Два месяца и три дня

– Не вру, – уперлась она, крепко зажмурившись. Не поддаться его взгляду было бы невозможно.

– Я накажу тебя за это вранье, и очень скоро. Открой глаза, моя принцесса, и скажи мне, что не хочешь меня, – потребовал Максим и нежно отвел ладонью волосы с ее лица. – Ты так прекрасна. Я так хочу сделать тебе больно. Ты позволишь мне это?

– Ты уже сделал, – прошептала она.

– Я хочу еще, – прошептал он, оголяя вторую ее грудь. Она не удержалась и открыла глаза. Его лицо было совсем близко. Он смотрел на нее с восхищением. Она знала, что косметика потекла и черные разводы вокруг глаз, наверное, ужасные. Ему нравится, когда она заплаканная и беззащитная.

– Почему ты хочешь сделать мне больно?

– Я хочу, чтобы ты была моей полностью. Чтобы ты делала все, чего я захочу. Я хочу владеть тобой.

– Как вещью? – смутилась она, но Максим не стал отвечать. Он резко рванул платье и разорвал его до конца. Оно повисло на ней лохмотьями. Только тонкие трусики защищали ее теперь, и от этого ощущения беззащитности и доступности, близости его рук у Арины закружилась голова.

– Что ты чувствуешь? – спросил он, целуя ее ладонь. И вдруг улыбнулся и положил ее ладонь к ее же груди. – Смотри, какая ты упругая, нежная. Как я могу не хотеть этого?

– А где все твои гномы в шарфах? – спросила Арина. Ей хотелось его позлить.

– А ты хочешь, чтобы они к нам присоединились? – хмуро осведомился Максим. – Я предпочел бы ни с кем тебя не делить.

– Странно, а у меня сложилось совершенно другое впечатление, – хмыкнула Арина и с радостью отметила злость в глазах Максима. Он захватил руками оба ее запястья и резко завел их ей за спину. Она вскрикнула, хотя это и не было больно. Беззащитность. Так она, кажется, назвала этот день. Что ж, название в полной мере себя оправдывает. Ее груди поднялись выше, и напряженные соски теперь смотрели точно вперед. Арина чувствовала вздыбленный член прямо между своих ног – он был настолько тверд, что, казалось, может проникнуть в нее прямо сквозь ткань. Максим сжал ее запястья сильнее.

– Я могу сделать с тобой все, что захочу. Зря ты связалась со мной, потому что теперь я тебя не отпущу. И лучше не зли меня. Ты получишь своего первого мужчину, моя дорогая Белоснежка. Получишь по полной программе, – он отпустил ее руки, провел ладонями по ее ребрам, слегка задев груди большими пальцами. Он ухватился за тонкие перемычки-веревочки на ее трусиках и натянул их так, что ткань впилась ей в тело. Его пальцы нырнули под трусики и достигли нежной складки ее половых губ. Арина была уже совсем влажной, и ее тело невольно потянулась навстречу его пальцам, желая, чтобы это прикосновение стало сильнее, настойчивее. Максим улыбнулся, притянул Арину к себе и хищно поцеловал ее, почти укусил.

– Какие сладкие губы. Не зли меня, если не хочешь, чтобы завтра твои губы болели, – странно возбуждающий запрет заставил Арину только впиться в его губы сильнее.

– Я буду злить тебя, сколько захочу, – выкрикнула Арина, с трудом подавляя стон наслаждения. Ее мышцы сходили с ума и начинали дикую пляску от малейшего его прикосновения. О, как она хочет его. Пусть будет больно, плевать.

– Ах, так! Значит, ты злишься? – спросил он с улыбкой и вдруг обхватил ее затылок и резко приблизил ее лицо к своему. – Тогда сопротивляйся мне, договорились?

– Что? – изумилась она. – Зачем?

– Это будет такая игра! – и он улыбнулся ей. Дурманяще и соблазнительно. – Только играть по-настоящему, всерьез. Идет?

