Дикая весна
Часть 87 из 96 Информация о книге
Братья размыкают объятия, спускаются на самый нижний этаж дома, наполовину скрытый под землей, находящийся в скале, возле крутого уступа которой построен дом. Они открывают дверь за дверью по пути в ту комнату, где заперты дети. Они слышат тиканье. С этим надо разобраться. Поначалу они очень шумели, эти дети. Несмотря на мелки, которые им дали. «Но нам удалось заставить их замолчать, – думает Леопольд. – Во всяком случае, почти. Они почувствовали наш гнев». Сейчас там, внутри, тихо. Они даже не плачут. Похоже, у них в легких не осталось крика – только немой страх. Братья снимают оружие с предохранителя. И открывают последнюю дверь. Ту, что ведет в темную комнату. Ту дверь, которая ведет к детям. Глава 57 13 мая, воскресенье, – 14 мая, понедельник Слышится лишь слабое гудение мотора. Они миновали Норртелье и теперь въезжают прямо в глубокие леса, покрывающие побережье. В ночи деревья кажутся привидениями, ухмыляются, глядя на Малин, хотя она и не видит их лиц. Зак за рулем. Собран и целеустремлен. Конни Нюгрен отправился домой. Они не захотели брать его с собой – поначалу он протестовал, но потом сдался. Маловероятно, что братья и дети находятся на острове к северу от Норртелье – скорее всего, дом выпал из реестров из-за банальной административной ошибки. «Хочу довести это до конца, – подумала Малин. – Я должна это сделать. А если вдруг окажется, что братья скрываются там с детьми, то лучше, если нас будет мало, – так больше шансов незаметно пробраться туда под покровом ночи. Ведь так?» Похоже, Зак придерживается того же мнения. Малин закрывает глаза. «Взрыв на площади подбросил меня в воздух, – думает она. – Ударная волна уносит меня далеко в шведскую тьму; поначалу все расширилось, распространилось, а теперь снова сгущается. Куда мы сейчас направляемся? Там ли братья, там ли дети?» Но она убеждена – Йоксо Мирович говорил правду о детях. Отчаяние в его глазах не могло быть наигранным. Да и запись подлинная. «Папа… папа…» На самом же деле Елена и Марко могут находиться в любой точке мира. Может быть, в Таиланде? Спрятаны где-то там. Или убиты – еще несколько дней назад… Времени было так мало, что они не успели найти никаких электронных следов братьев – ни переписки по электронной почте, ни разговоров по мобильному, ни кредитных карточек, выданных на их имя, которые были бы где-то использованы. Ничегошеньки. Постарайся уснуть, Малин. Используй этот час в дороге. Тебе понадобятся силы. Руки Зака уверенно лежат на руле. В машине тихо. Похоже, они прибудут на место около полуночи. * * * Сон приходит к ней быстро, и чуть откинутая спинка сиденья таит в себе редкостные сны, потоки, рожденные из холода весенней ночи. Лица девочек Вигерё. Белые, отмытые от вины, они обращаются к ней из темноты сна: «Неужели слишком поздно, неужели все пропало, Малин? Мы знаем, но не решаемся рассказать». «Еще не поздно», – произносит Малин, но голос принадлежит не ей, а Туве. «Еще не поздно!» И девочки смеются, а потом они исчезают, на их месте появляются два темных силуэта, которые протягивают к ней руки. «Где ты, где ты?» И она видит Юсефину Марлоу в ее комнатке в подземелье, как та в своем сне протягивает руки к отцу и матери, и как они принимают ее, но их руки – из раскаленного металла, и вместо пальцев на них шевелятся страшные острые шипы. Есть ли тут дети? Есть ли тут Елена и Марко? Затем появляется Ханна Вигерё, с мужчиной – судя по всему, это ее муж, и он говорит: «Дети есть, Малин, они есть, но где они? Мы не нашли девочек, но мы так хотим разыскать их! Разве смерть – это не такое место, где существует только любовь?» Но тут сон чернеет, и она кричит своему собственному сну, пытаясь успеть, пока не поздно: «А мой брат? С ним всё в порядке?» И девочки, и белые дети без лиц шепчут ей в ответ: «С ним всё в порядке, но ему одиноко, и он ждет, когда ты придешь к нему». * * * Бёрье Сверд бродит взад-вперед по своей кухне. Полчаса назад ему позвонил Юхан Якобсон и сообщил, что Малин с Заком направляются на остров в шхерах, где есть крошечный шанс обнаружить спрятавшихся братьев и детей Йоксо Мировича. Вся оперативная группа в курсе событий в Стокгольме, и ему начало казаться, что следствие движется к концу. Стало быть, ни исламисты, ни активисты, ни мотоциклисты не имели к этому никакого отношения. Его первая реакция на информацию о действиях Малин и Зака – полное безумие ехать туда одним, без прикрытия. Но потом он осознал, насколько маловероятно, что братья и дети находятся там, так что лучше всего провести небольшую вылазку – двое полицейских, которые тихо сделают свое дело. К тому же он знает Малин. Знает настолько хорошо, что понимает: такое дело она, самостоятельная до полного умопомешательства, хочет сделать сама, и Свен Шёман склонен давать ей волю в подобных ситуациях. Свен тоже счел, что им стоит съездить туда. Но все же… Он не может справиться с тревогой. И как ни поверни, Малин, возможно, близка к разгадке – и тогда все это очень опасно. Без Анны дом кажется пустым. Но ее дух парит над убранством дома, которое в сотни раз более изысканное, чем то, что мог бы придумать он сам. И тут звонит его телефон. На дисплее – номер Вальдемара Экенберга. * * * Вальдемар Экенберг стоит в своей кухне, курит сигарету под вытяжкой и старается успокоить себя словами Бёрье Сверда, но у него это плохо получается. – Разве стокгольмские коллеги не могли дать им подкрепление? – Ты же знаешь, что за человек Малин. – Так что – прыгнуть в машину и ехать следом? – Сейчас уже поздно, не так ли? И потом, это наверняка холостой выстрел.