Два в одном. Оплошности судьбы

— А-а! — протянул монах и махнул рукой: — Пошли, покажу.

Во внутреннем дворе монастырской кухни лежала большая груда распиленных деревьев.

— Вот! — вновь показал рукой монах и хитро ухмыльнулся. — Как все порубишь, приходи обедать.

Артем посмотрел на эту гору и хмыкнул:

— Смешно, — однако спорить не стал. Снял сумку, разделся по пояс, подошел к колуну и поплевал на руки.

— Что, так и будешь просто железкой махать? — услышал он вопрос и повернул голову в сторону вопрошавшего. На дровах сидел великий Сунь Вач Джин и с издевкой смотрел на человека.

— А что ты предлагаешь, великий Свад, пожарный инспектор? — спросил Артем. — Поработать вместо меня?

— Не перевирай мое имя! — потряс кулачками коротышка. — Недостойный! Сколько раз тебе это повторять! — рассердился гремлун.

— Ты сам в этом виноват, Свад, постоянно оскорбляешь меня. То недостойный, то еще как обзовешь. Вот скажи мне, чего я недостоин?

Человечек завозился, бросил несколько раз быстрый взгляд на человека и махнул рукой.

— Ты все равно не поймешь, чего тебе объяснять.

— Тогда терпи, мастер. Как говорится, бог терпел и тебе велел, — ответил человек и взялся за колун. — Э-ех! — выдохнул он и опустил его на круглое полено, поставил половинку пред собой и так же расколол и ее.

— Когда это он повелел? — поднялся со своего места гремлун. — Ты где с ним встречался?

Но Артем с громким хеканьем колол дрова, не вступая больше в разговоры.

— Я хотел тебе помочь! А ты! — с обидой в голосе проговорил коротышка и опять уселся на свое место. Был он расстроен, и это было видно по его маленькой смурной мордашке.

— Да я не против, держи, — протянул ему колун человек, а другой рукой вытер пот со лба.

— Чего держи? — изумился гремлун. — Не думаешь же ты, что я буду махать этой железякой.

— Именно это и думаю, — невозмутимо ответил Артем. Он с улыбкой смотрел на скорчившего рожицу мастера. В конце концов, он был в этом мире уже не один. Кроме него еще один пападанец из другой вселенной был рядом, и к этому чудику он сумел немного привязаться.

— Вот как тебя обозвать? — хотел выразить свое мнение о мыслительных способностях человека гремлун, но, посмотрев на прищуренный взгляд, устремленный на него, решил не распространяться, что он думает по этому поводу. — Я могу проклясть дрова, и они сами развалятся от слабого прикосновения, — вместо оскорбления сказал он.

— Ой, Свад! Что-то я боюсь твоих проклятий, а если они сгниют или гореть перестанут? Меня обвинят в колдовстве. — Артем не был рад такому предложению — уж лучше он по старинке переколет дрова, времени это займет много, зато спокойнее. Да и торопиться ему некуда.

— Это смотря как проклясть, — поднял палец вверх Сунь Вач Джин и тоном преподавателя института, объясняющего трудный для понимания момент лекции нерадивым студентам, произнес: — Можно ведь ослабить только молекулярные связи продольного сечения, и все. Энергии забирает мало, а дело делается быстро. Я уже такое делал. Тут всего-то изменить длину волны колебания, и движение электронов на внешнем уровне замедлится. Связи ослабнут — и бери ломай поленья пальцами. Понимаешь?

— Если честно, нет, — сознался Артем.

— Это хорошо, что ты не обманываешь и не строишь из себя всезнайку, — добродушно ответил гремлун. — Не люблю таких, все-то они знают, только ничего не умеют. Давай пробовать, — распорядился он и показал на толстый кругляк: — Бери это полено и бей по нему.

Артем придвинул деревяшку поближе, размахнулся и хекнул. Колун, не встречая сопротивления, вонзился в землю, а Артем, потеряв равновесие, перелетел через голову, кувырнувшись вперед. Поднявшись с ошарашенным видом с земли, он отряхнулся и посмотрел на полено. На земле лежала кучка трухи.

— Ну, что я говорил! — показал он на дело рук мастера.

— Не беда, — ни капли не смутился тот. — Щас подберем длину волны. Бери эту деревяшку.

Артем бил уже осторожно, чуть приподнял и слегка тюкнул по гладкому срезу, но и этого выше крыши хватило, чтобы полено развалилось на две половинки.

