Два в одном. Оплошности судьбы

— Артем, а куда мы все время едем? Ты все время куда-то спешишь, не сидишь на месте. Для чего все это? Это что, такой образ жизни человеков? Вот мы сейчас находимся на каком-то механическом убожестве и движемся.

Свад был сыт и мог посвятить время светским разговорам. Он с точки зрения Артема сильно изменился и, надо признать, в лучшую сторону. Стал не таким противным и заносчивым, как раньше, и даже — о боже — задумывался!

— Почему ты назвал этот корабль механическим убожеством? — спросил Артем. — На мой взгляд, это весьма практичное средство передвижения по воде. Оно использует мускульную силу и силу ветра, как движитель.

— Это только по твоему мнению оно хорошее, — пустился в рассуждения гремлун. Артем понял, что такая тема тому была близка, и он не мешал ему выговариваться. — Но на самом деле его коэффициент полезного действия всего двадцать три с половиной процента. Можно даже использовать силу ветра и плыть против течения. Сами обводы конструкции неудачны и увеличивают сопротивление среды. Тот, кто построил этот корабль, не обращался к нам с просьбой, это видно сразу. Но ты не ответил на мой вопрос: ты куда постоянно двигаешься сам?

— У меня долг, Свад, перед одним человеком, — ответил Артем. Он тоже был не прочь поговорить и отдохнуть от обуревающих его мыслей.

— Много должен? Понимаю. Ты сейчас убегаешь от кредитора, — рассудил по-своему слова человека великий Сунь Вач Джин.

— Нет. Я не денег должен, я обещал тому, кто меня спас, выполнить его последнюю просьбу — отвезти одному человеку амулет. Это и есть мой долг.

— Да, обещания нужно выполнять, — согласился Свад, — но я вижу, что тебя что-то мучает, ты рассеян. Много думаешь, а надо тренироваться в магии. Ты совсем ее забросил.

Гремлун говорил как его учитель по рукопашному бою, когда Артем ленился и неделями не посещал спортзала.

— Ты прав, великий созидатель, у меня есть вопросы, на которые я ищу ответы. Как ты знаешь, я в этом мире такой же странник, как и ты, и многого не знаю. И миссия, которую мне предстоит выполнить, может быть небезопасна. Прежнего человека, кто должен был выполнить ее, убили. Как ты понимаешь, я не хочу закончить так же, как и он.

— Хм, убили? Это меняет дело. Расскажи о том деле, чем ты занят, а я подумаю, чем могу помочь.

Гремлун действительно сильно изменился после убытия и возврата. Артем с любопытством посмотрел на коротышку. А чем он, собственно, рискует? Малыш никому ничего не расскажет, а кроме того, бывает неожиданно полезен. Он мыслит не так, как мыслят люди, и, может быть, сможет дать нужный совет, с надеждой подумал Артем.

— Короче, слушай, — решился землянин. — Меня спас один утопленник, и так случилось, что от него мне перепало письмо и медальон. Я обещал этому утопленнику отнести письмо и медальон по нужному адресу и передать.

Гремлун скривился и с сомнением в здравом уме Артема скептически посмотрел на человека.

— Ты случаем не перегрелся на солнышке? — спросил он и уставился на него, как на ненормального. — Какой-то утопленник тебя спас, и ты ему обещал. Я правильно понял?

— Правильно, Свад, и не смотри на меня, как на сумасшедшего. Утопленник жив или почти жив. В общем, он ходячий мертвец и преследует меня, заставляя выполнить обещания. Когда ты попытался напасть на меня, он решил тебя съесть, и если бы я не успел предупредить мертвеца, что ты мой друг, он бы тебя сожрал живьем. И я даже не знаю, смог бы ты снова возродиться там, у себя. А если бы ты возродился без рук или ног, или, например, какашкой? — красочно обрисовал Артем возможные перспективы для проклинателя здесь и созидателя там.

Свад, будучи существом с ярким воображением, внимательно следил за словами человека и представлял себе эти пагубные последствия. Всякое упоминание насильственной смерти вызывало у него священный трепет и непередаваемый ужас и лишало его сил. Он словно терял всю Эртану, сила воли покидала его, и он впадал в беспросветную панику.

