Диплом по некромантии, или Как воскресить дракона

— Последней оказалась девушка с руной «Принц Смерти». И она снова сама пришла в мой кабинет, потому что опоздала с зачислением. А ведь я мог много месяцев не замечать ее в толпе магиан! Что это, если не провидение, решившее вознаградить меня за все страдания? — воскликнул Нуар, широко разведя руки в стороны.

В это время один из слуг старого упыря взял у хозяина кинжал с черным лезвием и подошел к Лютеру. Полоснул его по ладони, дав крови стечь в серебряное блюдо, и пошел к Диаре.

Некромант сцепил зубы. Рана оказалась не слишком болезненной, но неприятной. А отвлекаться Лютер не мог. Ему никак не удавалось разрушить наручники чистой силой, хотя благодаря всевозрастающей ярости сумеречная магия уже плескалась в нем, как штормовое море. Она накатывала на блокирующее заклинание мощными волнами, но бесполезно утекала прочь, ничуть не повреждая странный артефакт на его запястьях.

И тогда Лютер вдруг понял, что ответ на эту сложную задачу на самом деле прост. Нужно лишь сделать то, чего он никогда не делал.

Вот только получится ли?

— В общем, — подходил к концу своего рассказа Нуар, — Ишхара уже мертва, и с этим, к сожалению, ничего не поделаешь. Но смерть вас двоих, — он по очереди посмотрел сначала на Диару, потом на него, — даст мне необходимый поток магии. Тьма трех богов сольется воедино, и я сумею повернуть время вспять.

— Это бред! — не смог не сказать Лютер, едва не выплюнув эту фразу. — Время неприкосновенно. Нерушимо.

Его так раздражали самонадеянность и фантастические планы старого упыря, что он не удержался.

Нуар покачал головой.

— Тридцать лет назад смерть двух богов открыла портал между мирами. Именно через него сюда пришли мы. Сегодня сила трех повернет время.

— Вы сошли с ума, — проговорила Диара, когда и к ней подошел вампир с кинжалом. Она с ужасом посмотрела на лезвие, воскликнув: — Такой магии не существует! Ай!!!

Она вскрикнула и дернулась, пытаясь вырваться из рук удерживающего ее блондинистого упыря, но он только сильнее прижал ее к себе и… что-то шепнул на ухо!

Помощник Нуара полоснул ей лезвием по ладони, собрал немного крови и вернулся к своему хозяину.

Блондин, которого Нуар, кажется, называл Элиасом, склонился ниже к девушке, прижимая ее сильнее, и снова шепнул что-то на ухо, будто заставляя успокоиться. Диара неожиданно затихла, широко раскрыв глаза.

Заметив, что Лютер поймал его за этим занятием, Элиас внимательно посмотрел на него и многозначительно улыбнулся, игриво приподняв бровь. Словно издевался.

Некромант был в бешенстве, но ничего не мог сделать. Ему нужно было еще время!!!

В этот момент взгляд Лютера заметила и Диара, неожиданно покраснев.

И только один Нуар, кажется, ничего не видел, продолжая оживленно рассказывать:

— Вампиры — символ остановки времени. Для нас оно почти мертво. Но тебе этого не понять, Диара Бриан. Тебя с детства учили, что темные боги — абсолютная сила. А Тьма — единственная мощь, которой можно по-настоящему управлять. Но это лишь в вашем мире. А там, откуда пришел я, в мире, который был колыбелью ваших богов, они могли останавливать солнце и осушать океаны. Магия сумеречных богов была иной. Не темной, универсальной. Эта сила позволяла говорить со зверями и управлять монстрами, создавать из воздуха предметы и… останавливать время. Поэтому мне нужно лишь немного порвать ткань реальности, открыв дорогу в тот мир, Диара. На нашу Беану. И тогда я смогу использовать заклятие Времяворота. Я запущу свое старение в обратную сторону. Снова стану молодым! — воскликнул он восторженно. — Признаться, мне не удалось бы, если бы не вы, — улыбнулся он через мгновение. — Но довольно болтать. Элиас, держи нашу девочку крепче. Тельмер, Шанрис и еще пятеро — держите иллишарина.

Он махнул рукой в сторону Лютера, и к нему тут же скользящими тенями приблизились семеро упырей, двое из которых были высшими. Судя по всему, те самые Тельмер и Шанрис. Все они были мужчинами, все как смерть бледные и мрачные. Некромант не запоминал их лиц, он был слишком занят удерживанием ревущей в груди магии, растущей и становящейся с каждым мгновением все шире и мощнее. Теперь уже звенящей почти у самого его горла.

