Два в одном. Оплошности судьбы

— Княжество Драхма.

— Ага, значит, все-таки на юге, — сказал Свирт и, завернув нож в платок, убрал в небольшую сумку, висевшую на поясе. Поманил к себе мальчугана и, когда тот добежал, спросил: — Ты видел кого-нибудь, кто мог дней десять назад приходить к молодому господину?

Паренек задумался и отрицательно покачал головой. Получил одну драхму и, обалдевший от привалившего ему счастья, ускакал вприпрыжку.

Свирт зашел в дом и постучал в двери квартиры хозяина дома. Ему на стук открыл старик, недружелюбно глянул на агента и хотел сказать что-то резкое. Но Свирт ждать не стал, показал жетон и, оттолкнув опешившего хозяина, прошел внутрь и осмотрелся. В комнате посредине стоял круглый стол, накрытый грязной скатертью, на столе старые остатки пищи, крошки и немытая посуда. Отодвинув стул, Свирт присел и знаком показал старику на второй стул.

— В доме убит постоялец, сударь, денег и драгоценных вещей при нем не обнаружено. Следствие приходит к выводу, что это ограбление, и подозрения падают на вас, — взял в карьер агент прокуратуры. — Убит дней десять назад, уже покрылся червями. Дверь открыта, и стоит невыносимая вонь.

— Я не убивал! — только и смог вымолвить хозяин дома, ошарашенный обвинением.

— Тогда почему не вызвали жандармов? — Взгляд Свирта не предвещал ничего хорошего.

Старик не на шутку испугался.

— Я не слежу за постояльцами, если они вовремя платят. Молодой господин заплатил за два месяца вперед. Что там произошло, надо спрашивать у других постояльцев.

— Дом ваш, вы и отвечаете за него! — отрезал Кварт Свирт.

А старика, казалось, хватит удар. Он открыл рот и хватал воздух, как рыба, вытащенная на воздух. Но, будучи человеком опытным, прожившим долгую жизнь, он сумел прийти в себя и спросить заплетающимся языком:

— Что можно сделать, господин?

— Можно рассказать, что знаете о постояльце. Кто к нему ходил? Чем тот занимался?

— Все расскажу, что знаю. Жил он один, даже девок не водил. Приходил к нему еще один молодой человек. Но редко. Как раз дней двенадцать назад, я видел в окно, как он пришел. Как уходил, не видел.

— Как выглядел этот молодой человек? — поинтересовался прокурорский.

— Простой парень в сером сюртуке, даже без меча, видимо, не из благородных. Волосы длинные светлые, — стал вспоминать старик. Теперь он проявил удивительную наблюдательность и вспоминал детали. Хотя, на взгляд Свирта, мог и выдумывать. Лишь бы угодить страшному прокурору.

— А высокий южанин появлялся в вашем доме, с черной бородой?

— Нет! — уверенно заявил старик. — Такого не было.

Больше расспрашивать старика не было необходимости.

Последним в дом приходил третий из их компании, и после этого убийца бретера был убит сам. Для Свирта все было ясно. Кто-то убирает свидетелей. Старик тоже ему нужен не был, не он убил — и ладно, у него совсем другая задача. Свирт поднялся и, ничего не говоря, вышел. Теперь, если выводы его верны, светловолосого господина они не найдут. Тот либо скрылся, либо уже тоже убит. Но проверить место жительства надо. Благо он жил в одном районе с убитым. Коляска покатила по улицам, а Свирт задремал. Вышел он из забытья, когда экипаж остановился. Он протер глаза и, кряхтя, уже немолод, и скривившись от боли в пояснице, вышел из коляски. Солнце перевалило далеко за полдень, и тени удлинились, дневная жара спадала, и это радовало агента, который за день сильно потел. Его рубаха не высыхала, и он чувствовал дискомфорт.

— Да, немолод, — пробормотал он и, приложив руку ко лбу, всмотрелся в сторону слепящего солнца. Затем неспешно двинулся в сторону дома, где должен был жить с матерью блондин.