На какое-то время в каюте установилась тишина. Артем думал о предстоявшем деле, Свад отходил от картины, которую нарисовало ему его воображение, и не имел сил что-либо произнести. Этот мир был ужасен и жесток и пугал его словами Артема, человека, способного убить десятками изощренных способов. Он уже забыл, что в своем мире был убит братьями. Это событие отодвинулось куда-то в глубину сознания и не хотело появляться. Само подсознание гремлуна боялось вытащить этот факт на свет.

Артему, как человеку деятельному, надоело сидеть в каюте, и он вышел на верхнюю палубу подышать воздухом. Остановился у фальшборта и стал смотреть на реку. По берегам реки стояли девственные леса, изредка прерываемые проплешинами поселений. По воде скользили многочисленные лодки рыбаков и медленно плыли такие же неповоротливые туши фриндонов.

На борту кого-то ругал боцман, обзывая матросов то ленивыми крабами, то скользкими угрями, то беременными бабами, которые не могут толково управлять парусами. На что в ответ он слышал, как те незлобно огрызались.

— Если бы не болезнь пятерых, боцман, мы бы управились, а так ты сам видишь, нас только трое вантовых. Как тут быстро управиться?

— А вы не жрите на пристанях всякую гадость, тогда и болеть не будете, — так же незлобливо отвечал боцман. Вся эта перебранка между ними была способом выплеснуть раздражение. Боцман понимал, что у него не хватает матросов, а те знали, что он знает об этом, и отвечали, следуя устоявшейся привычке.

Артем вспомнил, что говорил купец на постоялом дворе: сегодня ты помог, парень, а завтра тебе помогли. Такой продуманный дядечка не мог посоветовать плохого. Немного подумав, ученик мага решил предложить помощь лекаря.

— Боцман, — обратился он к кряжистому мужику в серой рубахе, распахнутой на груди и являющей взгляду могучую седую поросль. В ухе мужчины была серьга кольцом из белого металла. Его руки упирались в боки, а недовольный взгляд провожал матросов, снующих по снастям.

— Вам чего, сударь? — Боцман окинул оценивающим взглядом фигуру землянина, пробежался по одежде и остановился на полноватом лице с наивными простодушными глазами, утонувшими под пышками щек.

— Я могу посмотреть больных и, может быть, помочь им в исцелении, — не смущаясь ответил Артем. Он был вежлив и старался говорить, скрывая возникшее внезапно волнение. Все-таки это было первое его предложение незнакомым людям своих услуг, как мага. А все, что случается с нами впервые, всегда волнительно. Как отнесутся к его предложению? Что скажут и не позовут ли инквизицию по его душу. Такие мысли посещали его голову, внушая сомнение и волнуя разум. Но Артем силой воли подавлял всякое недоверие. На всякий случай у него было заготовлено объяснение своим речам.

— А вы кто будете, сударь, лекарь? — Боцман уже с явным интересом рассматривал юношу. Высокого, полноватого и прилично одетого. Видно сразу, не босяк, и выражается вежливо. Но также видно, что неопытен, видимо, путешествует впервые. Смущается, но крепится.

— Нет, боцман, я ученик магической школы, закончил работу у конта Бресткройта и еду по своим делам. Услышал, что часть матросов больна, и хотел попрактиковаться, — улыбнулся Артем.

— Попрактиковаться? — задумался боцман. — А вы знаете, сударь, что у матросов не будет денег, чтобы с вами расплатиться? — Он испытующе посмотрел на парня.

Артем видел, что тот ждал его реакции, и спокойно ответил:

— Не надо платы. — Его голос прозвучал мягко и в то же время решительно, словно он повторял чьи-то слова. — Мой отец учил меня: помогай людям. Сегодня ты помог — завтра тебе помогут. Так как? — Теперь уже Артем испытующе смотрел на боцмана.

— Интересное предложение, сударь, и замечу, что ваш отец учил вас правильным вещам. Но я не могу сам решать эти вопросы, подождите, я сообщу о вас капитану.

Боцман бросил недовольный взгляд на замерших матросов, что прислушивались к их разговору и зависли на снастях.

— А вы что замерли, как сонные мухи осенью, поднимайте малый парус, дармоеды. — Он ушел, и его не было минут десять. За это время матросы подняли верхний парус и спустились на палубу.