— Ты знаешь, что это, Лютер Рейвел? — спросил Нуар Шерриун, ничего не замечая, и поднял в воздух тот самый кинжал, которым нанесли им с Диарой неглубокие раны на руках.

Странное черное лезвие опасно блеснуло в воздухе.

Лютер пригляделся, чуть прищурившись, и ему показалось, что от крови, которая осталась на металле, клинок будто слегка оплавился.

— Еще один славный привет из твоего мира, древний, — ухмыльнулся Нуар. — Кинжал из черного золота. Единственный, которым можно убить дракона. К сожалению, если я сразу воткну его в твое сердце, лезвие растворится, превратившись в яд. Поэтому сначала придется убить Диару.

Он повернулся к девушке и виновато растянул губы, отчего на его морщинистом лице появилось еще больше складок.

— Прости, милая, — добавил он. — По этикету следовало бы сперва прикончить юношу, но, увы!

Он развел руки в стороны и кивнул Элиасу, чтобы тот подвел к нему Диару.

На лице некромантки отразился испуг. Она бросила нервный взгляд в сторону Лютера, а затем проклятый светловолосый вампир подтолкнул ее вперед, тоже не забыв при этом хитро посмотреть на парня.

Лишь в последний момент некромант успел задаться вопросом, почему Диара за все это время ни разу не попробовала применить магию. Ведь на ней-то не было запрещающих браслетов.

Но сейчас думать об этом он уже не мог. Времени не осталось.

— Пора начинать! — поднял левую руку старый вампир и вылил кровавое содержимое серебряного блюда прямо на иссушенный труп богини.

Диара была уже слишком близко к нему. Слишком…

— Ты ошибся, Нуар, — вдруг громко проговорил Лютер, привлекая к себе внимание. Ректор академии на миг замер, приподняв бровь. Семеро вампиров за спиной некроманта ощутимо напряглись, окружая его со всех сторон. — Ты думал, что теперь я простой колдун и тебе удастся легко справиться со мной.

— Без памяти иллишарина так и есть, — склонив голову набок, ответил старик. — Чем же ты хочешь меня удивить, мальчик мой, когда магия в твоих руках блокирована браслетами? Признаться, я даже заинтригован, но, боюсь, на пустые разговоры у меня нет времени.

И едва он отвернулся, чтобы призвать Тьму, как Лютер усмехнулся и ответил:

— Может быть, я больше не дракон, но я и не просто колдун, господин ректор.

— Правда? — переспросил Нуар, явно заинтригованный. — А кто же ты?

Лютер улыбнулся шире, но теперь — он знал — его собственное лицо стало гораздо больше похоже на оскал.


— Я самый лучший колдун вашей академии, — проговорил он, а затем одним резким рывком повернулся в руках удерживающих его вампиров и сделал то, что вряд ли делал хоть один маг до него. Открыл рот и выпустил прочь живую, так долго накапливаемую силу, совершенно не используя руки.

Черное пламя вырвалось из его горла, распространяясь вокруг страшной, сжигающей все волной.

И вампиры закричали.



За пару минут до этого



Диара

— Тише, малышка, не привлекай внимание нашего босса, — промурлыкал Элиас на ухо Диаре, едва ощутимо коснувшись губами ее уха.

Девушка вздрогнула, попыталась вырваться, но все бесполезно. Вампир лишь сильнее прижал ее к себе, так жестко сжимая в объятиях, что она чувствовала себя будто в каменных тисках. Высший мертвец был невероятно, чудовищно силен.

— Ты обманул меня, — пошевелила она губами так, что это было вовсе не похоже на разговор. Ни одного звука не вырвалось из ее рта, лишь выдох сложился в слова, которые мог слышать один Элиас, стоящий так ужасно, невыносимо близко. — Проклятый, гадкий, отвратительный…

— Тише, милая, — проговорил мужчина, и она ощутила на своей коже легкий поток воздуха, будто вампир мог дышать.

Диара вздрогнула, испытывая странное, неловкое ощущение.

— Ты говорил, что Тьма Ишхары убьет меня, — шипела почти неслышно девушка. — А выходит, я могла воспользоваться ее магией и без твоей помощи!

