Диплом по некромантии, или Как воскресить дракона

— Что? — ахнула Диара, широко распахнув глаза и замерев. Было совершенно не ясно, о чем он говорит.

В этот момент она вдруг заметила, что на нее смотрит Лютер. А вампир, чтоб его разорвало на тысячу маленьких летучих мышек, неожиданно наклонился к ее уху и нежно прикусил ей мочку острыми клыками.

Диару пронзила дрожь от понимания, что она как никогда близка к укусу вампира.

— Ты должна снять врожденный блок, защищающий твой анарель, — продолжал звучать еле слышный шепот Элиаса, словно ничего и не произошло.

Только Диару начало потряхивать, как в лихорадке.

— Я не знаю, как…

— Применяй магию так, как делаешь, когда подавляешь чужую волю, — жестко ответил Элиас.

В эту секунду Диара вдруг повернула голову и заметила, что вампир смотрит на ее Лютера и улыбается. Словно насмехается над ним, прижимая ее ближе!

Ее будто молнией пронзили насквозь раздражение, стыд, страх, неуверенность в том, что нужно сделать. А еще — ужас от того, что она обязана подчиниться.

— Не собираюсь я делать то, что ты говоришь, мерзавец, — выдохнула она зло. — Можешь попробовать меня убить. Все равно не получишь желаемого.

— Убью, — тут же отозвался Элиас, теперь совершенно серьезно. В голосе больше не было и капли прежней мягкости. — Убью, если не сделаешь этого. А еще убью твоего дружка.

— А если сделаю? — дернулась Диара, бросая беспокойный взгляд на наручники Лютера и семерых вампиров, что уже окружили его.

Ей вдруг стало ясно, что он никак не сможет освободиться. С этим странным артефактом Лютер стал таким же уязвимым, как простой человек. А она сама неспособна справиться с таким количеством упырей.

«Что делать?» — билось отчаянно в голове. Сердце гулко стучало о ребра, ладони вспотели от страха.

«Черное пламя мертвецов» было уже готово. Осталось лишь бросить его вперед. Вот только что будет потом?

Диара никогда не дралась с вампирами. И предполагала, что с ужасающей скоростью этих монстров им хватит всего пары секунд, чтобы убить их с Лютером. И даже если какая-то часть мертвецов начнет гореть от магического огня, остальная, как пить дать, перегрызет ей горло, чтобы попытаться подавить заклятие. Все же «черное пламя мертвецов» не убивает мгновенно.

В этот момент ректор Шерриун вдруг поднял руки вверх и радостно провозгласил:

— Пора начинать!

А Элиас одновременно с этим снова начал говорить, сильнее сжимая ее талию. Вот только теперь это уже не было похоже на нечто эротическое. Сквозь ткань платья она ощутила когти, многозначительно царапающие кожу. Болезненно, но терпимо.

— Исполни клятву, малышка, — приказал вампир прямо у нее над ухом. — Будь хорошей девочкой, или печать убьет тебя.

Все вокруг потихоньку приходило в движение. Вампиры обступали своего главаря, а он сам поднял повыше блестящий черный кинжал и направился к Диаре, обещая убить ее первой.

В это время некромантка вдруг зашипела, когда Элиас резко схватил ее за ладонь, на которой горела невидимая печать, и надавил.

— Я не просто колдун, господин Шерриун, — раздался твердый, чуть насмешливый голос Лютера Рейвела, немного отвлекший Диару от ужаса происходящего. — Я самый лучший колдун вашей академии!

А в следующий миг произошло нечто невероятное.

Наручники, лишающие магии, были все еще на руках некроманта. Однако ему это не помешало… Диара ощутила мощный всплеск Тьмы вокруг. Настолько быстрый и сильный, что ее на секунду парализовало.

Затем некромант вдруг открыл рот, и из него смертоносным потоком, похожим на извержение вулкана, вырвалось его собственное черное пламя, носящее легкий голубоватый оттенок, как и его глаза. Это был тот самый огонь, которым он окружил их тогда в доме. Странная магия, что не причинила вреда ни им обоим, ни даже деревянным полам.

Однако в этот раз все было иначе.

Пламя взметнулось вверх, а затем, следуя движениям хозяина, пролилось сжигающей все стихией от одной стены к другой.

Едва Диара успела прикрыться руками, боясь, что сгорит вместе со всеми, вампиры закричали. Все до единого.

Однако именно в этот момент за ее спиной раздался резкий крик Элиаса:

— Давай!!! Или умрешь прямо сейчас!

И Диара послушалась. Может, инстинктивно выполняя приказ, может, от страха за свою жизнь, а может, наоборот, — где-то в глубине души она верила, чувствовала, что Элиас на самом деле не желал ее смерти. Он вел свою игру и добивался явно вовсе не того же самого, что и Нуар Шерриун.