Им открыла женщина с припухшими глазами. Она испуганно посмотрела на шуаней.

— Вам кого? — тихим голосом спросила она.

— Вы госпожа Аранья Транго? — слегка поклонившись, вежливо спросил Кварт Свирт.

— Да. Что вам угодно? — Она внимательно посмотрела на мужчину.

— Мы хотели бы знать — где ваш сын Риг Транго, сударыня? — так же вежливо поинтересовался седовласый человек.

Женщина всхлипнула, и слезы наполнили ее глаза.

— Он пропал двенадцать дней назад. Вышел, пообещав вернуться к обеду, и не вернулся. Он был такой домашний, пока не повстречал своего нового дружка. И вот пропал. — Она промокнула платком глаза. — А зачем вы его ищете, он что-то натворил?

Она вглядывалась в лицо мужчины с добрыми глазами, и в ее душе зародилась несмелая надежда.

— Нет, мы просто хотели поговорить о его друге. Вы что-то знаете о нем?

— Мало, — упавшим голосом ответила женщина. — Риг стал во всем брать с него пример и даже намалевал на щеку пятно, чтобы быть похожим на него. Я знаю его со слов сына. Что он очень удачлив, и что скоро наша жизнь изменится благодаря другу. — Она тяжело вздохнула. — Потратил деньги и купил новый серый сюртук, чтобы выглядеть как благородный… — совсем тихо прошептала она.

А Свирта прошибло откровение.

Серый сюртук. Боже, как он мог не обратить на это внимания! Старый идиот! Он поклонился и, скрипя зубами, вышел.

— Вы видели, во что одет убитый? — спросил он шуаней.

Те кивнули, но видя, что наниматель ждет от них слов, старший произнес:

— В серый сюртук.

— Едем обратно! — приказал Свирт и залез в коляску.

Когда они подъехали к дому, оттуда выносили тело. Рядом со входом стоял хозяин и районные жандармы, опрашивающие его. Хозяин увидел Свирта и стал показывать на него пальцем. Под прицелом трех пар глаз агент подошел к телу, открыл покрывало, посмотрел на убитого и платком провел по щеке. На платке остался коричневый развод. Он расстроенно покачал головой в такт своим мыслям. Поджал губы и подошел к жандармам. Показал свой жетон.


— Вы знаете, кто это? — спросил он, кивком указывая на тело. Те недоуменно переглянулись.

— По словам хозяина, это его постоялец риньер Кертинг, — ответил старший с нашивками поручика.

Нет господа, мысленно произнес Кварт. Это Риг Транго, который пропал двенадцать дней назад. Одетый в серый сюртук и с нарисованным родимым пятном на щеке. А Кертинг пропал. Он или убил парня, или его убили тоже, но в другом месте. Но судя по тому, что, кроме Рига, Кертинга никто не посещал и на щеке убитого нарисовано пятно, он должен был сойти за постояльца. А виновен в убийстве сам Кертинг. Но вслух он ничего не произнес. Только кивнул и направился прочь.

— Ты его знаешь? — спросил поручик напарника, который был младше своего начальника, но старше по возрасту.

— Немного, — скривился тот, — важная шишка в прокуратуре. Опасный тип. Что-то он тут вынюхивает. Был до нас и вернулся. Как думаешь, зачем? — теперь пожилой спросил начальника.

— Знаешь, лучше нам этого не знать. — после недолгого раздумья ответил поручик.

— И то верно, — покладисто согласился пожилой. Посмотрел на носильщиков, стоявших с телом убитого, и прикрикнул: — Ну чего встали, бездельники! Кладите покойника на телегу и везите в кладбищенский морг.

«Значит, мы имеем уже двоих подозреваемых: южанин и Кертинг», — уходя, размышлял Свирт.





Глава 23




Гостиница «Речная лилия» находилась недалеко от порта. Ее Артему показал сержант, несший службу в суде. Он отозвал освобожденного прямо в зале суда землянина в сторонку и передал слова судьи.

— Послушай, парень, больше ничего давать не надо. Его честь был рад совершенному правосудию.