— Вот видишь! — довольно потер руки Свад. И ударом ребра ладони развалил следующее полено. Дальше дело пошло веселее, гремлун проклинал кругляш, а Артем, вытащив костяной нож, пластал его на равные дольки. Через час они перекололи все дрова, и вместо кучи напиленных деревьев высилась куча поленьев.

— Непорядок! — заметил Артем, любивший во всем видеть стройность, и стал складывать нарубленные дрова в поленницу. Еще через полчаса он управился и с этим.

— Ну что, великий Сунь Вач Джин, обед мы заслужили, — сказал Артем. — Полезай в сумку, пойдем требовать нашу пайку.

В варочном цеху кухни работало четверо поваров. Котлы парили и булькали. На плитах что-то шкворчало, стоял столбом пар и носились вкусные запахи. Артем присмотрелся и увидел того самого иерона, который дал ему задание рубить дрова.

— Досточтимый! — обратился он к нему. — Дрова нарублены, я жду своего обеда.

— Да что ты говоришь? — со смехом недоверия ответил тот. — Пошли, посмотрим. Если наврал. отведаешь прутяной каши. У нас с этим строго, — и, предвкушая развлечение, вышел во двор. Увидев поленницу, аккуратно сложенную у стены, обомлел. С полминуты смотрел, не в силах поверить, а потом повернулся к скромно стоящему пареньку с глуповатым лицом.

— Это как же так? Как ты сумел?

— Сумел с божьей помощью, — скромно ответил Артем. — Только проголодался.

На порог вышел высокий, выше Артема, повар. Широкий в пузе и плечах, как борец сумо.

— Твоя работа, мирянин? — басом спросил здоровяк, уважительно рассматривая труд Артема.


— Моя, мастер, — почтительно ответил он. Этот повар внушал уважение своей величавой фигурой и, по-видимому, был тут главным. Так оно и оказалось.

— Порадовал, — пробасил он. — Пошли, — позвал он землянина и вошел в кухню.

Обед был королевским. Жареные колбаски, свежие овощи и зелень, суп с мясом и ягодный вар со сдобой, которая таяла во рту. И все это в безграничных количествах. Свад глотал слюну и тихо попискивал в нетерпении, когда человек наестся и даст поесть ему. А Артем хлебал наваристый суп и нахваливал поваров. Для любого повара нет лучшей похвалы, чем похвала его труду. Толстяк был красен от жара и удовольствия. Подсел к Артему и спросил:

— Ты откуда такой быстрый? И работаешь славно, и ешь замечательно, — поглядев на пустую тарелку, где раньше лежала колбаса, похвалил он.

— Я учусь в Аногурской школе магии, — ответил человек, не прекращая усердно работать ложкой.

Повар озадаченно на него посмотрел.

— В школе магии? — переспросил он. — А здесь что ты делаешь?

— Меня привез отец Ермолай, инквизитор, чтобы я посмотрел на жизнь служителей Хранителя. Если честно, как маг я слаб. Руки не могут плести плетения. Вот я ему и сказал: «Хорошо бы стать священником». Вино, еда и уважение — и все это бесплатно. А он меня сюда привез посмотреть, как вы плоть умерщвляете. — Он сунул в рот кусок пирога с рыбой и полным ртом ответил: — Я тоже так хошу.

— Вино, еда и уважение, и все это бесплатно! — зашелся в смехе повар, и его тело задрожало, как холодец, в такт смеху. — Ну ты и сказал! — Он стал вытирать слезы, выступившие на глазах. Отсмеявшись, посмотрел не землянина. — Ты работу у меня сделал. Так что больше тебе здесь два дня делать нечего. Передам тебя нашему библиотекарю, ему помощь нужно архивы перенести. За едой приходи утром, в обед и вечером после молитв. Через два дня подвезут новую партию дров, тогда снова жду тебя. Понял?

— Понял, мастер иерон.

— Ты почему меня мастером называешь? — без злобы спросил повар.

— Потому что вы, досточтимый иерон, мастер в своем деле, и мастер великий, — подольстил Артем.

— Скажешь тоже, — проговорил повар, не сумевший скрыть своего удовольствия от слов ученика мага, и крикнул, обернувшись к работающим поварам: — Габриель, заверни кусок пирога нашему другу.





Глава 10




По большому счету Артем здесь, в монастыре, никому не был нужен. И что с ним делать, никто из иеронов не знал. Но раз попал парень в монастырь, значит, так надо. Его опять провели до очередного иерона и оставили, сдав на руки. Библиотекарь оказался сгорбленным старичком, сухоньким и маленьким. Взгляд его был острым, пронзительным и, казалось, проникал в самую глубь души.