А потому некромантка мгновенно сплела два типа магии внутри собственного анарель, получив ту самую необычную цепочку изумрудно-черного цвета. И одновременно с этим она постаралась максимально раскрыться, понятия не имея, как это делается. Никто и никогда не учил ее давать доступ к собственному анарель. Таких практик попросту не существовало. Оставалось надеяться, что она сделала все правильно… и что это не приведет к катастрофическим последствиям.

В конце концов, не выполни она приказ, печать Элиаса должна была убить ее. Так что был ли у нее иной выход?

Сделав все необходимое, Диара задержала дыхание, на этот раз просто наблюдая за происходящим. Потому что дальше все шло настолько быстро, что она едва успевала отслеживать цепочку событий.

Как только зажглось пламя Лютера, Нуар Шерриун в тот же миг обратился стаей летучих мышей, как и еще несколько высших вампиров поблизости. Низшие почти все оказались застигнуты врасплох. Они не могли обратиться и кричали, пока их кожа покрывалась волдырями, а волосы сгорали.

Диару же огонь не трогал вовсе, словно она имела странный иммунитет. Ее заклятие, которое она готовила так долго, рассыпалось, как только она почувствовала, что с ее анарель что-то происходит.

Мгновенный страх вспорол ее сознание. Она повернула голову назад, замечая красивые руки Элиаса, сплошь покрытые страшными ожогами.


Он не смог перевоплотиться. Не успел?..

Тошнота подкатила к горлу девушки, стоило представить, что сейчас происходит со всем остальным телом высшего. Почему-то она боялась взглянуть на него, и в этот момент внутри нее вспыхнуло какое-то болезненное сожаление. Она отвернулась, потому что ей ужасно не хотелось видеть, как он умирает.

Но происходило что-то еще. Что-то жгуче-неприятное, от чего захотелось кричать.

Диара опустила голову, взглянув на собственную грудь, и не поверила своим глазам. Сквозь ее ребра проходили призрачные руки.

Руки Элиаса анх-Рейна.

Широко распахнув глаза, некромантка следила, как с сумасшедшей скоростью эти руки увеличиваются в размерах, а затем просто превращаются в голую силу. Черно-изумрудную, как и ее странная магия, подавляющая волю. И эта сила коснулась облака летучих мышей, в которое превратился Нуар Шерриун.

Время, казалось, замерло в криках, треске пламени и шипении чужой плоти. В этой какофонии звуков, смешении запахов и корчащихся тел будто из воздуха начала проявляться в черном пламени фигура ректора академии. Нуар возвращался в человеческое тело.

Не прошло и доли секунды, как старик вновь стоял в нескольких метрах от Диары. Только на этот раз его морщинистое лицо исказилось от непереносимой боли. Он тоже закричал, но, как ни странно, не мог сдвинуться с места.

В его белесых старческих глазах некромантка внезапно узнала зеленоватый блеск собственной магии…

Диара поняла: с ее помощью Элиас подавил волю высшего вампира. Возможно, самого сильного из всех.

— Рейвел!!! — резким голосом, в котором слышался рев раненого зверя, крикнул блондинистый вампир, привлекая внимание некроманта. Тот стоял в нескольких метрах от них и в этот момент разрывал собственные наручники, которые вдруг рассыпались, словно были сделаны из бумаги. — Отрежь ему голову, быстрее!!! — снова прокричал Элиас, кивнув на кинжал, что все еще был в руке Нуара, застывшего страшным изваянием.

Лютер бросил короткий взгляд сначала на Диару, потом на Элиаса, будто оценивая обстановку и принимая решение. А затем вдруг кивнул и рванулся к главе академии.

Казалось, словно он именно этого и ждал. Складывалось впечатление, что с вампиром они давно обо всем договорились и теперь просто выполняли свои части одного и того же плана. Настолько удивительными показались их синхронные действия.

Лютер подскочил к Нуару, выдернул у него ритуальное оружие и, схватив старика за копну волос на затылке, одним резким рывком прошелся лезвием ему по шее.

В обычной жизни это было бы невозможно — чтобы голова вот так отделилась от тела, точно нож прошел по маслу, а не по плоти и кости. Однако Лютер явно вложил в удар Тьму, и ему хватило лишь одного движения, чтобы старый вампир лишился головы и своего посмертия.

Но это было еще не все. Как только тело ректора обмякло на полу, продолжая сгорать в черном огне, призрачные руки исчезли из анарель Диары. Она почувствовала свободу и легкость, от которой в первый момент даже закружилась голова. И тогда она едва не пропустила тот миг, когда возле погибшего Нуара образовалась красная обгоревшая фигура Элиаса. Исчезли его белые волосы, красиво падающие на широкие плечи, на черные ошметки стала похожа дорогая одежда. Но вампиру будто бы не было до этого дела, хотя на лице застыла очевидная гримаса боли. Он протянул руку прямо над телом старого упыря, и в тот же миг от сгорающей плоти бывшего ректора в ладонь Элиаса потекла странная магия. Серо-стальное облако силы забурлило, заклокотало, но почти мгновенно впиталось в плоть блондина.