– Можно пинаться и кусаться?

– Легко! – усмехнулся Максим. – Если именно этого тебе сейчас хочется.

– Сейчас мне хочется тебя убить! – призналась Арина, и глаза ее загорелись. Но не успела она прийти в себя и осознать всю глубину и порочность сделанного ей предложения, как Максим вдруг приподнял ее и бросил на пол – грубо и, да, довольно болезненно. Еще миг – и игра началась. Накрыв запястья своими руками, он вставил колено между ее ног.

– Я буду кричать, не сомневайся! – зловеще предупредила Арина. – В кухне твоя богоподобная Хельга, она вызовет полицию.

– Я рискну, – хищно улыбнулся Максим и впился губами в ее сосок. Он поддел его языком и принялся теребить, не давая ей двинуться с места. Второе колено заняло позицию рядом с первым, и он расставил их в стороны, заставляя тем самым и ее ноги разъехаться куда шире, чем она бы хотела. Холодный пол леденил спину, что было совсем не плохо в такой жаркий вечер.

– Чувствуешь меня? – Максим прижался возбужденным членом к ее паху. – Я скоро буду там, в тебе. Я буду трахать тебя, пока ты не зарыдаешь и не станешь меня умолять остановиться.

– Ни за что! – прошипела она, изображая злость. – На помощь! – она кричала громко, хотя и без паники в голосе.

– Кричи, Белоснежка, кричи громче. Никто не придет, – недобро осклабил губы Максим. – Ты ничего не сможешь сделать.

Арина попыталась высвободить руки, но это было невозможно. Не хватка, а сталь. Но затем он сам отпустил ее руки, и, ухватив двумя руками нежную ткань ее трусиков, рванул и разорвал их, одним махом оголив ее ничем не защищенный теперь лобок. Будь ты проклята, Хельга, со своей эпиляцией.

– О, это мне нравится, – усмехнулся вспотевший и лохматый Максим, оглядев ничем не прикрытую складку, ярко-красный, пульсирующий бугорок клитора. Он облизнулся и обжег Арину горячим похотливым взглядом. Жесткое выражение красивого лица сводило ее с ума, и тело совсем не хотело сопротивляться, но Арина решила играть до конца. Он хочет ее? Ни за что!

Подгадав момент, когда его взгляд снова опустился между ее ног, Арина сильно дернулась – и, неужели, ей удалось вырвать руки. Тогда она рванулась всем корпусом и выскользнула из-под его тела. Между ними теперь был уже целый метр, и Арина совсем не собиралась останавливаться. Улыбка исчезла с лица Максима, когда он с изумлением понял, что упустил ее и она бежит к двери.

– Да ты не шутишь! – воскликнул он и бросился ей наперерез. Она не успела, упустила буквально долю секунды, и выход в кухню оказался для нее отрезанным. Тогда она развернулась и бросилась в другую сторону, к другой двери. Максим зарычал и в три прыжка нагнал ее. Его рука скользнула по ее волосам, но Арина вдруг пригнулась и подставила ему подножку.

Отец Арины никогда особенно не выпивал, а если и выпивал, то никогда не буянил, ни на кого не бросался. Но вот о дядьке, материном брате, который тоже жил в деревне под Владимиром, сказать этого было нельзя. Если уж дядька Степан напивался, то начинал дурить. То ему шпионы мерещились, то инопланетяне – но с одним и тем же результатом. Он все время лез на рожон, и у всех членов их семьи за годы практики – праздники, дни рождений, свадьбы, крестины, да мало ли – выработался какой-никакой опыт.

И у Арины тоже.

Максим, не ожидавший такой подлости, споткнулся и упал на пол, выматерившись по-английски. Получи, гад! Фотографировать меня вздумал, да еще в клетке? Хоть бы словом обмолвился. Белоснежка?!

– Даже не думай! – хмуро пригрозил Максим, когда Арина подбежала к двери, ведущей в глубь замка.

