шевелитесь же, мухи сонные! – прикрикнул из дупла Робин и поспешно полез вперёд, скрывшись через мгновение в зелёных липких нитках мха.

– Следом за Робином, живее! – воскликнул Виллем, подталкивая девушек ближе к дереву.

И прежде чем Софи успела рот раскрыть, он схватил её и запихнул в дупло, словно ведьму, которую сажают в печку хитрые дети из одной известной всем сказки. Мох облепил всё лицо Софи, стало жарко, душно, но она протиснулась дальше сквозь дупло и оказалась в каком-то проходе, настолько тесном, что ей пришлось опуститься на четвереньки. Помимо этих неудобств, Софи практически ослепла, видела – да и то смутно – только контуры деревянного пола у себя под ладонями. Воздух был спёртым, густо пропитанным вонью гниющих плодов. У Софи было такое ощущение, что она оказалась в желудке у тролля. Она поспешно спрятала жемчужину с бородой Мерлина себе под платье. Тут её глаза немного приспособились к темноте, и впереди появился силуэт Робина – прославленный грабитель в шляпе с зелёным пером карабкался всё дальше в глубину дерева. А за спиной у неё слышалось недовольное ворчание, тяжёлые шлепки приземляющихся на влажное и липкое тел, и обернувшись, Софи увидела в темноте три пары блестящих глаз.

– Идите за мной, – сказала Беттина, обращаясь к Софи. – И без самодеятельности. Вы уже и без этого достаточно дров наломали, хуже ничего и придумать было нельзя. Короче, с этой минуты все должны делать только то, что скажу я.

– Что? Доверить свою судьбу в руки какой-то журналисточке? Ну уж фигушки! – откликнулся на это Робин. – Ребята, я из Шервуда, не забывайте. Мне о деревьях всё на свете известно. Держитесь за мной, птенчики мои. Прорвёмся!

И он решительно ринулся вперёд.

Беттина не тронулась с места.

Виллем и Богден растерянно смотрели на Софи, ждали, какое решение примет она.

Софи двинулась следом за Робином.

Вскоре она настолько глубоко ушла в дерево, что за её спиной затихло, наконец, недовольное бурчание Беттины, и слышно было теперь только сопение Виллема и Богдена да тяжёлое дыхание самой Софи.

Внезапно Робин остановился, и следом, уткнувшись в спину друг другу, остановились и все остальные.

– Тропинка оборвалась, – сказал Робин. – Чуть вниз не сверзился, – и попросил, глядя на Софи: – Палец свой зажги посветить, а?

Голос Робина прозвучал так напряжённо, что у Софи от испуга сжалось сердце. Страх, словно адреналин, подстегнул магические силы Софи, и кончик её пальца запылал ярким розовым светом. Она направила розовый луч над плечом Робина, и он осветил глубокую, очень глубокую яму, стенки которой до самого низа густо заросли длинными плетьми мха. Среди этой зелени местами проглядывали бутоны ещё не распустившихся белых цветков, похожие на огромные сочные луковицы.

– Эй! Смотрите! – закричал Робин. – Вот он, выход!

Софи перенаправила луч на дно ямы, и там, далеко внизу, мелькнуло отверстие, и в нём, словно мираж, берег моря, а за ним пыльные холмы Путси.

Робин наклонился, сильно подёргал одну из зелёных плетей и довольным тоном сказал:

– Выдержат. Спустимся по ним вниз.

– Всю дорогу? – испуганно переспросил Виллем. – До самого дна?

– Виллем у нас высоты боится, – пояснил Богден. – Высоты, а ещё свёклы.


– Высота – это самая маленькая из ваших проблем, – мрачно сообщила Беттина.

Все остальные повернули головы и уставились на неё.

– Волшебное дерево отвечает в точности на тот вопрос, который ему был задан, – пояснила Беттина, сверля Софи своим взглядом. – А эта идиотка спросила его: «Можешь показать нам выход отсюда?» Вот он, выход, можешь любоваться им. Или, во всяком случае, что-то похожее на выход, не знаю – слишком уж непродуманным, неопределённым был вопрос Софи. А выходы, между прочим, разными бывают. Некоторые могут оказаться плохими – такие выходы заканчиваются смертью. Собственно говоря, это одна из причин, по которой дерево держат взаперти. Бывали случаи, когда спросивший у этого дерева совета король погибал. Всё здесь не просто так, здесь на каждом шагу ловушка.

Софи нервно одёрнула на себе платье.

– Но мы зашли уже так далеко, – заметил Робин, хватаясь за зелёную плеть, – что просто глупо уже ничего не делать и ничего не трогать!

Богден схватился за соседнюю лозу, повис на ней с диким криком, подождал, пока зелёная плеть не закончит раскачиваться, и ловко принялся спускаться по ней. Смахнув пот со лба, он задрал голову и крикнул Виллему:

– Давай, бро! Хватайся за эту верёвку и закрой глаза. Не бойся, если что, я тебя подхвачу!

Его веснушчатый друг медлить не стал. Повис на той же зелёной плети, что и Богден, и закрыл глаза.

Софи невольно улыбнулась, подумав, что точно так же поступила бы с ней в подобном случае Агата. Кто знает, может, этих двух парней связывают такие же прочные нити, как принцессу и ведьму.