— Господин маг, — набрался смелости один из них. — А вы вывихи лечите? — Он бочком подобрался к Артему и нерешительно остановился в метре от него.

— Покажи. — Артем произнес требовательно и тоном, не позволяющим усомниться в его намерениях. Матрос снял рубашку, морщась от боли, его плечо распухло и посинело. Он с надеждой во взгляде смотрел на землянина и сейчас был каким-то растерянным и беззащитным, несмотря на свой могучий рост. Он был на голову выше Артема и шире в плечах. Настоящий громила с всклокоченной бородой и бандитской внешностью.

Артем сразу понял его проблему и как ее решать, у самого не раз на борьбе вылетал плечевой сустав. Он сплел заклинание благословения на себя, затем заклинание исцеления на «пациента» и самым неожиданным образом для больного дернул того за руку. Матрос заорал на весь корабль. Раздался хорошо слышимый шелчок, и сустав встал на место. Здоровяк с нечесаной бородой пораженно уставился на свою руку.


— Не болит. — Он осторожно, с недоверием повертел рукой и, уже более радостно оглядываясь на стоящих в стороне матросов, повторил: — Братцы, не болит. Вот вам истинная змейка, не болит!

На них смотрел подошедший боцман. Он видел конец лечения и поджал губы.

— Сударь, у вас есть документ, подтверждающий, что вы ученик магической школы? — Взгляд его был требовательным и даже, как заметил Артем, несколько более суровым, чем нужно.

— У меня есть письмо-отзыв о моей практике в школу от конта Бресткройта. Кроме того, меня знают в монастыре преподобного Брока недалеко от Песковска. Я работал у них и заведовал одно время библиотекой. И я лично знаком с инквизитором ордена меченосцев святым отцом Ермолаем, к которому ходил на исповедь.

Такая рекомендация повергла в шок всех присутствующих. Одно дело письмо от конта, другое — пропуск в монастырь и знакомство с инквизитором. Такими словами зря не бросаются, все знали, как это чревато.

Артем вытащил из кармана письмо и протянул боцману. Но тот отступил на шаг и замахал руками.

— Нет! Нет, сударь! Не надо. Я вам верю на слово. Пойдемте, я покажу больных.

Артем понял, что его авторитет возрос на небывалую высоту. Здесь, как и на его бывшей родине, иметь нужные знакомства было очень полезно. И вовремя озвучить свои связи помогает в жизненных ситуациях. Он согласно кивнул и просто ответил:

— Пойдемте.

Они прошли к выступающей надстройке на носу корабля и спустились в темный зев. Здесь было сыро, неуютно и тесно. Они прошли узким коридором и вошли в кубрик, где располагалась команда. В тесной узкой каюте топчанов не было, а висели гамаки, на которых лежали пять человек, некоторые из них стонали, что-либо лучше разглядеть было трудно. Здесь не было даже вентиляционных щелей, как в его каюте.

— Мне нужен свет, — сказал Артем и понял, что сморозил глупость: какой же он маг, если не может создать светляк.

Поэтому он прокашлялся, сплел светляка и запустил его под потолок кубрика. Стало гораздо светлее, и он увидел белые лица матросов, кажущиеся зеленоватыми в свете магического огонька. А что дальше, подумал он. Как провести диагностику? И вновь понял, что думает не о том. Заклинание малого исцеления универсально, тут не нужно опрашивать бального, брать анализы и прописывать таблетки и клизмы. Поэтому он наложил на себя благословение, затем на каждого наложил малое исцеление. Подождал немного, наблюдая за изменением состояния больных. Особых изменений в их состоянии он не обнаружил. Тогда наложил благословение на больных и вновь применил заклинание малого исцеления. Это все, что он мог сделать. Артем постоял, присматриваясь к каждому больному, переходя от одного гамака к другому. Следом в одном шаге от землянина ходил боцман. Он хранил молчание, ничем не выдавая своих чувств или своего мнения о способностях мага. Был он сосредоточен и внимательно осматривал каждого. Наконец он произнес громко вслух и с усмешкой в голосе:

— Хватит притворяться, Флер. Вставай, морда ленивая, и иди на палубу. Я же вижу, что ты уже здоров.