— Морда тупая, взгляд прямой, характер скрытный, — такими словами встретил парня старичок, осмотрев с ног до головы. — И чего ты решил у нас высмотреть? — язвительно спросил он.

— Много чего, — не смутился землянин. — Например, почему все толстые, а вы худой? Почему здоровые мужики, на которых пахать можно, ушли в монастырь? Чего у вас тут такого привлекательного? Чем кормят? Вот осмотрюсь, вызнаю. Может, и мне понравится.

— Наглый и дерзкий, это хорошо, — усмехнулся старикан. — В магах не получается? — Это был вопрос, который он задал, семеня мимо со стопкой тяжелых фолиантов в руках. Грохнул их на стол, подняв столб пыли, и обернулся.

— Как это не получается? — Артем даже обиделся. — Очень даже получается. Только шиворот-навыворот.

— Спокойной и сытой жизни захотел, шиворот-навыворот? — продолжал старик гнуть свою линию.

— Этого все хотят, кроме вас, досточтимый иерон, — не остался в долгу землянин.

— Почему ты решил, что я не хочу сытой жизни? — Взгляд монаха повеселел. Было видно, что разговор его забавлял и он готов был продолжать его дальше.

— По вас видно, пост и труд — вот и вся ваша жизнь, иерон.

— Досточтимый иерон, юноша, — поправил его старик. — То, что ты маг никудышный, видно сразу, стоит только посмотреть на твои руки. Но не дурак, это тоже видно. Можешь быть опасен для матери церкви, примут тебя за идиота из-за выражения твоей морды и обманутся. Тебя лучше сжечь.

— Спасибо на добром слове. Только я не понял — почему я опасен для матери церкви? И почему не опасен для отца Хранителя? — скривился Артем, явно недовольный, что старикан смог раскрыть его суть сразу, с первого взгляда. Сначала он хотел пошутить, но, поняв, что старик очень внимателен и умен, прикусил язык.

— Потому что умный и скрытный. Кто знает, что у тебя на уме? А то, что умный, видно по тому, что сюда сумел пробраться, — опередив вопрос, рвущийся с губ землянина, ответил иерон. Чихнул от пыли, поднятой книгами, закончил совсем странно: — Ты первый маг, что побывал в стенах нашей обители. Но для меня важно, что ты умный и притворяешься дураком. Пошли.

Он пошел в глубь своей библиотеки. И Артему ничего не оставалось, как следовать за ним. Они прошли вдоль высоких стеллажей, заставленных книгами, и спустились в подвал. Тусклый свет масляных ламп освещал длинный коридор с невысокими сводами. Слева и справа были деревянные, обитые железом двери. Это больше напоминало темницу, чем хранилище библиотеки. Прошли до конца, и старик толкнул дверь в торце коридора. Они попали в небольшое помещение, заваленное книгами и свитками.

— Вот твое место работы, умник, — показал рукой монах на груды макулатуры. — Надо все перебрать, рассортировать и составить каталог.

— Вы шутите, уважаемый иерон, с этой работой и вдесятером не справиться! — воскликнул Артем, в голосе которого звучало неприкрытое возмущение. — Я умру и не справлюсь с этой работой!

— Значит, такая у тебя судьба, ученик мага, — как ни в чем не бывало ответил старикан и повернулся уходить.

— Моя судьба совсем не такая. Моя судьба жить в довольстве и сытости. — Артем уже не знал, что говорить. Его припрягли к самой противной и нудной работе, какую он только знал. Такое он уже делал в институте и запомнил эту мучительную для него работу на всю жизнь. И вот на тебе! Все повторилось. Ну зачем он так быстро нарубил дрова?

— Насчет довольства не знаю, наш Хранитель заповедал нам трудиться не покладая рук, а сыт ты будешь. Кормят у нас хорошо. Но я советую тебе попоститься. — Он критически окинул взглядом фигуру Артема и сказал с усмешкой: — А то на бабу беременную похож, — и пошел своей шаркающей походкой на выход. Перед дверьми оглянулся. — Забыл сказать, заодно крыс тут погоняй, умник. Сытость и довольство! Надо же!

Это были последние слова, которые Артем от него услышал. Старик шаркающей походкой скрылся за дверью.

Парень огляделся, увидел табурет рядом, придвинул его к себе ногой и сел, горестно вздохнув. Он с тоской обозревал зал, который освещался не масляными, а настоящими магическими светильниками, и саркастически хмыкнул.