Софи не спеша выбрала зелёную плеть, которая показалась ей прочнее и надёжнее других, и полегоньку, сантиметр за сантиметром поползла по ней вниз, подсвечивая себе пальцем и не переставая удивляться тому, как цепляется липкий мох к её ногам и рукам, давая опору и помогая спускаться. Посмотрела на Богдена с Виллемом, на далеко ушедшего вперёд Робина – всё у них шло хорошо, гладко.

И тут на расстоянии вытянутой руки рядом с ней появилось новое лицо и приторно запахло дешёвой сластью. Беттина. Она спускалась параллельно Софи по соседней зелёной лозе, успевая при этом сосать свой ужасный красный леденец.

– Вы что, не могли другую лозу выбрать, мисс? – неприязненно спросила Софи. – Их здесь сотни на выбор.

– Хочу быть ближе к вам на случай, если вам в голову придёт очередную дурь совершить, ваше высочество. Только поэтому, уверяю вас. – И Беттина ловко скользнула вниз, опережая Софи.

– Интересно, почему это принцессы из Жан-Жоли заканчивают тем, что становятся газетными репортёрами в Камелоте? – повела бровками Софи, с трудом поспевая за Беттиной.

– Чтобы стать не такой, как все, совершенно не обязательно ходить в вашу пафосную Школу, – не без ехидства заметила Беттина. – После того как умер Артур, я поняла, что в интересах всех Лесов за его владениями нужно теперь очень, очень внимательно приглядывать. Если ваша сказочка утверждает обратное, это означает лишь, что плохо вас учат в Школе. Не готовят к тому, чтобы ответственность на себя брать.

– Честное слово, жаль, что вас в нашу Школу не приняли. Такая прелестная, такая гнусная мачеха из вас получилась бы – на загляденье просто!

– Скорее уж Золушка, грязь за вами прибирать.

– Послушайте, моя дорогая, почему вы так меня ненавидите?

– Змей едва не перевешал всю мою семью, а потом вы на блюдечке ему корону преподносите…

– Ему? Корону? Но я-то тут при чём?

– Это же вы поцеловали Райена, верно? – продолжала язвить Беттина. – И тем самым угодили в ловушку, куда вас заманили он и Яфет. А почему вы поцеловали Райена? Да просто из ревности. Ну как же, ведь ваша лучшая подруга королевой должна была стать.

– Как вы смеете… – начала закипать Софи. – Да что вам вообще известно про меня и про Агату…

– Я много разного слышала от самой Агаты в то время, когда она была принцессой, – ответила Беттина. – И должна заметить, что она мне очень многое поведала, и о вас в том числе.

– И что, Агги… говорила, будто я её ревную? – покраснела Софи.

– Напрямую – нет, но по вашему нынешнему тону догадываюсь, что именно так всё и обстояло, – сказала Беттина, продолжая перебирать зелёную плеть руками. – Иногда репортёру приходится раздразнить человека, чтобы правду от него услышать. Раскрутить, как это у нас называется.

– А… постойте, постойте, – оживилась Софи, стараясь догнать Беттину. – Теперь припоминаю. Агата упоминала как-то безвкусно одетую, сосущую дурацкий леденец девчонку-репортёра из «Камелотского курьера»… Прилипчивую как смола и тупую как пробка.

Беттина замедлила спуск.

«Быть может, Софи сама сейчас пытается раскрутить меня?» – подумала она, а вслух сказала:

– Всё верно. Я довольно легко вычислила, что если хочешь как можно ближе подобраться к Агате, лучше всего прикинуться дурочкой. Впрочем, вам лучше, чем кому-либо, известно, по каким критериям она подбирает себе… лучших подруг.

Софи вздрогнула так, словно её по щеке ударили. К тому времени, когда к ней вернулся дар речи, Беттина успела уже далеко уйти вниз. Что ж, Софи не оставалось ничего другого, как только со вздохом признать своё поражение. Редкое это было ощущение. Редкостное и неприятное, потому что раньше такое удавалось только Агате, отлично знавшей все слабые места своей лучшей подруги и в случае необходимости умевшей ловко нанести по ним разящий удар…

При одной мысли об Агате у Софи упало сердце. Её лучшая подруга. Родственная душа. Когда-то они все дни проводили вместе – подолгу бесцельно бродили, делились своими тайнами, это была настоящая, нерушимая любовь. Но Софи хотелось большего. Ей хотелось принца. И неожиданно та, прежняя их с Агатой жизнь прервалась, закончилась. Сколько раз они обе пытались вернуть между ними всё так, как было прежде, но увы… Неужели им теперь придётся до конца жизни повторять эти безрезультатные попытки? А может, всё обстоит ещё хуже, и это – да-да, вот это вот! – и есть конец их истории? Сначала – блаженные моменты, проведённые вместе в мире и согласии, затем жестокая разлука, а в самом конце – бесцельный бег по кругу, напрасные попытки выбраться из лабиринта, у которого нет ни начала, ни конца?

Софи так глубоко ушла в свои мысли, что когда послышался тихий голос, ей показалось, что он звучит у неё в голове:

– Я знаю выход… настоящий выход…

Только не её это был голос. Он был мужским – молодым и уверенным.

Софи задрала голову. Наверху никого. Повела своим розовым лучом вокруг, но и тут рядом никого не было, она спускалась по зелёной плети в отдалении от своих спутников – ни мальчишек, ни Робина, ни Беттины видно не было. Софи начала быстрее перебирать руками и ногами, торопясь спуститься вниз…

– Я знаю выход из твоей одинокой жизни…

На этот раз голос прозвучал громче, ближе.

Можно сказать, прямо ей в ухо прозвучал.