– Удобно лежать? – хихикнула Арина и нырнула в открытую дверь. Максим последовал за ней. Он почти нагнал ее в глубине коридора, ведь он знал этот дом, а она – нет. Чтобы спастись от него, Арине пришлось нырнуть еще за одну дверь. Она захлопнула ее перед его носом, повернула замок и прижалась лбом к прохладному тяжелому дереву. Неужели она убежала? Арина огляделась и расхохоталась. Угораздило же ее запереться в роскошной спальне. Что дальше?

Неожиданный и сильный удар в дверь. Он что, с ума сошел? Он разнесет дверь в чужом доме? Арина облизнула губы и судорожно огляделась вокруг, пытаясь придумать, что делать дальше. Комнату сотряс еще один удар.

– Я все равно доберусь до твоей сладкой задницы, слышишь? – Голос злой, и насмешливый, и совершенно, совершенно заведенный. О, горячо! Арина вдруг заметила собственное отражение в зеркале. Чумазая и растрепанная, в разорванном и перепачканном платье, губы красные, обнаженное тело – вот, значит, что заводит его. Власть.

– Никогда! – крикнула Арина и бросилась к окну, пытаясь понять, как его открыть. Интересно, что он будет делать, если она реально выберется на улицу и побежит в таком виде по дороге? Как далеко зайдет его власть, если она добежит до полиции? Черт, как же открывается это окно.? А, вот ручка!


Арина дернула ручку, и окно распахнулось, но произошло это практически одновременно с тем, как тяжелые петли все же поддались яростным ударам Максима. Он стоял на пороге – глаза горели неподдельной яростью. По щеке текла кровь, наверное, порезался обо что-то, когда упал. Он заметил открытое окно и, не медля ни секунды, бросил свое тело на Арину. Он схватил ее за волосы и втащил обратно в комнату и впечатал в стену, игнорируя ее крики.

– Закроем это окно, да? Чтобы не дуло, – он произнес это тоном, каким мог бы говорить маньяк, добравшийся наконец до своей жертвы. Арина знала, что все это – такая жесткая сексуальная игра для взрослых, и все же, если бы сейчас она по-настоящему решила остановиться, это вряд ли бы ей удалось. Одним резким движением Максим стащил с нее платье и схватил ее за запястья. Выкрутив ей руки и убедившись, что на сей раз Арина хорошо зафиксирована и действительно вся в его власти, он огляделся и расхохотался.

– Удачное место ты выбрала, дорогая Белоснежка!

В ответ она лягнула его ногой, но серьезного ущерба на этот раз нанести не удалось. Теперь Максим был очень, очень внимателен ко всему, что она делает и что может сделать. Он действовал медленно, рассудительно и последовательно.

– Теперь ты моя, – тихо прошептал он ей в ухо и прикусил мочку. – Наслаждайся своим бессилием. Почувствуй его всем телом.

Он захватил ее руки одной ладонью и сжал в замок. Она теперь была полностью обнажена, а он снова стоял одетый, и это понимание своей открытости, доступности заставило ее кровь забурлить. Адреналин заставлял сердце биться сильнее и чаще, в висках стучало. Горячие волны возбуждения прокатывались по телу, сводя в сладких импульсах низ живота. Что с ней не так? Отчего эта игра так возбуждает ее?

«Некоторые женщины любят жесткий секс». Неужели это про нее?

Она дернулась, протестировав его хватку на прочность – сталь его пальцев не поддалась и на миллиметр, Максим только тихо смеялся, довольный.

– Все на что-то надеешься? – Он протянул руку и расстегнул пуговицу на своих светлых джинсах.

– Победа будет за нами, – процедила Арина, чувствуя движения за своей спиной. Она попыталась обернуться, но Максим снова прижал ее к стене и впился губами ей в шею. Провел языком от ее уха до лопатки – медленно, дразняще. Свободной рукой расстегнул ширинку на джинсах. Он не потрудился до конца снять одежду, только приспустил джинсы, и Арина тут же почувствовала, как выпущенный на волю член уперся в ее обнаженные ягодицы.