Затем он обошел всех по одному и каждого поднял, выгоняя на воздух. Артему стоило большого труда скрыть свое удивление выводом боцмана. Он просто стоял с надутыми щеками и делал важный вид. Но неожиданно вспомнил о светляке, что жрал Эртану, и развеял заклинание.

— Надеюсь, я смог быть полезен, господин боцман, — прервал молчание Артем. Его глаза привыкали к мгновенно наступившей темноте, пытаясь обнаружить выход из кубрика.

— Конечно, сударь, — довольно и уважительно ответил речник. — Я благодарю вас от имени капитана и от имени этих оболтусов, а также от своего.

Он отступил в сторону, открывая проход в коридор, и Артем понял, что его миссия выполнена и ему дают понять, что он может катиться ко всем чертям. Не показывая виду, что он несколько разочарован, землянин прошел наверх и с удовольствием вдохнул свежий воздух, пахнувший почему-то морем. Этот запах он помнил с детства, когда они вместе с семьей, отец, мать и он школьник, в конце августа выезжали в Анапу. Жили всегда в станице Анапской у одной и той же женщины в частном доме, имени которой он не помнил. Но вот запах… Запах воды и водорослей, запах моря он запомнил на всю свою жизнь.

На палубе он пробыл до вечера. Слух о целителе на борту судна, который лечит бесплатно, быстро разнесся по кораблю. Подошел второй помощник и, стеснительно отводя глаза, задал вопрос:

— А болезни, посылаемые Богиней любви, может лечить господин маг?

Артем растерялся, не зная, как ответить на этот вопрос, удивленно посмотрел на мужчину и осторожно спросил:

— Э-э-э… уважаемый второй помощник. Как проявляется эта болезнь? — Он чувствовал себя по меньшей мере неловко. В конце концов, он не врач-венеролог, а ученик магической школы. Но, пораскинув умом, быстро сообразил, что болезнь — она есть просто болезнь. Отравление там или триппер — для мага не так важно. Если это не сложное заболевание, то его, по всей вероятности, можно вылечить.

— Когда мочусь, мне больно, и… в общем, течет… — Он, сильно смущаясь, замолчал.

Ему было крайне неловко открываться молодому парню, это заметил Артем и, стараясь не смущать его больше, чем нужно, просто задал вопрос:

— Давно?

Вопрос был не праздным: если помощник капитана болен давно, он уже обращался за помощью к лекарям. И если уж они не смогли ему помочь, то он браться за лечение не будет. Вежливо откажется и скажет, что они еще не проходили этого деликатного раздела.

— Нет, только вчера вечером заметил, — вздохнул тот, не поворачиваясь к Артему.

Значит, можно попробовать, подумал Артем, можно еще проконсультироваться с Артамом.

— Подождите полчаса, сударь, я отдохну, и приходите в мою каюту.

— Буду через полчаса, — обрадованно заверил Артема помощник и быстро удалился.

А землянин прошел в свою каюту. Там на топчане храпел и портил воздух гений созидания, великий мастер проклятия и газогенератор удушливого газа в одном лице. Землянин, не церемонясь, запихал сонного малыша в сумку, нисколько не обращая внимания на его возмущенные негромкие вопли. Открыл пошире дверь в коридор, чтобы проветрить.

— Артам! Артам, — позвал напарника человек. — Отзовись, у меня возникли вопросы по магии.

Артам некоторое время игнорировал зов, но потом, вынужденный уступить настойчивости соседа по телу, ответил:

— Чего надо?

— Надо ответить — как лечится у вас болезнь, насылаемая Богиней любви?

— Что? Я заболел? — всполошился затворник. — Вот тварь, заразила!

— Да он сам тварь! — возмутилась Агнесса и ударила в ухо Артема ногой, тот потер его. — Как он мог подумать, что моя баба заразна. Вот скотина!

Арингил вздохнул, но промолчал. Как распутная бабушка могла заразить парня, он уже себе представлял, но тоже в это не верил. Она — сгусток энергии, а не мясо и кости.

— Какие симптомы? — Артам стал неестественно деятельным. Артем не стал его разубеждать, полагая, что так он добьется от него больше, чем если просто будет пространно расспрашивать о лечении, и перечислил симптомы, какие услышал от моряка.