«А уж как я рад», — подумал Артем и вслух выразил желание угостить сержанта.

— Не надо — значит, не надо, — философски произнес он. — Но угостить вас, сержант, я хочу. Не откажите в этой малости. И еще. Не скажете, где здесь находится «Речная лилия»? Я хочу остановиться там.

— О! Сударь, хороший выбор, могу показать, — всегда готовый угоститься за чужой счет, оживился служивый. — Моя служба на сегодня закончена, а при постоялом дворе хорошая кухня.

— Буду рад, — проявил светский этикет Артем, — показывайте. А то поесть хочется и отдохнуть.

Они прошли пару улиц и вышли к набережной, заросшей ивами. На живописном берегу стоял постоялый двор. Над входом висела незамысловатая вывеска с нарисованной лилией.

Они прошли в зал. Сержант по-хозяйски огляделся и выбрал столик у окна. Поманил пальцем обслугу, расстегнул ворот мундира и отпустил ремень, стягивающий живот.

— Значит, так, — сказал он согнувшемуся в поклоне официанту. — Этому молодому господину хорошую комнату. И неси, голубчик, нам поесть, графин первача, колбаски жареные, уху из стерляди, копченых угрей… — Он посмотрел с вопросом в глазах на Артема, и тот быстро добавил:

— И морс.

— И кувшин морса, — повторил заказ служивый. Служка быстро удалился, на взгляд Артема, почти бегом, а сам он наклонился к сержанту:

— Господин сержант, с вашего позволения я буду пить морс.

Тот с удивлением посмотрел на парня:

— Что так?

Понимая, что говорить правду о том, что он вообще не пьет, не имеет смысла, а вот объяснить свой отказ как раз требуется, землянин доверительно зашептал:

— Когда я напиваюсь, становлюсь дурак дураком. То восставшего мертвеца благословлю вместо упокоения, то меня к бабам затащат и обвинят в насилии. А мне завтра с инквизиторами встречаться, не хотелось бы протрезветь на костре.

Сержант громко заржал.

— Что, точно благословил неупокоенного?

— Было дело, — с огорчением поведал Артем. — С похмелья заклинания перепутал. Так тот как начал скакать! Мы только глаза вылупили, а он подскочил ко мне и хрясть меня по башке, а я его схватил и на крест насадил. Там он и упокоился. — Артем кратко поведал геройский пересказ горбатого мужика, что отвозил его к конту.

— Не брешешь? — Сержант, не мигая, уставился на парня: ведь надо такое сказать — мертвяка пересилил. Но лицо парня было настолько простоватым и наивным, что усомниться в его словах было трудно.

— Вот тебе священный знак, — осенил себя змейкой Артем. — Я потом упал с разбитой головой. Очнулся уже у конта в замке. Долго лечился. А про баб сам знаешь…

— Да уж, знаю, — вновь засмеялся сержант. Он налил себе самогон, а Артему морс. Они чокнулись и выпили. Рядом стояли тарелки со шкворчащими колбасками, копченые угри. Официант спешил с ухой и хлебом.

Просидели они часа полтора. Сержант приговорил еще один графин первача, заел новой порцией колбасок и раздобрел.

— Я вижу, Артам, что ты парень не дурак, но неопытный, по тебе сразу видно. Недавно от мамкиной сиськи оторвался, — усмехнулся он. — Но отец у тебя молодец. Отправил тебя одного, чтобы жизнь повидал, пообтерся. Я тебе так скажу. — Он наклонился поближе к землянину и зашептал: — Когда будешь разговаривать с нашими инквизиторами, не пасуй. Скажи, что ты служишь тому инквизитору, которого упоминал на суде. Они проверять не будут. Я-то их знаю не первый год. Им бы только поесть и выпить. А кого на костер тащить — все равно. Девку и этого папу они сожгут. А тебя трогать не станут. Даже упоминать в следствии не будут. Все себе припишут. А для тебя это то, что надо. Перед собой и Хранителем чист окажешься. Понял?

— Спасибо, сударь, конечно понял. — Артем усиленно закивал. — Может, еще графинчик?