– О, сейчас я это сделаю с тобой, Белоснежка, – прорычал он и развернул Арину по направлению к кровати.

– Нет! – закричала она, по-настоящему пугаясь его страсти. Но он был прав, теперь она не могла сделать ровно ничего, чтобы ему воспрепятствовать. Он выкрутил руки еще сильнее, заставив ее склониться, как это делают полицейские с преступниками при аресте.

– О, да, – прошептал он и бросил ее на кровать лицом вниз. Внезапно ее руки оказались свободными, и она попыталась перевернуться, но Максим был уже сверху, над ней. Он придавил ее, поставив колено ей на спину, а рукой ухватив ее за волосы. Другая рука нырнула между ее ног и нащупала впадинку, скользнула внутрь требовательно и уверенно.

– Видишь, моя девочка, я уже в тебе! – глухо выдохнул он, а Арина замотала головой и ягодицами, пытаясь вырваться из сладкого плена его пальцев. Он же не обратил на это внимания, продолжая терзать ее тело. Он едва касался большим пальцем ее клитора, заставляя ее сходить с ума от желания.

– Я тебя ненавижу, – простонала она, вырываясь изо всех сил. В ответ он только засмеялся себе под нос и провел пальцами по ложбинке между ягодицами.

– Ты знала, что я могу взять тебя еще и сюда? – спросил он, нежно прикасаясь к ее анальному отверстию. – Если ты будешь плохо себя вести, конечно.

От этой смеси его возмутительных слов, невыносимо эротичных прикосновений и собственного бессилия Арина зарычала и заметалась. Неужели его пальцы сейчас прямо там, бесстыдно ощупывают все ее самые сокровенные места? Что он хочет сделать с ней? Неужели он говорит правду?

– Ты опять дергаешься, Белоснежка. Ай-яй-яй! – укоризненно пробормотал он, раздвигая коленями ее ноги. – Ты так прекрасна сейчас, подо мной. Я буду брать тебя снова и снова. Я могу делать с тобой все, что взбредет мне в голову. У тебя такая красивая задница. Скажи, тебе страшно?

– Нет! – прокричала Арина, чувствуя, как его член упирается прямо между ее ног, раздвигая, распирая отверстие, несмотря на все ее сопротивление. Арина дергалась, кричала и вырывалась, Максим больше не держал ее за руки, так что она барабанила по подушке и пыталась повернуться к нему лицом. Все было бесполезно, и его большой, возбужденный член входил все глубже и глубже внутрь, а его колени раздвинули ее ноги очень широко. Он подсунул одну руку под ее бедра и приподнял их, чтобы было удобнее проникать в нее. Его ладонь накрыла ее промежность, и его пальцы быстро нашли возбужденный до максимума клитор.

– Вот ты и моя, – прошептал он, медленно вводя член на максимальную глубину. Странное, незнакомое чувство потрясающей и невозможной наполненности захлестнуло Арину и заставило простонать в голос.

– Да! – крикнула она, не имея больше никаких сил и желания сопротивляться его натиску. Он победил, он взял ее и заполнил собой полностью, до самых краев. Теперь он двигался внутри нее – медленно, очень медленно, совсем не так, как он делал это в прошлый раз. Он отпустил ее волосы и просунул вторую руку, обняв ее. Ладонь уютно захватила ее грудь в плен. Его тяжелое тело опустилось на нее полностью, и он продолжил сладкую пытку, лаская пальцами ее клитор, двигая членом вперед и назад.

– Что – да?! – усмехнулся он, целуя ее в шею.

– Я… я не знаю, – выдохнула Арина и с удивлением отметила, что ее тело само, безо всякой команды со стороны разума, вторит его движениям, стремясь навстречу движениям его бедер.