Всего секунда — и все исчезло. Нуар Шерриун вдруг рассыпался в прах, а вампир, что стоял над ним, обратился стаей летучих мышей. Те взмыли вверх, подальше от иссиня-черного огня, и странным образом растворились во мраке.

Лютер проводил высшего хмурым взглядом и быстро осмотрелся по сторонам.

— Диара, ты в порядке? — бросил он, преодолевая разделяющее их пространство и резко обнимая девушку. Беспокойный взгляд впился в ее лицо, будто ища ответ на свой вопрос.

Некромантка судорожно вздохнула, почувствовав, как он накрыл ее щеки ладонями, и кивнула.

— Конечно. Ты ведь всех победил, самый сильный магиан ЦИАНИДа, — через силу улыбнулась она.

Лютер хмыкнул в ответ и прижал девушку к себе, продолжая оглядываться и поднимая глаза к потолку.

— Не всех, — ответил он. — Все низшие погибли от пламени, одного высшего я убил, не успев снять браслеты. Еще трое пока живы. Просто слишком сильно обгорели.

С этими словами он вдруг отпустил Диару, взмахнул рукой, и его собственный драконий огонь, отдающий синевой, как и его глаза, мгновенно погас. После этого некромант с холодной уверенностью поднял ритуальный кинжал Нуара и по очереди подошел к каждому высшему вампиру на полу. Их тела выглядели ужасно, но Диара тоже видела, что внутри них все еще зреет и пульсирует живая Тьма. Опустившись на колени возле каждого, Лютер невозмутимо отделил их головы от тел.

От этого зрелища Диару пронзил неприятный озноб, и все же она ничего не сказала. Это были живые мертвецы. Не люди.

— Вот теперь почти все, — проговорил он, вновь подняв голову к потолку. — Остался лишь один кровосос. К которому у меня, пожалуй, самые большие претензии.

— Элиас? — выдохнула она. Перед глазами вспыхнул образ обгоревшего вампира, которого ей было… жаль. Несмотря на все доводы логики. Огонь изуродовал его и явно причинил настолько сильную боль, что человеку ее выдержать не удалось бы. Но вампир выдержал, хотя огонь даже мертвецам причиняет сильнейшие страдания. — Он еще здесь?

Диара оглянулась по сторонам и лишь в последний момент посмотрела туда же, куда и Лютер. На потолок.

— Из моего пламени невозможно уйти порталом, — сказал Лютер, глядя в одну точку наверху. Туда, где в абсолютном мраке на выступах красивой лепнины сидела стая летучих мышей.

— А ты кровожаден, Лютер Рейвел… — раздался тихий смех. И только через несколько мгновений Диара поняла, что голос этот прозвучал у нее в голове, хотя его слышал и Лютер. — Из тебя вышел бы неплохой вампир.

Не успела Диара вздохнуть, как снова услышала шум полета десятков летучих мышей. Маленькие кожистые крылья мелькали в свете одного-единственного факела на стене, что не потух после короткого боя. Магические существа быстро слетались в одну точку, чтобы через пару секунд превратиться сначала в облако Тьмы, а затем в знакомую обгоревшую фигуру высшего вампира.

При взгляде на раны и ожоги Элиаса сердце Диары сжалось. Ей было больно смотреть на него, несмотря на то что перед ней стояло чудовищно опасное существо, ни капли не заслуживающее жалости. Вампир обманул ее, преследуя свои странные, непонятные цели. И пусть на небольшой промежуток времени эти цели совпали с их собственными, никто не знает, не стало ли теперь еще хуже, чем было прежде.

Элиас анх-Рейн явно планировал убить Нуара. Но, похоже, сам сделать этого не мог. Зато теперь складывалось впечатление, что мощь бывшего ректора Мертвой академии перетекла именно в него. Иначе что это был за туман, вырвавшийся из тела старого вампира и всосавшийся в его?

Диара опустила взгляд на левую ладонь и, не обнаружив на ней прежних следов магической печати, сжала пальцы. Затем подняла взгляд на Элиаса и обомлела.

— Полагаю, это все, господа и дамы, — с тихим смехом в голосе проговорил упырь, чуть склонив голову.

И буквально на глазах его тело начало преображаться. Начали бледнеть ожоги, кожа выравнивалась, чтобы постепенно снова стать светлой и будто слегка сияющей в окружающем полумраке. Затем отросли длинные белые волосы, укладываясь на плечи ровным водопадом. И когда вампир вновь поднял голову, посмотрев на Диару с Лютером, его красивое лицо было прежним. Холодные голубые глаза светились изнутри, а алые губы снова улыбались.

— Твои дружки мертвы, — грозно проговорил Лютер, хрустнув костяшками пальцев.