В конце фразы она почти вскрикнула. Почти. Один из вампиров напротив даже обернулся, но она сделала вид, что это от боли.

Элиас осторожно коснулся ее волос, перебирая их между длинных пальцев, на концах которых выросли опасно острые когти. А затем снова склонился к ее уху, нарочито шумно у всех на виду втягивая ее запах.

Кто-то из его товарищей, что расположились вдоль стен, даже ухмыльнулся пару раз, плотоядно облизнув багряные губы, из-под которых торчали мощные клыки. Элиас же демонстративно зарылся носом в ее волосах, а затем прошептал:

— Так и есть. Я солгал. Тьма Ишхары убила бы любого другого… но не тебя. Не дочь принца Смерти.

Девушка дернулась, снова не понимая, какого драугра все говорят, что ее отец — какой-то там принц! Еще и Смерти! Ведь и Элиас не впервые упоминал при ней бога по имени Эншаррат. Того, о котором и шла речь. Получается, это правда?

Но ее отец — Тайрел Бриан Торре-Леонд, бывший императорский друид, который ненавидит темную магию!

И тогда выходит, что либо Тайрел — не ее отец вовсе, либо он сам совсем даже не друид. Да и не человек…

Девушка зажмурилась, решив, что если выберется из этой передряги, то обязательно задаст отцу парочку серьезных вопросов.

В голове тут же мелькнула вспышка. Мечта. Диара вдруг так не вовремя представила, как поднимается по родному крыльцу вместе с Лютером-Лаэртом. Как родители выбегают им навстречу. Как плачет от радости мама…

Что, если всего этого уже не будет и их обоих вернут домой в каменных гробах, испещренных рунами эшгенрейского? Именно в таких хоронят мертвецов, тронутых вампирами.

В этот момент к ним как раз подошел еще один кровосос, взял ее за руку, любезно протянутую Элиасом, и ловко разрезал ей ладонь. Диара прикусила губу, отгоняя тяжелые мысли.

Пока алые капли падали в блюдо, она размышляла о том, что нужно скорее выбираться отсюда. Бросить какое-нибудь заклятие, освободиться. И в первую очередь прикончить предателя-блондина. С чего она вообще решила, что Элиас достоин доверия? Где она видела высшего мертвеца, который способен на что-то, кроме убийства?

В глубине души шевельнулся червячок сомнения.

Ведь не убил же он ее в те две предыдущие их встречи… Пусть обманул, но тонкое чутье Диары рядом с ним не ощущало опасности. Несмотря ни на что.

Диара встряхнулась, нахмурившись. Глупость. Это все наивная глупость, способная привести их с Лютером к смерти. Нужно было как можно скорее призвать «черное пламя мертвецов» и отправить всех упырей в сумеречную бездну. В конце концов, у нее достаточно времени, чтобы прочесть и сформировать это сложное заклятие.

Диара бросила презрительный взгляд на ректора, удостоверившись, что он как раз в этот момент распинался о своей нелегкой вампирской жизни.

По спине некромантки прокатилась легкая дрожь отвращения. А ведь когда-то, чуть раньше, ей было его даже жаль. Однако очень быстро место жалости заняла злость на него и раздражение на саму себя.

Некромантка закрыла глаза, выдохнула, чтобы вернуть себе спокойствие духа, и начала мысленно читать первую ступень высшего заклятия, способного уничтожить даже самую сильную нежить.

И одновременно с этим прошептала сквозь зубы предателю Элиасу, нервно касаясь пальцами печати, что связала ее с вампиром:

— Отпусти меня, и, может быть, я не убью тебя.

Позади раздался сдавленный смех. Диара не слышала его, лишь почувствовала, как грудная клетка мужчины мелко задрожала.

— Прошу тебя, малышка, не пытайся меня запугать. — Ответ был мягким, словно бархат. — Знаешь, инстинкт самосохранения — это базовый инстинкт, присущий любому живому существу. Но мне подобные глупости чужды, Диара. Потому что я давно мертв.

Его голос звучал очень тихо, но Диаре показалось, что она услышала в последней фразе звон битого стекла, о которое можно изрезаться в кровь.

— Когда я скажу, — продолжал он еще тише, и теперь некромантке приходилось напрягать все свое внимание, чтобы понять, о чем он говорит, — ты должна будешь открыть свой анарель. Действуй так же, когда пытаешься перехватить контроль над чужим духом. Поняла?