– Тебе больно? – спросил он тихо и вдруг резким движением ввел член на полную глубину. Арина ахнула и с удивлением поняла, что ей вовсе не больно. Его умелые пальцы на секунду остановились, а затем снова сделали нежный круг вокруг набухшего бугорка-клитора. – Больно? – И снова резкий толчок. О, как он глубоко в ней.

– Нет, не больно, – выдохнула она.

– А так? – Максим вдруг вывел член на свободу и снова ввел обратно – резко, быстро, изо всей силы. Он делал так снова и снова. Почти до боли, почти за гранью того, что она была в состоянии перенести, он вбивался в нее, не давая ей ни пошевелиться, ни увернуться от его твердого орудия ни на миллиметр. Его средний палец играл с ее клитором, другой рукой он сжимал и ласкал ее грудь, и в какой-то момент ее тело просто не выдержало и взорвалось в ослепительном фейерверке. Арина выгнулась, как кошка, и приподняла ягодицы навстречу этим чудесным, восхитительно сильным, порывистым движениям его бедер. Ее тело запело в ответ на этот жестокий захват в плен, мышцы влагалища начали неконтролируемо сокращаться, обволакивая и сжимая член. Ее захлестнул оргазм такой силы, что она и не заметила, как простонал Максим, тоже изливаясь прямо в нее. Он обхватил ее обеими руками, поднял и прижал к себе так крепко, как будто больше всего боялся сейчас ее потерять.





20




Телефон зазвонил, когда машина везла Арину с Максимом обратно в «их» дом на берегу озера. Оба устали и обессилели и теперь сидели молча на заднем сиденье автомобиля, глубоко погруженные в собственные мысли. Приглушенная трель была совсем незнакомой, и Арина не сразу поняла, что звонят ей. Она все еще не могла оправиться от гремучего коктейля эмоций, какие Максим заставил ее пережить. Страх, стыд и бессилие перемешались в ее сознании с теплыми волнами желания, с прерывистым дыханием, поцелуями, обжигающими шею.

Он превращает ее в сумасшедшую, но почему-то ей это безумно нравится. Грудь до сих пор немного ноет – так сильно он ее сжимал своими большими, сильными ладонями. Почти больно, но стоило Арине представить его ладони снова там, и то, как они накрывают ее груди, как все тело захлестывала новая адреналиновая волна.

Это было так, словно собственное тело предало ее – так сильно оно тянулось к этому порочному и циничному мужчине, с такой готовностью отвечало на все его приказы. Она должна бы сейчас рыдать и ненавидеть Максима Коршуна, но правда заключалась в том, что каждая ее клетка все еще тихонечко вибрировала после пережитого восторга. Она и не представляла себе, что человек способен испытывать такое.

И, да, она хотела бы пережить это снова. Еще и еще. Он разрушает ее, грубо вторгаясь в самую ее женскую суть, но отчего же это чувствуется таким правильным?

Тихая мелодия продолжала играть, безуспешно пробиваясь сквозь туманные и расплывчатые сны наяву, среди которых потерялась Арина, но насмешливый голос Максима вернул ее к реальности в два счета.

– Думаешь, нет смысла отвечать? – спросил он с легкой улыбкой, наблюдая за бурей чувств, пробегающих по лицу совращенной им девочки. Кто бы мог подумать, что у нее окажется такой сумасшедший темперамент. Он вспомнил, как сотрясалось ее тело в его руках, когда она кончала на его члене, и почувствовал, как эрекция моментально вернулась. Ох, что же это такое! Он снова хочет ее. Он возьмет ее сразу, как только они попадут домой. Или даже раньше.

– Алло! – Голос Арины прозвучал хрипло и неуверенно. Конечно, ведь она по-прежнему смущена и растеряна – его Белоснежка – после того, что он сделал с нею. И все же она не убежала, не выскочила на первом же светофоре, чтобы обратиться в полицию или просто улететь обратно в Москву к своим собачкам и хомячкам. Почему? Возможно ли, что она совсем не такая наивная, какой кажется? Решила идти до конца и забрать джекпот?